Мой друг - домовой 2. Глава четырнадцатая и пятнадцатая.⁠⁠

Глава четырнадцатая. Новый Год в новом составе.  ©Гектор Шульц

Время неумолимо бежало вперед, как постоянно любит делать, когда жизнь пестрит яркими эмоциями и радостными событиями. Казалось, что только вчера мы приехали из Китая, как за окном уже появились сугробы, а город погрузился в предновогоднюю суматоху.

Очень многие любят этот праздник по одной простой причине. Всегда кажется, что новый год будет в разы удачнее и лучше прежнего. Вера и надежда на лучшее должны жить даже в самом отчаявшемся сердце. Для меня этот год принес много нового. И дело не только в том, что я получил жену. Увидела свет моя книга про совместную жизнь с Нафаней. На удивление, история увлекла большое количество людей и сварливый дух не смел признать того факта, что печатному изданию быть. Кстати, именно Нафаня и прочел первым эту книгу.

- Брехун ты, барин, - безапелляционно заявил домовой, потрясая книгой, которую прочел за пару дней почти не выходя из комнаты. – Чего ты меня таким балбесом-то выставил?

- Ты и есть балбес, - ответил я, отвлекаясь от написания очередной истории. – В книге нет ни грамма вранья. Только чистая правда. Ты, мой друг, тот еще обормот.

- А в перьях тебя не извалять? – окрысился Нафаня. – Хотя, за рисунки прощу. Тут я очень красивый вышел.

- Старался же, - хмыкнул я, беря у домового из рук свою книгу.

- Оно и видно. Совсем барин ополоумел, раз решил рассказать, как Нафанюшка грустил или Олега испугался. Посмотрел бы я на того, кто не испугался бы.

- Не придирайся, Наф, - ответила ему Алина, входя в комнату. – Между прочим, в книге ты куда лучше. Андрей промолчал о том, как ты неделю ревел после Игры престолов.

- «Они убили Джона Сноу. Они убили Джона Сноу. Ненавистные, ненавистные», - передразнил я домовенка. – Кто потом на кухне до утра слушал заглавную тему из сериала и крыл матом Серсею Ланнистер?

- Я, - смутился Нафаня. – Ну задело меня за живое. Я же импульсивный. Как энтот, как его. Джоффри.

- Напомни не покупать тебе арбалет, - задумчиво протянул я, заставив Алину рассмеяться, а домового вспыхнуть от ярости до корней волос. – Ладно, чертушка. Тебе же самому нравилось читать отзывы на Пикабу.

- Нравилось. Там Нафанюшку любят, не то что ты, жопа.

- Если бы Нафанюшку тут не любили, то Нафанюшка бы сейчас на улице зад свой мохнатый морозил в одиночестве и глушил бы водку с бомжами.

- А барин бы дошираками питался и кряхтел под одеялом с журналами всякими, - съязвил домовой, запрыгивая мне на колени. – Радовался бы, что у тебя такой домовенок живет. Вона все хотят такого. Сам читал.

- Радуюсь. Не представляешь, как сильно. Ладно, беги. Там новый сезон Игры Престолов в сети появился.

- Не буду его смотреть, - тихо сказал Нафаня, делая шаг к выходу из комнаты. А затем прооорал, что Ланнистеры всегда платят свои долги, и умчался в зал включать телевизор.

- Вторая книга будет веселее, - хмыкнул я, обнимая жену. Та в ответ только улыбнулась. Сомнений не было. Осталось год продержаться.

Для меня и Нафани это был уже третий совместный Новый год, как бы глупо это не звучало. Но он был первым, как мы официально стали семьей. Я и моя Алина, а также два ненормальных домовых в лице Чучи и Нафани. Посему было решено встретить Новый год в узком кругу. Сашка с Кристиной, как обычно, укатили в теплые страны, поэтому нам никто не мог помешать. Алина с Чучей сразу же поставили дело так, что даже отъявленный лентяй Нафаня получил ответственную работу. В частности, нам нужно было выбрать елку, а девочки отвечали за готовку и украшение квартиры.

