Рижский радиоактив, 2018⁠⁠

Материал данного поста это вариант возможно будущего каким его видит западный политолог. Настоятельно рекомендую читать под звуки Frank Klepacki – Hell March.

Искандер Рехман — постдокторант Проекта за международный порядок и стратегию (IOS) в Брукингском институте, имеет степень доктора политических наук с отличием (специальность — востоковедение), а также степени магистра политических наук в сравнительной политологии парижского Института политических исследований. Твиттер

От автора

Задача этого прогноза, охватывающего более трех лет, — наперед просчитать развитие событий в отношениях между НАТО и Россией. Хотя это и художественный вымысел, по большому счету спекулятивный, основан он на тщательном разборе геополитического мышления русских и их стратегического поведения в последнее время. Цель здесь — не сеять панику, а указать на реалистичные пути к конфликту в надежде на то, что их анализ позволит предотвратить столь мрачное будущее. В альтернативной истории, научной фантастике, военных играх такие прогнозы помогают нам, сбитым с толку простым смертным, заглянуть чуть дальше в туман грядущего. При этом я искренне надеюсь, что ничего из описанного не произойдет, а читателя (что более важно) этот прогноз скорее заставит задуматься и развлечет, чем по-настоящему обеспокоит. Также не в последнюю очередь текст должен напомнить, что, несмотря на недавние события в Сирии, русский вызов стабильности в Европе в ближайшее время никуда не денется.

***

«Поражение [вражеских] объектов осуществляется на всю глубину территории. Стираются различия между стратегическим, оперативным и тактическим уровнем, наступательными и оборонительными действиями… Широкое распространение получили асимметричные действия, позволяющие нивелировать превосходство противника в вооруженной борьбе. К ним относятся использование сил специальных операций и внутренней оппозиции для создания постояннодействующего фронта на всей территории противостоящего государства, а также информационное воздействие, формы и способы которого постоянно совершенствуются»,

— Валерий Герасимов, начальник Генерального штаба ВС РФ. «Ценность науки в предвидении», «Военно-промышленный курьер», 27 февраля 2013 года.

***

«На Западе принято считать, что благодаря многолетнему опыту конфронтации Востока и Запада во время Холодной войны он понимает русских гораздо лучше, чем китайцев. Эта видимость обманчива. Во-первых, Советский Союз до сих пор не так уж хорошо понят, отчасти из-за ограниченного доступа к архивам; во-вторых, с концом советского мира было распущено экспертное сообщество, адресно занимавшееся СССР»,

— Тереза Дельпеш, Nuclear Deterrence in the 21st Century: Lessons from the Cold War for a New Era of Strategic Piracy (RAND Corporation, 2012)

***

«По-русски слово „безопасность“ дословно означает „отсутствие опасности“… Россия, как правило, чувствует себя в абсолютной безопасности только когда все остальные страны, особенно те, с которыми она граничит, в своей безопасности абсолютно не уверены»,

— Строуб Тэлботт, The War in Georgia: Assessing the Aftermath (The Brookings Institution, 2008)

2016

Мало кто в Вашингтоне мог в начале 2016 года предсказать, насколько нестабильными станут отношения России и НАТО. После аннексии Крыма и вторжения в Восточную Украину Запад наложил на Россию ряд жестких экономических санкций. В стратегических кругах по обе стороны Атлантики также обратили внимание на предпринятую Москвой быструю военную модернизацию и все более решительное поведение Кремля. Немногие, однако, готовы были заявить, что наступило время новой холодной войны: такую аналогию считали и неуместной, и чересчур драматизированной. После взрыва на борту российского авиалайнера и бойни, устроенной террористами в Париже, вновь появилась надежда, что Россия покажет себя в Леванте более склонным к сотрудничеству партнером; Франция среди прочих стран ратовала за большую коалицию против ИГИЛ. Однако затем этот оптимизм охладила быстрая череда событий как в Восточной Европе, так и на Ближнем Востоке.

