E6AKArpo3HaR

— Глотай, курва! Глотай! — доносилось из телевизора.

— Господи Исусе! — прошептала Зинаида Ивановна, судорожно нащупывая очки.

— Смотри, что творят, — Игорь Васильевич ошарашенно икнул свежевыпитым пивом.

Зинаида Ивановна наконец нашла очки и теперь с ужасом и завистью взирала на происходящее на экране.

— Жесткий кастинг провел известный оппозиционер своей соратнице, — вещал диктор. — Нельзя смотреть на происходящее равнодушно…

— Это точно Касьянов? — с сомнением спросил Игорь Васильевич.

— Нет сомнений, что это Касьянов, — словно услышав Игоря Васильевича победно провозгласил диктор. — Но интересен не жесткий секс в стиле “хардкор”, а то, что происходит в коротких перерывах…

— Раздвинь, сука! Oui*! — остервенело кричал Касьянов с каким-то странным французским акцентом. 

— Смотри, мать, что делает, а? — Игорь Васильевич хлопнул себя по колену. — Как он ее дрючит! Красавец!

— Что же он ее так хлестает-то? — всплеснула руками Зинаида Ивановна, пытаясь погасить растущую где-то глубоко в подсознании зависть.

— Так оппозиционер же, — ответил Игорь Васильевич, вытирая вспотевшую ладонь о штанину домашних треников.

— Прогнись, сука! — Касьянов тем временем не унимался, сладострастно мучая оппозиционерку сзади.

“И откуда только силища у него?” — Зинаида Ивановна тоскливо покосилась на мужа. Тот заворожено смотрел в телевизор, забыв про пиво…

***

Двадцать девять минут так называемого “кастинга” пролетели незаметно. Зинаида Ивановна и супруг молча наблюдали за происходящим. Только в момент так называемого “deep throat” Игорь Васильевич буркнул:

— Ну, что-то он совсем звереет. Задохнется же баба-то его.

— А сейчас будет то, что в оппозиционных кругах именуется словом “камшот”! — диктор сделал интригующую паузу и продолжил. — Но по этическим соображениям мы вынуждены оставить только звук, ведь нас могут смотреть дети и ветераны.

Экран стал черным.

— А-а-а! Сука-а! Oui! — то ли стонал, то ли вопил бывший премьер-министр, разбавляя крики французскими словами. — Putain**! А-а! Putain! Глотай!..

— Про Путина что-то орет, — заметил Игорь Васильевич . — Что ж ему так президент-то наш дался, а?

Зинаида Ивановна грустно молчала.

—

*Oui! (фр.) — Да!

**Putain! (фр.) — шлюха, проститутка, блудница.

Автор: Александр Блог

В девяносто первом, Косому было четырнадцать. И его пытали. В собственном доме, собственные родители. Мать, хладнокровно глядя в глаза, засовывала руку по локоть сыну в рот, и вынимала оттуда душу. А отец, дыша перегаром и тестостероном небритого водителя БЕЛАЗа, взглядом переезжал его на своей многотонной машине.

Косого распинали на стене родительской спальни, прямо напротив родительской же двуспальной кровати. Медленно вбивая в него гвозди вопросов, по поводу пропавшей золотой цепочки матери, и ее золотого кольца. Косой точно знал – родители не ведают что творят. Золота он не брал. А из-за двери спальни на процедуру мучений, с ужасом смотрели кошка, и восьмилетний брат Косого.

И когда все закончилось, Косой ушел в свой мир. Туда, где за ним могла увязаться какая-нибуть дворовая собака. Где был школьный сквер, в котором он недавно, в присутствии толпы секундантов, бился в рукопашной дуэли с Паленым.

Там был подвал на соседней улице, со смотрящими со стен Сильверстами и Ван Даммами. В котором на старых матах и матрасах лежали самодельные, или заводские но украденные со спортшколы гантели, гири и грифы с блинами, а в темных закоулках валялись полиэтиленовые кульки с пустыми тюбиками клея «Момент», и банки из-под толуола с использованными ветхими тряпочками.. Где в дальнем углу, под трубами отопления, была тщательно замаскированная в стекловате и рубероиде, периодически пополняющаяся секретная «затарка» на будущий Новый год, состоящая из нескольких бутылок вина и водки.

В этом подвале Косой, как-то вместе с другими воинствующими молодчиками, через шприц залил себе в правую кисть шесть кубиков разогретого вазелина. И потом, через несколько дней, выдержав адскую боль, усердно набивал изболевшийся кулак об большую, спижженую из сгоревшего спортзала, и подвешенную здесь, к потолку, боксерскую грушу. Тут его всегда ждали. Потому что Косой участвовал в массовой драке с поселковыми, потому что молчал как рыба, в отделении милиции, куда их привели когда поймали на краже арбузов. Потому что он, никогда не будет целоваться с рыжей Любкой, которая по слухам брала в рот у Юрки-цыгана.

Ему здесь доверяли. Доверяли даже больше чем другим, таким же как он. Поэтому сегодня, он принял участие в тайной вечери, на которой собрались самые надежные. Юрка-цыган, знавший больше других, и знавший что такое «малолетка», принес кое-что. Это кое-что, выпаривалось в маленьком тазике, на небольшой горелке, при потушенных, кроме одной лампочках, за надежно закрытой на мощный засов дверью подвала. А потом вытягивалось через ватку шприцом, и равномерно распределялось в крови всех участников таинства. И Косой удостоился этой чести. Бешеные кони внутри него, бросали Косого в разные стороны и довели до тошноты. Но кони-тошнотики были приятными, и скоро находили выход в дальних углах подвала.