Елка нашлась довольно быстро, ибо зеленых красавиц продавали аккурат рядом с домом. Нафаня сослался больным после очередного похмелья, и мне пришлось идти за елкой одному. Впрочем, я был даже рад. Подарки Алине и Чуче уже лежали в шкафу, упакованные в красивую бумагу, а вот с подарком для Нафани я еще не определился. Дух прошел все игры для приставки, что у нас были, забросил свою укулеле, вспоминая о ней лишь под глубоким градусом, а книги он не читал в принципе, говоря, что станет лучше меня и напишет свою книгу, как жил с барином-дубиной. Поэтому я хмыкнул и решил повременить с покупкой елки, отправившись на знаменитую Горбушку, где продавались чудеса из чудес электронного и цифрового мира.

Побродив там довольно долгое время я, наконец-то, нашел то, что искал. В качестве подарка для духа я выбрал портативную игровую приставку от японского производителя и электронную сигарету, ибо домовой меня попросту замучил этим, увлекшись новыми веяниями молодежи. Среди тысяч разных моделей электронных сигарет я даже растерялся поначалу, но вежливый продавец помог мне подобрать то, что нужно. А именно «электронную сигарету для пожилого карлика, который любит дымить Беломор и Приму». Круглые глаза продавца я никогда не забуду. Но это мелочи. Главное, что подарки были найдены и их осталось упаковать, что я и сделал, воспользовавшись одной из точек, предоставляющих подобные услуги, после чего вернулся к верному Адику и поехал домой, повторяя про себя о том, что еще надо купить елку.

- Это что? – спросил меня с порога Нафаня, критично осматривая покупку.

- Елка, - ответил я, прислонив ее к стене. Дух скорчил знаменитую рожу и разразился очередной гениальной тирадой.

- Прошлый раз была красивая, пушистая. А это какая-то облезлая и тонкая. Иди другую покупай, - я молча подошел к домовому и аккуратно похлопал его по груди. Тот поперхнулся словами и уставился на меня удивленными глазами. – Ты чего делаешь?

- Странно. У женщин грудь есть. А у тебя есть. Может ты неправильная домовиха? – спустя пару секунд ответил я, наслаждаясь Нафаниным лицом.

- Мужлан, - побагровев, выдал Нафаня. – Я здоровый домовой мужского пола. С чего мне женщиной быть?

- Ведешь себя, как женщина. Истеричная и занудная, - бросил я, вешая куртку на крючок. – А елка связана. Сейчас распушится и станет еще лучше той, что ты помнишь.

- А, вона как, - домовенок почесал бороду и даже помог мне снять ботинки.

- Ага. Девчата готовят?

- Я с ними не разговариваю.

- Почему? Снова советы давал, как правильно мясо мариновать? – рассмеялся я, проходя в комнату. Нафаня вовсю буравил взглядом пакет с подарками, пытаясь угадать содержимое.

- Давал. Бисова баба вообще готовить не умеет. Твердит, что еда должна быть вкусной и полезной, - буркнул домовой, попутно выдавая громкую отрыжку. – Ох, не надо было пельмешки с горчицей мешать. Маюсь животиком, барин.

- Сам виноват. У тебя от горчицы метеоризм, а благодаря пельменям еще и Везувий откроется. Привет, милая, - я улыбнулся Алине, которая вышла меня встретить. Лицо девушки раскраснелось, а руки были в сметане.

- Елочку взял? – я утвердительно кивнул, показав кулак кривляющемуся духу, который вертел задом за спиной Али. – Молодец. Нарядите ее с Нафаней, а мы пока готовить будем дальше. Дел еще много.

- Конечно. Он мечтал этим заняться, - хихикнул я, заметив, что морда Нафани скривилась от негодования. Лень его не поддавалась описанию, но с двумя дамами он спорить не собирался и сейчас покорно поплелся в комнату, доставать из шкафа игрушки.

- Мечтал заняться, мечтал заняться. Жопа ты барин. Нет бы промолчать. Лежал бы сейчас Нафанюшка и ничего не делал. А у маленького пушистого друга головушка болит, - нудил дух, кряхтя и жалуясь на жизнь. Я лишь улыбался, глядя на него.

- Я за елкой сам пошел. Мог бы и спасибо сказать, оглоед. Ты и так ничего не делаешь дома. Разленился до ужаса и на Чучу все обязанности спихнул. Когда ты последний раз хоть что-то делал? – спросил я, когда Нафаня картинно упал на пол и отказался вставать, пока ему барин не принесет огуречного рассолу.

- Вчера. Пылесосил, - надувшись, ответил он.

