Начиная с эпохи Великих географических открытий самым страшным бичом для мореходов была цинга. Этот ужасный враг унёс невообразимое количество человеческих жизней. Почти три четверти моряков, погибших от болезней в эпоху паруса, стали жертвами именно цинги. Нельзя сказать, что врачи не пытались ничего предпринять, однако бытовавшее учение о «четырёх гуморах» вынуждало их лечить страдавших от нехватки витамина С моряков кислотой. Когда стало ясно, что даже представления об истоках болезни неверны, а бег по палубе с пушечным ядром не приносил страдальцам исцеления, выход из сложившейся ситуации пришлось искать опытным путём.
Жак Картье и «дерево жизни»
Мореплаватели близко познакомились с цингой во время экспедиции Васко да Гамы в Индию, когда на пути к мысу Доброй Надежды в 1498 году португальцы потеряли до 55 человек из 170 членов экипажа. В отчаянии командующий заставлял своих матросов втирать мочу в дёсны и пить её, но к вони гнилых зубов не прибавилось ничего, кроме запаха мочи. В кругосветной экспедиции Магеллана в 1519 году зафиксировано 19 смертей от цинги, ещё 30 человек тяжело заболели скорбутом — так иначе называется цинга. В 1536 году Жак Картье во время своего второго вояжа к реке Сент-Лоуренс в Северной Америке также столкнулся с этой мучительной болезнью. Вот как он её описывал:
«Упомянутая неизвестная болезнь начала распространяться среди нас после самых странных симптомов, о которых мы вообще никогда прежде не слышали. Сначала потеря сил, потом — становящиеся чёрными, как уголь, сухожилия. По всей коже шли пятна фиолетового цвета, дыхание наше становилось зловонным, вязким, дёсны опухали, зубы вываливались».
К середине февраля из 110 человек только десять оставались здоровыми, восемь умерли, 50 находились в очень тяжёлом состоянии.
«Наш капитан, видя наши страдания, потребовал, чтобы мы очистились душой и подготовились к самой истовой молитве. Он прибил крест с изображением Христа к большому дереву, собрал нас вокруг него и заставил молиться, а части колонистов приказал в этот момент палить из пушки поверх наших голов, чтобы очистить воздух и разбудить Господа.
Мы усердно молились, но наутро умер ещё один из нас — 22-летний Филипп Рожемон. Капитан в отчаянии приказал нам принести его тело и вскрыть, чтобы понять природу болезни. Из вскрытого тела вылилось примерно три галлона абсолютно чёрной жидкости, мы видели, что лёгкие умершего были размером не более чем с кулак, все внутренности подёрнуты тёмными нитями, а мясо отливало синевой. Кости даже от небольшого усилия ножа просто крошились в порошок.»
Через неделю на ногах относительно здоровыми из ста человек осталось только трое. Индейцы, которые встретили путешественников в этих местах, также начали страдать от цинги. Больные кричали, что это Господь их покарал за грехи. Туземцы сокрушались: зря они пустили чужеземцев, ибо Отец Земли наслал на них непонятную болезнь, от которой люди гниют заживо. Спасло и заболевших аборигенов, и колонистов другое индейское племя, которое принесло им веточки туи (аннеды). Картье позже прозвал то растение «деревом жизни».
«Прошло 10 или 12 дней, как мы начали поправляться. Сухожилия почувствовали былую силу, пятна на теле начали исчезать, мы почувствовали, что дело идёт на лад. Дерево было столь целебным, что 5 или 6 моряков наших, страдавшие последние годы от сифилиса, вместе с выздоровлением излечились и от него».
Эпидемия обошлась французам в 25 умерших из 110 человек. Можно сказать, повезло. Ещё день–два — и можно было бы просто считать выживших.
