Жду новый пост

Серия «Отряд из всех гвардейцев глава 13»

Единственная причина, по которой Док не запаниковал и не сделал что-нибудь глупое - это то, что Гравис решил опять начать помирать прямо в этот момент. Медсестра подбежала помочь, и Док, поскольку рядом больше никого не было, начал раздавать приказы двум безопасникам.
Док может и не был НАСТОЯЩИМ доктором, но огромный опыт и тот факт, что он за последние две недели весьма неплохо начал разбираться в биологии сержанта Грависа, придали его голосу настоящую уверенность врача, и подсознательное уважение других людей. Двое безопасников постояли в шоке секунду, а затем, повинуясь голосу, полному медицинской власти, и видя настоящего Ангела Смерти Императора (ну, половины), лежащего на операционном столе, опустили оружие и стали помогать.

В идеальном мире, после того, как они помогли ему спасти Грависа, Док послал бы двух безопасников выполнять какую-нибудь бесполезную работу, и они бы еще пару часов искали банку смазки для фар, или моток координатной сетки для карт, или баллон зимнего воздуха для шин, прежде, чем вспомнили, что вообще-то они должны были его арестовать. К сожалению, на середине операции, в подсобку ввалилась целая толпа народу. Только трое из них были безопасниками, впрочем, среди остальных были другая медсестра, сестра Валери, глава медотсека станции, и очень-очень злой человек, который оказался главой отдела безопасности медотсека.

Подсобка наполнилась криками, потому что глава безопасников начал отчитывать своих подчиненных за то, что они ему помогают вместо того, чтобы его арестовывать, а двое людей начали оправдываться. Позади группы, один из безопасников начал докладывать в штаб, а другой запросил помощи от одного из патрулей. Третий пытался сдержать Валери и главу медотсека, которые пытались допытаться от него, что за хрень насчет еретиков и арестов тут происходит.

Спустя где-то полминуты попыток добиться объяснений от простого безопасника, сестра Валери повернулась к красному от злости главному безопаснику и постучала ему по плечу. Глава безопасников, который все еще был занят отчитыванием подчиненных, отмахнулся от нее, сказав ей кое-что нелицеприятное при этом. В Гвардии мы называем такие вещи “тактическими ошибками”.

С раздраженным вздохом, сестра Валери всадила ему в шею инъектор и прошла мимо него со своей медсестрой. Позади нее, глава безопасников покачнулся из стороны в сторону и упал. В последовавшей тишине она шикнула на Дока, отгоняя его от Грависа, и сказала, что она за ним последит, пока Док “разбирается со всеми этими глупостями”.

Док обернулся и оказался лицом к лицу с шокированной главой медотсека и тремя офицерами безопасности, которые не до конца еще подняли оружие, но выглядели весьма недовольными. Он быстро оценил свои дипломатические способности, понял, что уговорить их не сможет, и поднял громадный металлический шприц полный жидкости, которую только что откачал из третьей почки сержанта Грависа, держа ее наименее угрожающе. А затем, удивительно ловким движением, Док надавил на поршень шприца и залил всех троих охранников станции тиранидским биотоксином.

Результат был не очень приятным. Ни один из безопасников не опустил забрало шлема, и Док смог попасть двоим прямо в рот. Им повезло. Они умерли за секунды.

Третьему безопаснику жидкость попала на глаза, и он катался по полу почти минуту. Сестра Валери неодобрительно подняла глаза на крики, и сказала, что то, что Док сделал, сильно ее отвлекало, а еще и было ужасно негигиенично. Док, запинаясь, извинился перед ней, а также перед мертвыми безопасниками, и повернулся к двум охранникам, которые раньше ему ассистировали, а теперь отошли на другой конец подсобки - как можно дальше от Дока и его шприца.

Подумав пару секунд о тактических проблемах взятия людей в заложники, Док сказал двум перепуганным безопасникам забирать своего командира, а также главу медотсека, которая была уже в кататоническом ступоре от ужаса, и валить отсюда. Затем, по просьбе сестры Валери, он выставил три испаряющихся на глазах трупа в коридор. Подумав еще, он забрал их дробовики и патроны, а затем взял самый мощный и толстый ящик, который смог найти, и забаррикадировался между ним и дверью, хваля Императора за то, что его подсобка была на самом конце коридора.

Важно отметить, что Док НЕ ПРОВЕРЯЛ, что было в ящике. Это не была его вина: он был занят, баррикадируя комнату, это была честная ошибка, и трибунал его потом и правда оправдал.

Тем не менее, пока Док работал, он параллельно объяснил сестре Валери все, что тут произошло. Она не особо удивилась тому, что астропаты нас предали, и рекомендовала очистить всю станцию священным огнем. Док сделал тот согласный смешок, который делают все парни, как бы одновременно говоря “Да, смешная шутка, дорогая, но если это не шутка, я как бы согласен”, и пропустил остальные части объяснения ситуации, просто сказав, что им надо собираться и ждать, пока их спасут. К тому моменту, безопасников надо было постоянно убеждать, что идти по коридору - плохая идея, так что Док занялся обороной баррикады, пока сестра Валери собирали свои вещи и поддерживали Грависа в живых.

По большей части, благодаря своей укрепленной позиции, бутылочному горлышку и большому объему патронов к дробовику, Док без проблем отбивался от безопасников. Если честно, он даже не особо отбивался, надо было просто постреливать по тем, кто заглядывал за угол, и сбивать сервочерепа.

Безопасники, которые осаждали Дока, не были серьезными солдатами - просто полицейскими, и их готовность славно умереть во имя станции была не очень. Особенно после того, как отряд более самоуверенных их товарищей попыталась прорваться к Доку, используя найденный где-то щит, и им прилетела самодельная химическая граната (обычная стеклянная банка с тиранидским биотоксином). Когда видишь, как дюжина твоих бравых товарищей умирает с криками, и РАСТВОРЯЕТСЯ, энтузиазм падает в нулину.

К сожалению, статус-кво продолжался недолго. Когда команда Эйми добралась достаточно близко к медотсеку, чтобы вынужденно перейти со скорости на незаметность, станционные нашли в себе храбрости на новую атаку. Конкретнее, они нашли пару боевых сервиторов.

Мы все слышали, как Док начал ругаться по каналу связи, когда сервиторы начали поливать его из пары тяжелых стабберов каждый, и начали переваливаться по коридору, а за ними шла еще дюжина безопасников.

Док хорошо постарался, но все шансы были против него, так что он был вынужден покинуть свое укрепленное место. Когда сервиторы подошли ближе, он рискнул и кинул в них свою последнюю химическую гранату. За это ему прилетела пуля в руку, но, к счастью, ПОСЛЕ того, как он бросил гранату. Банка с тиранидским биотоксином сделала свое дело, быстро расплавив плоть обоих сервиторов. К сожалению, как говорится в пословице “Если враг в зоне поражения, то ты тоже”, и несколько станционных принесли с собой оглушающие гранаты.

Целая связка гранат рванула прямо перед дверью в подсобку. Взрывная волна выгнула дверь внутрь, отбросила Дока, как мешок с картошкой, и оставила его валяться на полу, прижатым ящиком, который тот использовал для своей баррикады. Он точно уже не мог продолжать бой, но, к счастью, сестра Валери спасла его жалкую жопу.

Что точно произошло, я не знаю, потому что Док был оглушен, потерял слух, истекал кровью и внутрь, и наружу, и совершенно определенно предвзятый свидетель относительно всего, что касается его девушки. Согласно ему, она спокойно сказала своим приспешницам продолжать собираться, сняла ящик с медицинской повозки, и встала перед ним на колени. Затем, склонив голову в молитве, она извлекла из него болтер Марк Vб образца Годвин Астартес сержанта Грависа, и засияла Святым Светом Императора.