В доме, куда вернулся просветлённый Косой, теперь обнаружили пропажу серебряных вилки и ложки, из фамильных приборов. А также пропажу некоторой бижутерии матери. На этот раз Косого не мучили. Он мучился сам. От того, что на него смотрели уже чужие стены когда-то родного дома. Чужой отец. Чужой младший брат, играющий с чужой кошкой. Чужая мать, как на зло, потребовала показать вены на руках. И Косой тоже стал чужим для них, громко хлопнув входной дверью. Неделю он ночевал, на чердаках и крышах, а день проводил на улицах, или забавлялся в подвале с пойманной и посаженой в клетку крысой, тыкая в нее палкой. Верные товарищи вместе с едой принесли ему известие о том, что поднят вопрос об отправке его в спецшколу для трудных подростков, и родители вроде бы не против.

Косой стоял на набережной, на высокой, метров пятнадцать дамбе, над бушующим потоком холодной реки. У самого края пропасти. Мир сузился до размеров этой дамбы, и больше некуда было деваться. Почему-то вспоминался момент, из кинофильма про войну, где герой, перед тем как отважно умереть, задавал себе один единственный вопрос: - «А ты когда-нибуть любил?» Косой предполагал, кто его так подставил. Тот, кто с рождения ходит в любимчиках. Кто получая оплеухи не стесняется ябедничать. Кто недавно безбожно сдал его матери, когда увидел что Косой курит. «Единожды предавший, сделает это еще раз» - эта фраза из школьной программы запомнилась Косому. Мир менялся для него. Небо стало другого цвета, а земля кишела крысами, наподобие той, что сидела в клетке в подвале.

Он выловил его, в колодцах дворов, и теперь они оба стояли на этой дамбе. Спрашивающий и отвечающий. Мститель, с наколкой З.Л.О. на кисти руки, и злодей в шортиках и сандаликах на босу ногу.

«А ты когда-нибуть любил?» - задумчиво глядя в пропасть, спросил Мститель у злодея. А злодей молчал, и взяв брата за руку, смотрел на него умоляющими, и полными надежды на чудо глазами. Косой понял, что пиздюк просто боится. И правды не скажет. А какая же справедливость без правды? И он догадался как узнать истину.

В подвале, в святая святых, туда, куда доступ был только для избранных, и где сейчас кроме них двоих, и крысы в клетке, никого не было., Косой достал перочинный ножик. И прижав крысу палкой, вынул ее из клетки, не обращая внимания на боль укусов. Наступил ногой и отрезал ей голову.

«Жри » - Косой протянул комок из крови, шерсти, и мяса. Злодей помедлил мгновение, а потом решительно потащил крысиный труп в рот, и сморщив в злой гримасе лицо, сделал надкус. Этого было достаточно. Крыса была выброшена в кучу мусора за трубой отопления, Мститель и Злодей исчезли из мира, а братья шли по улице домой. Дома врагов у Косого нет. Враги вне дома, а это для него логично.

Мир снова приобрел свой обычный порядок. Солнце восходило утром, а заходило вечером. Зимой было холодно, а летом жарко. Вода мокрая, деревья деревянные, а родной брат не может подставить брата. Мир, где собаки гоняют кошек, а кошка охотится на птиц. Она тихо-тихо крадется по балкону, и собравшись как пружина, вибрируя задом, прыгает и ловит голубя. Потом вволю наигравшись с ним и задушив, тащит в зубах добычу в свой секретный схрон, расположенный под изголовьем родительской двуспальной кровати. За лежащий там, скрученный в рулон, старый ковер. Голубь, полежав некоторое время, начинает смердить. Родители ищущие источник запаха, отодвигают кровать, и находят голубя. А в месте с ним серебряные ложку с вилкой, бижутерию, прочие мелкие блестящие предметы, и золотую цепочку с золотым колечком. А ворюга, сидит на подоконнике, смотрит на это вылупленными глазами и наверное сокрушается о потерянных сокровищах.

И из-за тебя, рыжая, пушистая блядь, я чуть родного брата не утопил!!! Крысу заставил его жрать!

А сегодня, сорокалетний Косой, сидит на кухне, точит ножи, и читает нотации своему четырнадцатилетнему сыну-оболтусу, по поводу плохой учебы в школе, и серьги в левом ухе. Хорошо что вас там сейчас нет. Как вам повезло, что вы это не слышите.

© Mavlon

Споры о побывке американцев на Луне чем-то напоминают игру "верю - не верю". Достоверных данных о высадке американцев на Луну у нас с вами нет. Фотограии и видеосъемка - не в счет, потому что за те деньги, что выделялись на лунную программу, все это можно было десять раз сфабриковать. Но, с другой стороны, доказать, что американцев на Луне не было - мы тоже не можем. Во всяком случае пока.

Было бы неплохо проверить, то есть слетать и провести следственные действия - измерить оставленные на Луне следы, сравнить с размером ботинка Армстронга, поискать оставленные на Луне предметы - они должны там валяться до сих пор. Но... этого не так-то просто сделать.

Чтобы проверить, были или не были американцы на Луне, нам самим надо там побывать.

Кстати, новый полет на Луну сам по себе может пролить свет на правду. Можно будет элементарно сравнить, как выглядит настоящая высадка на Луну с тем, что нам показали сорок лет назад. Если выглядит идентично - тогда можно искать оставленные на Луне предметы и отпечатки американских ботинок. А если все будет выглядеть совсем не так - можно понапрасну и не искать.

Новый полет на Луну мог бы стать своеобразным следственным экспериментом.

Принцип прост: хотите доказать, что были там? Повторите!

