Бойня в Сонгми⁠⁠

Мы живем в очень сложное время – время информационной войны и нам просто необходимо знать ее правила, чтобы как минимум выжить в ней.

Возьмем, к примеру, один очень показательный эпизод этой войны, который сейчас, когда нашу страну обвиняют в якобы имеющих место жутких военных преступлениях на Ближнем Востоке, очень ярко иллюстрирует, в каком мире мы живем.

Незадолго до Нового года новостные ленты сообщили, что в США скончался Лоуренс Колберн.

Колберн - ветеран войны во Вьетнаме, имеющий различные войсковые награды, а также являющийся лауреатом Нобелевской премии мира.

Этой премией обычно награждают или за значительный вклад в победу над врагом, либо того, кто заплатил за эту победу гигантскую личную цену (часто это означает - отдал собственную жизнь). И это справедливо.

Но в данном случае ситуация иная. Героический поступок четверых американских солдат, в том числе Колберна, заключался в самостреле и угрозах открыть огонь по своим!

Но дело в том, что своими действиями они остановили бойню в Сонгми - продолжавшееся несколько часов массовое зверское убийство американскими военнослужащими мирных жителей, в основном, женщин, стариков и детей.

Массовое убийство в Сонгми - военное преступление, совершённое американскими "солдатами" в деревенской общине Милай (вьетн. Mỹ Lai) в округе Сонтинь провинции Куангнгай в Южном Вьетнаме, которое получило мировую известность в 1969 году в ходе войны во Вьетнаме.

Тогда, 16 марта 1968 года американскими солдатами в Сонгми и в близлежащих деревнях были убито, как минимум, 502 мирных жителя - 173 ребенка, 183 женщины (17 беременных), 149 мужчин (в основном старики).

Многие жертвы перед убийством были подвергнуты американскими солдатами пыткам, а женщины — групповым изнасилованиям. Преступление вызвало возмущение мировой общественности и стало одним из самых известных и символичных событий войны во Вьетнаме.

Только один солдат был признан американским судом виновным, но через 3,5 года был освобождён.Факты массового убийства детей, женщин, стариков, также как и изнасилования, были официально признаны американской стороной.

Бойцам роты "Чарли", осуществившим эти зверства, были даны достаточно странные распоряжения. Им было сообщено, что в данной деревне находится штаб 48-го батальона НФОЮВ (Национальный фронт освобождения Южного Вьетнама, также известный как Вьетконг), а также, что в деревне в момент штурма не будет мирных жителей. И то, и другое оказалось неправдой. Откуда у американских офицеров появились такие сведения, неизвестно по сей день.

Реально в деревне находились сотни мирных жителей, в основном, женщин, детей и стариков. Трудоспособные мужчины были на работах в полях. Небольшой отряд партизан Вьетконга в деревне тоже был, но успел вовремя скрыться.

Большинство бойцов "Чарли" в тот момент не имели боевого опыта. Приблизившись к деревне, американские солдаты развернулись в цепь и двинулись в наступление, ведя по деревне плотный огонь. Множество жителей деревни погибло от пулевых ранений ещё до того, как солдаты зашли в деревню и увидели, против кого ведут "бой". Однако войдя в деревню и не обнаружив там вооруженных бойцов, солдаты совсем озверели.

В соломенные хижины полетели фосфорные гранаты, а их обитателей косил огонь из автоматических винтовок. Рядовой Аллен Бойс заколол старика ударом штыка в грудь, затем выстрелил ему в шею. Потом он пристрелил еще одного человека и сбросил его в колодец, швырнув следом гранату. Группы от двадцати пяти до сорока человек, прятавшиеся в придорожных канавах, расстреливались из автоматического оружия.

Капитан Эрнест Медина, наблюдавший в этот день за ходом операции, связался по рации с лейтенантом Келли и спросил о причинах задержки продвижения его роты. Келли ответил, что они наткнулись на группу гражданских лиц численностью около шестидесяти человек. «Займитесь ими», – велел Медина. Не уточняя указание, Келли построил вьетнамцев и расстрелял их из пулемета. Затем палачи начали оттаскивать убитых женщин, закрывавших своими телами еще живых детей, и приканчивали их.

Жительница Чыонг Тхи Лэ, которой было тогда 33 года, вспоминала: «Когда американцы пришли в деревню, они вывели нас из домов, толкали прикладами в спину, чтобы мы шли в канаву, туда, где уже стояло больше ста человек. Они поставили нас на колени и сразу начали стрелять сзади из пулемёта. Из нашей семьи в 11 человек остались в живых только я и мой младший ребёнок – я закрыла его собой. Сверху на меня упали три трупа, и только благодаря им, мы выжили: они скрыли нас от американцев».

Другая жительница Ха Тхи Куй говорила: «16 марта они пришли целой толпой и сразу забрали четверых родственников и увезли к каналу. Мы умоляли их не убивать нас, оставить в живых, а они стреляли и стреляли. Они толкали нас, чтобы мы упали на колени, и начинали стрелять. Мама погибла, дети погибли. Мужа моего тогда не было, здесь вообще не было мужчин – только женщины, старики и дети. Я была при смерти, без сознания, ранена. Лежала, было холодно, очень холодно, вся голова в крови, я вся дрожала. Я понимаю – это война, но почему такая жестокая, за что убили целую деревню? Просто пришли – и всех убили. Что за люди эти американцы, которые убили матерей, детей?..