Мы все знаем, что дальше он пиздит, потому что сестре Валери наступило на ухо штук двадцать медведей, и ей официально, но очень вежливо, запретили участвовать в хоре во время утрени на борту “Грани Явления”. Док настаивал на том, что она встала на ноги, окруженная светом и с нимбом на голове, и начала петь боевой гимн, настолько прекрасный, что у него болели уши. Затем, сияя и поя как чертов ангел, она подошла к двери, и начала валить из болтера безопасников волну за волной.

Мы видели этот коридор потом, и там точно не было трупов даже на одну волну, но она определенно расстреляла его на хрен. Она расстреляла как минимум три магазина патронов для болтера Астартес, и постаралась она хорошо: дыры были в стенах, полу, потолке, и даже в двери за ее спиной. Она контролировала отдачу болтера не лучше ребенка, выгуливающего фенрисийского волка.

Если отбросить неспособность стрелять точно, сестра Валери прекрасно сделала свое дело. Увидев высокую блондинку, которая немузыкально орет какой-то боевой гимн Сороритас, и стреляет из автоматического ракетомета с точностью и дисциплиной бешеного орка, станционные безопасники пришли в панику. Они побежали, а когда она начала стрелять им спины, побежали еще. Если бы глава медотсека не эвакуировала бы всех ранее, давка дала бы кучу трупов, но теперь это было просто смешно. Отступление трусов закончилось тем, что они встали в лобби и начали кричать друг на друга, пытаясь объяснить ситуацию своим командирам и подошедшим подкреплениям.

К этому моменту, те из нас, кто был на складе, добрались до коридора техобслуживания рядом с лобби и проводили разведку при помощи Шарика 2.0 и Лажи. Мы поржали, когда увидели, как эти идиоты бегут, как будто от демона-кровожада, и дальше было только лучше. Когда они стали объяснять подкреплениям, что произошло, в их перепуганных головах Док превратился в какого-то нурглитского мегакультиста.

Мы услышали “Да какой вирус вообще плавит КОСТИ?”, “Превратил Сестру Битвы в демонхоста” и “Пришел сюда возродить своего повелителя - Чумного Десантника”. Ржачно было до уморы, но самое главное - это то, что у них полностью пропал энтузиазм. Они вместе решили просто оборонять лобби, и ждать прибытия местного спецназа. Для Дока это были хорошие новости - он не смог бы отбить еще одну волну, но между ним и нами было что-то около тридцати безопасников. К счастью, Сарж разобрался со своими проблемами к тому моменту, так что нам не пришлось следовать плану Лудилы, и, Бог-Император упаси, Шнобби.

Саржева оборона офиса прошла не настолько круто, как отчаянное противостояние Дока. Это было потому, что станционные сразу знали, что он невероятно опасен, и не стали отправлять несколько волн бедных офицеров-безопасников на смерть. Они вызвали самую крутую команду спецназа на станции, и забаррикадировали все выходы, не дав Саржу ни шанса сбежать или быть спасенным.

Саржу и Дипломату это не понравилось, и они поделились этим наблюдением с Джимом, который никак не отреагировал, за исключением того, как отбился от Саржа, который пытался вытащить его механодендрит из комм-терминала. Поскольку Когитаторщик сказал, что Джим, говоря просто, разговаривает более чем с пятьюдесятью жрецами одновременно, Сарж решил ждать дальше, и занялся укреплением офиса. Затем, когда он дошел до состояния, что больше его укрепить было невозможно в принципе, он связался с Дергачом в поисках советов, и укрепил его еще больше.

Примерно в то же время, когда Док опрыскивал тиранидским биооружием трёх ни в чем неповинных безопасников, спецназ наконец начал штурм. Восемь мужчин в матово-черных бронированных скафандрах и вооруженных самыми лучшими автоматическими дробовиками, которые смог достать Администратум, тихо вошли в конференц-зал и заняли позиции, прикрывающие дверь в офис. Один из них открыл панель управления дверью, ввел код аварийного открытия и начал загибать пальцы в отсчете.

Последний палец загнулся, дверь открылась, но за ней они не увидели группу отчаянных еретиков, на которую рассчитывали. Вместо нее, с обратной стороны двери была металлическая поверхность стола, и странный предмет размером с баскетбольный мяч, который был между ним и дверью, а теперь выпал в открытый проем.

Если бы у спецназа было время изучить предмет, они бы узнали, что он состоит из шести батарей для лазпистолета, всех металлических запонок, черепов и острых украшений, которые Саржа смог содрать со своей выпендрежной одежды, и нескольких слоев трубной ленты. Времени у них не было потому, что предмет взорвался через полсекунды после падения на пол.

По ту сторону баррикады из мебели, когитаторов и сантехники, Сарж с облегчением выдохнул, когда СВУ сработало именно так, как сказал Дергач. Поверх криков двух легко раненых шрапнелью, Сарж просто сказал им, что, вообще-то, входить без стука невежливо, и рекомендовал им валить на хрен. Они ответили несколькими выстрелами по баррикаде, просто для острастки, а затем взяли своих потерявших сознание товарищей и последовали его совету.

Если бы на той стороне был командир из Гвардии, он посмотрел бы на своих раненых подчинённых и подумал бы "Блин, они стольких подстрелили - у них небось патронов мало осталось, попробуем ещё разок", и Сарж был бы в жопе. К счастью, командовали парадом с той стороны гражданские, и, ещё лучше, их было много. Когда остатки штурмовой команды похромали к медикам, они сели и начали долгие дебаты по поводу дальнейшего курса действий. Сарж и Дипломат сидели и слушали как они предлагают идеи одну за другой, и отказываются от них по причине большого риска персоналу и имуществу. Единственной реально полезной информацией, которую они услышали было то, что у станционных проблемы со связью, и Механикус не отвечают на их вызовы.

В конце концов, совещание пришло к единому решению - и, к сожалению, довольно неплохому. Администрация достаточно хорошо знала свой офис, чтобы добраться до вентиляционной системы без помощи Механикус, а у Союза Корабелов завалялось несколько канистр с седативным газом. Когда Сарж и его еретические компаньоны отрубятся, они пошлют в офис несколько человек с противогазами и лазерными резаками, и на этом все закончится.

Сарж немедленно залепил трубной лентой все вентиляционные отверстия, которые смог найти, но он не был уверен в способности нескольких слоев обычной трубной ленты остановить химическую атаку. Штука, конечно, отличная - но все же. У него уже начали сдавать нервы, потому что он услышал, как кто-то доставил газ, а Джим все еще не двигался. Единственное, что остановило Саржа, когда он решил просто оторвать техножреца от когитатора и попытаться прорезать стену, используя последние две батареи, было спокойное заявление Дипломата, что он потеряет сознание задолго до Саржа, и его можно использовать, как последний звоночек.

К счастью, до этого не дошло. Когда у старого адепта начала кружиться голова, Сарж заметил знакомый гул лазерного резака, а на стене ванной появилось мерцающее пятно. Сарж секунду обругал станционных за то, что они не удосужились сказать, что начинают атаку в радиусе действия жучков, и приготовился драться до последнего. Чтобы разбудить Джима, а еще почувствовать себя немного лучше, он стукнул его по голове. Джим не очнулся от удара - он в этот момент как раз поворачивался, когда Саржев кулак его стукнул.

В результате Джим сидел на полу, трогая свой нос и ругая Саржа на чем свет стоит. Сарж начал было отвечать, но Джим остановил его, сказав, что тот ведет себя весьма неблагодарно для только что спасенного.

