Битва на Сомме 1916 апофеоз мировой бойни.⁠⁠

Противостояние на реке Сомме состоялось восточнее Амьена. Оно длилось четыре неполных месяца — с 1 июля по 13 ноября 1916 года.

Речь идет о крупной наступательной операции объединённых английских и французских войск. Штабы избрали целью прорыв немецкой обороны с последующим проникновением в тыл Ноёнского выступа. Операция должна была закончиться ликвидацией всей немецкой армейской группировки.

К тому времени обе стороны уже поняли ужас и общую безрезультативность позиционной войны. Они также пережили первые крупные неудачи, связанные с потерями такого объёма, которые в предыдущем столетии привели бы в упадок не только национальные армии, но и политические режимы этих государств.

Каждый имел возможность поучиться на своих и чужих ошибках. Генералитет Антанты смог остановить немецкого генерала Эриха фон Фалькенхайна, стремившегося уничтожить французскую армию изматывающими боями у Вердена. Эта попытка сорвалась и немцы заплатили множеством жизней своих солдат. Хотя и французы были на грани. Но Верден устоял.

Что? Где? Когда? Перед немцами эти вопросы не стояли

Антанта оказалась способна направить на Сомму больше солдат, чем могли поставить под ружьё немцы. Генералитет был уверен в успехе. Хотя, как немецкие, так и британские и французские солдаты проявляли всё большее отвращение к продолжающейся бойне Великой войны, дух романтического патриотизма их ещё не покинул.

Это касалось в первую очередь британцев, их армию составляли свежие добровольцы фельдмаршала Герберта Горация Китченера. Его солдаты были штатскими людьми, откликнувшимися на заманчивые призывы с резким привкусом патриотизма. Именно они создали ядро первой в истории национальной армии Британии.

Первую и решающую атаку на немецкие позиции у Соммы должна была провести 1 июля 1916 года 4-я британская армия генерала Генри Сеймура Роулинса, которую дальше поддерживала бы 6-я французская армия генерала М.Е.Файолла.

Британцам предписывалось наступать на ограниченном участке шириной 24 км к северу от реки Соммы, в то время как французский удар меньшим количеством сил должен был состояться на 12-ти километровом секторе к югу от реки. Здесь немецкая система обороны представлялась штабным Антанты наиболее слабой.

Союзники надеялись первой же атакой решить судьбу дела. К бою готовились тринадцать британских и пять французских дивизий. Для такого участка фронта это весьма многолюдное сосредоточение войск. То есть, для немцев не была большим секретом передислокация противника. Но, что интересно, союзники особенно и не пытались усыпить бдительность бошей. Они были почему-то уверены в стопроцентном подавлении огнем артиллерии боевых порядков немцев — артподготовка длилась несколько дней.

Открытая подготовка к атаке и отказ от фактора внезапности на Сомме производят впечатление просто нереальное — за несколько дней до наступления британцы построили на виду у немецких наблюдателей десятки жилых бараков. И не только это. Один из высших представителей правительства, Артур Хендерсон, 2 июня 1916 года обратился к работникам оружейной промышленности с нецензурной речью (сетовал на качество оружия), из которой было ясно, что готовится большая операция Антанты на Севере Франции. Немцы, похоже, знали об этом готовящемся ударе все — время, место, численность войск и рисунок грядущего боя.

У немцев сюрпризов не нашлось

Британские военные делали ставку и на такую техническую новинку, как танк. Именно на реке Сомм дебютировали первые боевые машины, которым было суждено выступить главной наземной силой в войне уже через четверть века.

Опережая события, заметим, что дебют получился не слишком эффектным. Некоторые историки говорят о поспешности применения тогда ещё несовершенных бронемашин, но, скорее всего, дело просто было в том, что танков было элементарно мало. Если бы они атаковали тысячами, решительный перелом вероятно бы удался, а пара десятков, или даже сотен ненадёжных „каракатиц», хотя и весьма устрашающего вида, погоды на поле боя не делала.

Поскольку в период начала наступления французы всё ещё вели свой „национальный бой" за Верден, тяжесть всей операции всё больше ложилась на британскую сторону. Ее возглавлял генерала Дугласа Хэйга.

Именно прорыв у Соммы должен был в конечном итоге избавить многострадальную французскую крепость от немецкой осады.

