AlexKap2015

Пемулвуй - австралийский абориген, был каррадхи (целителем). После прибытия на побережье Австралии, где проживали его сородичи, англичан, Пемулвуй поначалу будет охотиться за мясом и снабжать им новую колонию, испытывающую трудности с продовольствием, в обмен на товары. Однако в 1790 году Пемулвуй начал двенадцатилетнюю партизанскую войну против англичан, которая продолжалась вплоть до его убийства.

От рождения Пемулвуй имел физический дефект - бельмо и косоглазие. По словам историка Эрика Уилмота:

"Обычно, ребенка, у которого было явное уродство, убивали, чтобы тот мог "возродиться снова" полноценным. Но были и исключения. Аборигены считали, что люди, как и все остальное, происходят из земли. И что земля передает дух будущего ребенка женщине в момент зачатия. И так как Пемулвуй отличался от других детей,  он был лучше. Он мог бегать дальше, он мог использовать копье, как никто другой. И поэтому вокруг него была создана аура исключительности. Такой человек в обществе аборигенов часто имеет дело с духовной природой вещей и даже с колдовством."

Около 1500 английских поселенцев прибыли в Австралию из Англии в 1787 году вместе с иностранными животными, оружием и болезнями. По некоторым данным, смертельная вспышка оспы среди племени Пемулвуя в 1789 году послужила толчком к первым вспышкам насилия между коренными жителями и европейцами, тем более что те грабили аборигенов и даже похищали их детей. Соплеменники Пемлвуя окрестили англичан Gunin bada, что в примерном переводе означает "пожиратели дерьма".

9 декабря 1790 года в район проживания аборигенов, Ботани-Бей, отправилась поисковая  группа, в числе которой был сержант морской пехоты и трое заключенных, в том числе егерь губернатора Джон МакИнтайр. По воспоминаниям морского офицера У. Тенча:

"Около часа ночи сержант проснулся от шороха в кустах и, предположив, что это кенгуру, позвал своих товарищей, которые тотчас же вскочили. Приглядевшись повнимательнее, они увидели двух туземцев с копьями в руках, ползущих к ним, и еще троих чуть позади. Поскольку это, естественно, вызвало тревогу, Макинтайр сказал: " Не бойтесь, я их знаю", - и немедленно отложив пистолет, шагнул вперед и заговорил с ними на их родном языке. Аборигены, поняв, что их обнаружили, продолжали медленно отступать, и Макинтайр сопровождал их примерно на сотню ярдов, все время что-то грубо говоря. Один из дикарей вскочил на поваленное дерево и метнул в него копье и пронзив его в левый бок. Абориген, совершивший это преступление, был описан как молодой человек с пятном на левом глазу."

Губернатор Южного Уэльса Филипп Гидли Кинг

Тенч подозревал, что Макинтайр ранее убивал аборигенов, и отметил страх и ненависть, которые аборигены, проявляли по отношению к нему.

Разгневанный губернатор Филипп Г. Кинг приказал лейтенанту Тенчу собрать свою роту морских пехотинцев и возглавить экспедицию против аборигенов в отместку за нападение Пемулвуя на Макинтайра. Он приказал казнить шестерых аборигенов, затем обезглавить их и вернуть головы в селение, а двоих оставить в заложниках. Тенч предложил альтернативный и менее кровожадный план: взять в плен шестерых аборигенов и доставить их в Сиднейскую бухту, никого не убивая сразу.

Офицер Уоткин Тенч

Предложение Тенча было принято, и 14 декабря экспедиция отправилась на поиски Пемулвуя и его племени. Экспедиция была крупнейшей военной операцией с момента основания колонии, в которую вошли Тенч, лейтенанты Уильям Доус и Джон Поулден, а также 46 морских пехотинцев. Однако, несмотря на три дня поисков, никаких следов аборигенов обнаружено не было.

Национальный парк, Южный Уэльс, Австралия.

Пемулвуй убедил жителей трех племен присоединиться к его кампании против поселенцев. С 1792 года Пемулвуй возглавлял набеги на поселенцев. Его самой распространенной тактикой было сжигать посевы и убивать домашний скот. В мае 1795 года Пемулвуй или один из его последователей убил копьем каторжника. В декабре 1795 года Пемулвуй и его воины напали на банду беглых каторжников, которую возглавлял "Черный Цезарь", один из первых поселенцев африканского происхождения. Цезарю удалось раскроить череп Пемулвую, и многие думали, что он убил его, но воин выжил.

Во время рейда 1797 года, он был ранен в голову картечью. Его доставили в больницу, но ему удалось спастись, несмотря на кандалы на ногах. После этого ранения все его соплеменники верили, что он неуязвим для британских пуль. 

22 ноября 1801 года губернатор Филип Гидли Кинг издал приказ доставить Пемулвуя живым или мертвым за вознаграждение. Ордер приписывал "австралийскому партизану" убийство двух человек, опасное ранение еще нескольких и ряд ограблений.

2 июня 1802 года Пемулвуй был застрелен британским моряком Генри Хакингом, первым помощником капитана английского корабля "Леди Нельсон".

После смерти Пемулвуя губернатор Кинг написал Лорду Хобарту, что после смерти лидера сопротивления, его же соплеменники-аборигены отдали ему его голову, так как Пемулвуй "был причиной всего, что произошло". Губернатор немедленно отдал приказ "не притеснять и дурно не  обращаться с туземцами" и вновь допустить их в районы, из которых они были насильственно изгнаны. Сын Пемулвуя, известный под англизированным именем Тедбери, продолжал дело отца в течение нескольких лет, прежде чем был убит в 1810 году.

Голова Пемулвуя была сохранена и отправлена в Метрополию сэру Джозефу Бэнксу вместе с письмом от губернатора Кинга, который писал: "Хотя он и был ужасным вредителем для колонии, он был храбрым и независимым человеком."