Временная заморозка конфликта на Украине

В первые месяцы 2016 года ситуация на украинском Донбассе выглядела более или менее патовой. Поддерживаемые Россией сепаратисты продолжали контролировать самопровозглашенные Донецкую и Луганскую Народные Республики, в то время как украинские силы перегруппировывались и укрепляли свое присутствие в прифронтовых городах — таких, как промышленный порт Мариуполь. Приход необычайно холодной зимы совпал с заметным снижением числа проникающих через границу. В марте 2016 года Верховный главнокомандующий силами НАТО в Европе Филип Бридлав с осторожным оптимизмом отметил:

Заметно снизилось российское военное присутствие на границе с Украиной; поступают обнадеживающие сигналы, что российская техника, снабжение и обучение бойцов уже проходит не так свободно, как раньше. Мы приветствуем такое развитие событий, однако продолжаем учитывать возможность новых попыток спровоцировать насилие на Украине или где-либо еще.

Те, кто внимательно следил за политикой в России из западных столиц, предположили, что Кремль решил временно снизить свою непосредственную активность на Украине из-за растущего недовольства внутри страны, вызванного постоянными сообщениями о российских боевых потерях. Пика они достигли в январе, когда почти 60 российских солдат умерли от переохлаждения, будучи вынуждены покинуть бункеры. Несмотря на попытки Москвы замять этот трагический случай в СМИ, кадры с обмороженными трупами молодых солдат, снятые журналистом из Vice, попали в интернет и вызвали широкое недовольство по всей России. Кое-кто, однако, предостерегал, что это затишье вызвано лишь переброской дополнительных сил на сирийский театр войны, а потому вряд ли продлится долго. Возобновление конфликта предрекали к началу весны.

Шаблоны конфронтации

И в самом деле, все более решительное поведение России на других участках европейской периферии не внушало особого оптимизма. Уже в 2014 году стал заметен устойчивый шаблон российских военных провокаций и конфронтационных жестов, что глубоко обеспокоило «прифронтовые» государства — Польшу, Прибалтику, скандинавские страны. Помимо неоднократных нарушений воздушного пространства российскими самолетами, имело место несколько «крайне рискованных» инцидентов, грозивших серьезной эскалацией конфликта с участием российских и западных вооруженных сил. Российские самолеты несколько раз «приставали» к ракетным эсминцам ВМФ США, курсировавшим в Балтийском и Черном морях, причем в ряде случаев задействовали средства электронной войны, нарушая работу боевых систем на кораблях.

Тем временем, несмотря на якобы предпринятые меры по «устранению конфликтов» при воздушном патрулировании в Сирии, и там не раз возникали ситуации, чреватые серьезными последствиями. Самое громкое происшествие случилось, когда российский истребитель сбил над Раккой британский беспилотник Reaper; его операторов Россия позже обвинила в «опасной и беспорядочной» траектории полета.

В феврале 2016 года российская подлодка класса «Кило» ненадолго появилась в водах близ шведского острова Готланд. Когда к месту ее обнаружения был вызван шведский корвет класса «Висбю», за ним несколько часов следовал российский фрегат «Неустрашимый». Позже шведские морские офицеры докладывали, что российский фрегат предпринимал «опасные маневры сближения», не реагировал на оклики, а также отслеживал шведский корвет своей прицельной РЛС. В феврале и марте 2016 года российский флот провел серию боевых стрельб в исключительной экономической зоне у берегов Латвии, всякий раз предупреждая об этом лишь за несколько часов. Эти случаи приводили к нарушению судоходства и вызвали формальный протест президента Латвии, который назвал учения «еще одним примером вопиющего русского запугивания».

