Рассказы полковника Александра Шипицына (ч.1)
Авиация шутит
Как-то гоняли наши доблестные противолодочники самолетом Ил-38 американскую подводную лодку восточнее мыса Шипунский, на Камчатке. Близко от территориальных вод. Удачно так контакт установили. Море спокойное, шумов посторонних нет. Обычно через час в районе поиска десятки кораблей лодку своими шумами маскируют. А тут тишина, на воде никого.
Когда все хорошо, черт — вот он. Штурман от удачи при очередной коррекции установил координаты ориентира с ошибкой в один градус, а это километров 80 на широте Камчатки. Ну, подумаешь, всего-то один клювик вместо тройки на двойку установил. Циферки-то мелкие. А лодка и так вблизи территориальных вод злодействовала. Тут же и вовсе как бы вплотную к ним подползла.
Стал штурман координаты передавать. А сам на карту и не смотрит, только на панель географических координат. А чего напрягаться — условия идеальные.
Но на посту ПЛА, в Москве, люди лодку на планшетах ведут, и там получается, что супостат нагло к нашим берегам щемится. Тут же команду на Камчатскую флотилию отправили: «Отловить и обезвредить!» Противолодочные силы в повышенную боеготовность привели. Катера и сторожевые корабли в район мыса Шипунского рванули. Большой противолодочный корабль пары разводить начал. Посыльные за экипажами Бе-12 и противолодочных вертолетов побежали. Командующий авиацией флота, а за ним и сам Главнокомандующий флотом на пост ПЛА прибыли.
А лодка все ближе и ближе. Вот она пересекла границу территориальных вод. Пора взрыватели в торпеды вкручивать. Все на Главнокомандующего флотом смотрят. Напряглись — дальше некуда. А лодка уже к берегу подходит. Видать, диверсионную группу высадить на Камчатку собирается. Непонятно только — зачем здесь-то? От мыса Шипунского до жизненно важных центров как бычкам до Сингапура. Но кто этих злодеев разберет?
Нашим кораблям еще час туда топать, а лодка уже под самым берегом. И тут произошла странная вещь. Не снижая скорости, лодка, судя по координатам, на берег выползла и с тем же курсом и ходом на сопки полезла. Тут до командующего авиацией что-то доходить стало. Он порвал последнюю радиограмму, из которой явствовало, что подводная лодка уже на высоте семисот метров в горах «диверсионную» работу ведет.
Он только и сказал: «Авиация шутит».
Что сказал Главнокомандующий флотом, разобрать было нельзя. Да никто и переспрашивать не стал. Были до смерти рады, что он так ушел.
А у штурмана экипажа, так удачно установившего контакт с американской подводной лодкой, на обложке рабочей тетради появился девиз: «Штурман, помни Шипунский поиск!» А уж командующий авиацией флота побеспокоился, чтобы он его и впрямь не забыл.
Аксакалов уважают
Заместитель командующего авиацией Тихоокеанского флота генерал Сушков любил, чтобы к его прибытию на самолет все было готово, и оставалось только нажать кнопку «Запуск двигателей».
Оставалось только нажать кнопку «Запуск двигателей», и генеральский палец, обтянутый шевретом, уже потянулся к ней. Когда до ее рифленой поверхности оставался какой-нибудь сантиметр, АПА (аэродромный источник электротока), издав звук, который можно услышать на расходящихся поездах, сбросил обороты и заглох. В наступившей тишине раздались крики, напоминающие перебранку двух горных аулов, живущих по разным сторонам Дарьяльского ущелья:
— В чем дело? — крикнул вниз в распахнутый люк пока еще спокойный генерал. — Почему напряжение упало?
В ответ раздавались только гортанные крики и орлиный клекот, к которым стали примешиваться звуки, напоминающие бурные аплодисменты.
— Никак рожу кому-то чистят, — подумал генерал и, начиная сердиться, крикнул, — будет у вас сегодня ток на борту или нет?
В люке появилось испуганное лицо инженера. Ловко, по-обезьяньи он вскарабкался по ступенькам и встал между креслами пилотов.
— Вы не поверите, товарищ генерал, дикая ситуация. Водитель АПА — узбек, то есть чурка. Его начальник, лейтенант, скотина, дал ему команду — сорок пять минут гонять АПА и пятнадцать перекуривать…
— Ну, а меня, — догадался генерал, — черт именно в эти пятнадцать минут и принес.
