Пусть⁠⁠

Из дневника П.С. Кудина (курсивом выделены замечания владельца дневника, которые

были сделаны им на полях сбивчивым почерком).

Пусть светит солнце, и поют птицы, я им разрешаю. Пусть текут реки, и дует ветер, яим не запрещаю. Мне, в общем-то, все равно на судьбы людей, я их не создавал, поэтому увольте. Мой ангел хранитель бросил меня 10 лет назад, сказав «дальше сам». Дальше не

пошло.

Я люблю круассаны и запах свежей газеты. Мне тридцать пять, и я совершенно несобираюсь умирать. Я был хорошим, был плохим, был мертвым, был живым, был сломанным, и никогда не был целым. Все это чертовски скучно.

Как-то так бывает, что смотришь в окно, а оно в тебя нет. Порывистый ветер бьет каплями по стеклу, пытаясь влезть внутрь. Мне не грустно, просто не нравится, когда окну безразлична моя судьба. Я слишком часто смотрю в него и полагаю, что заслужил хоть чуточку взаимного внимания. Все тщетно, в сумерках вижу силуэт своего отражения, и он мрачен.

- Не гневайся, – говорю я ему и ложусь спать. Мне снится фабрика. Длинный конвейер несет на себе непонятные заготовки разной формы и цвета. Кругом механизмы, трубы и всевозможные датчики. Хаос. Порядок. Металл. Конвейер медленно ползет по залу, а железные лапы мнут, режут, вращают заготовки. Они постоянно меняются и обретают форму, но, что это, я сказать не могу. Мой мозг не воспринимает предметы, как что-то конкретное. Так было задумано, да, наверно, так было задумано.

Я просыпаюсь. Проливаю кофе в желудок. Я жив, это плюс. Кто-то мертв, это минус. Ангел споткнулся, упал, а звезда полетела. Я увидел на небе росчерк хвостатой кометы и наивно загадал желание. Он услышал, но промолчал. Отвернулся на другой бок. Бог? Бок. Помню еще, тогда тепло было, и лес так буднично шумел, хотя в лесу меня не было, да и зима тогда была, снег падал на мое окно, оставляя влажные следы в памяти.

- Привет, Паша, как ты?

«Как ты?». Я всегда хорошо, вне зависимости от того, все хорошо или все плохо.

- Все нормально, - по традиции отвечаю я.

- Зачем ты здесь? – предвосхищая обмен любезностями, спрашиваю я.

Он смутился. Вот как будто первый раз, ей Богу.

- Мне все как обычно, Паш, ты же знаешь, – еле слышно пробурчал он.

Я знал.

- Присядь за столик у окна. Я сейчас принесу.

Столик у окна был самым неприятным местом. Каждый прохожий мог рассмотреть там твою рожу. Презрение, жалость, зависть - все это делало мне рекламу, а сидящим -

больно. Возможно, я хотел пристыдить своих покупателей, возможно, им было все равно.

Возможно.… Да, возможно.

Я медленно достал из-под прилавка граненый стакан и налил самой дешёвой водки. У этой водки даже названия нет, и я подозреваю, что мой поставщик самостоятельно мешает спирт с водой, и качество этих ингредиентов оставляет желать лучшего.

Внезапно дверь открылась. Перестук металлических китайских трубок сообщил мне о новом «госте». Это была девушка. Она медлила войти, глаза ее горели от переизбытка адреналина, однако остатки благоразумия не давали ей переступить порог. Наконец,  решившись, она стремительно поглотила пространство между дверью и прилавком, оставив после себя запах жасмина и пустые надежды. Женщина гордо вскинула голову и с вызовом сказала, хотя, наверное, правильнее будет сказать, прошипела: «Я тоже хочу быть счастливой». Почему бы и нет, каждый имеет на это право, каждый делает, что хочет, каждый придумывает сам свой закон, каждый слушает только свой внутренний голос.

- Пожалуйста, будьте, я вам не мешаю, – спокойно ответил я, зная, что такой ответ вызовет лишь бурю негодования и презрения. Мне нравилось бесить их, в чем- то это даже было хорошо, и, строго говоря, я раскручивал всех своих покупателей на последние в их жизни эмоции («последние в жизни» – моя маленькая игра с самим собой). Так оно и вышло.