Когда лазерный резак закончил работу, стена не рухнула под ударом берца спецназовца. Вместо этого, четко вырезанный прямоугольник металла отъехал назад, а затем из дыры вылетел небольшой рой сервочерепов. Сарж подозрительно посмотрел на них тем самым взглядом, который был у него зарезервирован для т.н. “удачных совпадений”, но Джим заверил его, что они дружелюбные, и полез в дыру. За ней была вентиляционная шахта, и черепа окружили залезшего техножреца и аккуратно опустили его вниз. Сарж отметил, что они не вернулись за ним, поднял Дипломата на плечи и начал медленно опускаться по шахте по лестнице. Наверху, несколько черепов начали заваривать дыру обратно.

После очень медленного и трудного спуска, Сарж оказался в своего рода храме Механикус, и дернулся, увидев, что он со всех сторон окружен техножрецами. Шестеренки никак не отреагировали, так что Сарж просто стоял и пытался выглядеть, как человек, который ни в коем разе не пропагандирует техноересь среди подчиненных. Спустя еще какое-то время, Сарж понял, что техножрецы не обращают на него внимания, и посмотрел туда, где Джим чирикал на двоичном с тем, что, судя по всему, было местным Магосом.

Джим договорился быстро, что было хорошо, потому что Сарж порядком устал от того, что ему ничего не говорят. Когда Джим подошел, Сарж успел сказать только “Что за ху-”, прежде, чем Дипломат пнул его по лодыжке и сказал дать Джиму делать свое дело.

Говоря пафосным голосом, который совершенно точно не подходил ему, Джим начал вещать что-то про юрисдикции, реприоретизации и другие бюрократизмы; это все была хрень, но Сарж уже научился разбираться в ней. Основной смысл был в том, что Джим сказал местным Механикус, что он и Ханна здесь на особо важном задании от Ордос Юрис и даже назвал имена двух магосов, которых мы встретили. Это была очень, ОЧЕНЬ вольная трактовка приказа “набирайтесь опыта в Инквизиции, и, если вы выживете, мы заберем вас к себе”, и Сарж ощутил немного гордости за того циничного и лживого ублюдка, в которого он превратил Джима своим ужасным влиянием.

Местные техножрецы не могли напрямую помочь Джиму с его заданием, не зная, в чем оно состоит, или не связавшись с Ордос Юрис, но они совершенно точно могли просто дать ему вернуться на свой корабль. Если он гарантирует, что корабль не нанесет урона станции, они даже сделают так, что никто из местных не причинит ему вреда. Это было просто прекрасно, но Сарж не мог не заметить, что обговаривался только уход Джима и Ханны. Джим улыбнулся и сказал, что техножрецам на нас вообще насрать - главное, чтобы мы не угробили им станцию. Они не будут нам помогать, но и станционным тоже не будут, и они даже дадут нам проследовать за Джимом по коридорам Механикус на борт “Грани Явления”.

В конце концов, Сарж отослал с Джимом Дипломата, но сам с ним не пошел, потому что Док все еще был в беде, а Дергач прекрасно справлялся сам. Когда они ушли, один из техножрецов ткнул пальцем в дверь, ведущую к ближайшему публичному коридору, а затем захлопнул за ним дверь.

Реакция Саржа на новость о том, что сделка Шнобби вот-вот превратится в перестрелку и наполовину не была настолько саркастической, насколько ожидала Эйми. Это было потому, что ее рапорт прервали Джим и Когитаторщик, которые одновременно сказали, что резкий всплеск активности на станции был вызван ГРОМАДНОЙ наградой за наши головы и головы всей команды “Грани Явления”, которую предложила Астра Телепатика. Эту новость, впрочем, прервал Дипломат, который сказал, что слышал, как Хормейстер объявил наше Инквизиторское удостоверение поддельным, и сейчас уговаривал лидеров станции бросить на нас все, что у них было.

Последняя новость была самой удивительной - мы знал точно, что розетта Саржа настоящая, и она не могла просто так сломаться, их, и их базы данных делают на века. Для нас это значило, что все не случайно: Хормейстер поехал крышей, и хочет мести.

Не, я даже могу его понять, ему только сегодня выжгли мозг наполовину психической атакой, которая также прибила половину самых близких ему людей, почти семьи, и в этом технически были виноваты мы… Мы решили, что он прогнал нашу розетту по базе и ответ ему не понравился, или же он ее вообще не проверял, и сейчас врал остальным представителям в глаза о том, что мы грязные еретики, которые притворяются агентами Инквизиции. Они, кстати, ему поверили, когда мы снова проверили жучки, префект и президент Союза Корабелов уже были с ним согласны.

Шансов уболтать станционных у нас не было, все, что могли сделать Сарж и Дипломат - это сидеть и слушать, как они обсуждают наилучший способ схватить нас и “привести к правосудию”. Ситуация была пиздец, и Саржу сейчас было очень тяжело реагировать.

Многие на его месте впали бы в шок, или взорвались от нерациональной ярости, или впали в депрессию, но только не Сарж. Он позволил себе 0.34 секунды на ироническое удовольствие от того, что его цинизм, как всегда, был абсолютно оправдан, снял эту дурацкую шляпу Инквизитора и начал отдавать приказы. Ну, если честно, мы все равно бы так поступили, но, как говорили классики: “Никогда не отдавай приказ, которому не последуют.”

Обстановка такова: мы разделены на четыре группы. Пять, если считать Капитана, но когда Сарж связался с ним, чтобы объяснить ситуацию и скоординировать действия, бывший офицер флота сказал Саржу сделать что-то анатомически невозможное, и что он будет на корабле. Судя по стрельбе и крика на заднем плане, у него тоже было весело.

Так вот, Док застрял в медотсеке, полном сотрудников станционной безопасности в средне-северной части станции, Эйми и компания были на складе на нижне-восточных уровнях, Дергач и “Грань Явления” были на самом западном краю, в доках, а сам Сарж застрял прямо на верхушке центрального шпиля.

Вариантов было мало, мы были разделены, по грудь во вражеской территории, и, в случае Дока и Саржа, практически не вооружены. У нас был корабль, полный вооруженных друзей, и на нем даже были лэнс-орудия, но станционные это тоже знали, так что туда уже двигались безопасники. Нас было мало, нам не хватало тяжелого оружия, и (хотя в это слабо верится) нас сдерживала этика. Мы не хотели тотальной войны, к тому же делать дырки в станции, пока ты еще на ее борту глупо. Это значит, что команде “Грани Явления” придется держать фронт, пока мы прикинемся катачанцами в самоволке и вернемся по-тихому.

Пришло время гвардейской классики: Перегруппироваться, Отступить, Повторить.

План, ну, если это можно было назвать планом, предполагал, что Док, в окружении, не знающий, где сестра Валери, и занятый Грависом, должен был сидеть и не рыпаться, молясь, чтобы никто не вспомнил, в какую подсобку его засунули. Эйми, Лудила, Шнобби и Лажа должны были загрузить все, что они смогут унести (да мы и сами бы), добраться до медотсека и всем вместе валить на корабль. Пока мы собирались на станции, Дергач и команда нашего корабля будут держать док, в котором стоит “Грань Явления”.

Сарж попросил Дергача по возможности обойтись без летальных исходов: если нам повезет, и мы сможем все исправить, было бы неплохо, если бы за нами не было счета в тысячи трупов местных. Он попытался дать Эйми тот же приказ, но возникли какие-то помехи (очень похожие на звук Шнобби и Лажи, дующих на микрофоны своих комм-бусин), так что сообщение получено не было.

Всем, кроме Дока, план понравился, но у него была одна проблема: он не обговаривал, как сам Сарж выберется из штаба Администратума. Мы это сказали, и в ответ он сказал нам заткнуться, выполнять приказы, и не беспокоиться насчет него. Мы поняли это так, что он сам в душе не ебет, как он будет выбираться из этой жопы, но поскольку предложить ничего полезного не могли, мы ограничились парой саркастичечских комментариев, что он “Разберется”, и оставили его в покое.