- О да. Помню. Ты скакал на пылесосе и кричал, что твоя лошадь взбесилась и ее надо пристрелить.

- Дурак ты, Андриюшко. Я как энтот, Джон Марстон. Бандитов ловил. Нет у тебя творческой жилки, барин. Загниешь скоро, и срамом сочиться будешь.

- Ясно. Ковбойская тема вернулась. Снова залипаешь в Read Dead Redemption?

- Немножечко, - откликнулся Нафаня, вешая стеклянный шарик на ветку. – ГТА надоела. А там коняшки есть. Им еще можно пинок давать.

- Развлекайся в свободное от обязанностей время. А вообще, я что-то уморился. Пошли девчат наших на аперитивы разведем, - хмыкнул я, направляясь к кухне.

- Да, барин. Вещаешь ты умно, хоть и змей тот еще, - ответил домовенок, запрыгивая мне на плечо.

Алина с радостью выделила нам по две банки хмельного Гиннесса и отправила на перекур, ибо Нафаня, очутившись на кухне, принялся совать свой любопытный нос в каждое блюдо и указывать Чуче, как нужно жарить курицу, чтобы она была сочной. Домовиха, пребывая в скверном настроении, от души отыгралась на Нафане, отлупив того большой деревянной ложкой, которой помешивала специальный острый соус. Дух не остался в долгу и высыпал на голову Чуче полпачки муки, благодаря чему домовиха стала похожей на злобного австралийского людоеда в ритуальном гриме. Разбушевавшихся домовых остановила моя тяжелая длань, вылившая на них две кружки воды из-под крана. На сем и помирились. Правда, Нафаня продолжал бубнить и пытаться взорвать Чуче мозг, а та демонстративно хваталась за сердце и крутила домовому кукиши.

Ближе к одиннадцати часам, когда мясо было почти готово и томилось в духовке, а елка была наряжена и подарки заботливо лежали под ней, мы сели за стол, дабы проводить старый год. Да, он был по-своему забавным, трудным, грустным и радостным. Но радостного и хорошего было гораздо больше. Например, животик Алины уже округлился, и моя жена ласково его поглаживала в свободные минуты, на что я мог смотреть вечность. Нафаня в эти моменты воровал у меня сигареты, щипал за уши и вел себя, как ему заблагорассудится. Он и Чуча все чаще начинали спорить на тему того, кто будет нянчить маленького, и эти споры доходили до серьезных драк. Правда, Нафаня чаще всего был пострадавшим и объяснял это тем, что он галантный джентльмен, который не поднимает руку на дам и предпочитает устраивать им пакости. А я уже настолько привык к этому безумию, что не представлял другой жизни без моих чудесных соседей. И знаете, я был по-настоящему счастлив, что они были в моей жизни, разбавляя своим присутствием хмурые будни и грустное настроение.

- Барин. Вернись за стол, - напомнил о себе Нафаня, тыкая меня в бок вилкой.

- Ай. Ты вообще ополоумел, бабай? – ойкнул я, потирая ужаленное место.

- А как тебя пробудить? Сидишь такой, слюни пускаешь, а потом бац, а Нафаня щеголяет в костюме барина, а кого-то в дурку увезли.

- Бывает, - согласился я. – А еще бывает, что Нафаню на неделю лишают развлечений и все, что ему остается, это мыть полы и окна.

- Мальчики мои, милые, - устало улыбнулась Алина. – Новый год на пороге, а вы снова спорите.

- Барин дурной стал, Алечка. Выпороть его надо, как сидорову козу.

- Наф.

- Молчу, молчу. Характер мягкий, - примирительно поднял руки домовой. – Давай, Андриюшко. Вещай речь свою. Только недолго, а то снова в сон клонить начнет.

- Тут и вещать нечего, - я демонстративно пропустил слова Нафани и взял в руки бокал с шампанским. На экране телевизора, тем временем, появился президент, вновь говоря о том, что в новом году все будет хорошо. – Спасибо, что вы есть в моей жизни. Каждого из вас я очень люблю и надеюсь, что в следующем году веселья у нас прибавится.

- Это точно, - засмеялась Алина. – И мы тебя любим. Глава нашей семьи.

