Жизнь обо всем.⁠⁠

- Пачку Pall Mall, пожалуйста, - я протянул деньги продавцу.

- Не мал еще, курить?

- Брат отправил.

- Ага, брат, на, держи.

Какой сердобольный продавец. Сорвав целлофан с пачки я достал сигарету, перевернул ее и вставил фильтром вниз. На удачу. Ее надо скурить последней, тогда и удача будет. Вытащив другую, я закурил. Итак, план действий. Что делать первым делом? В голове каша, но думать надо. В итоге, простояв минут, пять, я так ни к чему и не пришел, поэтому решил действовать по ситуации. Традиционно, срезав путь через дворы, я вышел к невысокой ограде. Она стояла держа руки на метле.

- Теть Клар.

Не слышит.

- Теть Клар, - я крикнул сильнее. Она обернулась и улыбнулась мне. – Можно?

Восприняв ее кивок в сторону калитки, как согласие, я вошел на территорию.

- Привет, а я думала все, не придешь. Ну что приступишь сегодня?

- Теть Клар, вы извините, но я не могу работать. Я переезжаю. Извините что подвел вас, вы поручились за меня.

Она смотрела на меня своими серыми глазами, наполненными грустью.

- Ну ничего, бывает, - уголки ее губ едва заметно дрогнули, и она попыталась улыбнуться. – Эх, ну вот опять одной работать, - отшутилась она.

- Простите, я не думал, что так получится. Спасибо вам. До свидания.

- Ну, давай, счастливо.

Калитка предательски скрипнула, отразившись своим стоном в моем сердце. Хорошая женщина. Обидно, что я такой идиот. Мой потрепанный вид и мятая одежда вызывали сочувствующие взгляды редких прохожих. Я шел через дворы, пока не вышел на нашу поляну. Пепелище стояло на своем месте. Я обошел обгоревшее здание и подобрал лопаты. Хорошо, что мы жили вдали от людских глаз, и никто не спер эти лопаты. Я стряхнул с них налипшую землю и взял курс на стройку.

Работа кипела, народ суетился. Я прошел через всю стройку, и на меня никто даже не обратил внимания. Тук-тук-тук.

- Открыто, чего тарабанить.

- Здравствуйте Николай Павлович.

- Явился, блять, не запылился. Ты чего дурик? Под монастырь хочешь всех подвести? Тебе работу дали, форму дали, обед дали, а ты еще и лопаты у меня решил умыкнуть. Не стыдно?

- Стыдно. Извините пожалуйста.

- Извините извините, - передразнил меня Воронаев. – Что толку от твоих извините? Шагом марш переодеваться, тебя уже Самсоныч со вчерашнего дня хочет отдубасить.

Я вернул лопаты завхозу и вышел из его вагончика. Петр Дмитриевич орал на крановщика, я решил подождать пока разговор закончится и подошел.

- Ого, какие люди, и без охраны.

- Здравствуйте Петр Дмитриевич.

- И тебе не хворать. Где напарник? Почему вчера прогуляли? Лопаты зачем спер?

- Лопаты вернул. Долгая история, извините Петр Дмитрич, мы работать не сможем, переезжаем.

- Эх вы, дурни молодые, - прораб махнул рукой.

- До свидания, спасибо, что дали шанс.

Он не ответил. Я пошел к выходу, как вдруг услышал голос.

- Стой Денис.

Обернувшись я увидел идущего ко мне прораба.

- На вот, один день вы все-таки отработали.

Я хотел было отказаться, но пораскинув мозгами, решил, что деньги, пусть даже такие малые лишними не будут.

- Спасибо еще раз.

- Бывайте. Никите привет.

Я кивнул и вышел со стройки. С каждой секундой с камня, висящего у меня на душе, откалывался кусок, и идти становилось легче. Я даже сам не заметил, как оказался у двери своей бывшей квартиры. Звонок. Звонок. Тишина. Эх, жаль. Не вышло прощание. Хотелось обнять Вичку напоследок. Хотелось взглянуть в глаза ма…, да ладно, воспитала все-таки как-никак, матери.