После того, как мы начали двигаться, Сарж заглушил микрофон своей комм-бусины, много ругался, и начал обзор своей ситуации. Он был в маленьком номере люкс, с офисом и туалетом, с одним выходом, который вел в большой конференц-зал. В этом зале скорее всего было несколько охранников, которые следили за любым движением из комнаты, чтобы удостовериться, чтобы он никуда не ушел, пока лидеры станции готовят свою атаку.

У него было с собой:

1 Лазпистолет (Стандартный, выданный Инквизицией);
4 Батареи к лазпистолету (Заряженные);

1 Боевой нож (Заточенный);

1 Моток трубной ленты (Оливкового цвета);

1 Комм-бусина (Микрофон выключен);

1 Костюм Инквизитора (Дурацкий);

1 Трехсотлетний Дипломат с жучками (Недовольный);

1 Джим (Ноющий в углу о том, что с ним вечно происходит всякая хрень).

Конечно, этого вообще не хватало для того, чтобы завалить целую армию вооруженных людей, сервиторов и очень злых псайкеров, населяющих Астра Телепатику, не говоря уже о безопасниках снаружи. По подсчетам Саржа этого не хватало даже для того, чтобы снять шесть-восемь охранников снаружи, но Дипломат был с этим несогласен. Стареющий агент вытащил украшенный лазпистолет из своей робы и предложил взять лидеров станции в заложники, пока они еще недалеко. Когда Сарж просто посмотрел на него в шоке, он объяснил, что, если у нас будут достаточные рычаги давления, мы сможем открыть переговоры снова, и все уладить. Посмотрев на него еще пару секунд, Сарж решил, что больше не будет удивляться ничему, что Дипломат сделает в будущем. План “пробиться сквозь толпу вооруженной охраны и создать ситуацию с заложниками” был назван Планом Б.

Отчаянно пытаясь придумать План А, Сарж включил микрофон и попросил Когитаторщика найти планы станции, а сам начал искать вентиляционные отверстия, через которые можно будет пролезть. Джим, свернувшийся в углу, сказал ему даже не пытаться: никакой дебил не будет делать вентиляционные шахты такого размера. Сарж сказал, что на “Грани Явления” такие шахты встречаются повсеместно, но Джим объяснил, что это потому, что “Грань Явления” - дебильный корабль.

Сарж был вынужден согласиться, но в последующей тишине Когитаторщик сказал, что тут есть несколько отверстий, которыми пользуются обслуживающие станцию сервиторы, и в них пролезть, наверное, можно. Джим попытался завалить и эту идею, сказав, что за ними стопроцентно следят местные Механикус, которые немедленно доложат о наших перемещениях станционным, но Сарж, которого Джим начинал уже серьезно бесить, крикнул ему, чтобы он либо что-нибудь сделал по этому поводу, либо придумал идею получше.

Джим замолчал, затем глубоко задумался, затем встал и воткнул механодендрит в одну из консолей в комнате. Он не ответил, когда Сарж спросил, что он там делает, так что Сарж решил, что это что-то важное, так что он просто начал укреплять комнату, чтобы защитить его, пока он не закончит.

Далеко внизу на складе, Эйми и Лудила закончили с паллетой. Теперь она вообще не была похожа на ту, которая покинула борт “Грани Явления”: во-первых, она была просто переполнена ящиками, которые возвышались на три метра над полом, и держались на паре дюжин плащ-палаток и веревок. Во-вторых, поскольку теперь ее было невозможно толкать, Шнобби смог раздобыть несколько антигравитационных панелей, которые теперь были прикреплены к ней более или менее случайным образом. Наконец, гусеницы от грузового сервитора были прихреначены снизу, вместе с мотором утильного вида. Она выглядела просто ужасно - добавь еще красной краски, и она сойдет за орочью Тачилу, но управлялась неплохо.

Единственным происшествием за все время, пока мы грузили паллету и перестраивали ее, было включение турелей над потолком где-то через минуту после побега спекулянта, но они тут же взорвались, когда сработали поставленные зарание Шариком 2.0 ЭМИ-гранаты. Больше попыток убить нас не предпринималось, поскольку Лудила использовал свой навороченный плазмаган, чтобы заварить дверь, но в основном при помощи Лажи. Псайкер на стимуляторах носился взад-вперед перед дверью, испуская волны всякой ментальной жути на любого, кто подойдет с той стороны, и изображая из себя Великого Кукурузо. Он сказал, что после третьей попытки войти, ратлинги решили позвать кого-нибудь из более расходных больших, чтобы те завалили страшных гвардейцев за них. Их просчетом было то, что у нас был плазмаган и у нас не было намерений выходить через дверь.

Поговорив с Когитаторщиком, чтобы выбрать место получше, Лудила переключил плазмаган на режим резака, и сделал в полу склада выходную рампу. Он, кстати, проделал весьма качественную работу, не задев труб с водой или канализационных труб, и сделав ее достаточно длинной, чтобы она уходила вниз с хорошим, удобным, двадцати градусным уклоном. Если честно, ратлинги могли бы ему и заплатить за работу, о чем мы написали в записке.

Мы оставили записку спекулянту, потому что, если честно, нам было немного стыдно за то, как обернулись дела. Мы и правда не хотели никого кидать. Нет, ну мы и правда пронесли псайкера, стелс-дрон и столько пушек, чтобы перебить армию, но это было просто для безопасности. Мы хотели играть с ними честно … ну, может быть, только с парой козырных тузов в рукаве. Короче, мы поняли, что они пытались убить нас только из-за всей этой темы с Телепатикой, ничего личного, и Шнобби хотел и дальше с ними работать, когда все уляжется.

Так что, пока Лудила работал, Шнобби написал небольшую записку, в которой он обьяснил, что мы все понимаем, и возьмем только “семисьтитри перцентный штраф за то что вы нас хатите грохнуть”. Я хочу отметить, что это не был какой-то древний и традиционный штраф из кодекса преступного мира, это просто было то, что мы смогли затолкать на паллету. Штраф состоял из нескольких вещей, которые Джим собирался выцыганить у Администратума, и нескольких наших ящиков. По требованию Эйми, это не были те проклятые, с ударением одновременно на О и на Я, контроллеры сервиторов, или те ящики, которые Шнобби хранил в комнате с кратером от Шепитана. Это будет уже чужой проблемой.

Когда Лудила закончил, мы прилепили записку к останкам сервитора, забрали Лажу и свалили оттуда нахер.

Наша поездка сквозь станцию была шокирующе быстрой, скрытной и профессиональной. Ну, относительно скрытной, и относительно профессиональной, но быстрой и шокирующей она была на все сто процентов. Поскольку наша усиленная мотором от сервитора паллета развивала скорости, которые проще описать, как “небезопасные”, мы просто залезли на нее и наваливали сквозь коридоры, как … ну, куча пьяных гвардейцев в отгуле.

Благодаря картам, которые нам скинул Когитаторщик, разведывательным способностям красавца Шарика и подкрепленному плазмаганом наплевательскому отношению ко всем неудобно стоящим дверям и стенам, мы прошли по самому прямому и пустому маршруту до медотсека, который смогли найти. Мы все-таки встретили несколько человек по дороге, но, благодаря Лаже и Шарику, мы видели их раньше, чем они нас. В основном.

Мы смогли обойти несколько потенциальных свидетелей, а также избежать несколько патрулей наемников и безопасников. Других пришлось убрать с дороги комбинацией ударов прикладом и не-Силовым-Гаечным-Ключом Лудилы. Когда мы не могли так поступить, Лажа накладывал на нас невидимость, или вырезал пару воспоминаний, но иногда даже это не было вариантом, так что мы прибегали к более эффективному варианту. Учтите, что мы прибегали к нему только в крайнем случае, мы не были летящей по коридорам станции баржей смерти, полной стреляющих во все подряд гвардейцев, которым было плевать на сопутствующий ущерб, невиновные жизни и скоростные ограничения. По большей части.

