Яблоки⁠⁠

Недавно меня угостили яблоками. Они оказались удивительно вкусными. Небольшие, не очень ровные в своей округлости. Красные-красные. Сейчас этих яблок у меня осталось ещё полпакета – а, следовательно, ещё примерно пять дней я смогу ими наслаждаться. Тем не менее, мне захотелось узнать, как же называется сорт этих яблок, потому что они оказались самыми вкусными среди тех, которые я пробовала за последние несколько лет.

После того, как в моей голове возник вопрос о названии яблок, меня вдруг осенило, что когда-то давным-давно я пробовала яблоки гораздо вкуснее этих. Как бы это глупо ни звучало, но я смутно припоминаю, как будучи маленькой, я радовалась, когда всем напрямую сообщала, что я люблю именно эти яблоки, которые называются.… Не помню как. Мне не нужны были конфеты, мороженое или торты. Вместо всех сладостей я любила те яблоки, но я совсем не помню, как они называются.

Они не были приторно сладкими. Но их и нельзя было назвать кислыми. Этот вкус нельзя также определить как «кисло-сладкий». Нет у меня слова, чтобы точно выразить то, каким вкусом обладали эти яблоки. Они были и остаются особенными. Даже визуально они были другими: может быть, детское воображение всё рисует совсем другими красками, но я не думаю, что если сейчас увижу их, не смогу их узнать.

Эти яблоки никогда не бывают только красными или только зелёными. У меня такое ощущение, что они всегда наполовину красные с зелёной половинкой. Да, честно говоря, назвать красный цвет в этих яблоках чисто красным нельзя: он не яркий, немного приглушенный и темноватый. И зеленые половинки этих яблок не ярко-зелёные. Они тёмные. И мякоть мне казалась всегда зеленоватой.

Они всегда были крепкими. И даже тогда, когда падали с дерева на землю, у них не оставалось «бочков». Они были сочные, но не настолько, чтобы сок капал куда-то, когда кусаешь яблоко.

Они были самыми вкусными яблоками, которые я когда-либо ела. И я не думала, что когда-нибудь не смогу вспомнить, как они называются.

Моя бабушка родом из деревни в Московской области. Она там родилась, выросла, вышла замуж и родила первого ребёнка. Работала она в городе, в котором ей впоследствии дали квартиру. В этом городе родилась уже моя мама, а потом и я.

Но о деревне никто не забывал. Я очень плохо переносила дорогу на автобусах и автомобилях, но всё равно весной, летом и осенью, почти каждый день, мы с бабушкой туда ездили. Наш дом в деревне давным-давно сгорел, на большой сарай упало древо, всё было не такое ухоженное и красивое, как у соседей – сказывалось отсутствие мужских рук. Но всё равно, я любила и до сих пор люблю это место.

У нас был замечательный сад. И много-много грядок. Помню, за день до того, как первый раз поехать с бабушкой в деревню, мне приснилось это место. Приснились все тропинки, по которым можно пройти в нашем большом саду. Приснилась немного покосившаяся калитка. Я никак не могла увидеть это место раньше – все фотографии давно сгорели. А то, что осталось, мне не показывали, так как это были фотографии с похорон моей прабабушки и не нужно на это смотреть детям.

Как же я люблю эту землю и как мне плохо от того, что сейчас я не могу туда вернуться! Ещё хуже от осознания того, что нет больше ни той калитки, ни того сарайчика. Нет кустов малины и ежевики. Нет моих любимых вишен. Нет яблоневого сада. Нет двух грядок с морковкой и свеклой. Нет за садом картошки, капусты и чеснока. Нет колорадских жуков. Нет вида на огромное поле. Наш участок пришлось продать и теперь там всё совсем по-другому.

А ещё нет моих любимых яблок, название которых я всё-таки вспомнила. Только, наверное, никогда не смогу их уже попробовать: почти никто не выращивает старый-старый скрижапель.