Хотя Россия, по-видимому, уменьшила число своих солдат на границе с Украиной, в то же время она укрепила военное присутствие в молдавской провинции Приднестровье и в Белоруссии. В апреле 2016 года Министерство обороны России объявило, что помимо новой авиабазы в белорусском городе Бобруйск Москва «активно рассматривает» возможность размещения двух бригад российских воздушно-десантных войск (ВДВ) в Полоцке. Еще 600 бойцов, в основном из элитных подразделений спецназа, отправились в Приднестровье для укрепления существующего российского гарнизона. Комментируя эти решения, президент России Владимир Путин заявил:

И в ближнем зарубежье, и на Ближнем Востоке растущее пристрастие Запада к интервенциям и смене режимов повсеместно породило движения экстремистского, революционного толка — начиная от исламистов в Бенгази и кончая неонацистами на Майдане. Россия, как ответственная держава, стремится и повысить стабильность в регионе, и защитить права русских этнических меньшинств. Развертывание этих сил поможет нашим белорусским и приднестровским партнерам обезопасить границы и общество от попыток дестабилизации.

«Русский мир» и вопрос русских меньшинств

Нет ничего нового в том, как Кремль превращает вопрос русскоязычных меньшинств в политический инструмент. После окончания Холодной войны одной из главных составляющих русского ирредентизма стал образ почти 25 миллионов «брошенных» этнических русских, оказавшихся порознь в четырнадцати разных государствах на постсоветском пространстве. Идея связи российской государственности с русской — или же славянской — этничностью в 1990-е годы была лейтмотивом оппозиции Борису Ельцину, а в правление Владимира Путина вернулась во всеоружии. Так, защита якобы преследуемых русских меньшинств стала одним из главных аргументов Москвы в пользу военной интервенции 2008 года в Грузии, а в последние годы Российская Федерация укрепила свой контроль над сепаратистскими республиками Абхазией и Южной Осетией, предоставив большинству их жителей российское гражданство. Все больше беспокойства вызывает способность Москвы разжигать беспорядки на этнической почве в государствах Балтии, особенно в Эстонии и Латвии с их крупным русским меньшинством. В сентябре 2014 года Константин Долгов, уполномоченный Министерства иностранных дел России по вопросам прав человека, демократии и верховенства права, произнес в Риге речь, которая многим наблюдателям показалась особенно зловещей. В этой речи Долгов несколько раз привлек внимание к тому, что назвал ущемлением прав русских меньшинств в Прибалтике — заявив, к примеру:

По-прежнему острой остается проблема массового безгражданства в Латвии и Эстонии. Считаем неприемлемой ситуацию, когда у значительной части населения этих стран отсутствуют основополагающие политические и социально-экономические права. Требуем от международного сообщества оказать решительное воздействие на латвийские и эстонские власти с тем, чтобы это позорное явление было навсегда удалено из Европы.

Двумя месяцами ранее Андрей Неронский, директор московского Центра русской культуры Латвии, в интервью русскому националистическому сайту заявил:

Если в Латвии начнутся события, аналогичные украинским, то, весьма вероятно, будет достаточно каких-нибудь пяти сотен ополченцев, чтобы прекратить существование Латвии как единого государства. Латвия может распасться на два, а возможно и более, антагонистических анклава. Действительно, сил для подавления народных выступлений в Латвии нет. Ее армия малочисленна, слабо вооружена и для ведения полномасштабной карательной операции не приспособлена.

Высказывания Неронского сопровождала подробная карта Латвии, где даже указывалось, какие регионы с русским населением вероятнее всего поддержат сепаратистское движение.

Балтийские оборонные аналитики хорошо осознают угрозу таких гибридных операций. В частности, они выразили озабоченность тем, как сложно дать адекватный ответ на волнения, подстрекаемые из-за рубежа. К примеру, вооруженным силам Латвии строго запрещено участвовать в делах внутренней безопасности. Оперативно реагировать при беспорядках должна латвийская полиция, подчиняющаяся министерству внутренних дел. Вопрос, следует ли отдавать латвийской армии приказ вмешаться, а также кто отдаст этот приказ, в кризисной ситуации может оказаться необычайно сложным. Это помешает латвийскому правительству вовремя отреагировать на быстро меняющуюся обстановку.