В итоге, если игнорировать избитых, тех, кому мы сделали психическую травму, ущерб собственности и всякие такие вещи, мы прошли по сути без крови. Ну, в смысле, что было меньше десяти трупов, и по большей части они были наемниками и охотниками за головами, а они не в счет. А, еще тот рабочий, который вышел из коридора прямо нам под гусеницы, но нужно же смотреть в обе стороны, когда переходишь длинную, прямую и пустую дорогу. Да и вообще, он был пьян. Скорее всего.

Несмотря на внушительную скорость паллеты, мы прибыли в медотсек значительно позже безопасников. Впрочем, это неудивительно, у них на месте уже была куча сотрудников, потому что в медотсеке была половина всех выживших астропатов станции. К счастью, Док был большим мальчиком, и мог за себя постоять, а еще и снабжал нас свежей инфой по своей ситуации, пока мы двигали к нему.

Изначально, ситуация Дока была не лучше Саржевской: станционные знали, что он в медотсеке, у него было ничего крупнее пистолета, и он не мог вытащить Грависа незаметно. Мы предложили оставить космодесантника позади и надеяться, что местные его вылечат, но Док пресек дебаты. В итоге, Док застрял в полном злыми безопасниками медотсеке; к счастью, это был БОЛЬШОЙ медотсек, с кучей коридоров, палат и подсобок, в котором куча занятых работой людей бегала туда-сюда, и им было не до помощи безопасникам. Док был вполне уверен, что им понадобится куча времени, чтобы найти его, особенно с учётом того, что он обклеил дверь своей подсобки кучей стикеров с надписями "Опасно!", "Не входить! Карантин!" и "Биологическая угроза!".

Единственной большой проблемой Дока на данный момент было то, что сестра Валери все еще не вернулась. Он не беспокоился за нее, любой, кто нападет на сестру-госпитальерку посреди набитого людьми госпиталя будет линчеван толпой за пару минут. Ситуация все равно была плохая: ей нужно было сообщить, что "У главы Телепатики поехала крыша, так что мы сваливаем". Попугаев себя и пообещав себе, что в следующий раз он обязательно выдаст ей комм-бусину, Док послал двух совершенно неотличимых от местных медсестер, которые ему ассистировали, найти сестру Валери, пока он разбирается с Грависом сам.

Спустя пару минут, первая медсестра вернулась с двумя безопасниками. Док был нихера не рад.

Получить официальное одобрение на лечение сержанта Грависа было легко, и префект был уверен в способностях своего медицинского персонала, которые понадобятся для лечения тиранидского биооружия. Все, что заказал Джим, также было принято без разговоров. Первый звоночек появился, когда дело дошло до пси-защитных материалов: префект сказал, что они у него в наличии, но он мог выдать их только после разрешения из столицы субсектора, или с применением печати Инквизиции. Он сказал, что в результате “инцидента”, получить разрешение будет очень сложно и долго, но он не видел другого способа сохранить секретность. Сарж думал целых три секунды, решил, что секретность все равно переоценивают, вытащил розетту Дознавателя и вставил ее в предложенный планшет.

Префект выглядел весьма довольным, что на этот раз все карты будут на столе, сказав, что, как только он прогонит ее по базам данных Телепатика, никаких проблем с получением необходимого не возникнет. Сарж обрадовался, и даже хотел записать счет за топливо в этот список необходимого, когда префект добавил “за исключением сообщений астропатов”, и разговор перешел к “инциденту”.

Согласно префекту, примерно полдня назад, по станции прошла какая-то психическая атака. У каждого астропата, работавшего в этот момент в Хоре, взорвалась голова, а те, кто не был на смене в этот момент, пострадали от носовых кровотечений, припадков и потерь сознания. Это относилось не только к станционным астропатам, некоторые корабли в системе заявили то же самое, но не у всех были те же симптомы.

Повинуясь жесту префекта, писец из Телепатики, который до этого старался слиться с обоями и не говорить со страшными людьми из Инквизиции, наконец заговорил. Он сказал, что те из астропатов, которые уже пришли в себя, начали разбирать детали психической атаки. Она исходила от границ системы, и, скорее всего, от одного из кораблей, которые недавно появились в ней. Основной теорией было то, что какой-то феноменально жадный Вольный Торговец перевозит особо еретический артефакт, или невероятно мощного псайкера, или может даже связанного демона в Империум, чтобы загнать какому-то культу или что-то вроде того, и он напал на сконцентрированных псайкеров на станции по какой-то причине.

В этот момент Сарж сильно занервничал. Не потому, что он думал, что где-то в системе есть демон или Вольный Торговец, а потому, что он подозревал, что его нет в природе. Со все возрастающим чувством ужаса, наш героический лидер спросил у писца, смог ли кто-то из астропатов описать ощущения от атаки. Когда он услышал “как миллион острых лап, разрывающих их сознание”, его сержантское самообладание треснуло. Он откинулся назад, закрыл лицо руками, и тихо ругался, пока префект не спросил его, что не так. Как настоящий придурок, Дознаватель Грег Саржент сказал ему правду.

Молчание, которое напомнило комнату, когда Сарж сказал двум представителям со станции, что это НАШ груз убил половину астропатов в их системе, было весьма неприятным. Слабые извинения, которые принес Джим спустя минуту, сделали его только хуже.

В конце концов, ужасное молчание прервалось, когда одна из аугментаций префекта сделала *ДЗИНЬ* и выплюнула длинный лист бумаги. Сарж успел взглянуть на него, и увидел что-то похожее на бюджет, и внизу было много, очень много цифр. Префект взглянул на бумагу, затем убрал ее, поднялся, и сказал, что вернется, когда отменит розыск.

Уходя, префект отдал планшет с воткнутой розеттой Саржа шокированному писцу. Он сказал ему сперва пойти прогнать код по системам, и ТОЛЬКО ПОСЛЕ ЭТОГО пойти к Хормейстеру. Он надеялся, что осознание того, что это будет официальным инцидентом, за который возьмет ответственность Инквизиция, вместо подковерной чепухи, немного успокоит псайкера. Когда двое станционных ушли, старик Дипломат вытащил какое-то гудящее устройство, и начал орать на Саржа и Джима.

Лекция, которую прочитали Джиму и Саржу, вызвала у них давно забытые и подавленные детские воспоминания, как им было стыдно за заваленные тесты и экзамены, и как их ставили в угол. Она началась с того, как важно было никогда не признавать свою вину и поддерживать хотя бы минимальный образ компетентного человека, а затем перешла на лекцию о том, как реагировать на дипломатический кризис. Сарж стоически переносил лекцию, автоматически встав смирно и приняв профессионально спокойное и пустое выражение любого сержанта любой армии любого мира в любой момент истории, когда на него кричит старший по званию. Единственным движением, которое он себе позволил было отключение микрофона у комм-бусины, когда мы разобрались, что там происходит, и начали над ним угорать. Джим просто отключил слух через минуту.

Спустя вечность, по ощущениям Саржа, старик Дипломат закончил лекцию саркастическим заявлением, что, помимо всего прочего, писец нарвался на Хормейстера по дороге на проверку розетты. Сарж моргнул, когда Дипломат описывал, ярость, в которой был главный астропат, и что он не мог даже предложение правильно сказать, а затем либо пробил дыру в стене, либо сломал себе руку. Подумав, Сарж спросил у адепта, как он узнал об этом, и получил еще более саркастический ответ, что в дипломатии надо не только говорить, но и слушать.

