Похож в самый опасный район Буэнос Айреса⁠⁠

Как бы ни переводил вам гугл испанское слово Villa, здесь оно синоним нищеты и опасности.

Спросите любого портеньос в Буэнос Айресе, куда точно не стоит идти, и его ответ без сомнения будет Villa. Но сначала этого портеньос найдите - коренных Аргентинцев здесь полтора земплекопа на квадратный километр.

Известны ли вам виды бразильских фавелл - эти легкоузнаваемые паттерны, так приятные математическому глазу? Так вот это они и есть, со всеми присущими атрибутами.

В аргентинской версии испанского удвоенная l (ll) превращается в мягкий звук "жь". Поэтому отправился я вчера не в виллу, а в вижью.

Отговаривали ли меня? Они только смеялись не очень смешной шутке.

Или вот дословно:

WHAAAAAAAAAAAAAAAATTT!!!!!???
you're mad?

В вижью стараются не заходить даже полицейские. Туда не ходят туристические автобусы и даже собаки обходят это место стороной. Такова и Вижья31, которая отгородилась от центра Буэнос Айреса вокзалом Ретиро и стеной слухов и страхов.

Теперь включите воображение: столица Аргентины, центр города, между двумя самыми дорогими районами - Puerto Madero и Palermo - уютно расположилась деревенька с населением 30 000 боливийцев, нагоняющая ужас на бедных толерантных горожан.

Разве можно было не посетить главную достопримечательность Буэнос Айреса - это мой ответ на вопрос "зачем?", а ниже и на второй - "как?"

Вижья31 находится от меня в десяти минутах пешим ходом. Поэтому я выбрал тёплый понедельничный обед, чтобы отправиться туда.

С собой взял только телефон, как инструмент для освидетельствования моего пребывания там, и 100 аргентинских песо в носке (400 российских рублей), как средство откупа. Шучу, чтобы поесть всё-таки на обеде.

По пути туда, рядом с вокзалом Ретиро я столкнулся не то с толпой протестантов, не то с карнавалом - играла музыка, развевались флаги, звучали кричалки, поддерживаемые беззаботным народом на тротуарах. Я тоже что-то прокричал и завернул за угол, откуда доносились звуки народной аргентинской забавы: "нихера не знаю, что впереди происходит, но жму на клаксон". Знаете, как морозной ночью лай одной собаки рождает волну по всей деревне? Или даже получше пример, как Макквин будил трактора на поле?

Делаю фотографию неба над вокзалом и отправляю друзьям с подписью, что это, возможно, последняя фотография на этот телефон - сохраните её.

И вот они - шестиэтажные монстры, стянутые проводами и грозно нависающие над маленьким русским человеком. Я стою нерешительно перед входом и смотрю на теряющуюся в темноте узкую улочку. По периметру растянулись лавки с дешёвыми тряпками, у облезлых стен свалены горы бытового мусора, мимо меня проходят бритоголовые мужчины, косясь на гринго, ветер носит пакеты и обрывки газет.

За моей спиной Пуэрто Мадеро гудит сигналами ферари, а впереди кишит головорезами 13-й район.

Зажмурил глаза, шаг вперёд за мнимую черту отделяющую цивилизацию от варваров. Два шага. И ничего не случилось. Открываю глаза - нет никаких гаучо с пушками, луж крови на земле, измученных и запуганных бесконечными перестрелками детей.

Я иду дальше, отмеряя квартал за кварталом. Кипит обычная жизнь.

Вот дети пинают мяч на футбольном поле. Власти города построили здесь несколько детских и спортивных площадок. Это обычные пацаны, такие же, как у нас в Новосибирске, в каждом дворе (да не в укор Новосибирску будет сказано).

Вот босоногая девчушка, которая выбежала из двора и уставилась с улыбкой на меня.

Точка доступа WiFi BA - тоже власти города установили. Я проверил - есть связь.

Навстречу мне прошла симпатичная мама с коляской.

Многие российские улочки позавидовали бы тому, как дороги Вижьи 31 вымощены камнем. А Омск облился бы грязными слезами, увидев чистоту улиц. Нет, они не сияют белизной и новенькими плитками для слепых, но это вполне себе чистые, я бы даже сказал уютные, закоулочки.

Я заглядываю в окошки вторых этажей - толстые мамочки готовят обед детям. Я всматриваюсь в темноту узких двориков - мужики что-то мастерят там,пилят циркулярками, звенят шлифмашинками, стучат молотками.

И только магазины поддерживают в тонусе, не давая забыть, что находишься не на старой одесской улочке, а в самом опасном районе Буэнос Айреса. Почти все они зарешёчены мощными стальными прутьями и только через маленькое окошко продавцы передают покупателям товары.

Нет, вы не подумайте, я не отмороженный, я тоже немного боялся там. Поэтому я старался никак не светить тем, что я гринго. Кроме разве что того, что я пялился на всё подряд, щёлкал телефоном направо и налево и выгляжу, как русский. Несколько раз я провожал на себе взгляд местных пареньков - они сидели на третьем этаже, курили и разглядывали свой маленький город с высоты. Интересно, если бы я бросился наутёк, кто-то попытался бы меня поймать?

В вижье есть магазины, школы, больницы, детский площадки. Люди следят за своими домами как могут, поддерживают их в чистоте, создают уют. Это на самом деле городок в городе. Разве что запахи тут встречаются более разнообразные. Иной раз только взглянешь в подворотню, как хочется бежать, сломя голову. А в другой раз аромат выпечки, наоборот, манит найти источник и прикупить мягких булочек по 5 песо.

И вдруг мне вспомнилась деревушка Тай О в Гонконге. Это очень бедный рыбацкий посёлок, который построен на воде. Домики ветхие, дворики грязные, железные лесенки, этажи низкие, но зато их 3-4. На улицах царят запахи рыбы (иногда с нотками разложения), китайских специй, затхлого мусора. И люди. Люди, которые выглядят довольными жизнью.

Что-то мне подсказывает, что в Тай О и Вижье 31 люди хотел бы жить лучше, хотели бы по утрам пить кофе с круасаном и вечером спешить в уютную двушку на 20-м этаже, но могут они оплатить только железную лестницу и магазин с решёткой.

Почему власти не снесут к чертям это пятно с карты города. Порывались несколько раз, но правда в том, что либо 30 000 перуанцев придётся расселить куда-то, либо отправить туда армию.

Поэтому проще закрыть глаза и притвориться, что вижьи не существует.

Но гугл не обманешь.