С Викой я хотел встретиться больше, нежели с мамой, потому что, встреча с мамой, могла плавно перетечь во встречу с милицией и получением по башке. Не судьба видимо.

Выйдя на дорогу, я словил такси.

- Перекресток Циолковского-Бульварной.

- Едем.

Согласившись на озвученную сумму без торга, я плюхнулся на заднее сиденье старой «Волги» и уже через грязное окно смотрел на свой район в последний раз. Сколько было здесь. Сколько произошло. Эх бля… Хотя кто знает, может вернусь еще.

- Вот здесь остановите, - я протянул деньги.

Выйдя из машины я запрокинул голову и посмотрел на голубое девятиэтажное здание. Взлетев по ступенькам, я подошел к окошку справочной и постучал пальцем по лакированному подоконнику.

- Здравствуйте.

- Драсьте, - небрежно бросила женщина в мой адрес.

- Извините, не подскажите, как мне найти Туркина Игоря Витальевича?

- Сегодня не приемный день.

- Так я и не на прием. Мне поговорить надо.

Ее палец высунулся из окошка и указал мне на список внутренних номеров.

- Спасибо.

Не услышав ничего в ответ, я начал бегать глазами по списку. Номер Игоря был замазан, и был только номер приемной. Рядом стоял красный телефонный аппарат, с отколотыми кусками пластика.

- Здравствуйте. Могу я поговорить с Игорем Витальевичем?

- К сожалению его нет на месте. Оставьте свои контакты, я с вами свяжусь, как он появится.

Это было чертовски досадно.

- Алло, вы меня слышали? Представьтесь и оставьте свои контакты. Вы по какому вопросу?

- Денис меня зовут, по личному, - я уже собирался вешать трубку, как девушка на том конце провода спросила.

- Карпатов?

- Он самый.

- Одну секунду, соединяю.

Это что сейчас было? Игорь предусмотрел, что я могу приехать к нему? Офигеть. Я сам не знал то, что поеду, он откуда то?

- Алло Денис?

- Да, здрасьте Игорь.

- Стой на месте, я сейчас спущусь.

- Хорошо.

Привыкнув к неприятностям, которые появляются после моего появления, я ожидал, что сейчас с ним спустится мама и наряд милиции, меня арестуют и бросят в тюрьму. Я смотрел на двери лифта, но Игорь спустился по лестнице.

- Здорова.

- Здрасьте.

Он крепко сжал мою руку.

- Как ты? Передумал?

Я покачал головой.

- Я спасибо зашел сказать.

- За что?

- Да просто так. За все.

- Ты взрослый парень, это твоя жизнь. Если одумаешься, приходи, я буду рад. Мама думаю тоже. Про наш разговор маме я говорить не буду. Ты меня извини, что я так ворвался в вашу жизнь. Я понимаю, что не прав, но я люблю твою маму. Честно.

Он сказал про любовь, и у меня перед глазами всплыл образ Марины. Как она там интересно?

- Филю это… это вы?

- Нет. Но все знаю. Но я бы не стал убивать человека, поверь. Видно судьба у него такая.

- Понятно.

Дурацкое совпадение. Не верится аж.

- Прощайте Игорь.

- Стой, - он полез в карман. – Вот, подумал, что вдруг захочешь…

Я развернул бумажку. Подгорная Наталья Семеновна. Городское кладбище №2. Карта 173. На клочке бумаге был нарисован маршрут от ворот до могилы.

- Спасибо, - голос задрожал, и я, не пожав протянутую руку, выбежал из здания вытирая слезы.

Я сел на скамейку за зданием министерства и хлюпая носом курил.

- Пацан, у тебя все нормально?