Испанское ноу-хау
Интересное решение проблемы цинги было найдено в испанском флоте Нового времени. Знаменитый адмирал дон Альваро де Базан продавил через короля Филиппа II решение о введении в рацион испанских моряков сладкого картофеля — батата. 150 г батата обеспечивают половину суточной потребности организма в витамине С. Соответственно, испанцы, при прочих равных, болели цингой гораздо меньше, чем их соперники. В те времена батат стоил довольно дорого, считался женским афродизиаком и был модным продуктом. Отцы святой церкви признавали его продуктом нечистым, и испанская инквизиция всерьёз рассматривала вопрос о запрете батата, поскольку церковные медики вообразили, что он вызывает сифилис. Один французский архиепископ вообще заявил:
«С учётом того, что картофель является пагубным веществом, использование которого может привести к заболеванию проказой, настоящим запрещается, под страхом штрафа, выращивать его».
Базан всё же смог отстоять своё мнение. Причём отстаивал он его весьма оригинально. Поскольку батат считался женским афродизиаком, Базан язвительно заметил, что в его командах одни мужчины, и на них батат не действует. Ну а если на кого-то и подействует, так, опять-таки, спасибо продукту, ибо скрытых содомитов-нечестивцев надо уничтожать во благо святой матери церкви. Стоит заметить, что испанцы на кораблях ели и картофель, и батат сырыми.
Спасительный лимон, кислота и бег с пушечным ядром
И всё-таки главным спасением от цинги стали не туя и не батат, а лимон. Целительные качества лимона против скорбута были известны с незапамятных времён. Первую монографию о свойствах лимона в борьбе с цингой написал арабский врач Ибн-аль-Бейтар в 1227 году. В Европе перевод этого труда появился в Париже лишь в 1602 году. Правда, в трактате речь шла не о борьбе с цингой при помощи плодов, а о профилактике полости рта семенами лимона, кожурой и соком.
Первые лимоны и апельсины попали в Англию в 1290 году, но о свойствах лимонов с лечении скорбута английские врачи не знали до XVII века. Например, доктор времён Непобедимой Армады Уильям Клоус рекомендовал лечить цингу с помощью листьев жерухи — водяного кресса. Жеруха действительно содержит 43 мг витамина С на 100 г продукта. Проблема в том, что при сушке полезные качества теряются, а насытить организм витамином С может только свежая трава.
Первым из англичан достоинства лимона в борьбе с цингой оценил Ричард Хокинс, который в 1593 году закупил в Бразилии 200 апельсинов и 300 лимонов и выдавал больным по одному цитрусовому каждый день. В результате все 23 заболевших выздоровели за неделю. Он писал королеве Елизавете:
«Да благословен будет человек, выращивающий апельсины и лимоны! Я хотел бы, чтобы какой-нибудь учёный муж изучил их свойства и написал об этом, ибо цинга — это чума моря, бич божий для моряков».
Вообще для хирургов начала XVII века свойства лимона уже не были тайной. Джеймс Вудалл писал в 1617 году:
«Использование сока лимонов весьма эффективно против цинги. Лучше принимать по две–три ложки сока лимона каждое утро и после этого — столько же через два часа. Данная мера вполне позволяет избавиться даже от симптомов скорбута».
Однако к середине XVII века все эти наработки были благополучно забыты. Произошло это вот почему. Закупать лимоны и апельсины на постоянно растущий флот Англии оказалось слишком дорогим предприятием. В целях экономии Адмиралтейство решило заменить лимоны… уксусом. Прочитавший вышесказанное схватится за голову. Как так? Уксус вместо лимонов? Но это же глупость! Да, с высоты нынешних знаний это — несомненная глупость. Тогда же доктора подумали и решили: против цинги помогает кислота. Неважно какая — хоть серная, хоть азотная, хоть уксусная. Согласно теории о «четырёх гуморах», проблема цинги заключалась в подавлении кислотной составляющей, и если добавить в организм кислоту — всё придет в норму.
Но были и другие средства от этой напасти. К примеру, доктор Джон Халл, зять Шекспира, рекомендовал лечить скорбут «противоцингтоным пивом», в которое в обязательном порядке добавлялась ложечница — трава, чьи листья очень богаты витамином С. Сохранился даже рецепт этого хмельного напитка:
«Возьмите две пинты воды, одну пинту белого вина, смешайте их и добавьте по полпинты сока листьев ложечницы и настоянной на серебре воды».