Саржу и Джиму понадобилось немного времени, чтобы разобраться, в основном потому, что Джиму надо было объяснить, что тут происходит, после того, как он снова включил уши, но в итоге они разобрались. Старик Дипломат подтвердил, что он повесил жучки на писце и префекта, и более того, он еще и повесил устройства взлома на несколько терминалов по дороге, так что, если Дергач еще не свел с ума нашего когитаторщика, у нас, скорее всего, был доступ ко всем незашифрованным переговорам на станции.

Оказалось, что он был прав: когда мы спросили, адепт на корабле сказал, что он вскрыл сеть. Более того, он сказал, что сможет дать нам доступ к камерам слежения, если только, ПОЖАЛУЙСТА, кто-нибудь уговорит Дергача успокоиться и перестать требовать, чтобы он менял маршрут патрулей сервочерепов каждые десять секунд. Сарж, который все еще дулся на нашего доморощенного шпиона, что тот ему не сказал заранее, сказал Дергачу Сесть и Завалить, и потребовал от адепта постоянно следить за Хормейстером и префектом.

Так что Сарж просто сидел и слушал рапорты. Он узнал, что Хормейстер забрал у писца планшет и пошел проверить нашу принадлежность к Инквизиции лично, а префект все еще занимался отзывом приказов для безопасников, при поддержке появившегося президента Союза Корабелов.

Тем временем, Док закончил мародерить подсобку, в которой он сидел, и принял работу над Грависом, пока сестра Валери пошла поговорить с главой медотсека по поводу ее приоритетов в работе. Док заставил ее пообещать ни с кем не драться, и не называть раненых астропатов “проклятыми варповыми мутантами”.

На борту “Грани Явления”, Дергач дулся, выполняя приказ Саржа, и просто смотрел, как адепт получает доступ к камерам на станции одну за другой. Вскоре, каждый экран в каморке выдавал картинку с камеры станции, или с сервочерепа.

Всего на мгновение, Дергач почувствовал себя богом, он мог видеть ВСЕ.

Дергач видел коридоры возле дока, в одних были занятые работой люди, в других было пусто. Он видел, как команда перетаскивает ящики с борта и на борт, и как Капитан спорит о ценах с усталым станционным. Он видел, как Фио трудолюбиво работает в Камерах Содержания Псайкеров, пытаясь не смотреть на покрытую металлом морду зоантропа, которая, казалось, следовала за ним взглядом, несмотря на стазис-поле. Он даже видел, как Шнобби, Лудила и Эйми искали нужного человека по разным барам. Впервые за долгие годы, паранойя Дергача ушла, оставив за собой спокойствие и чувство Полного Контроля.

Всего пятнадцать секунд спустя в погнутых, скрипящих и ржавых шестеренках внутри головы Дергача что-то щелкнуло. Дергач вытянулся на стуле, когда его мозг начал автоматически отмечать каждый подозрительный объект - в смысле каждого мужчину, каждую женщину, каждого ребенка, каждое животное, каждого сервитора и каждую закрытую бочку на станции. Он немедленно выбежал из комнаты, оставив за собой ничего не понимающего, но облегченного Когитаторщика - убежал поставить как можно больше взрывчатки между собой и массой потенциальных угроз, которую представляло все население станции.

Спустя пару минут, Когитаторщик проинформировал нас, что Дергач минирует все закрытые шлюзы, двери, вентиляционные отверстия и люки обслуживания на корабле. Мы решили, что лучше оставить его в покое и просто предупредить станционных, чтобы они заходили только с главного входа.

Пока Дергач, Док и Сарж занимались своими делами, остальные из нас наконец-то дошли до последней остановки на нашем маршруте, который проходил по самым злачным дерьмовым барам на станции. К счастью, несмотря на то, сколько времени у нас ушло на то, чтобы кто-то опознал “ну это местечко с завитушкой на вывеске, ну знаешь, там еще эту штуку с соусами напротив нее подают”, поиски прошли спокойно.

“Спокойно” в данном случае значит:
1) Никто не досматривал наши ящики;
2) Шнобби никто не ПОЙМАЛ с рукой в чьем-то чужом кармане;
3) Лудила молчал и не потревожил ни одной сирены своим дурацким дроном;
4) Никто не видел Лажу, когда мы выпустили его в туалет;
5) Никто не узнал, что то, что случилось в туалете, было связано с нами;
6) Эйми только легонько побила вышибалу, который назвал ее “сестренкой”, и даже признала, что он, наверное, не имел в виду ее прическу.

Мы нашли Челика Которого Знал Шнобби сидящим на особенно высоком стуле. Эйми, которая все же была снайпером, вообще не удивилась, что нашим контактом на черном рынке был ратлинг, а вот Лудила аж голову наклонил от удивления. Когда Шнобби подсел к миниспекулянту, Лудила, продемонстрировав свою традиционную бестактность, спросил, нет ли какого-то лимита на рост для вороватых ублюдков. К счастью, полдюжины других ратлингов, которые в этот момент смотрели на Шнобби, не обратили никакого внимания на комментарий. Эйми сказала Лудиле заткнуться и толкать паллету, пока Шнобби “делал бизнис”.

Генетическое наследство Шнобби всегда было весьма интересной темой для дискуссии в нашем полку в Гвардии. Не в смысле, кто были его родители - он сам признавал, что хрен их найдет, в смысле, в каких пропорциях надо смешать кровь людей, нелюдей, домашнего скота, и, возможно, гретчинов, чтобы создать настолько “уникального” индивида. Определение того, к какому виду принадлежит Шнобби было головной болью целой комиссии клерков из Гвардии, и, в конце концов, дело дошло до Комиссара. Тот, руководствуясь чисто армейской логикой, решил, что раз Генерский 99-й* полк официально не был смешанным видовым полком, Шнобби был человеком. Он даже выдал мелкому солдату бумагу с печатью, которая подтверждала это, и на этом вопрос был закрыт.

Я это к чему, Шнобби, к величайшему облегчению всего вида, НЕ БЫЛ Ратлингом. Несмотря на это(а может, именно поэтому), Шнобби всегда хорошо ладил с мелкими мерзавцами, и этот случай не был исключением. Спустя пару минут дружеского диалога, спекулянт и несколько его полшишечных телохранителей повели нас на закрытый склад, где должен был состояться “бизнис”.

Перед дверью нас всех, кроме Шнобби, к которому они не хотели прикасаться (я их понимаю), обыскали самым серьезным образом. Наши плащи, ножи, лазпистолеты, скрытое оружие, и самодельный шоковый гаечный ключ, который Лудила упорно звал “силовым гаченым ключом”, были отложены в сторону, и нас попросили предоставить немного крови. Они просканировали кровь каким-то сканером, который, по их словам, должен был проверить, не были ли мы псайкерами, генокрадами или использовали полиморфин, или что-то еще, из-за чего сделка могла не состояться. Мы, конечно, прошли тест, и нам вернули наши комм-бусины, электронику, и даже оружие, потому что Шнобби был “известным фактором”. А еще потому, что склад охранялся дюжиной управляемых с пульта лазерных турелей.

*в оригинале Gener IС, игра слов. Generic - Обычный, ничем не выделяющийся - прим. пер.

Когда мы оказались внутри склада черного рынка, который выглядел точно так же, как и обычный, только снаружи стояли вооруженные охранники, и каждый ящик был подписан исключительно обычными вещами, мы наконец занялись серьезным делом. По сигналу Шнобби, мы открыли несколько наших ящиков “бытовой медицины” и “списанного военного имущества”, чтобы показать нашу серьезность, и только затем передали список нужных нам вещей. Изменения в поведении спекулянта, когда он дошел до более редких вещей в нашем списке, были значительными. Он переключился с дружелюбного и смешливого ратлинга на холодного бизнесмена за секунду, и приказал всем, кроме нас, кто был на складе, выйти. Когда его охрана и работник склада очистили помещение, начался самый яростный торговый балаган в истории Империума.