Австралийский абориген, фото 19 века.

Уже в наше время, аборигены Австралии обратились с просьбой о возвращении черепа Пемулвуя на Родину. В 2010 году принц Уильям объявил, что вернет череп Пемулвуя его родственникам-аборигенам. Однако возникла проблема с самим черепом, вернее с его местонахождением.  Одна ниточка вела к Музею естественной истории в Лондоне, но в музее нет записей о черепе Пемулвуя, и его до сих пор не удалось обнаружить среди примерно 3000 других останков туземцев из разных колоний Британской Империи.

https://en.wikipedia.org/wiki/Pemulwuy

https://ru.moderationsprofis.com/pemulwuy-troublesome-savage...

http://adb.anu.edu.au/biography/pemulwuy-13147

https://en.wikipedia.org/wiki/Tedbury

Говорят, что когда Пирр покидал Сицилию, он оглянулся и с горечью сказал своим приближенным: «Какое ристалище для состязаний оставляем мы римлянам и карфагенянам, друзья!». Его слова оказались пророческими. Пройдет немного времени, и остров превратится в арену величайших битв. Но, если эпирский царь и смог предугадать главных действующих лиц грядущей исторической драмы, то вряд ли он отдавал себе отчет в том, что постановщиком ее был именно он сам. Война, которую Пирр вел с римлянами, стала для последних великолепной школой, научившей их сражаться с фессалийской конницей и македонской фалангой и со слонами.

Столкновение с Пирром имело не меньшее значение и для карфагенян. На протяжении столетий они ожесточенно сражались с греками за право обладания Сицилией. Однако никому из противников не удавалось добиться решающего перевеса. Знакомство с эпирской армией произвело в военном деле карфагенян настоящую революцию, не оставившую сицилийским эллинам никакого шанса на победу в затянувшемся противостоянии.

В V-IV вв. армия Карфагена состояла из отрядов разноплеменных наемников (галлов, испанцев, нумидийцев), вооруженных и обученных в соответствии со своими национальными традициями. Ее отличительной чертой было наличие большого количества серпоносных колесниц. Когда Пирр появился на Сицилии, карфагеняне увидели силу, противопоставить которой им было решительно нечего. Их варварская пехота и колесницы были бессильны перед сплоченным натиском македонской фаланги, и обращались в паническое бегство, лишь заслышав рев боевых слонов. Именно отсталость карфагенян в военном деле стала главной причиной того, что Пирру удалось так стремительно завоевать весь остров.

После ухода армии эпирского царя карфагеняне сразу же отказались от использования колесниц и заменили их боевыми слонами. Этот новый род войск принес в дальнейшем большую пользу Карфагену и позволил ему неоднократно и с успехом противостоять армиям римлян. Пирр вложил в руки карфагенян страшное оружие, используя которое они смогли более 60 лет оспаривать у Рима власть над всем Западным Средиземноморьем.

Карфагеняне всегда придавали особое значение боевым слонам. В самом Карфагене с внутренней стороны крепостных стен были обустроены стойла, приспособленные для содержания 300 четвероногих гигантов. Несомненно, где-то поблизости находились и загоны для их дрессировки. Карфагеняне использовали только африканских слонов, в большом числе водившихся в лесах Нумидии. Некоторые исследователи полагают, что североафриканские слоны были слишком маленького размера для того, чтобы на них могли устанавливать башни. К подобному заключению приходит Дж. Тойнби, а также М.Б. Чарльз, который опирается на данные Полибия, Ливия и Аппиана.

Впрочем, вряд ли существуют достаточно веские основания для подобной гипотезы. Африканские слоны, которых использовали карфагеняне, египтяне и нумидийцы, были в действительности не настолько малы, чтобы не поднять башню с двумя или даже тремя легковооруженными солдатами. В качестве примера отметим, что некоторые народы древности использовали в военных целях верблюдов, которые без особых усилий могли нести на себе двух воинов. Естественно предположить, что такое крупное животное, как слон, могло сохранять во время сражения достаточную подвижность, неся на себе трех и даже более человек. Здесь нужно отметить, что ливийский слон, которого древние использовали в военных целях, - это Loxodonta Africana cyclotis -африканский лесной слон, некогда весьма широко распространенный в Северной Африке и исчезнувший в этом регионе во времена римского господства. Самцы данной группы достигают в среднем высоты 7-8 футов (около 2-2,5 м), что значительно меньше роста индийских слонов. В наше время этот подвид обитает только в экваториальной части африканского континента.

Башни, которые устанавливали на спинах слонов, делались из дерева, и поэтому их вес не мог превышать нескольких десятков килограммов. Подобное сооружение, укрепленное на спине животного с помощью ремней, веревок или цепей, не должно было мешать его движениям и позволяло ему сохранять подвижность, необходимую во время боевых действий.

Мнение ученых, полагающих, что на африканских слонах не устанавливали башен, опирается, прежде всего, на тот факт, что наши литературные источники якобы не приводят подобных примеров. В действительности это не так. О башнях на карфагенских слонах говорит поэт Силий Италик:

На иссиня-черной спине возвышается башня,

Грозная и огнем, и мужами, и дротиками.

Его слова подтверждает Лукреций:

Там и луканских волов, змееруких и видом ужасных,

С башней на спинах, сносить приучили ранения пуны

И на войне приводить в смятение полчища Марса.

Возможно, конечно, что это всего лишь отражение укоренившегося представления о боевых слонах. Однако в наших источниках есть вполне определенные указания на то, что нумидийцы устанавливали башни на спинах своих слонов. Согласно утверждению автора «Записок об Африканской войне», нумидийский царь Юба, боровшийся вместе с помпеянцами против Цезаря, привел своим союзникам слонов, которые несли на себе башни. Несомненно, что научиться вооружать слонов подобным образом нумидийцы могли только от карфагенян.