- Ну вот. Его уже и главой назначили. А кто в квартирке первым жил, - начал было Нафаня, но Чуча слабо рыкнула и взяла в руки вилку. – Молчу, бисова баба. Вот так и погибает огонь праведной критики. И я тебя люблю, Андреюшко. Люб ты мне, сиротинке. Люб и бабе бисовой. И барыне своей прекрасной. Все мы тебя любим. А теперь давайте жрать, пожалуйста. И не включай Петросянов своих, а то еда моя обратно полезет.

- С Новым Годом! – крикнул я, завершая общую речь. Часы на Спасской башне ударили первый раз.

После обильного новогоднего ужина, мы по традиции выбежали на улицу, чтобы запустить фейерверки и вдосталь накричаться в темное и морозное небо. Я и Алина не отказали себе в удовольствии залепить в ближнего своего холодным снежком и искупать Нафаню в сугробе. Чуча радостно поддержала идею и, весело щебеча, помогала закидывать ревущего духа белыми снарядами.

Потом мы с Алей, уставшие и мокрые, смотрели за тем, как Нафаня засовывает в карман курточки домовихи маленькую петарду и, улюлюкая, бегает от разъяренной Чучи кругами.

- Я думаю, что счастье должно быть таким, - улыбнулся я, обнимая жену.

- Полностью согласна, - ответила Алина, целуя меня под взрывами сотен и тысяч фейерверков, освещающих небо.

Глава пятнадцатая. Прибавление в семействе.

Новый Год наступил, а следом за ним полетели дни, разбавленные приятными хлопотами, приуроченными к появлению новой частицы нашей семьи. Животик Алины стал внушительным и девушка, как и все беременные дамы, принялась чудить. Мне неоднократно приходилось вставать глубокой ночью, чтобы вместе с верным Нафаней ехать по магазинам в поисках той или иной вкусняшки, заказанной моей женой. Ее желания отличались разнообразностью. Соленые огурцы, мед, клубника, ежевика, копченое сало, кокос или ананас. На удивление, Нафаня не отказывался ездить со мной, ибо знал, что я куплю что-нибудь и ему. В этом плане он давал фору даже моей беременной жене. В таком состоянии мы встретили весну. Апрель наполнил улицы лужами, теплым солнышком и робкой травкой, пробивающейся через черную землю, с которой совсем недавно сошел снег. Алина любила гулять в парке рядом с домом, а я всегда составлял ей компанию. Домовые старались не мешать нам в эти моменты и предпочитали проводить время, потакая своим прихотям, пока хозяева были на прогулках. Нафаня терзал гитару, пытаясь сочинить песню, а Чуча увлеклась вышиванием, за которым проводила дни и ночи. Некоторые из ее работ уже украшали наше жилище. Так дни и проходили, пока одним апрельским утром, меня не разбудила Алина.

- Андрюш.

- А? – сонно пробормотал я, поднимая голову и вопросительно смотря на жену.

- У меня воды, кажется, отошли. Сходила в туалет, называется, - расстроенно заявила Алина, присаживаясь в кресло. – Ой. Толкается.

- Ох ты, Хризопраз Алексеевич, - только и мог выдохнуть я, мигом вскочив с кровати. Аля улыбнулась в ответ на мою ветвистую ругань. – Народ. Началось!

- Кто? Мальчик или девочка? – спросил Нафаня, ворвавшись в комнату и споткнувшись о Ромашку, которая обеспокоенно тявкала. Но увидев, что Алина просто сидит в кресле, домовой расслабился и махнул рукой. – Тю, напугал. Я-то думал. Как родит, позовете.

- Э! Она уже рожает, - ответил я, сжимая руку жены и пытаясь набрать номер скорой помощи. Нафаня угукнул и умчался в туалет, откуда вернулся с Чучей и чистыми полотенцами.

- Моя ты девочка, - охнула домовиха, подбегая к своей хозяйке, и тут же принялась командовать. – Нафаня, принеси горячей воды и холодной в стакане. Еще нужна простыня чистая, на всякий случай. Андрей, звони в скорую.

- Уже, - ответил я, поднося телефон к уху. – Здравствуйте. Да, моя жена рожает. Воды отошли примерно двадцать минут назад. Да, записывайте адрес.

- Я не понял, а чего это бисова баба командует? – обиделся Нафаня, которому не понравилась роль посыльного.

- Потому, что я женщина, - рявкнула Чуча, явно не настроенная на шутки. – Доводилось уже роды принимать.