Немалое беспокойство вызывает и надежность пятой статьи Североатлантического договора, когда речь идет о не вполне конвенциональных формах агрессии — наподобие той, что имела место в Крыму. Янис Берзиньш из Национальной академии обороны Латвии отмечает:

Согласно пятой статье договора НАТО, «стороны соглашаются с тем, что вооруженное нападение на одну или нескольких из них в Европе или Северной Америке будет рассматриваться как нападение на них в целом». Поскольку крымская операция была не вооруженным нападением, а применением новых форм войны, возникает вопрос: насколько правовые рамки НАТО адекватны современным войнам? Это имеет глубокое значение для латвийской оборонной стратегии.

На протяжении 2016 года российские дипломаты регулярно поднимали тему, как они выражались, «судьбы русских меньшинств» в государствах Балтии, особенно в Латвии. В ноябре 2016 года на YouTube появилась серия видео в телефонном качестве, где, как представляется, на пожилую русскую пару физически и словесно нападала группа «латышских националистов». Видео, якобы снятые в Даугавпилсе, широко демонстрировались в России по государственным телеканалам, которые смотрят сотни тысяч этнических русских по всей Прибалтике. Вскоре после появления видео телеканал ПБК, второй по аудитории в Латвии, сообщил, что Сергей Аверин, пожилой джентльмен на видео, скончался от сердечного приступа, вызванного стрессом после «жестокого деяния группы латышских фашистов». Премьер-министр России Дмитрий Медведев, выступая перед Государственной думой, осудил то, как по всей Восточной Европе честные, законопослушные русские граждане живут в страхе, подвергаясь непрестанным гонениям. Им отказано в элементарных человеческих правах, их заставляют говорить на чужом языке, а теперь вдобавок на них средь бела дня нападают фашисты.

Правительство Латвии в ответ серьезно усомнилось в подлинности видео, утверждая, что показанный в них конфликт выглядит как инсценировка. К тому же Сергей Аверин умер через целых две недели после инцидента, и причина смерти, по всей видимости, была естественной. Ряд общественных организаций русского меньшинства обвинил латвийские власти в двуличии и устроил массовые демонстрации. Кое-где эти демонстрации переросли в насилие, и на место беспорядков были вызваны отряды латвийской полиции. Впоследствии по социальным сетям широко разошлись фотографии, на которых латвийские полицейские в защитном снаряжении бьют «мирных, безоружных» русских демонстрантов.

Падение Мариуполя

Тем временем наблюдатели НАТО с начала мая 2016 года указывали на массированный приток российских солдат на Украину, а также на концентрацию российских войск вдоль украинской границы. На экстренной пресс-конференции в Брюсселе генеральный секретарь НАТО Йенс Столтенберг показал спутниковые кадры, на которых большие колонны российских танков, противовоздушных систем и самоходной артиллерии движутся в сторону украинского портового города Мариуполя. Пока украинские солдаты занимали позиции в городе, лидеры страны попросили у Запада срочной военной помощи. Президент Украины Петр Порошенко напрямую обратился к западным лидерам:

Прямо в эти минуты российские солдаты вторгаются на нашу землю, готовясь нанести удар по нашему последнему оплоту на юго-востоке. Наши солдаты храбры и готовы погибнуть, защищая родину. Им не занимать боевого духа, но об амуниции такого не скажешь. Им не выстоять против российских танков с автоматами, они не смогут сбивать российские самолеты из пистолета.

Когда российские и сепаратистские силы начали мощный обстрел Мариуполя, в Белом доме шел яростный спор. Некоторые советники и члены кабинета были за то, чтобы срочно предоставить осажденной украинской армии переносные системы ПВО (MANPAD) и управляемые противотанковые снаряды; другие были сдержаннее и указывали на нарушения прав человека военными формированиями украинских националистов и на предполагаемое использование украинской армией зажигательных кассетных боеприпасов. На страницах таких изданий, как «Нью-Йорк Таймс», видные специалисты и стратегические аналитики говорили о том, что для США, без того завязших в Ираке и Сирии, не время втягиваться полноценную прокси-войну на Украине.