После поражения помпеянцев большое количество слонов Юбы попало в руки победителей. Позднее эти животные были использованы Цезарем во время цирковых зрелищ, которые он устроил для народа. Согласно утверждению Плиния, во время одного из этих боев Цезарь вывел на арену 20 слонов, на которых находилось 60 бойцов, следовательно, по три человека в башне. Определенно, это были африканские слоны, захваченные в битве при Тапсе, поскольку вряд ли в Риме, после крушения державы Селевкидов могли тогда видеть индийских слонов.

Есть еще одно указание в тексте источника, позволяющее утверждать, что башни на африканских слонах были вполне обычным делом. Согласно описанию Полибия, в сражении при Рафии (217 г. до н.э.) в египетской армии было 73 слона африканской породы, которые несли на себе башни. Существует мнение, что в действительности историк говорит не об африканских, а об индийских слонах: во время войны Птолемея III Эвергета (246-222 гг. до н.э.) против Селевка Каллиника множество этих животных было захвачено египетскими войсками14. Тем не менее, результат сражения при Рафии наглядно демонстрирует, что слоны египтян были намного слабее слонов их противников: 16 египетских слонов были убиты, а почти все остальные животные - захвачены сирийцами; последние потеряли всего 5 слонов, из которых 3 пали не поле сражения, а 2 умерли позднее от полученных ран.

К этим литературным свидетельствам мы можем прибавить также и археологические данные. В нашем распоряжении имеются, по крайней мере, две терракотовые статуэтки II в. до н.э., подтверждающие возможность установки башен на спинах африканских слонов. Одна из этих статуэток представляет слона, который несет на своей спине башню в форме клетки, другая - слона, несущего башню «классической» формы. Выпуклый лоб и широкие большие уши вполне определенно указывают, что обе эти статуэтки изображают слонов африканской породы.

Карфагеняне не только устанавливали башни на своих слонах, они использовали и другие способы, чтобы сделать этих животных как можно более грозными для врагов. Согласно описанию Силия Италика, к бивням слонам они прикрепляли копья или же насаживали металлические острия. У нас нет прямых указаний на то, что карфагеняне облачали своих слонов в броню, однако тот факт, что в I в. до н.э. к подобному средству защиты прибегали нумидийцы с большой долей вероятности позволяет утверждать, что научились они этому от карфагенян.

Число слонов, принимавших участие в сражениях на стороне карфагенских армий, было первоначально очень велико. В начале Первой Пунической войны Ганнон высадился на Сицилии с армией, в составе которой было 60 слонов. В столкновении с римлянами он потерял 44 слона, но карфагеняне очень быстро восполнили понесенный урон, и спустя всего несколько лет смогли противопоставить легионам Регула 100 слонов. Одержав победу при Тунете, карфагеняне отправили на Сицилию новую армию, в которой этих животных было уже 140.

Когда число слонов было достаточно большим (около 100 голов), карфагеняне предпочитали использовать их в качестве живого тарана против тяжеловооруженной пехоты противника; если же слонов было не более трех-четырех десятков, то во время сражения их обычно держали в резерве. Наиболее ярким примером использования слонов для прорыва строя тяжеловооруженной пехоты является произошедшая в 256 г. битва при Тунете (Tunes или Tunetum), городе, находившемся на небольшом расстоянии к юго-востоку от Карфагена. Спартанец Ксантипп, командовавший пунийской армией, имел в своем распоряжении 12 000 человек пехоты, 4 000 всадников и приблизительно 100 слонов. Он поставил слонов в одну линию, а за ними на достаточно большом расстоянии развернул фалангу. Это была необходимая предосторожность, позволявшая снизить до минимума опасность того, что обращенные вспять животные приведут в замешательство собственные войска. Наемников карфагенский полководец поместил справа от фаланги, а конницу и легковооруженных - на флангах, поставив их несколько впереди линии фронта пехоты.

Римская армия под командованием консула Марка Аттилия Регула насчитывала, согласно одним данным, 15 000 человек пехоты и 500 всадников, согласно другим - 30 000 воинов. Полибий говорит, что консул, опасаясь атаки слонов, поставил впереди легкую пехоту, а позади нее плотными рядами манипулы тяжеловооруженных. Конница была размещена на обоих флангах.

Атаку начали карфагеняне. Римская конница на обоих флангах обратилась в бегство. «Что касается пехоты, то левый фланг ее частью из желания уклониться от нападения слонов, частью из презрения к наемникам, ударил в правый фланг карфагенян, принудил их к отступлению и гнался за ними по пятам до самого лагеря».

Слоны сразу же опрокинули передние ряды римлян, состоявшие из велитов и яростно обрушились на тяжеловооруженных. Однако благодаря плотности построения они не смогли прорвать римский боевой порядок. Передним рядам легионеров удалось пробиться между животными, но когда они оказались уже за их спинами, то увидели перед собой стройные ряды карфагенской фаланги, еще не вступившей в сражение. В то же самое время пунийская конница атаковала оставшихся без прикрытия легионеров с флангов. Не в силах сопротивляться врагу, наседавшему на них с трех сторон, римляне обратились в бегство. Поскольку сражение происходило на открытой равнине, то почти все они были перебиты кавалерией пунийцев или раздавлены слонами. Спастись удалось только консулу с отрядом в 500 солдат, но и их, спустя некоторое время, захватили в плен карфагеняне. Из всей римской армии осталось в живых только 2 000 человек, которые в начале сражения обратили в бегство наемников. Карфагеняне потеряли около 800 человек из числа наемников, подвергшихся нападению левого крыла пехоты противника.

Удалось ли слонам в этой битве прорвать густой строй римской легионной пехоты? Полибий говорит, что слоны опрокинули только передние ряды строя, и римляне продолжали сопротивляться этим колоссам до тех пор, пока не столкнулись с карфагенской фалангой, а нумидийская конница не обрушилась на них с флангов. Впрочем, ниже историк утверждает как раз обратное и заявляет, что слоны разорвали римскую боевую линию, растоптав при этом большое количество воинов.