Покажите, с какой стороны стояли от убитого, как наносили удар, где оставили труп. То есть не труп, а флаг. Покажите, как прыгали, как ставили флаг, как он раскачивался. Если все совпадет с записью сорокалетней давности - отлично. А если нет - значит кто-то нам сорок лет назад поврал.

Иначе можно очень долго спорить.

Вот мы видим на съемке, что американский флаг на Луне раскачивается как-то не так. Не должен он исходя из того, что мы знаем про Луну, так раскачиваться, словно на ветру. Но кто же его знает, как там все на самом деле? Может быть правда лунные ветра какие-нибудь дуют.

Вот мы видим на кадрах, если покрутить яркость и контрастность, что космонавт отбрасывает тень на звездное небо. Вроде бы не должно так быть. А вдруг на Луне действительно небо такое?

Вообще, справедливости ради надо заметить, что советские космонавты подтверждают факт высадки американцев на Луну.

Но они-то откуда об этом знают? Ведь сами-то там не бывали. Свечку, как говорится, не держали.

Может быть они просто из чувства профессиональной солидарности так говорят?

Кстати, у меня есть собственная гипотеза насчет высадки американцев на Луну. Она заключается в том, что американцы как бы и были и не были на Луне одновременно.

Я поясню:

Исходя из того, что известно о высадке, создается такое впечатление, что космические аппараты на Луну все-таки прилетали. Но не факт, что в этих аппаратах были люди.

Отсюда и все странности.

Полет к Луне сам по себе был. Ракета стартовала. Луны достигла. Спускаемый модуль на Луну прилунился. Потом стартовал обратно. Но это все могло быть в автоматическом режиме. А радиопереговоры, которые шли с аппарата в эфир - запись.

То есть на Луну летал не Армстронг сотоварищи, а магнитофон с записью голосов.

Поэтому часть того, что нам сказали и показали - правда, а часть - постановка, видеомонтаж.

Но я повторяю - это лишь версия, доказать ее я не могу. Но и вы опровергнуть ее не сможете. Пока не побываете на Луне сами или там не побывает кто-то другой.

А пока мы можем только играть в "верю - не верю".

Правда я могу добавить к вопросу о высадке американцев на Луне еще кое-что.

А именно - вопрос экономической целесообразности.

Вот смотрите: экономического смысла высаживаться на Луне для США не было никакого. Это был исключительно имиджевый проект, призванный доказать превосходство над СССР. Типа СССР опередил США со спутником и человеком в космосе, а мы зато первыми высадились на Луне.

А теперь внимание вопрос: стали бы американцы тратить миллиарды долларов на имиджевый проект, к тому же очень рискованный, если того же эффекта можно было добиться намного дешевле?

Американцы - они очень практичные люди. И деньги считать умеют. Тем и живут.

И еще американцы очень хорошо умеют пудрить всему миру мозги. Особенно когда это касается денег.

Вот и думайте, что должны были выбрать ушлые практичные американцы - офуенно дорогой и рискованный проект, с которым можно было крепко облажаться, если бы астронавты не смогли вернуться с Луны. Только представьте, какой случился бы позор и непоправимый ущерб репутации для США после отставания от СССР с запуском спутника и выходом человека в космос. Или другой вариант - запустить к Луне автомат (потому что запустить что-то все равно необходимо, иначе расколят), а съемку с астронавтами сфабриковать и выдать за настоящую - дешево и практично, а главное никто много лет не сможет доказать, что этого не было. А через много лет - "либо эмир сдохнет, либо осел помрет".

Мне почему-то кажется, что американцы просто не могли рисковать. Ведь авария при высадке и астронавты, навсегда оставшиеся на Луне - это была бы не просто жопа, а полная жопа. Не фиаско, а провал. Конец всей американской космонавтике.

Риск был очень велик.

И еще любопытно, что США отстали от СССР при запуске спутника, при запуске человека, при выходе в открытый космос... а тут - такой прорыв! Высадились на Луну, чего с тех пор так и не повторили. И СССР тоже не смог повторить. Круто? Круто!

Это примерно то же самое, что в баскетболе проигрывать три периода, причем заметно, а в четвертом выиграть весь матч. Не то, чтобы совсем невозможно, но верится с трудом.

И наверное даже от всех этих сомнений можно было отмахнуться, если бы США впоследствии не продемонстрировали, как они умеют вешать лапшу на уши всему миру - сначала с терактом 11 сентября, а потом с белым порошком, показанным с трибуны ООН.

Тут волей-неволей засомневаешься, а правда ли эти парни были на Луне? Вот эти, которые трясли пробиркой с сахарной пудрой, выдавая ее за химическое оружие. Вот эти, которые в прямом эфире снесли промышленным методом три небоскреба - так, что все специалисты, понимающие в промышленном сносе, признали это именно промышленным сносом - а нам сказали, что эти здания рухнули со скоростью свободного падения из-за пожара на каком-то тридесятом этаже, включая третье здание, в которое никакой самолет вообще не попадал.

Вот эти ребята, у которых на видео отлично видно, что по всей высоте здания происходят подрывы, а потом у основания торчат несущие балки, срезанные под углом с оплавленными краями (не лопнувшие от нагрузки, а оплавленные от резки термитом) - эти ребята правда были на Луне? А может быть они и сорок лет назад показали всему миру такую же туфту?

Заодно возникают сомнения, что американская разведка ничего не знала про нападение на Перл-Харбор и самолеты на радаре приняли за стаю птиц. А может быть специально дали японцам уничтожить свои корабли чтобы потом был хороший повод вступить в войну?

Впрочем, мы отвлеклись.

Возвращаясь к высадке на Луне - я ничего не утверждаю.