- У кого? У мышей или у кошки? – сварливо ответил домовой, принося требуемое. Алина ойкнула еще раз и скривилась, держась за живот.

- Видишь. Ей больно. Схватки пошли.

- Так облегчи муки. Ты же домовиха, - удивился Нафаня.

- Этого я не умею, - грустно призналась Чуча, а ее нижняя губа задрожала, что было признаком приближающихся рыданий.

- Бисова баба, одним словом, - буркнул дух, залезая в кресло. Когда он расположился поудобнее на коленях у Алины, то стал поглаживать живот, улыбаясь и что-то бубня себе под нос.

- Ой, хорошо как, Нафанюшка, - размякла Аля, поблагодарив домовенка кивком. Тот заурчал в привычной манере и, не прекращая поглаживания, объяснил Чуче и мне что происходит.

- Умею я это делать. Помнишь, барин, как ты голову разбил на улице зимой? Пришел сам не свой. Нудил, выл, ругал меня. А когда задремал, я ему так же, как Алечке, делал. Наутро от его болячки маленький шрам остался. Еще Петьке так похмелье снимал, - похвастался Нафаня.

- Ты же мой хороший, - завыла Чуча, чуть не задушив домового в объятиях, если бы я не перехватил ее на полпути.

- Говорю же, бисова баба. Настроения меняет, как Андрейка после фасоли, - ухнул домовенок, покачав головой. – Барин, а дай мне воды попить. Эти дела всегда много сил отнимают. Зато Але не будет больно.

- Конечно. Держи, - я протянул ему стакан с водой, а сам с интересом принялся наблюдать дальше за его манипуляциями. – А говорил, что у вас нет магии.

- Есть, но нам говорить о ней не велено, Андреюшко, - серьезно заявил Нафаня. – И не проси. Не скажу. Тебе того знать не положено.

- И на том спасибо, - я почесал домового за ухом, вызвав новую волну мурчания. – Ты уже сделал очень много, за что я тебе всегда буду благодарен.

- Ты же мой друг, Андреюшко, - улыбнулся Нафаня. – И всегда им будешь.

Скорая приехала довольно быстро, через каких-то полчаса. Уверен, что не будь у меня такого действенного обезболивающего, как Нафаня, я бы в сердцах накричал на эскулапов за их медлительность. Алину с почестями проводили в машину скорой помощи и никто не заметил Нафаню, который сидел рядом со своей хозяйкой. Я же бросился собирать вещи и документы, которые будут необходимы в больнице. Чуча помогала мне изо всех сил, отчаянно стараясь запихать в пакет пару банок своего варенья. В итоге я плюнул и согласился с тем, что моей жене варенье никоим образом не повредит.

- Ну, что? – буркнул Нафаня, когда я нарезал круги возле входа в приемный покой. Доктора велели мне ждать здесь, а домовые, на удивление, отказались сопровождать Алину, заявив, что им это по статусу не положено.

- Ничего, как видишь. Ждем.

- Ну, что?

- Наф!

- Прости, барин. Нервничаю я. Надо покурить сходить, - взвился домовенок, доставая из пакета пачку Беломора и зажигалку.

- Ты две минуты назад курил, - удивился я. – Еще и три сигареты сразу засунул в рот. Ходил, как паровоз, обожравшийся галлюциногенных грибочков.

- Ничего не могу с собой поделать, - честно ответил дух, замолкая, когда ко мне подошел неизвестный мужчина, скорее всего, тоже кого-то ожидавший. Кроме него в приемном покое был еще один парень, налегавший на воду, стоящую в кулере рядом с выходом.

- Друг, с тобой все в порядке? – поинтересовался незнакомец.

- Ага. Жена рожает, - буркнул я, уставившись на него бешеными глазами.

- А чего ты сам с собой разговариваешь?

- Не обращай внимания. Мне так легче волнение унять.

- Ладно, - пожал плечами мужчина, отходя в сторону. Чуть позже я услышал, как он говорит второму парню, что я чокнутый и ко мне лучше не подходить, а то могу укусить. Нафаня посмотрел тому вслед, а затем запустил в мужчину своей соплей. Та шмякнулась прямо на лысину и дух удовлетворенно заворчал.

- Гадость какая, - констатировала Чуча. – Ни грамма вежливости.

- Зато тонна обоняния, - съязвил Нафаня.