Как бы там ни было, битва при Тунете произвела сильнейшее впечатление на римлян, поскольку еще в течение двух лет они ни разу не отважились вступить в бой с карфагенской армией, в составе которой были слоны. Только победа, одержанная над слонами под Панормом, вновь вдохнула в римлян уверенность в своих силах. Согласно утверждению Полибия, когда в Рим пришла весть о происшедшем сражении, то среди жителей началось ликование «не столько потому, что с потерею слонов силы неприятеля были ослаблены, сколько потому, что победа над слонами ободрила собственных их граждан».

Тем не менее, Карфаген достаточно быстро обзавелся новыми слонами и, когда в Африке вспыхнуло восстание наемников (241-238 гг. до н.э.), карфагеняне смогли бросить на его подавление целую сотню ужасных четвероногих, которые оказали им неоценимую услугу. Истощенное карфагенское государство не имело средств ни на то, чтобы расплатиться со своими наемными солдатами, ни на то, чтобы собрать новую армию. Поэтому слоны и гений Гамилькара Барки стали едва ли не единственной надеждой пунийцев.

После подавления восстания наемников карфагеняне предприняли масштабное завоевание испанских территорий. Определенно, успеху этого предприятия во многом способствовало неизменное присутствие в карфагенских армиях слонов. Согласно Диодору, Гасдрубал, возглавивший после гибели Гамилькара карфагенские военные силы в Испании, имел в своем распоряжении 50 000 пехоты 6 000 всадников и 200 боевых слонов. Эти животные оказались очень полезными для Ганнибала, когда он, уже в ранге командующего армией, встретился у реки Таг со стотысячным войском карпетанов.

Вторая Пуническая война отмечена большим количеством сражений, в которых приняли участие слоны. Отправляясь в поход против Италии, Ганнибал оставил для защиты карфагенских владений в Испании своего брата Гасдрубала, под командованием которого находились крупные воинские силы: пехоты - 11 850 ливийцев, 300 лигуров, 500 балеаров; кавалерии - 450 ливиофиникиян, 300 илергетов и 800 нуми-дийцев и, кроме того, 21 слон. С собой Ганнибал повел армию, в составе которой было 37 гигантских животных. Им предстояло совершить трудный переход через негостеприимные земли Галлии, населенные воинственными племенами и неприступные заснеженные Альпы. Во время последнего испытания эти животные очень сильно страдали от холода и отсутствия корма. Полибий и Тит Ливий сообщают о фантастических потерях, которые понесла армия Ганнибала при переходе через горы. Возникает вопрос, сколько слонов оставалось в живых, когда карфагеняне, наконец, спустились с гор? Евтропий утверждает, что все 37 животных достигли Италии. Полибий сообщает, что в битве при Требии слоны стояли на обоих флангах карфагенского войска, а, если верить Ливию, - не только на флангах, но и в центре. Это свидетельствует о том, что слонов было еще достаточное число и, возможно, всем им, действительно, удалось перейти через Альпы.

Впервые об участии слонов мы узнаем из описания битвы при Требии. Согласно Ливию, легковооруженной пехоте римлян удалось обратить слонов в бегство. Однако Ганнибал предпринял маневр, который способствовал окончательной победе карфагенян. «Заметив, что слоны в исступлении начинают уже бросаться на своих, Ганнибал велел удалить их из середины и отвести на левый край, чтобы они пришлись против вспомогательных отрядов галлов. Тут они сразу вызвали повсеместное бегство, и ужас римлян достиг пределов, когда они заметили, что их союзники разбиты». Полибий утверждает, что римлянам не удалось отразить атаку слонов на флангах, и огромные животные продолжали теснить их, пока легионеры не оборотили тыл.

Но непривычные климатические условия оказались для четвероногих гигантов страшнее римских копий и дротиков. Почти все они, кроме восьми, пали от дождя, снега и холода. Семь слонов погибли при переходе карфагенской армии через Апеннины, после чего у Ганнибала остался только один слон, на спине которого карфагенский военачальник переправлялся через болота во время его похода к Аррецию. В сражениях при Тразименском озере и Каннах у Ганнибала уже не было более слонов.

После победы, одержанной армией Ганнибала при Каннах, карфагенский сенат принял решение отправить в Италию 40 слонов. Эти животные приняли самое активное участие в боевых действиях во время осады Касилина, в сражении под Нолой, при попытке прорыва блокады Капуи, в битве под Канусием.

К концу Второй Пунической войны у Ганнибала, очевидно, уже не оставалось слонов. Силы его армии стремительно таяли. Карфагенское правительство приняло решение попытаться переломить ход военных действий в свою пользу и приказало Гасдрубалу перейти Альпы и идти на соединение с армией Ганнибала. Однако римлянам стало известно об этом замысле и, как только Гасдрубал оказался в Италии, путь ему преградила римская армия под командованием консула Ливия Салинатора, к которому присоединился отряд его коллеги консула Клавдия Нерона. Решительная битва между противниками состоялась у реки Метавр. Согласно Полибию, в армии карфагенян было 10 слонов. Ливий говорит о 15 животных. Гасдрубал поставил своих слонов в центре впереди фронта армии. Бой шел с чрезвычайным ожесточением, при этом слоны, которые оказались зажатыми и обстреливаемыми с обеих сторон, «производили расстройство в рядах и римлян и иберов».  Исход боя был решен искусным маневром, произведенным Нероном (не тем Нероном, прим.ТС): он прошел со своими воинами за строем римской армии, обогнул ее левое крыло и ударил с фланга на карфагенян. Карфагенская армия была уничтожена. Гасдрубал, отважно сражаясь, предпочел смерть позору поражения, а из слонов шесть были убиты на месте, а четыре, прорвавшись через ряды сражавшихся, были позднее пойманы живыми. Ливий добавляет интересную подробность, касающуюся участия слонов в этой битве. «Большинство слонов перебили не враги, а сами их вожаки; у каждого из них были долото и молоток; когда слоны приходили в неистовство и начинали кидаться на своих, вожак между ушей, как раз в том месте, где шея соединяется с головой, ставил долото и бил по нему изо всех сил. Это самый быстрый способ умертвить громадного зверя, когда с ним уже нет сладу. Гасдрубал первым ввел его в употребление».