По той простой причине, что я там не был, свечку не держал и доказательств в пользу той или иной версии не имею.

Но и американцы тоже не представили нам достаточно веских доказательств. Видеосъемки и записи разговора маловато будет.

Что-то с территории США на Луну летало - это наверняка.

Но был ли там человек?

Не знаю. Если кто-нибудь слетает туда снова и подтвердит, что все было именно так, что именно так и должен был раскачиваться флаг, если кто-нибудь найдет там следы ботинок Армстронга и все то, что американцы оставили на Луне - тогда я признаю, что да, были.

А пока - не знаю.

Зато я знаю, что американцы - очень практичные и ушлые ребята, которые умеют считать деньги, никогда не потратят лишнее и не будут попусту рисковать.

И еще я знаю, что американцы имеют обыкновение вешать всему миру на уши такую лапшу, что половина мира даже поверить не может, что это действительно лапша.

И особенно американцы любят развешивать лапшу на уши всему миру, когда это касается денег.

https://cont.ws/post/246722

- Але, Путин? Владимир Владимирович! Я к вам на прямую линию звоню, с вопросом!

- Ошиблась, - говорю сонно. Что логично, поскольку у нас час ночи по Москве. - Это не Путин. Это Ковернаги. В Сибирь звоните голубушка. Отрубайтесь, тут 10 рублей минута.

- Владимир Влаааадимирович! - не унимается в трубке старушачий голос, едва не задыхаясь от волнения. - У нас бядааа и только вы можете помочь! Наш управдом, сука такая, деньги ворует! Сама на "Мерседесе" новом катается, а лампочки в подъезде не горят, а лестница не покрашена и кнопки наркоманы сожгли! Что делать, помогите!

Как же они на мой мобильник то вышли, собаки!?

- Убейте ее нахрен и всего делов, - бурчу и тычу в смартфон, силясь отрубить связь. Мимо. Трубка поперхнулась а потом так пораженно.

- Убить!?

- Ну напинайте для начала. Вас там много в доме жильцов? Соберитесь толпой и устройте темную. Не поймет - подожгите машину. Будет совсем тупая, завалите. Скажете в полиции - я разрешил.

- Аааа... я думала вы...

- Что - "вы"!? - взрываюсь криком. - Вас, блин, больше ста миллионов! И президенту за каждым задницу подтирать!?

Как этот Путин всю подобную тупню терпит вообще. Алё эти драные. Почините мне унитаз, почешите пятки, подарите машину. Бабка что-то ропщет на тему того, что может управдом и не так заворовалась и вообще. В отступную идет. А вот не фиг.

- Меня не волнует! Я ваш адрес уже записал - разберитесь с проблемой в течение трех дней. Не получится - вышлю "воронок". Выполнять!

- Алло, Владимир Владимирович!?

- Владимир Андреевич. Сибирь. 10 рублей минута. Роуминг капает. Бросай трубку.

- Владимир Владимирович! Я - простой студент, учился пять лет на юриста и теперь не могу найти себе работу!

- Ты глухой? Ошибся номером, говорю!

- Так вот, господин президент, почему такое получается?

- Потому что ты - даун, студент.

- Ччто?

- Ты когда поступал, был в курсе, что в России юристов хоть жопой ешь? Так куда полез? Работы нет? Иди вагоны грузи, в армии всегда тебе рады, хотел бы хорошую работу, пошел бы в технари.

- Но я....

- Как зовут?

- Вася Чугунов.

- Вася, я твои координаты записал, передам Шойгу. Через день не найдешь работу, сука, он спецбортом к тебе прилетит и заберет на подводный крейсер "Контуженный". Будешь юнгой на Южном океане служить, шваброй двести пять метров палубы драить с утра и до обморока, понял? Время пошло!

- Алло! Владимир Владимирович?

- Ну а кто же еще, привет, россиянин. Что случилось? Чем помочь?

- Я хочу завести собачку, а папа не разрешает!

- Ну?

- Скажите ему!

- Сказать то что? Что его детка чуть что побежит сдавать родного папу президенту, губернатору, любому дяде с властью, будет позорить в прямом эфире на всю страну, выставлять жмотом ради долбаной собаки или какой-то другой бзднутой прихоти? Так и сказать? Так вот и говорю!

- Господин президент!

- На проводе.

- Как быть с Украиной, какие у нас планы?

- Что, так все и выложить, да? Так это долгий разговор, давай электронку, скину.

- Отлично! Пишите!

- Записал. Сейчас на почту вышлю все секретные планы Генштаба, доклады и оперативные разработки ГРУ и ФСБ.

- Ой как интересно!

- Правда, один пустячок. Сведения ДСП, особо секретные. Потому после прочтения вас надлежит уничтожить.

- Уничтожить!?

- Ну конечно, глупенький. Знал же, что спрашивать. Да ты не бойся, это будет небольно. Координаты уже взяты, "Калибр" вылетел. Она аккуратно зайдет, через форточку. Оставьте ее открытой, а то наследникам еще новую вставлять...

- А какое кино вы любите?

- А тебе это зачем? Будешь это же кино любить?

- Когда прекратятся гонения на либералов?

- А кто их вообще тогда вспомнит?

- У нас губернатор дороги не делает!

- Проткните ему колеса на тачке, а в морду ведро говна швырните.

- А если не поможет?

- Повторите процедуру.

- Почему бы не увеличить материнский капитал?

- А тебе дети, чтобы любить и ростить, или чтобы бабосы сосать? Может, сначала стоит поработать, денег накопить, а потом уже размножаться, чем засесть у мамы на квартире и расплодиться, как кролики, а потом плакаться, что никто не помогает и муж бросил, потому что его все достало, а ты разжирела, как корова?