Несмотря на харизму, и запах, недельного мертвого грокса на жаре, глубокое знание Шнобби относительно всего, что касалось всех аспектов криминала, и его способности к лести, нытью и лжи хорошо служили ему при переговорах в темных подворотнях. Ратлинг тоже был не дурак торговаться, и ответил ему равной по хитрости жесткостью. Эйми и Лудила отступили на шаг от яростного спора, который шел между ними, и готовые вмешаться, когда они перейдут к смертоубийству, но Шнобби и спекулянт так ничего друг другу не сделали, так что они решили помочь Шнобби с торговлей, когда решили, что поняли его план.

Они полностью провалились. Их по-настоящему обидные обзывательства, угрозы не вовремя, и полное отсутствие знаний о изменении ценности предметов после падения с борта шаттла нанесли такой ущерб прогрессу Шнобби, что сделку пришлось поставить на паузу.

Когда Лудилу и Эйми отправили помогать единственному сервитору разгружать паллету, торговля продолжилась. Ящики наркотиков, неизвестным образом полученных ценностей и прекрасно сделанных и неопознаваемых пушек, которые выдавала нам Инквизиция, обменивались на сделанные ксеносами микросхемы, инструменты и материалы.

Сначала нам казалось, что наш запас незаконных товаров закончится раньше, чем мы достанем все со списка Фио и Лудилы, но, чем дальше заходили переговоры, тем меньше торговался спекулянт. Человек наблюдательный мог заметить, что, конкретно, чем больше времени он проводил в радиусе двадцати метров от паллеты, и куда Шнобби не заходил, тем меньше он торговался.

Это было как раз то, зачем Шнобби понадобился Лажа. Они не первый раз такое прокручивали, но обычно Лажа не был заперт в ящике, накачанный стимуляторами по самые гланды. Псайкер не пытался напрямую изменить что-то в мозгу ратлинга - это было бы легко заметно любому наблюдателю, а также самому ратлингу, стоило ему отойти от паллеты, ну а еще мы просто не доверяли Лаже делать что-то сложное долго - он просто лежал в ящике и думал спокойные и добрые мысли, давая своей ауре сделать за него всю работу.

При помощи Лажи, мы дошли до последнего пункта в списке с двумя нераскрытыми ящиками, за исключением ящика Лажи и нашего запасного. К несчастью, этот последний пункт доставил нам больше всего проблем: даже под влиянием ауры Лажи, и мотивированный большим ящиком всего-лишь-немного-тронутых-Варпом контроллеров для сервиторов, ратлинг сказал, что не знает, что вообще такое эта ваша “призрачная кость”, не говоря уже расстаться с большим ее куском.

Шнобби глянул на Лудилу, который жестом сказал, что ему ОЧЕНЬ нужен кусок призрачной кости (несмотря на то, что вообще не представлял, что Фио собирается с ней делать). Пробурчав что-то о том, что он собирался оставить это себе на пенсию, Шнобби вскрыл наш последний ящик товаров. Эйми выругалась, Лудила выдохнул с завистью, а челюсть спекулянта упала на грудь, когда Шнобби вытащил искусно сделанный силовой меч размером больше себя, и с эмблемой скрещенных кос на гарде. После минуты ошеломленного молчания, Шнобби спросил, НАСКОЛЬКО уверен ратлинг, что у него нет призрачной кости.

Практически в километре от него, сквозь обшивку, трубы, вентиляционные шахты и палубы, Сарж резко почувствовал, как его сержантское чувство говорит ему, что только что произошло что-то, чем он будет ОЧЕНЬ недоволен. Он не успел подумать об этом, потому что в этот момент Когитаторщик сказал, что по всем системам станции прошла волна трафика. Он не сказал, что именно было в данных этого трафика, а когда Сарж спросил, ответил на каком-то своем техническом, так что Сарж свалил проблему на Джима, и повернулся к Дипломату, который начал нервно дергаться.

Когда Сарж спросил, что случилось, старик Дипломат сказал, что Хормейстер наконец-то попал в радиус его жучков, и он был просто в ярости, говоря с префектом, писцом и даже президентом Союза Корабелов. Пока что он кричал что-то о том, как они смели говорить с нами без него и принимать решения, но Дипломат был уверен, что есть еще какая-то причина, и пообещал сразу сообщить Саржу, как только услышит.

На складе, миниспекулянт оправился от шока и исследовал качество силового меча, пока Шнобби говорил с ним снаружи радиуса Лажи. За ними, Эйми и Тинк выкапывали маленький ящичек, подписанный “Мел, 10 килограмм”, и жаловались друг другу. Эйми как раз говорила Лудиле, который ныл, что хотел разобрать меч, и не слушал ее, что Сарж ее порвет за все, что тут было, когда она заметила, как ратлинг застыл. После пинка по ноге, Лудила тоже заметил, проверил экран планшета, и показал Эйми большой палец.

Когда Эйми и Лудила вернулись, чтобы посмотреть, в чем дело, Шнобби наконец понял, что спекулянт не слушает список вещей, которые он хотел получить в качестве сдачи за силовой меч и ящик контроллеров для сервиторов (в конце концов, они стоили КУДА больше, чем какой-то стремный камень). Он подошел к застывшему спекулянту и похлопал его по плечу. Ратлинг резко развернулся, все еще держа силовой меч, и Шнобби отпрыгнул с испуганным вскриком, вспомнив, как ему отрубило ноги. Ратлинг поднял меч между собой и Шнобби на манер щита, и начал отходить спиной вперед, говоря что-то насчет туалета.

Мы смотрели, как наш контакт на черном рынке выбежал из комнаты и захлопнул за собой дверь. Эйми вздохнула и спросила Шнобби, есть ли шанс, что ратлинг вернется, ну или хотя бы уговорить его вернуть силовой меч. Шнобби просто хрюкнул и начал доставать наши настоящие пушки из последнего ящика, а Лажа в этот момент вынырнул из своего ящика с криком, что мы все умрем, и немедленно упал лицом на пол, когда его затекшие ноги подвели его.

Эйми поймала свою винтовку, и не целясь пристрелила сервитора в голову, вздохнув и включив свою комм-бусину.

Сарж смотрел в иллюминатор на огромный корпус путевой станции Алюментум Примарис. Когда он начал это совещание, станция была всего лишь песчинкой, летающей среди других таких же песчинок и газового гиганта размером с камешек, но за последний час она выросла во что-то напоминающее гигантскую юлу, а теперь и вовсе стала неразберихой в готическом стиле, утыканной ангарами, швартовыми и несколькими массивными стыковочными захватами. На этом расстоянии она была похожа на улей, который перевернули и подняли в космос. После долгих споров, Капитан, Старина Билл и начальник доков решили повернуть “Грань Явления” перпендикулярно станции. Сарж все ждал, когда же люди начнут вываливаться из окон в космос.

Спустя еще несколько секунд созерцания, Сарж повернулся лицом к пяти сидящим за столом в конференц-зале людям, а также комм-терминалу, подключенному к медотсеку и инженерной палубе. Никто не обратил на него внимания: три адепта собрались вокруг планшета с данными по станции, Капитан и его забитый Квартирмейстер снова спорили о ценности груза, Ханна уже ушла разбираться с каким-то техническим кризисом полчаса назад, а терминал Дока не показывал картинку после того, как кто-то залил его кровью. Дальше продлевать совещание не было смысла, все уже решили, и это была простая остановка за покупками, а не боевое задание. Все равно, Саржа не отпускало желание прогнать план еще один, последний, раз.
Просто на всякий случай. Просто на тот случай, если паранойя его команды окажется обоснованной, и все это превратится в худший бардак со времен осады Терры.

Сарж шлепнул по столу ладонью, скривился от звука, прошедшего сквозь его все еще больную голову, и прочистил горло.
“Ладно, последний раз, сначала.”

“Представитель местного правительства-” начал Сарж, но его тут же перебил один из адептов.