В 203 г. до н.э. карфагенское правительство решило вновь отправить армию в Северную Италию. Ее возглавил брат Ганнибала Магон, который высадился в Лигурии, имея под своим командованием армию, состоявшую из 12 000 человек пехоты и 2 000 всадников, Неожиданность появления позволила Магону легко захватить Геную, Альбенгу и Савону, а большое количество денег - пополнить свои силы цизальпийскими галлами. Через некоторое время он получил из Карфагена значительное подкрепление в 6 000 пехотинцев, 800 всадников и 7 слонов. Навстречу карфагенянам выступили проконсул Корнелий Цетег и претор Квинктилий Вар, которые столкнулись с неприятелем между Аддой и Тезеном. Магон разместил своих слонов во второй линии боевого порядка и приказал пехоте начать атаку. Сражение было упорным, и никто не желал отступать. В это время Квинктилий атаковал противника во главе своей кавалерии. Однако Магон бросил вперед слонов. Лошади римских всадников пришли в ужас, перестали слушаться седоков и поскакали прочь. Атака римской кавалерии захлебнулась. Карфагенская конница бросилась преследовать римскую, слоны развернулись и ворвались в ряды легионов. Поражение римлян было бы неизбежным, если бы гастаты одиннадцатого легиона, не метнули все разом свои пилумы в гигантских четвероногих. Четыре слона были убиты тут же, остальные, получив ранения и страдая от боли, повернули назад и смешали ряды карфагенской армии. Когда римляне подвели находившийся в резерве легион, Магон приказал дать сигнал к отступлению. Но карфагенский вождь получил тяжелое ранение и после того, как его вынесли с поля боя, пунийская армия обратилась в бегство.

Последней битвой, в которой карфагеняне использовали боевых слонов, была битва при Заме. У нас сохранилось два описания этого эпохального сражения, сделанные Полибием и Ливием. Дополнительную информацию о нем мы можем почерпнуть у Аппиана. Относительно численности обеих армий и их боевого построения все три источника в основном согласны между собой. Армия Ганнибала насчитывала около 50 000 человек из них 2-3 тыс. всадников и 80 или даже больше слонов. У Сципиона было 23 000 пехотинцев, 1 500 всадников италийцев и римлян, и кроме того на помощь ему подошел царек Декама с 600 всадниками и Масанасса (Масинисса) с 6 000 пехотинцами и 4 000 всадниками.

Ход битвы у Полибия и Ливия представлен практически одинаково. Карфагенская конница отступила на обоих флангах; слоны, попали в промежутки, оставленные в римском боевом порядке, и были уничтожены римлянами; карфагенские наемники, повернули против второй линии карфагенского строя и перебили многих карфагенян, наконец, вступили в бой ветераны Ганнибала, но в этот момент «возвратились из погони за конницей Масанасса и Лелий и каким-то чудом вовремя подоспели к делу. Нападение произведено было ими с тыла, благодаря чему большая часть воинов Ганнибала истреблена была на месте, а из бежавших уцелели лишь весьма немногие, потому что в деле участвовала конница, и местность была ровная».

Несколько моментов, касающихся участия слонов в этом сражении, не могут не привлечь внимания. Прежде всего, удивляет странное поведение гигантских животных в самом начале битвы. Согласно Полибию, звуки рожков и труб, давшие сигнал к началу битвы, испугали нескольких слонов, которые кинулись на свои же войска. Ливий утверждает, что лишь немногих животных удалось погнать на врага, остальные повернули назад. Если слонов можно было напугать звуками труб и рожков, то тогда становится непонятным, почему римляне и другие народы, которым приходилось бороться против этих четвероногих, никогда не прибегали к этому простому и эффективному средству. Ответ напрашивается сам собой: в сражении при Заме участвовали животные, непривычные к такого рода звукам. Другими словами, последние слоны, на которых возлагали свои последние надежды карфагеняне, были плохо обучены и не имели никакого боевого опыта. Эти животные были отловлены не ранее 203 г. до н.э. Согласно сообщению Аппиана, только когда в Карфагене стало известно, что Сципион уже готовится высадиться в Африке, карфагеняне отправили Гасдрубала, сына Гескона на охоту за слонами.

Данное наблюдение представляется нам весьма важным. Выше мы уже говорили, что в Карфагене были сделаны стойла для 300 животных. Однако к концу войны их оставалось только 80, да и те были недавно пойманы. Вероятно, возросшие потребности Карфагена в боевых слонах привели к тому, что слоны исчезли из областей, где обычно происходил их отлов, и карфагеняне испытывали все больше трудностей, пытаясь обеспечить ими свою армию. Если во время Первой Пунической войны пунийцы могли выставить 60, 100 и даже 140 громадных животных, то количество их в карфагенских армиях, действовавших в период Второй Пунической войны, не превышало четырех десятков голов. Под конец войны, когда решалась судьба самого Карфагена, пунийцы уже не могли обеспечить свои армии необходимым числом зверей: Гасдрубал должен был вторгнуться в Италию, имея всего 10 или 15 слонов, а его брат Магон получил их от правительства всего 7 голов. Сама природа обрекала Карфаген на поражение.