- Но ведь государство должно помогать!

- Дикий капитализм, детка!

- Что же такое - "национальная идея"?

- Наверное, это когда свои проблемы русский человек начнет сам решать?

- Как?

- Мозгами и руками. Организуясь с единомышленниками. Интернет в помощь. А если замыкать решение проблем на одном президенте, ты далеко со своей национальной идеей не улетишь. Будешь сидеть на жопе ровно и ждать, когда Путин прилетит на белом стерхе и покрасит скамейку во дворе, отпиздит наркоманов и без вазелина отдраит губера? Так можешь годами ждать.

- Но...

- А пока ты сидишь на жопе ровно и даже сам для себя национальную идею просишь выдумать, кто ты? Кусок говна.

- Как вам удалось стать таким гениальным правителем, подскажите рецепт своего величайшего таланта?

- Тут все просто. Правда, тебе будет трудно выдержать этот рецепт: я с детства не лизал жопу начальству.

- Путин на связи.

- Ну да, он самый.

- Вы не поняли, Владимир Андреевич. Это вам Владимир Путин звонит. Связисты что-то напутали, ваш номер вписали для прямой связи. Не пойму, что вы народу наговорили. В регионах начались волнения. Повсеместно чинятся дороги, красятся подъезды, ленивые студенты бросают играть в ДОТу с танчиками, садятся за учебу и меняют гуманитарные вузы на технические. Совет Федерации спешно отменил собрание, все сенаторы поголовно вываляны в говне, не могут отмыться....

- Передайте своим телефонистам, еще раз номер перепутают, я вообще в стране военный коммунизм устрою, - говорю, зевая, и бросаю трубку. Это ханурикам делать нечего, только трезвонить царю-батюшке, челобитные давать и всякую хрень спрашивать. А мне через несколько часов уже на работу.

У Вити Кныша околела бабка. Жила себе старушка, не бздела, а тут – чпок – и загнула когти: мочевой пузырь по шву лопнул. Бабка рассол от помидоров сильно уважала. Третьего дня банку трехлитровую в один ебальничег морщинистый скушала и поехала на картошку двести километров без остановок. Там, посреди ботвы и колорадских жуков, в самом расцвете старушечьих сил, можно сказать, и крякнула. Казалось бы, семьдесят три всего – в трамвае хоть с пяти утра на костылях фехтуй, скамейки под домом на вылет проперживай, а по выходным хрючево для внука кашеварь – не жизнь, а малина. И тут такая неприятность с косой…

Родственники к трагическому событию прохладно отнеслись – у кого аллергия на трупы, кому накладно, кому и вовсе похуй. В общем, чмырьё нестроевое, а не родственники: сострадания со щедростью – таракан наёб, а дармового борщеца за помин души прихавать – так у всех ебало на распашку. Один Кныш извелся весь: ему бабку жалко практически до слез – хрючево нажористое было, блинчики с павидлом, то-сё, пенсия опять же… Хули делать, хочешь, не хочешь, а зарыть как-то надо.

Витек финансовое бремя на себя взвалил, а меня по-братски подсобить попросил – с одними старухами-плакальщицами и гроб, и венки, и табуретки там всякие таскать тяжко. В общем, местяк под бабушку в каком-то блядь кювете исхлопотал и, прискорбно мурлыкая "я пью до дна за тех, кто в морге", сел поджидать, пока она из этого самого морга прикатит. Покуда ждали, Кныш и его кореш – литр водяры – в квартире антураж "пичалько" навели: гераньку черной ленточкой обвязали и зеркальце для бритья чистым носком завесили, чтоб видно было – траур ниибацца.

Привезли Серафиму Ильинишну на второй день такую румяную и свеженькую, что если ее в бикини обрядить и ножки по краям гроба раздвинуть, у любого нормального старичка привстал бы. Куколка просто! Никаких консервантов не надо. И то ли Витек внатуре какого-то ебливого пенсионера разыграть решил, то ли от горя помутнение рассудка случилось, но стал он ее за руки зачем-то хватать, приподнимать и голосить. Не сразу из этой пантомимы «Бабушко, вставай, пора в собес» понятно стало, что покойная не полностью укомплектована. Пока из мычания Кныша не вылепилась страшная правда: у бабули острая нехватка пальцев. Пригляделись, действительно, двух сучков, безымянного и среднего, на правой клюке не хватает. Витя родственницу приподнял, под подушечкой пошарил – нету. Карманы обшмонал и кофту тщательно прощупал – вдруг за подкладку закатились? И там прелых хуйцов лукошко, то есть, в сущности, нихуяшечки. И главное, место спила аккуратно лейкопластырем залеплено, как будто так и надо. Ну, не пидорасы? Лежит Серафима Ильинишна, вся такая нарядная, и «козу» к груди прижимает. Типа, все ништяк, пацаны, в последний путь отчаливаю, там меня ждут секс, драгс и элекрофарез! А на отсутствующих без уважительной причины конечностях кольца золотые ценности немалой были, бабка их давно из-за артрита снять не могла.