Некоторые члены администрации Обамы также не хотели ставить под угрозу неофициальные переговоры с Кремлем о будущем режима Асада. Переговоры эти, начатые в январе 2016 года, практически не подавали признаков какого-либо прогресса.

Проведя несколько дней в раздумьях, президент Обама сделал заявление, в котором осудил действия России и сказал, что если она и дальше не будет соблюдать условия перемирия 2015 года, Соединенным Штатам придется пересмотреть свою политику в отношении соседей Москвы и расширить оборонное сотрудничество с переживающим нелегкие времена украинским правительством.

Увы, когда заявление было обнародовано, русские сепаратисты уже взяли под контроль основной аэропорт Мариуполя и грузовые терминалы. Через несколько дней остатки оборонявшихся украинцев стали беспорядочно покидать город. Мариуполь оказался в руках сепаратистов, что расчистило для России путь к Крыму и обеспечило коридор через восточную территорию Украины.

Русско-турецкая холодная война вокруг Сирии

Весь оставшийся год постоянно росло напряжение между Россией и Турцией в Сирии. Сбитый в ноябре 2015 года российский Су-24 подорвал попытки Запада убедить Москву равномернее распределять свои авиаудары между умеренными и экстремистскими суннитскими группировками. В течение нескольких недель после инцидента Путин распорядился значительно усилить воздушные и ракетные удары по туркменским деревням в Сирии, что часто приводило к огромным жертвам среди мирного населения. Хотя русские по-прежнему иногда били по нефтяным конвоям ИГИЛ, стало ясно, что основная их огневая мощь сосредоточена не там. Турция тем временем испытывала сильную досаду от вялой, как ей представлялось, реакции НАТО на многократные нарушения Россией турецкого воздушного пространства, и продолжала бомбить курдские группировки, многие из которых другие члены НАТО поддерживали. Кризис в русско-турецких отношениях не только повредил и без того тяжелым отношениям России и НАТО, но и расколол сам западный альянс, когда политика Анкары в Сирии начала становиться все более независимой и двойственной. И американскую, и европейские разведки все сильнее тревожила растущая сеть связей Анкары с суннитскими экстремистскими группировками как в Сирии, так и в Ираке. Когда вопрос об этом поднимался напрямую, турецкие официальные лица обвиняли коллег по НАТО в неприкрытом лицемерии, сердито напоминая, что Запад поддерживает и те курдские группировки, которые турки считают террористическими.

В сентябре 2016 года Россия объявила о пленении двоих турецких горных командос в ходе рейда против бойцов «Ан-Нусры» на севере Сирии. Избитых бойцов в запачканных кровью униформах с характерными голубыми беретами гордо показали по российскому телевидению и обвинили в «снабжении оружием, пособничестве и подстрекательстве» террористов. Хотя НАТО публично осудило «провокационные и агрессивные» действия России, в кулуарах многие сотрудники западных разведок почти так же зло отзывались о своих своенравных турецких союзниках.

За год России удалось консолидировать свои завоевания на востоке Украины, нанеся унизительное поражение все более хрупкому и изолированному украинскому правительству. В то же время Владимир Путин продолжал преследовать свои более долгосрочные цели — подтачивание единства в трансатлантическом альянсе, сеяние нестабильности на территории стран НАТО, ловкое акцентирование принципиальных расхождений в интересах между некоторыми членами НАТО.

2017 год оказался еще неспокойнее.