- Обаяния, - я машинально поправил его и замер, услышав за дверями шаги. Спустя пару секунд двери открылись, выпуская того врача, который велел мне ждать новостей. Я почти не слышал, что он говорил и не замечал хлопков по моей спине. Лишь одна мысль пульсировала в голове. Я стал отцом.

- Ну? Чего молчишь, жопа?! – крикнул домовенок, вскарабкиваясь мне на плечо. – Кто?

- Девочка, - глупо улыбнулся я, обнимая домовенка. – У меня дочка. Маленькая и хорошенькая.

- Могут твои вялые чресла хоть что-то сделать, - гордо рек Нафаня, но стушевался, узрев яростный взгляд Чучи. – Молчу. Характер мягкий. Не злись, бисова баба. Сегодня счастливый день для всех.

А через три дня я поехал за Алиной и нашей дочуркой. Я видел ее лишь в окне третьего этажа. Именно там лежала моя жена, которая и показала мне дочь, когда я приходил ее навестить. Все три дня, пока Али не было дома, Нафаня пьянствовал. Дух до утра орал матерные песни, пожирал все, что находил в холодильнике и вообще вел себя так, будто отец не я, а он. И что самое странное, Чуча тоже присоединилась к нему. Но я не мог себе позволить такой роскоши, ибо постоянно бегал к Але, чтобы узнать, не нужно ли ей чего-нибудь. Наконец, утром я выехал за своими девчатами, строго приказав домовым все привести в порядок и проветрить квартиру. Те обреченно вздохнули, но отказаться не смели, догадываясь какой может быть месть новоиспеченного родителя.

- Хорошенькая. Только красная какая-то, - важно заявил Нафаня, стараясь даже не дышать в сторону ребенка.

- Сам был красным когда родился, - твердо заявила Чуча, поглаживая кроху по животику. Мы с Алей стояли в сторонке и наблюдали за тем, как себя ведут два домовых. Но привычной ругани не было, даже Нафаня сдерживал свой острый язык и общался, как отставной предводитель дворянства, сиречь вежливо и изысканно.

- Андреюшко, а назовете-то как? – спросил домовенок, запрыгивая мне на плечо. – Глаша? Дуня?

- Ну, нет, - покачал я головой. – Точно не так и вообще, имя уже придумано.

- Какое? – домовята встали по стойке смирно, а я предоставил Алине самой озвучить это.

- Нина. Первые две буквы ваших имен. Никита и Наташа, - улыбнулась Аля, беря дочь на руки. – Нина Андреевна. Добро пожаловать к нам.

- Аааа! – раздался тягостный плач двух мохнатых обалдуев. Нафаня вцепился мне в уши так сильно, что я начал побаиваться, не оторвет ли он их окончательно, а потом сошьет башмаки для себя. Чуча и вовсе чуть не грохнулась в обморок, но я ее подхватил. Но и Нафаня, и Чуча удивились еще сильнее, когда Алина сказала, что имя было моей идеей.

- Вы же часть нашей семьи. Как и Нина. Не обижайте ее, - улыбнулся я, вытирая Нафане слезы. Тот высморкался и по привычке вытер руки об мою майку, но сейчас это не играло никакой роли.

- Спасибо, Андреюшко, - всхлипнув, ответил домовенок, обнимая меня. – Это лучшее, что ты мог сделать.

- Ну что ты, дуралей. Сентиментальный стал на старости лет? – рассмеялся я.

- Нет. Просто в честь меня никого не называли. А тут такая кроха. Маленькая и хорошенькая. Да? – Нафаня уже вовсю сюсюкался с моей дочкой, под внимательным взглядом Алины и Чучи, которые больше походили на двух Церберов. Материнский инстинкт великая вещь.

Стоя на кухне, я прислонился к стене и курил сигарету. Совсем как в старые времена, когда Алину я еще не знал и только въехал в эту квартиру. Тогда я даже не представлял, как все сложится. Не думал, что у меня будет семья и самое главное, что у меня будет дочь. Нина Андреевна, которую сейчас окружили любовью и заботой Аля, Нафаня и Чуча. Улыбнувшись мыслям, я затушил сигарету и отправил окурок в мусорное ведро, после чего направился к семье.

Конец первой части.

На этом пока остановимся. Спасибо что читали, комментировали и просто уделяли свое внимание. Ваш грубиян, Гектор.