Короче, преступление, блядь, века. Оно понятно, что в морге спиздили, а вот что с этим делать – не понятно. Медработники, они ведь гаже любого Киркорова бывают. Это ж сколько надо душевной скверны в себе нагноить, чтобы бабушку остругать, ограбить, а пальцы обратно не прикрутить?! Хучь бы на проволочку какую присобачили или на саморезы, нечисть сука мародерская. У таких спросишь вежливо «как в бассейн «Льдинка» пройти?», а они тебе немытыми геморроидальными щипцами по лбу – кланц – и в колодец с формалином: «Пойди, мил человек, тама поплавай, «Льдинка» – это каток». А ведь и не такое бывает, когда у чмырюнов в белых халатах организм на семьдесят процентов состоит из гавна, а на тридцать из кала. Возмущению пердела нет, а тут еще Витюша лицом взбледнул и говорит:

– Ко мне бабка ночью приходила. Витенька, говорит, ежели ты, мудило окаянное, меня, беспалую, схоронишь, эти пальцы ночью к тебе приползут и простатку вырвут. А потом глаза выдавят. Найди!

Кныш прям зажмурился, представляя, как ему счупальца в его же гавне окуляры протрут. И такая картинка яркая вышла, что мы все на плакальщиц бросили, и – в гараж. Мотоцикл там у него. Иж сука ебать его в руль Планета-2 с самодельной деревянной коляской системы «Ковчег». Хуй знает, где Витюша этот гнилой саркофаг из-под нетленных мощей выкопал, но в порядок он его кое-как привел: рубероидом обтянул, просмолил и дырку в крышке выпилил. Только в Кнышев ковчег каждой твари по паре не влезало. Одна тварюка, и та с трудом втискивалась. Тварь звали Валя. Жирная подруга Кныша, короче. Он ее туда утрамбовывал, так чтоб только один кудрявый и страшный, как жопа Валуева, ебыч торчал, ну и в посадку вез. Там, не открывая крышки, давал даме хуйца похряпать. Если было не впадлу, выковыривал и еб по мере сил. После чего, навалив на клюф, галантно вез обратно. Так себе «ебушечная на колесах», честно говоря, но им нравилось. Маргиналы, хуле…

На этом чуде инженерно-ебической мысли мы в морг и покатили. А именно, в поселок городского типа «Отрадный», куда Серафиму Ильинишну с картофельного поля увезли, по месту окукливания. И такая поебанная жизнью дыра этот поселок оказался, что отрадного в нем было только название. Ни дорог тебе, ни фонарей, ни публичного дома приличного. Пивная одна, и та заблевана по колено. Короче, отсталый в культурном отношении городишко, общечеловеческих и духовных ценностей – белобровый соловей насрал. Мало, одним словом. Мы одного зомбовидного алконавта в пивняке выцепили, спросили, где морг. Он сразу кеглями замахал, вспенился, побежал куда-то и в лужу ебнулся, огромную, как Иссыкуль. Потом на другой берег переплыл и оттуда уже забулькал что-то про кладбище. Пожелали синему гиппопотаму хорошего отдыха и красивых жаб, ну и дальше погнали. А после расспросов одной бородавчатой девчушки, оказалось, что морг у них на кладбище, в здании бывшей часовни. Это, думаю, они хорошо устроили. Вскрыли, полюбовались и закопали, не отходя от кассы. А чего туда-сюда кататься?

Так вот. План был сцуко прост, как венский шницель: стучимся в двери, Кнышара, детина здоровая, резко звонит с правой в бубен открывшего и спрашивает, где, мол, драгоценности и пальцы моей опочившей в бозе родственницы? Вот такой ахуенный план. А что дальше? – спросит вдумчивый читатель. Цитирую Кныша: "А ничего. Будем играть в радиолюбителей из девяностых. Бери паяльник и пассатижи".

Гениальный в своей простоте план был похерен на корню, ибо морг мы безошибочно нашли в сумерках по дикому зловонию и решили внутрь не заходить. Нахуй надо раньше времени покидать земную, ебать ее с квасом, юдоль и записываться приходно-расходную книгу этого пахучего заведения? Воняло страшнее, чем от бумерангов мертвого таджикского гастарбайтера. Свет нигде не горел, тишина стояла, как пишут в этих ваших романах, гробовая. Вокруг уютного домика из красного кирпича птички скорбно не чирикали, мелкий усатый скот, типа кошаков и прочих блохастых гандонов, в надежде вточить свежей жмурятики не шароебился, а если присмотреться, можно было увидеть, как кладбищенские муравьи судорожно зажимают пальцами носы и уебывают в ужосе. Я хотел последовать их сцыкливому примеру, но усилием воли стиснул сфинктер и остался. И ахуеть как скоро пожалел об этом.

Витек вдруг пошел к жмурохранилищу и вежливо постучал задним копытом в дверь. Она оказалась открытой.

– Наверно, санитары внутри дрыхнут. Сейчас мы их атхуярим прямо во сне, а потом поговорим. Вот это удача! – Кныш обрадовался и меня гостеприимно зайти пригласил.

– Удача, Витек, это когда ты в лицо спящей теще пернул с крошками, а она не проснулась. А тут удачей не пахнет, тут запах пиздеца стоит, – я решил не торопиться.

Витюша на мобиле фонарик включил и в зловещую темноту первым ломанулся. Сначала все тихо было, потом вопль нечеловеческий раздался, и Кныш, меча фарш, наружу выбежал. Чисто человек-брандспойт, ни разу я такого не видел: фонтаны Петегофа – галимая канализация по сравнению с ним.

– Там, там…внатуре пиздец! Трупак черный весь и раздувшийся, как дирижабль… – сообщил Кнышара, когда проблевался.

– Ты хавал его что ли? Чего харчами разбрасываешься?

– А ты сам сходи. Не желаешь? Ладно, что делать будем? Там ни пальцев, ни санитаров. Только пять жмуров голых, и бабка одетая. Давай, у нее пальцы одолжим и моей старушке на суперклей прилампичим.