2017

2017 год был отмечен нарастанием смуты в Молдавии и Прибалтике. В мае 2014 года видные представители России уже предупреждали Молдавию о последствиях, если та продолжит пробные переговоры о членстве в НАТО и углубит отношения с Евросоюзом. Победа проевропейских партий на парламентских выборах в конце 2014 года дала странам Западной Европы надежду на то, что они смогут сильнее влиять на политическую траекторию этого небольшого государства, содействуя планам молдавской интеграции в ЕС и НАТО. Однако быстро выяснилось, что политическая картина в Молдавии по-прежнему глубоко поляризована и омрачена коррупционными скандалами, а центральные власти выказывали все меньше способности проводить сколько-нибудь осмысленные реформы.

Когда в октябре 2017 года премьер-министр Молдавии объявил, что договор об ассоциации с ЕС откладывается на неопределенный срок, на улицы Кишинева вышли студенты. Сетуя на отсутствие социально-экономических возможностей, студенты призывали ближе интегрироваться с более преуспевающим Евросоюзом. Вскоре к ним присоединились представители профсоюзов и низов молдавского среднего класса; обличая повсеместную коррупцию и кумовство, они обвинили премьер-министра в низкопоклонстве перед Россией. Для Москвы это неприятно походило на украинский Майдан несколькими годами ранее. Твердо решив, что не станет сложа руки наблюдать, как еще одна страна втягивается в сферу влияния Запада, Россия немедленно отправила в Кишинев сотни «советников по безопасности». На вопрос об их ведомственной принадлежности один неназванный сотрудник западной разведки ответил, что они «набраны почти исключительно из ГРУ, и рассказал о неоднократных угрозах ведущим членам проевропейских партий со стороны российского разведывательного персонала. Вскоре после прибытия этих советников молдавские демонстрации потеряли мирный характер; немало молодых демонстрантов пали жертвами снайперов. В интервью «Си-эн-эн» на саммите G20 в Германии Владимир Путин отверг какую-либо ответственность за гибель демонстрантов и заявил, что снайперы —

попросту молдавские националистические бандиты, пытающиеся навязать слабому режиму свою экстремистскую повестку. Каналу «Си-эн-эн» стоило бы поговорить с теми, кто снабдил этих фашистов столь смертоносным оружием.

Затем он ошеломил международное сообщество, объявив об официальной аннексии Приднестровья:

Идя навстречу давним чаяниям наших соотечественников в Приднестровской Молдавской Республики, мы решили положить конец их многолетней оторванности от родины. В свете той анархии, что воцарилась в Молдавии, мы также решили усилить присутствие наших солдат в регионе и создать силы быстрого реагирования, которые будут способны восстановить порядок в сфере наших привилегированных интересов.

Этнические трения в Латвии продолжаются

Пока Молдавию захлестывало протестное насилие, в прибалтийских странах — особенно Латвии — также участились волнения на этнической почве. Представители государств Балтии говорили о возросшей активности тайных служб России, сотрудники которых углубили свой контроль над пророссийскими политическими партиями и НПО. В октябре министр внутренних дел Латвии заявил во всеуслышание, что посольство России в Латвии активно вербует русскоговорящих жителей страны в ряды мятежников на Украине. Еще большую тревогу вызывало растущее сотрудничество организованной преступности с ФСБ России; несколько фигур более умеренного толка среди групп, отстаивающих права русских в Прибалтике, стали жертвами, по-видимому, прицельных ограблений и вымогательства. Эти действия, по словам министра, указывали на «сознательную стратегию российских властей», стремившихся «заменить демократически настроенных лидеров русского меньшинства послушными Кремлю радикалами». Вскоре после этой пресс-конференции из Москвы был выдворен посол Латвии в Российской Федерации. В ответ латвийские власти депортировали двоих российских политических консультантов, обвинив их в «актах неприкрытого шпионажа». Пока кризис набирал обороты, ряд государственных сайтов в Латвии и Эстонии подвергся массированным DDoS-атакам, впоследствии приписанным киберподразделению российской молодежной организации националистического толка, а также теневой структуре под названием Russian Business Network (RBN).

Текст: Искандер Рехман, WarOnTheRocks. Перевод: Николай Ершов, «Спутник и Погром»

Продолжение следует...