ozymandia

Она лежала на кровати и читала свою любимую книгу. Я осторожно выглядывал из-за двери, боясь ее побеспокоить. Тихо шуршали страницы, время шло, а я все не отрываясь, смотрел на нее.

- Ну что ты там встал, иди уже сюда, думаешь, я тебя не вижу.

Вздрогнув от ее голоса, я открыл дверь и подойдя к кровати, спросил:

- Как ты себя чувствуешь?

- Ой, плохо, да еще завтра столько дел, надо уже начать читать книжку, а то лежит без дела. Да и Сашка из деревни вернется, надо приготовить его любимую шарлотку.

Она перевела взгляд на книгу, потом опять на меня.

- Коль, вот вместо того, чтобы прятаться, ты бы полку уже прибил, который день тебя прошу. Муж ты или где?

Не обращая на меня больше внимания, она взяла отложенную, было, книгу и открыла ее с первой страницы.

Я вышел в больничный коридор и прислонился лбом к холодной стене, беззвучно шепча:

- Мам, я Саша, мам, мама это я, мамочка...

Сколько я себя помню, я хотел писать. Писать стихи. Еще в детстве, первым моим подарком маме был стишок, про мою любовь к ней. Став взрослым, я не перестал думать о своей мечте, хотя и променял ее на более чем прозаическую работу. Вот и сейчас, когда скоро придется опять вернуться к своему серому и скучному занятию, я, улучив минуту, пишу отрывок о прекрасной осени…

— Эй, долго тебя ждать? Все готово, пора приступать к делу!, — сказавший это, даже не обеспокоился постучаться.

Что ж, и впрямь пора.

Толпа восторженно ревела вокруг, я не видел отдельных лиц, лишь бушующее человеческое море, но точно знал, что никто не видит моего лица.

«На дворе осень величаво, позолотила листья все…»

Отличная строка, надо записать, как закончу работу.

С натугой, в который уже раз подняв свой инструмент, я терпеливо ждал условного сигнала.

«Огнем вокруг все замелькало, зелень вернется по весне»

Ну, наконец-то, с огромным облегчением я опустил топор. Выловив голову из корзины, поднял ее повыше, дабы все смогли насладиться зрелищем.

Какая скучная работа, а ведь я всегда мечтал быть поэтом.

Она пришла повидаться не со мной, о нет.

Просто я наткнулся на ее любимое белое платье, которое она не смогла найти, когда съезжала.

Выглядела она иначе — посвежела, другая прическа, иной макияж.

Веселая и улыбчивая, она непринужденно впорхнула в комнату, как будто была тут не три месяца назад, а только вчера.

Вкладывая платье в пакет, она рассказывала, что наконец-то записалась на фитнес, что учится на права, и инструктор прямо сейчас ждет ее перед нашим подъездом.

— Так ты торопишься? Я думал, у нас будет время немного поболтать…

— Прости, сказала учителю, что буквально на минутку.

Потупив взор, она стояла на пороге, явно не зная, как со мной теперь положено прощаться.

Неловкость тут же разрешилась телефонным звонком.

— Пора, новая жизнь зовет, сам понимаешь, — она смущенно кивнула и вышла.

Я сел прямо на пол в коридоре и прислонился к стене. В заднем кармане что-то мешало.

Я достал кольцо и, в сотый раз разглядывая грани камня, пробормотал:

— Новая жизнь… Понимаю…

То тут, то там начал замечать у девушек вещи бывшей, с которой недавно расстались. Тут куртка, тут похожие ботильоны.

Задумался, что, может я ее еще не забыл, может стоит позвонить, помириться…

Но не успел - позвонила сама:

— Ты уже слышал, что меня обокрали? Вынесли все, даже одежду и обувь!

Вздохнул с облегчением.