— Вот именно, то есть извините, товарищ генерал, вы же знаете этих, чур… То есть узбеков. Для него начальник — только его лейтенант, а того холера куда-то унесла.
Генерал быстро оценил обстановку. Лейтенанта если и найдут, то не раньше чем через полчаса. Подогнать другое АПА? Тоже времени займет — будь здоров! Еще не факт, что удастся без лейтенанта вытолкать узбека вместе с его АПА из-под самолета. А откладывать вылет — не в его привычках.
Расстегнув привязные ремни, Сушков снова скользнул в люк. Неподалеку от заглохшей машины стоял матрос-узбек. В одной руке он держал все еще дымящуюся сигарету, а ладонь другой прижимал к покрасневшей и уже опухшей щеке. Стоя боком, он опасливо косился на стартеха стоянки.
— Матрос, — подошел к нему генерал, — ты знаешь, кто я?
— Нэт! — ответил тот, — нэ знаю.
— Я — заместитель командующего авиацией Тихоокеанского флота, генерал майор авиации Сушков Павел Степанович, — внушительно и серьезно представился генерал. — Я понимаю, что твой командир приказал тебе сорок пять минут гонять и пятнадцать перекуривать. Но для меня, — он сделал ударение, — ты можешь запустить?
— Для тэбя могу!
Через три минуты самолет серой тенью несся по бетону. Опираясь на сгущающийся от нарастающей скорости воздух, он приподнял серебряный нос и, с треском разорвав надвое серое полотнище неприветливого неба, оторвался от полосы.
Афганский сувенир
Офицер один у нас в Афгане два года отбабахал. Особенных подарков не привез, слава Богу, живой и целый домой вернулся. Только по ночам иногда криком кричал и как мышь мокрый просыпался. А так, без царапин. Повезло.
Среди немногочисленных сувениров привез он бутылку афганской водки, настоянную на змее. Змейка длиной сантиметров 15-20. Говорят, потенцию хорошо повышает. Парень он был молодой, ему не повышать, а снижать надо было. Бутылка со змеей на видном месте стояла. И каждый, кто в гости приходил, змее той дивился.
Жил с ними папаша жены, то есть тесть. Бывший фронтовик. Как мимо змеи проходил, так крестился или плевался, глядя по настроению. Особенно его злило, что товар испортили. Кто эту водку после змеи пить станет? Тьфу, да и только.
Приходит как-то домой с работы наш офицер-афганец. Дома что-то подозрительно тихо. Обычно папаша первый выбегает посмотреть, кто пришел, и пока раздеваешься, под ногами путается. Офицер покупки в холодильник складывает. Какую-то обертку с чего-то снял и понес в мусорное ведро выбрасывать. Мойку открывает, а там поверх всего мусора змея лежит.
Офицер в папашину комнату пошел. Папаша на спине лежит, храпит как сивый мерин. И запах такой, как в портовом кабачке в день получки у докеров.
Проведенное следствие показало. Пришел к тестюшке друг его фронтовой. Бутылку водки принес. Они ее злоупотребили. Еще захотелось. Тут папаша про змею и вспомнил. Бутылку открыли, змею карандашом выловили и в мусорное ведро. А водку выпили, всю. И змеей не побрезговали. И на теток их не потянуло. Видать, возраст такой, что уж и змея не помогает.
Африканка в порошке
Некий наш военный советник, молодой парень, на выходные в Луанде оказался. День рождения у него случился. Малость какой-то кашасы из калебаса глотнул и прикосел. Довезли его до гостиницы, пожелали спокойной ночи и в консульство укатили. Парень наш самостоятельно и без приключений до номера добрался. Разделся, помылся, и спать собрался.
Кто-то в дверь стучится. Открывает. Стоит молоденькая африканка — стройная, грудь выпирает — и так недвусмысленно покачивается и хихикает. Советник в коридор выглянул: никого. Хвать гостью за руку и к себе. Дверь закрыл и давай с ней договариваться, что и почем. Денег у него не хватило, он ей часы предложил (когда еще такую черненькую отведать придется). Она по-деловому, часы к уху и согласилась.