Немцы не располагали никакими сюрпризами вооружения. Они терпеливо выжидали в своих весьма стойких и прочных бетонных укрытиях. Смелости им тоже было не занимать. Несмотря на все страдания, которые приносила позиционная война, большинство из них по-прежнему верило в конечную победу Тройственного союза.

Намеченный для прорыва сорокакилометровый участок обороняла 2-я германская армия насчитывавшая 8 дивизий. Обороняющиеся имели в распоряжении 672 орудия и 300 миномётов. Для разведки и поддержки пехоты служили 114 самолётов. Линия обороны была возведена на глубину до 8 километров.

Когда надежда слепа и глуха

Невероятно, как мало командование союзников извлекло уроков из прошлых ошибок. У Соммы, как уже было сказано, они полностью полагались на свою артиллерию. Именно она, по мнению генералов, должна была решить исход битвы. Считалось, что после того как враг будет засыпан тысячами тонн снарядов, в окопах не должно остаться ни одного живого солдата, ни одного целого ствола.

Британцы в последний момент хотели выслать после артподготовки разведку. Французы убедили их — излишняя, мол, предосторожность. Количество артиллерийских орудий в два раза превосходило немецкие батареи. Плотность огня беспрецедентная. Стоит ли напрасно беспокоиться.

Те же французы отклонили предложение англичан начать атаку на рассвете, под прикрытием тумана.

Между тем британская военная промышленность на этой фазе войны выпускала значительное количество ненадёжных артиллерийских снарядов, взрыватели которых часто давали осечку. В комбинации с использованием устаревших орудий это превращало артподготовку в мало эффективную пальбу. Тем более, что немцы отсиживались под прикрытием многоуровневых настилов.

Семидневную артиллерийскую подготовку, которая началась 24 июня в 7:30 утра, поддержали авиация и сапёры. На воздух взлетели немецкие окопы первой линии, второстепенные для дела всей обороны. Словом, немецкие укрытия выдержали падавшие на них британские снаряды. И самоуверенность французов уже подписала смертный приговор многим и многим, в добром расположении духа дожидавшимся в своих окопах сигнала к атаке.

Они умирали шеренгами

Отрезвление настало в тот момент, когда идущие в полный рост союзники сблизились с передовым окопом противника. Для немецких пулемётчиков не составило никакого труда буквально смести с лица земли тысячи несчастных солдат.

Ряды наступающих дрогнули, начали рассыпаться. Росли горы трупов. Уцелевшие пытались бежать назад. Но кто-то пытался и дальше идти на пулеметы.

Вид атакующих солдат Антанты для сегодняшнего человека был бы совершенно невероятным. Увешанные 30-килограммовым снаряжением пехотинцы медленно, но упорно идут на встречу смерти. И падают замертво шеренгами… При ясном солнце, британцы и французы были словно мишени в тире. Благодаря сомкнутым рядам, из которых не было шанса убежать, они выглядели статично, облегчая пулеметную забаву противнику.

Уже в первые часы этой безумной атаки британские потери возросли до 30000 человек. Было бы конечно несправедливым умолчать о хотя бы частичных успехах этого дня войск Антанты. Так на южном фланге центрального сектора британцы захватили несколько немецких позиций. И все, собственно.

Катастрофическое фиаско и воистину апокалипсическая картина усеянного трупами поля на генерала Хейга особого впечатления не произвело и охоту искать успеха в этих местах не отбило. Бои на Сомме в итоге вылились в четырехмесячную битву.

Однако следует подчеркнуть, что из некоторых боестолкновений британцы быстро извлекли урок. Уже

14 июля 1916 года генерал Роулинсон использовал более эффективную тактику. Приказал атаковать под покровом темноты. Атаке предшествовал короткий пятиминутный артиллерийский налёт, который дал значительно больший результат, чем какая либо из ранее проводившихся рассеянных артподготовок.

Британцы проломили линию фронта между Безонтан-ле-Пети и Люнгвалем и сходу захватили вторую линию обороны. Но к тому времени немцы уже подготовили новые позиции и там готовились встретить неприятеля. К сожалению британцев, они не смогли пустить в бой кавалерию. Это могло бы обострить наступление. Но немцы, отступая, каждый отчаянно контратаковали. И это приносило свои результаты.