А из-за чего же возникает цинга? И снова врачи ошиблись. Они считали, что цинга происходит от сидячего образа жизни. Мол, двигайся побольше, нагружай себя — и болезнь отступит. В полном соответствии с этим воззрением больных скорбутом заставляли бегать по палубе с пушечным ядром, что, однако, помогало против цинги очень слабо. Потерпев неудачу, хирурги ставили клистиры или пускали пациентам кровь. Не удивительно, что такое лечение убивало больных быстрее и вернее, чем сама болезнь.
Надёжные источники витамина С
Лишь в середине XVIII века шотландский врач Джеймс Линд вызвался опытным путём найти средство от напасти. Он получил линейный корабль «Солсбери», до отказа забитый больными цингой. Линд ушёл в плавание в декабре 1746 года и вернулся в Дувр только 16 июня следующего года. Всё это время он экспериментировал, благо страдальцев было много. Он разделил своих подопечных на шесть пар. Одну пару больных доктор поил яблочным сидром. Вторую — составом с серной кислотой. Третью — двумя ложками уксуса в день. Четвёртую — морской водой. Пятой паре врач давал мускатный орех и слабительное. Наконец, шестая пара получала в день два апельсина и один лимон.
Естественно, счастливчики из шестой пары уже через шесть дней пошли на поправку, а через две недели были полностью здоровы. Линд перенёс лечение на остальных. В результате из 350 заболевших только 80 к концу плавания ещё не выздоровели. У некоторых обострился гастрит. Но не умер никто. Линд опытным путём доказал, что с цингой борется не лишь бы какая кислота, а только и исключительно лимонная. Однако в обиход Роял Неви лимоны так и не вошли. Во-первых, лимоны и апельсины росли в странах-противниках Англии — в Испании и Франции. Во-вторых, труд Линда выставлял дураками многих заслуженных придворных медиков, а признавать свою глупость им совсем не хотелось.
Только в 1797 году лимоны и их сок прочно вошли в рацион Роял Неви. Это решение продавил личный врач короля Георга III Гилберт Блейн. От такого протеже Адмиралтейство уже отмахнуться не могло, и в период с 1795 по 1814 год английский флот закупил 1,6 млн галлонов (1 английский галлон равен примерно 4,5 л) лимонного сока. Существовало два способа, чтобы сохранить витамин С: лимоны засаливали либо лимонный сок добавляли в алкоголь. Появились рекомендации: к 60 галлонам лимонного сока добавлять 5–10 галлонов бренди и выдавать по 1–4 унции напитка в день каждому матросу. Получилось сохранить и столь любимую матросами дневную выдачу алкоголя, и снабдить экипаж витаминами.
Другим распространённым средством от цинги стала квашеная капуста, которую знаменитый капитан Кук по совету корабельного хирурга Натаниэля Хулма ввёл в рацион экипажа «Резолюшн». Вот как описывал это сам мореплаватель:
«Вначале матросы отказывались от кислой капусты, пока я не применял следующую меру — и не было случая, когда бы она не увенчалась успехом. Я приказал подавать капусту на стол в кают-компанию и разрешил всем офицерам без исключения есть её. Каждый мог взять столько, сколько он хотел, или не брать вообще.
Так продолжалось не более недели. Затем я решил применить эту меру ко всем людям на борту. Нравы и привычки матросов таковы, что любое не входящее в их рацион блюдо, которое им даётся, вызывает лишь сетования и проклятия по адресу того, кто первым предложил его, даже если это было сделано для их же пользы. Но стоит им заметить, что офицерам оно нравится, как тотчас же это блюдо станет лучшим на свете, а предложивший его человек стяжает славу доброго малого».
Получили распространение сельдерей, клюква, батат и картофель. В северных странах от цинги помогал еловый отвар из пихты, ели либо сосны. Но на флоте утвердился именно лимонный сок — самое эффективное и наиболее транспортабельное средство от болезни.