В соответствии с заключенным мирным договором карфагеняне должны были выплатить победителю огромную контрибуцию, выдать оружие и боевых слонов. Когда же во время Третьей Пунической войны Карфаген уже стоял на пороге гибели, пунийцы в отчаянии «звали по именам слонов, как будто те были еще здесь, они поносили и своих предков и самих себя, говоря, что следовало, не передавая ни кораблей, ни слонов, не внося дани, не передавая оружия умереть вместе с родиной, когда она была в полном вооружении». Но, что сделано, то сделано...

статья БОЕВЫЕ СЛОНЫ В КАРФАГЕНСКИХ АРМИЯХ, авторы А.А. ПОПОВ, А.В. БАННИКОВ.

Стратегический принцип divide et impera – "разделяй и властвуй" знают с подачи итальянского философа и писателя Никколо Макиавелли, автора трактатов «Государь» и «Рассуждение о первой декаде Тита Ливия». Применяя его, Рим выигрывал войны не только силой оружия, которой сопутствовали и дополняли хитрость, манипуляции и долгосрочный расчет.

Но как именно работал этот принцип на практике, где применялся и какие конкретные примеры можно найти в истории? Как римская республика училась, разделяя, властвовать?

В римских первоисточниках нет непосредственного упоминания принципа, который дословно звучал бы как “разделяй и властвуй». Вероятно, название фактически существовавшей в античности максимы сформулировали уже в Новое Время.

Разделяй и властвуй – это игра, осуществляемая чужими руками на уже существующих или искусственно созданных противоречиях и разногласиях между разного рода группами: кланами, племенами, партиями, городами, союзами, иными объединениями. Направлена такая игра чаще всего на получение и удержание контроля, власти и влияния, когда крупные территории, политические и социальные образования дробятся на более мелкие, при этом намеренно не учитывается логика их функционирования, а небольшим структурам всеми способами не позволяется скооперироваться. Таким образом, сильные позиции ослабляются, а слабым не дают укрепиться. Военное вмешательство, победа в сражениях, наличие гарнизонов при этом играют зачастую второстепенную роль и служат скорее для закрепления и усиления эффекта.

Для более полного понимания устройства этого явления стоит изучить конкретные примеры, имевшие место в ходе истории. Такими примерами послужат итоги и результаты трех войн римской республики с Карфагеном, четыре римско-македонские войны с попутным разгромом союзов греческих полисов и покорение Галлии.

Войны с Карфагеном - одно из первых глобальных испытаний молодой римской республики, по итогам которого она, к началу войны еще не имевшая значимых колоний вне Италии, стала одной из главных фигур во всем средиземноморском регионе. Итог и условия мирного договора первой войны (264-241 гг. до н.э.): отказ Карфагена от претензий на Сицилию и более 3 тысяч талантов контрибуции. После заключения мира римляне воспользовались внутренними беспорядками противника, вызванными восстанием наемников карфагенской армии (которым просто нечем было платить, учитывая сумму военных расходов и размер римской контрибуции) и захватили стратегически важные Корсику и Сардинию, цинично назначив пунийцам еще 1200 талантов дополнительных выплат за свои расходы, связанные с этой операцией.

Непосредственно перед началом второй войны (218-201 гг. до н.э.) и сразу после окончания переговоров в Карфагене римские послы двинулись в Испанию, а после этого в Галлию, чтобы склонить местные племена к союзу или хотя бы разорвать дружеские отношение с Карфагеном и подогреть мятежные настроения. Далеко не со всеми это получилось, однако несколько племен все же удалось убедить. Кроме этого, греческие колонии на Пиренейском полуострове сами попросили Рим о защите в связи с нарастающим там влиянием Карфагена. После нескольких сокрушительных поражений римляне распылили театр боевых действий на территории Иллирии, Африки, Испании и Сицилии для того, чтобы разделить силы Ганнибала. Успешно получилось блокировать вступление Греческих и Македонских полисов в войну на стороне Карфагена, обезопасив тем самым себя от удара с востока.После окончания войны Сципион сжег в гавани около пятисот карфагенских кораблей и назначил первый взнос дани в десять тысяч талантов.

Для державы, ориентированной на морскую торговлю и дальние колонии, это был сильнейший удар. Это подтверждает и Тит Ливий:

«Заметив внезапно этот далекий пожар в открытом море, карфагеняне почувствовали такое отчаяние, словно не корабли их горели, а самый город».

Карфагену запретили в дальнейшем иметь свой флот, отобрали все колонии, в том числе в Испании, запретили вступать в войны с внешними врагами без разрешения из Рима. Фактически этот запрет не позволял решать торговые споры, защищать свою территорию от вторжений и грабежей соседей (чем пользовался при невмешательстве Рима нумидийский царь Массинисса) и начинать завоевательные войны для восстановления сил.

По итогу последней, третьей войны, благодаря Сципиону Эмилиану Рим окончательно уничтожил своего соперника. В ходе этой войны римляне снова, как и в предыдущие разы применили прием из арсенала разделения для властвования. После взятия Карфагена они потребовали сдать все оружие, выделить несколько сотен заложников, покинуть город и побережье, что, кстати, влекло за собой отказ от морской торговли – основного источника процветания пунийцев. После разрушения столицы и засевания участка солью, остальная территория страны стала римской провинцией Африка.

Общий же результат всех трех войн проявился в обретении способности Римом создавать и правильно использовать необратимые условия после победы, при которых враг не имел шансов оправиться, окрепнуть и собраться с силами, чтобы угрожать римскому влиянию. Это лишний раз подтверждается ещё и римско-македонскими войнами.

Первая македонская

Еще одной классической иллюстрацией принципа разделяй и властвуй может служить серия римско-македонских войн, а точнее - их последствия для побежденных. По результатам четырех войн римляне овладели Македонией и Грецией, сформировали из них в конечном итоге провинции Македония и Ахея.

