Глава 2. Насмешки над гением и дело Вуарбо об убийстве в Париже.⁠⁠

Бертильон – помощник письмоводителя в полиции и его «неописуемо дурной характер», дело об убийстве, совершенном в Париже в 1869 г., невежество властей, насмешки над печальным гением.

Зябкое утро Парижа 1879г.

Тяжёлые, налитые свинцом облака, висящие на крестах парижских соборов, через которые не проглядывал даже сам господь-бог, были единственными небесными свидетелями развития юной криминалистической науки, историю которую вершил по истине странный человек. В это утро, в здание на улице Кэ-д'0рфевр, постучал больной и печальный юноша, будто рождённый этой мрачной парижской действительностью...

(Первая глава о том, как преступник стал основателем криминальной полиции и для чего заключённые ходили по кругу.

http://pikabu.ru/story/kak_prestupnik_stal_osnovatelem_krimi...)

Так и остаются великой тайной Истории те правила и мерки, по которым она выбирает своих пионеров и героев. Более чем странный, казалось бы, выбор был сделан ею, когда именно в Альфонсе Бертильоне она угадала способность вывести из скрытого кризиса криминалистику и открыть в ней новую эру.

Альфонс Бертильон был худым молодым человеком, на бледном лице которого застыло печально-холодное выражение. Он страдал страшными приступами мигрени, вследствие чего был слишком малообщителен и замкнут. К этому присовокуплялись недоверчивость, сарказм, холерическая злобность. Нудный педантизм и абсолютное отсутствие чувства прекрасного. Он был настолько лишен музыкального слуха, что во время военной службы ему приходилось отсчитывать отдельные звуки, издаваемые трубачом, чтобы отличить сигнал «подъем» от сигнала «сбор».

И вот благодаря связям его отца молодого Бертильона приняли помощником письмоводителя в префектуру полиции.

Рабочее место его находилось в углу одного из больших залов, загроможденных картотеками на всех французских уголовников. Летом в этом углу было нестерпимо жарко, а зимой так холодно, что приходилось писать в перчатках. Здесь он заносил в карточки данные, полученные полицейскими служащими.

На карточках имелись приклеенные фотографии, сделанные фотографами, считавшими себя «художниками». Соответственно и были сделаны снимки – скорее «художественные», чем четкие, а зачастую даже искаженные, ибо арестованные противились фотографированию.

Все, что проходило через руки Бертильона, наглядно свидетельствовало о том глубоком кризисе, в котором оказалась Сюртэ. Со времен большого триумфа Видока и созданных им методов преобразился мир, изменилось общество. Но эти изменения еще вряд ли всеми осознавались. До 1879 г. лишь немногие ученые делали более или менее серьезные попытки выявить социальные, биологические, психологические корни преступности и ее динамику.

Итальянский психиатр Чезаре Ломброзо, например, предпринял обширное исследование физиологии и психологии преступников. Для этого он обмерил черепа большего числа преступников и в результате пришел к выводу, что у каждого преступника есть определенные аномалии в строении черепа, которые уподобляют его животному. Преступник, но словам Ломброзо, – это атавистическое явление, шаг назад в развитии человечества. Следовательно, преступником рождаются.

В остальном же преступность принималась просто как явление, с которым нужно бороться посредством применения наказаний, и продолжала оставаться совершенно неисследованной областью.

С ростом общего культурного и образовательного уровня населения вырос и интеллектуальный уровень преступников. В тюрьмах многочисленные «бараны» были не в состоянии выведать нужную им информацию у сокамерников, менявших свои данные. Не работали и установленные за опознание преступника премии. Наоборот, инспекторы все чаще заключали сделки с жадными до денег заключенными и с их согласия клятвенно заверяли, что данный заключенный и есть разыскиваемый преступник. Премию, соответственно, делили.

Тогда наш герой, рождённый в атмосфере науки и статистических данных понял, что преступников можно систематизировать!

Громким смехом была встречена просьба Бертильона разрешить ему обмерять заключенных, подлежащих регистрации. Ко всеобщей потехе, такое разрешение он в конце концов получил. Страшно ожесточившись, он за несколько недель обмерил довольно большое количество заключенных: их рост, окружность и длину головы, длину рук, пальцев, ступней.

1 октября 1879 г. Бертильон  направил префекту докладную. В ней он ссылался на закон Кетле, согласно которому вероятность совпадения показателей роста у различных людей составляет 1:4, при чём величина костей взрослого человека не изменяется на протяжении всей его жизни. А если взять одиннадцать единиц измерения и зафиксировать их в карточке, то по теории вероятности шансы совпадения размеров частей его тела с частями тела другого преступника будут равны 1:4 191 304. Располагая четырнадцатью единицами измерения, мы получим соотношение – 1:286435456.

Бертильон ссылался на опыт своего отца, который, систематизируя данные антропологических измерений, разделял их по величинам на три группы: большую, среднюю и малую. И таким образом, приняв за основу, например, длину головы, в каждом подразделе окажется по 30 тыс. карточек. Если измерить окружность головы и аналогично разбить на «большую», «среднюю» и «малую», то в результате останется 9 групп по 10 тыс. карточек в каждой. А если взять одиннадцать единиц измерения, то останется всего от 3 до 20 карточек.

В итоге Бертильон был приглашён к префекту, но из-за сильнейшего волнения и неумения понятно излагать свои мысли, его предложение было отклонено и передано Гюставу Масэ, исполнявшему обязанности шефа Сюртэ, прославившегося успешным расследованием дела Вуарбо – об убийстве, совершенном в Париже в 1869 г.

В колодце было найдено расчлененное тело мужчины, аккуратно зашитое в коленкор. Весь Париж пришел в страшное волнение. Масэ  не только сумел проследить путь этой жуткой находки, следы которой вели к портному Вуарбо, но и доказать, что именно Вуарбо в своей комнате расчленил труп. Исходя из предпосылки, что при расчленении трупа должно было пролиться много крови, Масэ внимательно осмотрел деревянный пол в комнате портного.  Однако на дочиста вымытых досках никаких подозрительных следов обнаружить не удалось. Единственное, на что Масэ обратил внимание, – это на крайне неровную поверхность пола, и велел налить на него воды. Затем в присутствии Вуарбо он поднял доски в тех местах, где вода скапливалась и медленно просачивалась под пол. Под досками оказалась запекшаяся кровь. Пораженный этим Вуарбо сознался, что убил и ограбил своего друга Бодасса, расчленив затем его труп.

Но и Гюставу Масэ не пришлась по душе идея Бертильона о классификации заключённых...

Осталось уповать на отца, который всё же имел некоторое влияние и мог обстоятельно объяснить предложение своего сына. Что из этого получилось и как в последний момент удача повернулась к гению дорогие читатели узнает в следующей главе.

P.S.

Друзья, ужимал, как мог, но из истории много не выкинешь, потому что потеряется связь и пропадёт интерес у читателей, уж извините за длиннопост.

И да, есть небольшие расхождения с тем, что я обещал в первой главе про фотографии. Я не совсем хорошо подготовился, извините, но про фотографии скорее всего не будет в книге, просто я не помню, давно читал. Если интересно, могу сам поискать в интернете и выложить отдельным постом и ПОПЫТАТЬСЯ добавить от себя интересную художественную часть.

P.P.S.

В следующей главе будет об успехе Альфонса Бертильона, жёсткие рамки работы и совершенно случайный успех в последний момент, который дал в итоге толчёк к появлению "Бертильонажа"(от фамилии Бертильон), а после этого будет о появлении отпечатков пальцев.