Женская тюрьма. 2⁠⁠

В какой части ждать лесбийскую любовь?

Криминальный Пикабу

Понимаю, что скорее всего написано с телефона. Поэтому маленько подправил орфографию.

Встали мы в шесть утра. Леся, как оказалось, старшая камеры, разбудила меня словом: «Подъем! Иди умывайся».
Пока шла умываться, ловила на себе взгляды сокамерниц. Краем глаза подмечала,что они старше меня на много лет (около 30-50 лет). Быстро умылась, прополощила рот (т.к. щетки и зубной пасты у меня не было). Открылась кормушка (дверца небольшого размера в двери, через которую дают еду, письма, передачи). Позвали меня. Сказали, что после завтрака готовилась к мёд осмотру и общению с начальницей моего продола (на деле товарищ капитан, женского рода, которая смотрит за женской тюрьмой и по сути главная у нас. Продол это коридор с камерами).
Через ту же кормушку начали раздавать еду — завтрак.Оттуда же мне передали миску, кружку и ложку, которые следовало пометить. Я свою кружку обвязала нитками красных желтых и сиреневых цветов. Во время завтрака сокамерницы, сидевшие со мной за одним столом, тупо за мной наблюдали из под тяжка. На завтрак дали пшенку к которой я не притронулась. Пила только чай. Через десять минут чаепития одна из женщин, на вид кромешная алкашка, спросила, за что сижу: «282», — коротко бросила я.
— Что это?!! — чуть ли не хором спросило несколько девушек.
— Разжигание межнациональной розни, — подала я плечами. — Плюс побои. Плюс ложное сообщение об акте терроризма.
В эту секунду Леся, старшая камеры, выдернула меня из-за стола.
— Пошли покурим! — Мы пошли курить.
— Никому об этом не рассказывай! Ты не обязана на это отвечать. Понимаешь?!
— Почему? — удивилась я.
— Потому что ты маленькая и глупая. Ничего о себе никому не рассказывай. Тут есть подсадные утки, которые рассказывают все начальству.
— И что? Я никого не обманываю. Я говорила и на следствии правду, говорю и сейчас. Мне скрывать нечего. За своё преступление я понесу наказание. Но в том то и дело, что на меня вешают то, чего я не делала!
— Ну и что же произошло на самом деле? — спросила Леся.
И я начала свой рассказ. Хотите верьте, хотите нет, но документы у меня до сих пор на руках. И это правда. В 2010 году я познакомилась с парнем по имени Паша, который был скинхедом. Я на тот момент была обычной неформалкой, которая увлекалась готикой, диггерством, носила берцы, чёрную одежду. Паша был человеком неспокойным и явно имел проблемы с законом. Да, сотню раз да, вы можете меня осуждать, но я просто банально влюбилась. По уши. И естественно, как то раз на него завели уголовное дело. По какой-то только ему ведомой причине, он попросил меня позвонить в суд, да сообщить, что там заложена бомба. Он мне это объяснил, что ему нужно найти хорошего адвоката, а он не успевает. В общем, мне трудно вспоминать, но да, я дура и выполнила его просьбу. Меня стали таскать по отделам, требуя чтобы я написала на него заявление, что он меня заставил, но я уперто заявляла, что виновата сама, на что мне пригрозили, что меня посадят, если не напишу. В итоге, если коротко, меня приписали к его уголовному делу, да ещё заявили, что я ударила ножом азербайджанца, что на очной ставке не подтвердилось. Потерпевший утверждал что меня не знает. Я его, кстати, тоже.
Так мы проговорили до самой проверки, которая начинается в 8 утра. Девчонки за это время успели помыть полы и убрать запреты (запрещённые предметы). Проверка прошла так: несколько начальников зашли, посмотрели заправленные постели (за меня заправили, так как я говорила со старшей), дали рекомендации что нужно сделать (тюль неровно висит — перевесьте) и ушли. Но до этого мы встали в шеренгу. Леся крикнула: «Три, четыре!» — и все хором крикнули: «Здрасте!». После чего дежурная по камере сообщила: «Товарищ начальник, в камере 72 16 человек, дежурная такая-то».
После проверки у меня начались бесконечные прыжки из кабинета в кабинет: гинеколог, психолог, взяли кровь из вены, пальца, сделали флюорографию на наличие тубика. Когда снова меня позвали к кормушке, меня вызвала начальница корпуса к себе в кабинет. Она орала минут двадцать, о том, почему не сообщила, что отношусь к бс (бывший сотрудник). Я сказала, что такой не являюсь. На что она спросила у меня про дальнего родственника, который является верховным судьей. Я ей сообщила, что да, родственник. После чего она сообщила, что я подвергаю свою жизнь опасности, и меня переводят в другую камеру.
Продолжение следует.

З.Ы. Хоть пробелы ставьте после точек и с большой буквы предложение пишите.

З.З.Ы. Пост, вроде, еще можно редактировать :)

З.З.З.Ы. Нельзя -_-

"Наблюдали из под тяжка", простите, я не докапываюсь, или умничаю, но я не понял, из под чего они наблюдали?