Итогом первой македонской войны, которая велась одновременно со второй пунической (214-205 до н.э.) стало подписанием мирного договора, который одновременно закрыл возможность Македонии участвовать в войне Рима с Карфагеном. Таким образом, римляне разом обезопасили себя от угрозы с востока, оформили перспективный задел на дальнейшую экспансию и снискали популярность у некоторых греческих полисов, противостоявших Македонии.

После окончания второй македонской войны (200 – 196 до н.э.) Римляне вели эту войну при поддержке Родоса и Пергама, которые наверняка имели свои интересы в Македонии. Царя Македонии Филиппа V, как когда-то Ганнибала, вынудили отказаться от флота и заграничных владений Македонии, сократить численность армии и случаи ее применения. Греция тем временем фактически контролировалась из Рима.

Накануне второй войны

По завершению третьей македонской войны (171-168 до н.э.) и после поражения царя Персея в битве при Пидне победитель Эмилий Павел с курульного кресла провозгласил македонцам их дальнейшую судьбу. Объявил о полной их свободе и независимости, умерил налоги, а в качестве подтверждения всех обещаний разделили и без того небольшую Македонию на четыре полностью подконтрольных административных области. Так это описывает Тит Ливий:

«Далее, быть Македонии отныне разделенной на четыре области: первая земли между реками Стримоном и Нессом, а впридачу к ним бывшие Персеевы селения, крепостцы и города по другую сторону Несса, к востоку (кроме Эноса, Маронеи и Абдеры), а также – к западу от Стримона – вся Бисалтика вместе с Гераклеей – местность, которая зовется у них Синтикой; Вторая область земли между Стримоном с востока (кроме названных Синтики с Гераклеей и земли бисалтов)и Аксием с запада и к ним впридачу земля Пеонийцев к востоку от Аксия; третья область – земли между Аксием с востоком, Пенеем с запада и горой Борою, с одной стороны примыкающая к Иллирии, с другой – к Эпиру. Для каждой области Павел определил главный город, куда сходились бы на собрания: для первой Амфиполь, для второй – Фессалонику, для третьей – Пеллу, а для четвертой – Пелагонию. Там повелел он созывать собрания по областям, там держать казну, там проводить выборы».

Больше того, к жителям этих областей применялся целый комплекс всевозможных мер ограничительного характера. Например: запрещался ввоз соли, вырубка корабельного леса, добыча золота или серебра, но при этом не возбранялась добыча железа и меди. Местным также было запрещено жениться и осуществлять сделки с недвижимостью вне границ области проживания. Три из четырех областей могли содержать небольшие отряды и лишь у самых границ с варварами.

Таким образом, в обмен на несколько неоднозначных послаблений разрывались торговые, хозяйственно-экономические и демографические связи регионов страны. По словам Тита Ливия это было «сродни живому существу, рассеченному на части, нежизнеспособные друг без друга» Как можно заметить, это был, наверное, самый показательный из примеров применения стратегии «разделяй и властвуй». Такое решение с точки зрения римлян было лучшим для покоренной территории, недостаточно однородной и не готовой к переходу под непосредственное управление из метрополии. Эпирский союз же, остававшийся нейтральным в течении первых двух войн, на третий раз рискнул поддержать Македонию, за что и был ликвидирован победителями.

Несмотря на такое неравномерное разделение страны, а может быть, именно благодаря ему четвертая македонская война (150-148 до н.э.) началась с восстания в Македонии под предводительством Андриска, который выдавал себя за Филиппа – сына царя Персея. После потери одного легиона римляне, используя среди прочего подкуп и взятки, сумели подавить восстание, после чего организовали тотальное опустошение местности с городами и, наконец, завершили противостояния с однозначным исходом.

В дальнейшем Македония была разделена на две провинции, которые вошли в состав македонского диоцеза, являвшегося, в свою очередь, частью префектуры Иллирия.

На прекращение существования Ахейского союза стоит обратить особое внимание, так как события, приведшие к кончине союза, содержат несколько отличных примеров применения методов разделения и властвования. Рим учел, как представители союза затягивали и неохотно помогали в войне против Персея, очевидно, выжидая, пока стороны сами истощат друг друга, и как только отпала необходимость в участии ахейцев начали подтачивать союз изнутри, для чего заручились поддержкой состоятельных работорговцев. С их помощью дипломаты умело вносили раздор между ахейцами, элейцами, мессенцами и Спартой. Последние после поражения обратились за помощью к Риму, который, в свою очередь, с помощью постановления сената об освобождении городов Спарты, Коринфа, Орхомена и Аргоса вызвал против себя и союзников сильное недовольство. За провал этой попытки был ответственен Луций Аврелий Орест. Его преемник в этом деле, Секст Юлий Цезарь, также успеха в усмирении ахейцев не добился. Несмотря на использование римским посольством более мягких способов, ахейцы, имея перед глазами свежий пример Македонии, догадались о намерении разделить их союз на отдельные города для окончательного ослабления. После третий попытки со стороны Гнея Папирия стало понятно, что остается исключительно силовой способ решения вопроса. Битвы у Скарфея, Локриды, Патр, Херонеи и Левкотепре показали, что и такими способами борьбы за власть римляне пользоваться не разучились. Ахейский союз, последнее объединение полисов в Греции, пал.

При более широком рассмотрении результат действия политики римлян на балканском полуострове можно выразить следующим образом: в разное время используя помощь Пергама, Родоса, этолийцев и ахейцев римляне разгромили Македонию и ослабили Спарту, попутно внеся раскол в сами союзы полисов. Затем пал Этолийский союз и, наконец, Ахейский союз. Итог действий римлян – умелая, c учетом допущенных ошибок прямо на ходу, игра на разногласиях разобщенных союзов греческих полисов, истощение с помощью греческих городов Македонии, усиление имеющихся и создание новых противоречий, внесение разлада между состоятельными и малоимущими слоями местного населения – как следствие, полный контроль.

Квинтэссенцией таких методов противостояния, накопленных и отточенных предками, спустя долгое время воспользовался Гай Юлий Цезарь при покорении Галлии.