Танки. Первый клин комом

С приходом осени французы наконец начали посылать на Сомму пополнение. Конкретно речь шла об усилении 10-й французской армии генерала Й.А.Михлера. Она теперь могла атаковать левее изначального британского прорыва. Но с продвижением вперед не заладилось. Замаячила угроза опостылевшего всем позиционного противостояния.

Поэтому генерал Хэйг потребовал, хотя и против воли конструкторов, ускорить начало боевого применения танков, сколько бы там ни было. И вот

15 сентября у деревни Флер выкатили на поле этакие железные элефаны, уже одним только своим видом и отфыркиванием вонючим бензином, способные привести в ужас слабонервных. И таких в немецких порядках нашлось в тот день достаточно, чтобы в рапорте немецкого командира появилось слово «паника».

С помощью этих пионеров танкостроения союзники продвинулись на два километра. Правда, потом, когда все попривыкли к урчанию безобидных в огневом смысле машин, тем и ограничились.

Общая тактика применения танков была настолько плоха, что только три(!) британских машины благодаря поддержке пехоты 25 сентября 1916 года смогли осуществить прорыв фронта. Немцы изначально тоже не знали, что делать с такой горой железа и с горькой иронией комментировали свою беззащитность перед стальными монстрами.

Последняя фаза компании на Сомме проходила после 25 сентября 1916 года. Осенние дожди принесли легендарную „соммскую грязь". В ноябре 1916 года местность вдоль Соммы стала почти непроходимой. Антанта завершила свою наступательную операцию, поставленные цели достигнуты не были.

Письмо капитана Кларка

Текст, в котором он описывает родителям своё ранение, полученное во время августовских боёв, Кларк написал, не глядя на цензуру, и, благодаря этому, оно представляет собой уникальное свидетельство британского солдата: Дорогие мать и отец, вчера мне пришло ваше письмо с известием о телеграмме из военного министерства. Она опять опередила моё письмо, хотя надеюсь, что моё письмо уже дошло и вы знаете, что моё ранение совершенно банально….

Раненное место бедра почти зажило. Но при ходьбе всё бедро болит наверняка потому, что в нём остался остаток осколка. Я слышал о солдатах, которые носят в себе куски железа и особенно в период влажной погоды чувствуют, будто в них что-то ржавеет.

Думаю я вам ещё не написал, где мы атаковали немчуру. Сцены, которые человек при этом видит, всё равно что самый жуткий ночной кошмар, собственно просто находиться там — это кошмар. Ночью, когда бомбардируют, мы слышим раненных друзей, кричащих в тех местах, куда мы не можем добраться, а если и сможем, то из-за ужасного огня мы не сможем их оттащить в лазарет. Запах при господствующей сейчас жаре просто невыносимый. Мёртвые — друзья и враги-лежат грудами, часто с жутким выражением на повёрнутом к нам лице, другие спокойно спят.

Возможно я не должен вам всё это описывать, но вы хотя бы теперь поймёте, почему мы все думаем, что жизнь пехотинца невыносима, и почему мы хотим отсюда выбраться. Все, кто там был, все одинаковы — у нас нет страха смерти, мы видели её самые худшие виды…

Этот фельдмаршал в 1915 году стал командующим экспедиционных сил Великобритании во Франции. Был солдатом телом и душой, не переносил политику — её представителей считал „воплощением бесчестности и искажённого смысла достоинства". Несмотря на то, что он был кавалеристом, ещё перед первой MB заявил:„Я бы хотел видеть пехоту на машинах, а не на лошадях."

Его нетерпеливость проявилась при ошибочной отправке в бой танков на Сомме. Изначально он соблюдал договорённость с их создателями о применении на подходящей местности и в большом количестве. После массовых потерь британских солдат спустя два месяца с начала наступления он не выдержал и приказал послать в бой все 60 изготовленных к тому времени танков. В те минуты он не принимал во внимание даже протесты членов кабинета министров.Рискованную танковую атаку не остановило даже личное вмешательство тогдашнего военного министра Ллойда Джорджа.

Современники считали его человеком с бульдожьим упрямством. Возможно, на это повлияла его принадлежность к шотландской церкви, которая ему помогала справиться с тем простым фактом, что он лично послал на смерть десятки тысяч людей.Как раз перед началом соммской резни он сказал своей жене: «Чувствую, что каждый шаг в моем плане происходит с божьей помощью.»