– Кныш, может, ты пока слепошарым инвалидом без простаты поживешь? Ты ведь все равно идиот. А там врачи что-нибудь придумают…

– Нихера. Зуб за зуб, перст за перст! План меняется: сейчас эту в лес отвозим, там ручонки купируем и обратно возвращаем. Закрывай поддувало плотно и – погнали!

– Гони нахуй отсюда. Я никуда не пойду. И не уговаривай!

– Долг прощу.

– Экий ты гусь и обирала! Меня за понюшку табаку не купишь, – собрался возмутиться я, но вместо этого сказал: – Да ты мертвого уболтаешь, жучара. Идем!

Зашли, короче. Поблевал феерично и я за компанию, ибо увиденное и унюханное было за гранью. Взяли мы бабулю-донора за копытца и в ковчег загрузили. Следы заметать не стали, дабы еще по разу не наследить. Витюша не побрезговал и глаза бабке открыл, чтоб без палева ехать. Они, правда, куда-то вверх смотрели, но это хуйня. Когда Кныш на пустой трассе семидесяточку даванул, я на бабушку глянул и ахуел: на ветру беззубый рот у нее открылся, седые патлы растрепались, и шары еще больше ввалились. Короче, антигуманная образина смерти нах. Эпитома пиздоса и ужаса. Нам бы, думаю, к коляске еще трофейный пулемет на вертлюге прихуярить, и – все! Пендосы со своим «Абрамсом» сосут у нас кожаное дуло, жалкие французики заказывают вместо «Мистралей» смертоносный Иж Планета-2, фашики копируют выражение жала нашей бабушки для разработок психического оружия массового поражения. И нахер та нефть, вертели мы этот шарик на своей волосатой оси, как шкурку на хую.

Но тут колесница смерти дала сбой. Пыхнуло что-то снизу, пердануло, и мы посреди дороги встали. До леска километр не дотянули, сцуко. Вот это пападос, думаю, если нас в такой прохладной компании зажопят, махровой пиздятинкой накроется наше хорошее самочувствие и, весьма вероятно, свобода передвижения. Отбитый Кныш тоже быстро скнокал, что можно неиллюзорно выхватить по хрюкалу за такие шутки с чужими бабушками. Пришлось переключить съебатор в турборежим и толкать мотоцикл изо всех сил.

И так мы раскочегарились, что не заметили, как ментовский бобик подъехал. Я чуть было слабину не дал и не украсил свои пацанские «Адики» шоколадной глазурью. Но из машины буквально вывалился бухой ментенок низкого роста, чисто хоббит с кокардой, и стал добродушно пиздаболить:

– Байкеры, епта, чо тут у вас случилось? Бензины кончились? Тормоза отказали? А кто это у вас в коляске такой крааасивенький? О-о-о, баба Мат-Матрена! А говорили, ты по-поп-померла. На свиданку с этими орлами собралась? На Грушинский фестиваль? «Бааабушка была из тех, кто проооосто любит жиииизнь! Ты летящий вдаль, вдаааль аааангел!» Эх, гор-р-рячая штучка! – заржал мент и упал в канаву. – Давайте, я вас до заправки дотяну, – внезапно предложил он, высовывая поцарапанное жало из ямы, как ни в чем не бывало.

Мы с Кнышом на мороз упали, типа: не надо, товарищ гном, сами дотащим, вылазьте из окопа и пиздуйте охранять правопорядок, преступность не дремлет.

– Да хули та преступность? Вот она у меня где! – мент вскочил, потрясая кулачком, и трос из багажника буксировочный выудил. – Крепи к рулю!

Мы и закрепили. Дебилы, блядь... Только уселись, это карликовое гавно как придавит на гашетку, стритрейсер хуев! Въебал сотку где-то за шесть секунд, у меня аж кафтан завернулся. Шушлайка ментовская с турбонадувом, паходу, оказалась на закиси азота или еще какой мачмале реактивной. Короче, мы полетели. Но перегруз в девять G наш трехколесный спэйс шаттл не выдержал, и на подходе к первой космической скорости мы понесли первые потери. Потерялась зажмуренная космонавтка Матрена. Причем вместе с ковчегом, который с хрустом отстыковался от станции «Иж Планета» и сошел нахуй с орбиты, переворачиваясь и разлетаясь на куски.

– Надо выходить на повороте! – заорал я Кнышу в ухо, когда стало понятно, что все может кончиться дивными пиздарезами.

Он ко мне повернулся и только крепче в руль вцепился. Причем заточка у него такая зверская была, будто во время ебли с Валюхой ему ногу судорогой свело, но он решил не сдаваться. И тут мышиный катях в погонах очередной вираж заложил. Я не удержался, разжал руки и улетел в тартарары, то есть в кромешную пизду из кустов, гавна и палок. В тот же момент у шатла отвалился штурвал. Кныш повис в воздухе, цепляясь ногами за мотоцикл, а клешнями за уезжающий без него руль. Сначала горе-акробата растянуло до полного сходства с цирковой таксой в спортивном костюме, и какое-то время он катил в этой нелепой ипостаси, издавая леденящие душу вопли. Проезжавший мимо водила даже посигналил и поднял палец вверх, типа, во дают пацанчики-каскадеры, ваще ребята! Но потом под воздействием центробежной силы Кныша выбросило на траву, раскрутило и херакнуло всей тушкой о препятствие системы «кряжистый дубок». А низкорослый убийца людей дальше покатил – руль заправлять.

Вылез я из кустов, техосмотр провел. Вроде, целое все, только ребра сломаны и ноги нет. В смысле – есть, но болит так, будто минуту назад отрезали. Смотрю, Витюша тоже живой под дубком сидит, глаза только, как криветка, выпятил и летающих вокруг него светлячкоф с малиновками рассматривает. И взгляд такой неумный, что без анализов видно – вопиющая хуйня с человеком приключилась. Ишемический пиздец или грыжа Шморля головного мозга. Одно из двух.