Для завоевания огромной территории Галлии с ее многочисленными, но разобщенными племенами Цезарю понадобилось почти десять лет. Вся эта война изобилует массой примеров, когда самый известный римлянин делал значительную часть работы за чужой счет. Всего нескольких примеров будет вполне достаточно для иллюстрации, и о них никто не сможет рассказать лучше самого Цезаря. Поэтому стоит обратиться к его опыту, собранному в записках о Галльской войне.

Даже сам характер галлов располагал к использованию определенных способов - Цезарь характеризовал их переменчивыми, слабохарактерными и скорыми на поспешные и необдуманные решения, легко поддающимися слухам и чужому влиянию людьми. Нападения гельветов (современная территория Швейцарии) на соседние племена эдуев, амбаров и аллоброгов вынудило последних отправить к Цезарю посольства с просьбой о помощи и защите. Цезарь выполнил их просьбу, однако нужно было понимать, что такая услуга не оказывалась просто так, и рано или поздно он использует этот долг против других племен

Для покорения гельветов Гай Юлий Цезарь не упускал возможность использования природных условий, благодаря которым их с одной стороны ограничивал Рейн, отделяя от Германии, с другой стороны — горный хребет – от земли племени секванов, а Лемманское озеро и река Родан – от римского Прованса. Таким образом страна была уже разделена на изолированные участки естественным, природным способом, что не могло не мешать устраивать набеги на соседей во время войны или устанавливать торговые отношения в мирное время.

Во второй раз галльские племена обратились к Цезарю за помощью с изгнанием свевов – германцев под предводительством Ариовиста. После неизбежного поражения от римлян часть германцев оставили в Галлии в качестве поселенцев с расчетом на их помощь при возникновении такой необходимости.

Стратегию Цезаря по покорению галлов описывает Авл Гирций —легат Цезаря и его друг:

«В то время когда Цезарь зимовал в Галлии, его единственной целью было сохранять дружественные отношения с общинами, ни в одной из них не возбуждать излишних надежд на восстание и не подавать повода к нему. Менее всего хотел бы он быть поставленным в необходимость вести какие бы то ни было военные действия перед самым своим уходом. Поэтому он обращался к общинам в лестных выражениях, их князей осыпал наградами, не налагал никаких тяжелых повинностей и вообще старался смягчить для истощенной столькими несчастливыми сражениями Галлии условия подчинения римской власти. Таким путем он без труда поддерживал в ней спокойствие».

В ходе ведения галльской кампании Юлию Цезарю удалось сформировать лояльные лично ему проримские группировки племен, которые по мере возможностей помогали римлянам, но из-за недостатка собственных сил рассчитывали с помощью захватчиков получить свою долю влияния на родине. Он лишал народы их предводителей, а у некоторых вождей отбирал их племена, создавал и разрушал союзы, мечом и золотом сломил восстания. В конце концов Цезарь присоединил Галлию к римской республике в виде нескольких провинций, подавил несколько восстаний и начал процесс культурного поглощения, благодаря которому эта территория спустя некоторое время стала самой романизированной среди завоеванных владений.

Суммируя опыт успешных и не очень примеров применения принципа «разделяй и властвуй» до, во время и после войн, можно подвести итог и выделить группу приемов, применяемых римской республикой к протекторатам, союзникам, покоренным соперникам или действующим врагам:

— умышленно неравномерная раздача привилегий и титулов среди местных элит и влиятельных групп;

— назначение крупных репараций и дани после победы в войне;

— воспрепятствование созданию и содержанию боеспособного флота и армии;

— запрет самостоятельно вступать в войны и защищать свою территорию;

— установление атмосферы взаимного недоверия между соседями;

— выдача заложников из членов семей правящей династии или аристократии;

— создание условий для быстрого истощения ресурсов у противоборствующих сторон;

— переселение местных жителей в менее благоприятную область;

— уничтожение влиятельных представителей местного сопротивления, замена их лояльными себе или непопулярными у масс;

— прямой запрет или ограничение определенных видов финансовой, торговой, хозяйственной и экономической деятельности;

— подогрев мятежных настроений с помощью подкупов и взяток;

— создание поводов для разрыва оборонных договоров соперников с их союзниками;

— выступление в качестве арбитра или посредника при решении спора между другими игроками;

— контроль за расходами и пополнением казны;

— искаженная демаркация границ и приграничных зон.

Тем не менее, как и у любой стратегии поведения, у способа разделять и властвовать помимо очевидных плюсов и доказанной историей эффективности есть и слабые места. Исходя из исторических примеров, можно выделить риски:

— восстание, бунт местного населения;

— вторжение сильной иностранной державы во время хаоса и междувластия на покоренных территориях;

— непредсказуемость развития событий, потеря контроля в управлении;

— появление сильной и влиятельной объединяющей личности или группы освободительного движения вопреки действиям наместников;

— испорченная репутации среди потенциальных союзников.

Впрочем, есть и принципиально другой подход к разного рода завоеваниям. Можно последовать совету И.В. Гете, которому приписывается афоризм:

«Разделяй и властвуй» – мудрое правило, но «объединяй и направляй» еще лучше.

источник

Несколько образцов комбинированного (холодного и огнестрельного) оружия 16-17 веков Дрезденской оружейной палаты. Заказчика прельщали техническое мастерство и художественное оформление, делая эти образцы предметом коллекционирования знатью.

Augsburg, 1580. Общая длина 54,8 cm, вес 1347 g

Augsburg, 1580. Общая длина 60,7 cm, вес 1181 g

Nürnberg, 1600. Общая длина 92,3 cm, калибр стволов 8,75/ 8,9/ 9/ 9 mm, вес 3129 g

Augsburg, 1586. Общая длина 70,7 cm, вес 1710 g

Süddeutsch, 1580. Общая длина 50,9 cm, вес 1131 г