Твои пирамиды⁠⁠

Я становлюсь стар. Лица и люди, прежде так важные для меня, стираются из памяти. Некоторых я помню только по именам. Имя – это важно, но только до тех пор, пока ты помнишь человека. А потом имя это просто набор букв. Других я помню в лицо. Мучительно вспоминая – как звали вот того тощего пехотинца, я иногда думаю, что возможно часть имен из моей памяти имеют какое-то отношение к этим всплывающим перед мысленным взором лицам. Но вряд ли это важно. Скорее всего - неважно.

Время уходит. Банально звучат банальные слова. Само время похоже на них. Слова звучат, но не значат уже почти ничего за редким исключением. Так и моменты твоего времени капают, щелкая секундной стрелкой, и каждая секунда в отдельности не означает ничего, но они капают и твое время уходит. А потом время приходит, и уходишь ты.

Я помню как в детстве, в шесть или семь лет, я осознал неизбежность собственной смерти. Тогда это почти убило меня. Я плакал, а моя добрая мама говорила мне, что скоро, милый, скоро уже ученые изобретут лекарство, и все будут жить вечно, и никто не будет умирать. Она оказалась почти права. Ученые действительно изобрели лекарство, но немного не то и несколько неожиданно для себя.

И знаете, я тогда плакал только о себе. Я не думал о том, что умрет мама, нет. Детство эгоистично. Мир создан для тебя; небо, солнце и трава – твои, и кроме себя ты не думаешь ни о ком. Осознание неотвратимой смерти меня оглушило как удар молота. Хотя, откуда мне, сопляку, тогда было знать - как бьют молотом.

Говорят, животных отличает от человека вовсе не хождение на двух ногах и не умение курить, а вот именно это – знание о том, что наступит момент, и ты умрешь. Дальше в мире будет все так же, но только без тебя. Да. Так и было раньше. Но кажется что-то разладилось в божьих мельницах.

И получилось так, что теперь я есть, а мира нет.