Я поднял голову и увидел мужчину лет пятидесяти.

- Да, нормально, спасибо, - сказал я, пряча бумажку в карман.

Кладбище располагалось на выезде из города, и я ловил такси минут двадцать.

В итоге договорился и сел на переднее сиденье. Мне казалось, что мы едем целую вечность. Я то и дело смотрел на прорисованный маршрут. Наконец машина остановилась у цветочных рядов. Я расплатился и вышел.

Посчитав свой бюджет, я оставил денег на дорогу до деревни с небольшим запасом, а на остальные деньги купил большой букет полевых цветов.

Карта была нарисована очень четко, и я без проблем сориентировался и нашел могилу.

- Здравствуй мама…

С серого мрамора на меня смотрела красивая женщина с приятной, располагающей улыбкой. Я стоял на коленях и плакал. Кто знает как сложилась бы моя жизнь если бы ты была жива… А сейчас она сложилась в какую-то ерунду. Вообще ни о чем. Я качусь в какую то пропасть, и дна не видно… Мамочка…

Я положил цветы на надгробие. И еще раз внимательно смотрел на гравировку. Она была как живая, смотрела на меня, желая мне удачи что-ли. Взгляд ее не был осуждающим или ругающим. Я старался запомнить ее лицо максимально четко. Очень красивой женщиной была моя мама.

- Прости меня мам, прости пожалуйста, ты же видела, я не хотел такой жизни, но вынужден был так жить.

Слезы опять полились рекой. Я уже перестал их вытирать и просто смотрел на цветы.

- Прощай мамуль…

Я развернулся, решив уходить не оборачиваясь, иначе я тут останусь и никуда не уйду. Как только я вышел за ворота кладбища, из церквушки на его территории раздался звон колоколов. Я поднял голову и посмотрел на небо.

- Я люблю тебя мам…

Таксист который привез меня, стоял у тех же рядов с цветами.

- Парень, тебе в город?

- Мне бы к почтовому отделению.

- Садись довезу.

Вспомнив свой ограниченный бюджет, я сказал:

- Только денег нет.

- Да ладно, так подброшу, мне все равно по пути.

Я сел в машину, и почувствовал, как камень на моей душе рассыпался полностью. Вот легко прям стало. Как будто ремнями грудь стянули, а потом резко отпустили. И воздух такой вкусный. И жить хочется. Сначала и нормально. Сразу нормально.

- Вот почта тебе. Бывай.

- Спасибо.

Я зашел в обшарпанное здание и попросил ручку с бумагой…

- А Денис у нас вообще будет дежурить? – спросила Валя.

- Буду. Вот сегодня и начну.

Я встал из-за стола и собрал посуду. Мы уже третью неделю жили у Ольги Филипповны, двоюродной сестры никитиной бабки, которая, к слову, померла. Ольга Филипповна приютила нас и не задавала лишних вопросов. Мы ей понравились, она нам тоже. Девчонки помогали ей по хозяйству. Серега устроился подмастерьем к местным механикам, которые в восторге от его таланта. Не зная теории, он может починить практически что угодно, были бы инструменты. Не понимаю, как он это делает. Видимо чутье. Правда вместо любимых машин, он теперь ремонтирует трактора да комбайны. Коля устроился на птицефабрику и вкалывает там, платят не особо много, но все же. Никита, пошел в шофера, его взяли, не смотря на юный возраст, потому что все местные пили по страшному.

А я устроился почтальоном, таскаю письма да газеты по деревне. Так что, если вдруг ты захочешь мне написать, я получу твое письмо, так сказать из первых рук. Надеюсь первое письмо, с описанием всех событий, которые случились после моего побега из дома тебя не расстроит и не напугает. В любом случае, жду ответа…

Я закончил писать, второй экземпляр письма, и, сложив оба, заклеил конверты.

«Карпатовой Виктории Сергеевне»

«Лазаревой Марине Александровне».