Он ее раздевать. От девицы запах местных благовоний идет. Не то чтобы шибко отвратный, а непривычный и сильный. От секса отвлекает. Загнал он красотку в ванну. Мыл-мыл, а запах остался. Тогда он в ванную воды напустил и пачку стирального порошка всыпал. Теперь, вроде бы, благовония меньше ощущаться стали. Затащил он ее в кровать и попировал на славу. Утром выставил девушку за дверь, еще часика два поспал и веселый-радостный в часть отправился.
Он уже и забывать начал о ночном приключении, как дня через два его полиция навестила. Привели к военному атташе, где та чернокожая красавица уже ждала. Все ее тело и лицо покрывала густая россыпь черных прыщей. При этом девушка приветливо улыбалась. Она рассказала все о событиях той ночи и сказала, что претензий особых у нее нет. Она только просит оплатить лечение и вынужденный простой. Сумма оказалась неподъемная.
Чтобы позор не ширился, консул принял решение: расходы оплатить, а советника в 24 часа на родину отправить. Ну, а уж карьеру ему на месте зарубили.
Барабан и гитара
Три офицера — Полуэктов, Матяш и Барабан — по субботнему делу и после бани добряче приложились. Полуэктов, певец и гитарист, забежал в общагу, бросил все банное, подхватил гитару и побежал дружков догонять. Они сходили, без особого успеха впрочем, в женское общежитие. Там их не поняли и выставили на улицу. Они пошлялись по улицам гарнизона и, не имея понятия о том, который час, прислонились к стене пятиэтажки. Как раз под балконом командира дивизии.
Генеральша вначале с удовольствием слушала негромкие рулады, издаваемые Полуэктовым. Его баритон красиво сочетался с басовитым уханьем Матяша. Барабан, музыкальными дарованиями не обладающий, молча курил. Но потом все чаще в музыкальную тему стали вплетаться матерные слова. Установив этот факт, генеральша растолкала мужа.
Разбуженный генерал был настроен вполне миролюбиво.
— Эй, певцы! Ну-ка, валите отсюда на… подальше!
Раздосадованный таким отношением к его таланту и еще не спустившийся с горных обителей муз Полуэктов сам послал ночного слушателя. А вот этого генерал уже стерпеть не мог. Он позвонил коменданту, и уже через пять минут топот ног и наступившая тишина подтвердили, кто в гарнизоне хозяин.
В понедельник, на утреннем докладе, командир дивизии спросил коменданта:
— Ну что, поймали этих певцов?
— Так точно, товарищ генерал-майор. Одного поймали. Пока не допрашивали, но если надо…
— Надо. Совсем уже обнаглели. Пришлите его ко мне. Сам допрошу, и мало ему не покажется. Моду себе взяли — по ночам орать под окном у начальника гарнизона. А вы, Петриков, — ткнул он пальцем в сторону коменданта, — с должности полетите, если еще раз нечто подобное повторится!
— Так! Это вы спать мне не даете по ночам? — спросил генерал понуро стоящего перед ним Полуэктова. Тот был штурманом отряда. На хорошем счету и планировался на должность штурмана эскадрильи. Теперь, это генерал решил твердо, о повышении он может забыть. Он терпеть не мог пьяниц и дебоширов.
— Сколько вас было? Кто был еще?
— Трое нас было, товарищ генерал-майор.
— Кто?
— Э-э-э… Ну я с гитарой и Матяш с Барабаном.
— Так. Это двое, а третий кто был?
— Так я же и говорю. Я с гитарой и Матяш с Барабаном.
— Это я понял. Ты на гитаре играл, Матяш на барабане ухал. А третий, третий кто был?
— Матяш не на барабане ухал. Это у него голос такой. Барабан вообще звуков не издавал.
— Ну, хорошо, не издавал. Но с барабаном кто стоял?
— Никто не стоял.
— Как никто? Я своими глазами видел: вас трое было.
— Ну да, трое: я с гитарой и Матяш с Барабаном.
Полуэктов уже понял, что генерал думает, что Барабан — это барабан, но, видя, как генерал прячет улыбку, продолжал в том же духе. Когда до генерала дошло, что барабан — это Барабан, он рассмеялся.
— Иди, певец хренов. В самодеятельности петь надо.
Больше он Полуэктова в кабинете не держал.
Ухэхэх! Вспоминается высказывание "Подводная лодка в степи Украины!"
Мне честно говоря, не очень нравятся эти посты. Можешь добавить тег типа "Александр Шипицын" что бы можно было добавить его в игнор?