- Что вы себе позволяете? Как ВЫ, ВЫ (второе «вы» она буквально провыла) смеете со мной так разговаривать? Я пришла сюда не затем, чтобы выслушивать ВАШИ насмешки!(акценты на моей персоне давно уже не трогали мое самолюбие), – прокричала она, и с напускным пренебрежением бросила на прилавок пакет. - Здесь все!

- Все так все, - спокойно ответил я. - Присядьте за столик у окна, я сейчас все принесу.

Она слегка замешкалась, озираясь по сторонам, как будто только сейчас поняла, куда попала, однако не стала спорить, и проследовала к столику у окна. Вместе с ней ушел и запах жасмина. Из-под того же прилавка я достал высокий бокал и налил туда ChateauLafite 94 года. Пусть порадуется. Впрочем, не думаю, что она сможет распознать изысканность предоставленного ей напитка.

Красное и белое, дорогое и нищее, утонченное и грубое - в этом не было никакой разницы, имели смысл лишь «ангельские перышки», добавляемые мною в напиток. Нет, это не новый вид синтетических наркотиков, как можно подумать из крикливого названия. Это всего лишь невесомые белоснежные перья, оставленные ангелами. Во всяком случае, так гласит легенда. Во всяком случае, так показывает практика. Смешно, правда?

Перья, ангелы, небеса…. Лично для меня было чересчур, когда фигура речи стала повседневностью, когда библейские сюжеты стали предметом спекуляции, хотя, возможно, все это началось намного раньше появления «перьев»…. Эти маленькие перышки возносили души людей на небеса и возвращали обратно лишь часть. Попробовав раз, каждый стремился «улететь» снова и снова, пока полностью не исчезал. меньше эмоций, чего-то живого, блеска, юмора, света, а затем они вовсе не приходят.

Значит, все. Значит, на небе. Говорят, достигнуть нирваны можно полностью отрешившись от всех чувств. Достигают ли они просветления? Как это вообще связано со счастьем и, вообще, является ли счастье целью? Может счастье – это ошибка? Я не знаю.

Сначала я думал о морально-этической составляющей своего бизнеса, но затем понял, что это ничем не хуже, чем иметь игорный клуб, или ликероводочный завод, или юридическую фирму, или быть коллектором. Каждый сам по себе, каждый делает выбор, каждый живет по своим законам.

Я отнес заказ своим посетителям. Поставив на стол напитки, я пожелал им счастливого пути. Женщина удивилась, мужчина ухмыльнулся, хотя, возможно, мне

показалосье, честно, я не знаю. Никто, никогда не говорил, что там за порогом облаков, за туманным взглядом в пустоту, но каждый снова и снова улетал без эмоций, без страданий или угрызений. Самое интересное, по крайней мере, для меня, во всей этой истории было то, что я понятия не имею, кто придумал всю эту историю с перьями, кто их открыл, кто употребил первым, кто развил теорию обитаемых небес. Уж, явно, не мои посетители. Эти субъекты не говорят ровным счетом ничего. Просто приходят, пьют перья, затем уходят. Единственное, что я замечаю, что с каждым разом в них все меньше и меньше эмоций, чего-то живого, блеска, юмора, света, а затем они вовсе не приходят.

Значит, все. Значит, на небе. Говорят, достигнуть нирваны можно полностью

отрешившись от всех чувств. Достигают ли они просветления? Как это вообще связано со счастьем и, вообще, является ли счастье целью? Может счастье – это ошибка? Я не знаю.

Сначала я думал о морально-этической составляющей своего бизнеса, но затем понял, что это ничем не хуже, чем иметь игорный клуб, или ликероводочный завод, или юридическую фирму, или быть коллектором. Каждый сам по себе, каждый делает выбор, каждый живет по своим законам.

Я отнес заказ своим посетителям. Поставив на стол напитки, я пожелал им счастливого пути. Женщина удивилась, мужчина ухмыльнулся, хотя, возможно, мне показалось.

Продолжение следует...