– Знаешь, Катран, – Витя в пространство бессмысленно уставился, – я сейчас вспомнил, как пиздюком носки разного цвета на себя натягивал, а бабка мне говорит: «Сымай. Распарованные нельзя носить, примета плохая». «Какая?» – спрашиваю. «Мамка умрет», – отвечает. «У кого?» – заржал я и не снял, конечно. А теперь вот смотрю на свои носки –один синий, другой дырявый – и думаю, вдруг сегодня примета сбудется?

– Витенька, ты ебнулся. Вставай, пойдем травмпункт искать, пока тебя не переклинило. Помнишь, как в тот раз, когда тебе стрекоза на залупу села? Ведь чуть ли не заново ходить учили.

У Кныша, надо сказать, была такая маза – в критических ситуациях впадать в легкий кататонический ступор. Стрекоза – это хуйня, а вот была еще абассака, когда Витюша хотел тротиловой шашкой козу на шашлык взорвать, а она веревку перегрызла. У Валюхи тогда от смеха половая губа треснула. Ну, это отдельная история, как-нибудь приколю.

Похромали мы в больничку местячковую. Пришли, в очередь встали. Перед нами всего два человека было: один малолетка с двумя ножевыми, а другой – мужичок грустнявый с забинтованной правой рукой. Типичный такой потыканный жизнью работяга, по всемуу видать, хлебнул чувак говна из чаши бытия.

– Мужик, пусти нас вперед, тут человека об дуб с разгона стукнуло, – я к нему с просьбой обратился. А хуле, думаю, работяги, они терпеливые, пропустит.

– Да ты чо, паря? Мне четыре пальца станком отрезало. Вот жду врача, чтоб пришил, пока не остыли, – не захотел уступить говночерпий и кульком из «Ашана» со скрюченными корявками перед нашими носами помахал.

– Да, не подфартило тебе, дружище, – Кныш вдруг оживился. – Сильно больно? Ахуеть… Тебя как зовут, бедолага?

– Миша.

– А меня Витек. Дай пять! А, извини, у тебя уже не пять... Мишаня, слушай, я как человек близкий к медицине скажу: тебе их никто уже не пришьет. Ты ж не плюшевый заяц, епть. Ладно, не грусти, а то пальцы не будут расти! Но есть и хорошие новости. Я могу купить их у тебя.

– Зачем?

– Просто так.

– Ты совсем ку-ку, паря? – мужик явно прихуел от такого предложения.

– По пятьсот рублей за штуку. Все не надо, хотя бы парочку продай. Хорошие деньги для вашей забыченной местности. Не боись, я твои отпечатки оставлять на месте убийства не собираюсь.

– Да тут доктор хороший. Он пришьет, я знаю. А тебе не сюда, тебе в поликлинику к Виктору Михалычу надо. Психиатр это наш, – мужичок явно обиделся и отвернулся.

Кныш заткнулся и принялся демонстративно хрустеть суставами своих грязных сучков. Потом целый театр теней из них устроил: стал собачку гавкающую с птичкой показывать и всякие другие крендельки уморительные выкручивать. Ну, чисто чтоб развеселить пострадавшего. Но тут очередь работяги подошла. Он подорвался, нихуя не развеселившись, и на суете в кабинет щеманулся. А кулек с обрезками под стулом остался.

Витенька, не долго думая, пакетик сцапал и на выход. Я, понятное дело, за ним поковылял, не получив бесплатной медицинской помощи. Чтобы следы запутать, мы какими-то сука чигирями к вокзалу шустро двинули. По пути, правда, остановились. Пришлось предать погребению оказавшиеся лишними мизинец с указательным. Зарыли с почестями и по-христиански в гробике из-под «Мальборо», не в урну же с окурками их выкидывать. После чего сразу в электричку сели, и двух минут не прождав. Это, думаю, нам за доброе дело воздалось…

Ага, блядь, щяс… На вокзале у себя вышли – хуяк – двое пэпсов с собакой к нам идут. А мы еще от прошлой встречи не успели отстираться. Кныш, с пальцами на кармане, когда хаски огромную у этих обсосов срисовал, на месте замер и ни му сука, ни хрю, ни блять кукареку. Впал в свой ебучий ступор. Стоит болван, бледнеет и ебло совершенно безбожное кривит, из серии «я чепушило-чекатило, ловите меня». За локоток пришлось его придержать. Потом я аккуратно вытащил пакет и к себе в карман переложил. Пэпсы подошли, представились и документы попросили. Ну, я под бухова гуляку закосить решил, замычал что-то невнятное. А Кнышу и косить не надо было, он тупо на спину падать начал, как последний пропойца. Пока менты его ловили и суетились, я пакет в кармане развернул и к собаке сунулся.

– Фьють, фьють! Хорошая собачка. Хочешь косточку? На! – и без палева так пальцы ей кинул. Псина два раз пастью щелкнула и схарчила нямку вместе ногтями. Поминай шомпола пролетарские, как звали. И вуалябля: предъявить нам нечего, шмонайте, сколько угодно.

Весь мнешь-трешь с пэпсами описывать не буду – процедура известная и малоприятная. Домой попали только под утро. А там изжога и паника – Витюша, кормилец, пропал. Но все обошлось: схоронили Серафиму Ильинишну чин чинарем, без пальцев, конечно, но и без приключений. Долго еще потом Кныш просыпался по ночам и орал благим матом, пока соседи одного злоебучего экстрасенса на него не натравили.

© Катран