Фред Уидмер, военнослужащий роты «Чарли»: «Самое ужасное началось, на мой взгляд, когда мы перестали брать пленных. Пара выстрелов – и все, никакой возни и хлопот. Затем, уже позднее, придумали отрезать у «вьетов» уши, калечить их… Одного вьетконговца со связанными руками привязали к столбу. В штаны пленника засовывали горящие окурки и наблюдали дикую пляску, когда окурки жгли ему задницу. Это делалось, чтобы развязать ему язык, а заодно и выместить свою злость. Я не помню, как дальше поступали с такими пленными. Чем дольше это продолжалось, тем меньше им верили. Мы уже никому не верили, потому что было непонятно, кто есть кто. Мы не знали, кто из них враг… Однажды начав убивать пленных, мы уже перестали сдерживаться. Я бы сказал, что это стало обычным явлением. Я тоже издевался над пленными и вел себя так же, как все. Мы отрезали старикам бороды, что было самым большим издевательством: борода у вьетнамца считается признаком мудрости. Мы избивали пленных вьетконговцев, пытаясь заставить их говорить. Я сам никого не замучил до смерти. Но на моих глазах, кажется, такое случалось»«Когда я пристрелил его[ребенка], меня затошнило. И тогда я понял: Боже мой, что я наделал?»

Сержант Кеннет Ходжес вспоминает: «Наконец-то для нас настало время поквитаться, расплатиться по счетам. Пришло время реванша, когда мы могли отомстить за своих погибших товарищей. Нам четко объяснили, что пленных быть не должно. Кто-то спросил, относится ли это к женщинам и детям. Приказ касался абсолютно всех в деревне. Они враждебно относились к американцам. Стало ясно, что в этой деревне никто не заслуживал пощады».

Варнадо Симпсон : «Да, я убивал. Я отрезал уши, снимал скальпы и перерезал горло. Да, я делал это. Кажется, раз двадцать пять. Меня мучают кошмары. Перед глазами постоянно стоят убитые дети. Где бы я ни был, везде мерещатся лица убитых мной людей. Как вы можете простить меня, если я сам не могу этого сделать… Я никого не подпускаю к себе близко и никого не люблю. Моя любовь умерла в Сонгми»

Уильям Келли (единственный осужденный за эту бойню, отсидел 3,5 года): «Мы пришли в Сонгми не для того, чтобы убивать мирных людей. Мы пришли туда, чтобы убить идеологию, носителями которой были эти – я не знаю, как их назвать, – пешки, винтики, куски плоти. Я был там, чтобы уничтожить коммунизм. Я относился к коммунизму примерно так же, как южанин относится к негру. Это ужасно»

Рональд Хэберли: «Армейские части не истребляют гражданское население в массовом порядке, как это случилось в тот день. Я впервые видел подобное. Позже я слышал, что командир дивизии хвалил тактическую группу за эту операцию, но, как я понимаю, ему не доложили, что расстрелянными оказались беззащитные женщины и дети».

К счастью, не все бойцы роты "Чарли" потеряли голову. Один из военнослужащих специально прострелил себе ногу, чтобы его эвакуировали санитарным вертолетом. Пилот наблюдательного вертолёта роты B 123-го авиационного батальона Хью Томпсон (Колберн был членом экипажа этого вертолета), наблюдавший события с воздуха, посадил свой OH-23 между группой скрывавшихся в самодельном бомбоубежище вьетнамских крестьян и намеревавшимися убить их американскими солдатами. Томпсон приказал бортстрелку и бортинженеру открыть огонь по американским пехотинцам, если те попытаются убить вьетнамцев. Потом Томпсон вызвал вертолёты для эвакуации раненых вьетнамцев.

Капитан Медина направил в штаб бригады донесение, что в бою было уничтожено 128 солдат противника, при этом под перекрёстный огонь попали мирные жители и около 20 человек погибло. В штабе капитану поверили на слово.

Нормальное расследование началось только через год, когда один из демобилизованных ветеранов сообщил о произошедшем в различные властные инстанции.

Никто из участников резни, кроме лейтенанта Келли, не понес никакого наказания за случившееся. Ни рядовой состав, непосредственно осуществлявший зверства, ни командование, которое, вольно или невольно, сделало все, чтобы этот эпизод состоялся. Члены экипажа, спасшего жителей деревни, потом в течение долгого времени подвергались угрозам.

Лейтенант Келли, виновность которого была доказана, отсидел в тюрьме 3 дня, после чего ещё 3,5 года провел под достаточно комфортным домашним арестом. Согласно соц. опросам, 51% американцев высказывался за помилование Келли.

Имена 53 тысяч погибших американцев выбиты на полированном граните мемориала в Вашингтоне, а про вьетнамцев, ставших жертвами становление демократии по американски, США предпочитают не вспоминать...

Один только этот эпизод прекрасно иллюстрирует, кто именно является нашим главным обвинителем и какими методами он решает свои проблемы в странах третьего мира, и как потом велико его «раскаяние». источник