“Оно не совсем правительство.” - объяснил старик дипломат. “Это триумвират Администратума, Астра Телепатики и Союза Корабелов, разделивший управление станцией на разные юрисдикции, и управляющие ими согласно правилам своей организации. Мы сперва встречаемся с представителем Адептус Астра Телепатика, потому что согласно закону от 245.М39 поступающая информация имеет приоритет над-”

Сарж прочистил горло и сделал жест, который означал “Давай уже”.

“Да, да, тебе все равно, я знаю, но ты должен понимать, что если назвать их правительством, они воспримут это, как оскорбление.”

Сарж согласился с точкой зрения адепта раздраженным взмахом ладони. ”Вот поэтому ты и пойдешь с нами, и будешь говорить за нас, пока не дойдет до реального дела, и тогда будем говорить уже мы с Джимом.” Старик дипломат раздраженно вздохнул и откинулся в кресле. Сарж проследил за ним взглядом и продолжил брифинг.

“Как я и говорил, мы встретимся с представителем, и он проведет нас наверх, где мы обсудим отправку сообщения для Кос Императора, перевод нам на борт нового астропата, заказ запчастей для Камер, и медицинскую помощь Гравису.”

После небольшой паузы, во время которой Сарж мысленно проверял свой список дел, он продолжил. “Я собираюсь четко заявить, что все проходит официально от имени Инквизиции, так что вряд ли кто-то будет сопротивляться. При этом, поскольку мы собираемся остаться тут надолго, я не хочу наживать нам врагов своими неразумными требованиями.”

Адепты согласно закивали, но Капитан с отвращением фыркнул. Сарж повернулся к нему и Квартирмейстеру. “Таким образом, мы будем запрашивать топливо и обычные запчасти по обычным же каналам, если только у нас не хватит бюджета.”

Капитан сделал грустное лицо. “С фига ли мы вообще платим из своего кармана, мы же в открытую работаем на этот раз. Весь смысл чертова Администратума в том, чтобы достать нам все, что нам нужно.” - проворчал он. Сарж просто смотрел на бывшего флотского офицера до тех пор, пока он не откинулся в кресле и не заговорил в куда более продуктивном тоне. “Если исходить из ЧЕСТНОГО ценообразования” - Капитан сделал паузу, снова взглянув на Квартирмейстера, который снова дернулся, - “Мы набрали достаточно груза за время нашего тура по пограничным мирам для оплаты необходимого.”

“Отлично” - сказал Сарж, и обернулся к адепту-ксенологу. “Остаются только экзотические запчасти, которые нужны Лудиле и Фио для Камер, ты, которые, по твоим словам, совершенно точно НЕ будут в наличии, особенно, если спрашивает Инквизиция.”

Ксенолог поднял планшет между собой и Саржем на манер щита. “Единственная причина, по которой некоторые вещи в списке не являются запрещенным еретическим ксенотехом пятого класса - это то, что они официально вообще не существуют с точки зрения Механикус.”

Сарж потер свою больную голову. “Спасибо за напоминание, но они нам и правда нужны. К счастью, Шнобби говорит-” он замолчал, потому что в этот момент все в комнате раздраженно застонали, - “Шнобби говорит, что он тут Знает Одного Челика. Так что он, Лудила и Эйми отправятся торговать отдельно.”

Квартирмейстер поднял дрожащую руку. “Торговать чем?”

“Я не знаю, и я не хочу знать.” - стоически ответил Сарж, - “До тех пор, пока он достанет нам нужные вещи, не начав войну с местными бандами, и не попав снова под арест, я буду доволен.”

“Не верю” - пробормотал Капитан. Сарж его проигнорировал.

“Наконец, Док и сестра Валери переведут Грависа и других пациентов в критическом состоянии в медотсек станции.” Сарж повернулся к темному комм-терминалу и поднял голос. “Док, у тебя все там готово?”

Ответом ему стали звуки падения чего-то металлического на что-то более плотное и металлическое, и неясные звуки ругательств. Сарж напрягся было от звуков хаоса, исходящих изнутри, но расслабился, услышав знакомое гнусавое хихиканье и звук захлопывающейся двери. Он покачал головой, потянулся к терминалу и давил на кнопку вызова, пока запарившийся Док наконец не ответил ему.

“Да здесь я, сука, здесь! Все нормально, Гравис готов, остальные пациенты стабильны и мы можем оставить их на несколько часов.

Сарж начал было отвечать, но его оборвал Капитан. “Что там мой Навигатор? И ваш псайкер? Жук их похоже неплохо так отделал.”

“Навигатор очнулся полчаса назад и ушел обратно в свой Санктум. Сказал, что он предпочитает сам себя зашивать.” Док поднял голос, отвечая, но Сарж все равно услышал, как на заднем плане кто-то сказал что-то похожее на “мутант неблагодарный”. Док продолжил, - “Насчет Лажи. Я его обработал, у него там только синяки да царапины, но меня беспокоит, что с ним там мог сделать зоантроп ментально. Я бы тоже направил его к местным, но Шнобби… Шнобби его только что похитил.”

Сарж вздохнул. “Так, ладно, я с ним сам поговорю.” Он закрыл комм-канал и набрал новый код. Пока терминал звонил, он снова повернулся к остальным в зале. “Так, похоже, со всем разобрались, так что, если нет вопросов…” Квартирмейстер начал поднимать руку, но Капитан ее опустил, “Тогда мы все встречаемся на палубе 38А через…” Сарж повернулся к терминалу, когда тот открыл канал, “Билл, время прибытия?”

“Почти разобрался с доками, где-то двадцать-” На заднем плане был звук гнущегося металла, затем звук ломающегося металла, а затем сирена, свидетельствующая о нарушении герметичности, - “эээ, сорок минут.”

В Отряде Только Гвардейцы: Эксперты по перевозке тиранидов

Так вот, стоим мы, значит, на палубе 38А, собираемся на забег за продуктами, и тут Сарж заходит, а на нем эта униформа Злого Миньона, которую нам еще Альфред подгонял. Ну там, пальто с подолом по щиколотку, все в черепах и всяких украшательствах, и шляпа такая - “ЭЙ, ГЛЯНЬТЕ ВСЕ, Я ИНКВИЗИТОР”. Мы аж застыли, потом Лажа хрюкнул и понеслось. Мы чуть не лопнули со смеху, а Сарж просто стоял и смотрел на нас. Бедняга даже не мог ничего поделать - он выглядел, как павлин, и, судя по всему, знал об этом. Блин, да даже старик дипломат угарал с нами, а ведь это он заставил Саржа надеть этот костюмчик.

В конце концов Саржу надоело, и он подошел туда, где Шнобби катался по полу, держась за живот. Спустя пару пинков и немного тряски, маленький солдат успокоился достаточно, чтобы объяснить, что нет, Лаже не нужен медик, у него просто был “нибальшой варпавый атхадняк”, с которым Шнобби уже разобрался. Сарж напомнил Шнобби, что с ним будет, если он снова даст нашему псайкеру наркотики, и тот быстро объяснил, что он просто дал Лаже “нискалька штук” рекафа по-гвардейски. Ну знаете, его еще ложкой едят, потому что он в кружку не наливается, настолько хорошо заварен. Дальше выяснилось, что “нискалька штук” означало не кружек, и даже не ложек, и что Лажа сейчас лежит, отдыхает в одном из больших ящиков на грузовой паллете команды Шнобби. Сарж гадал, не в том ли ящике, который яростно вибрировал.

Понадобилось много уговоров со стороны Шнобби, Лудилы, и даже Эйми, но, в конце концов, Сарж признал, что Шнобби им просто необходим для похода по магазинам. Когда я говорю “необходим”, я имею в виду, что даже сам Шнобби не мог объяснить, на фига он им сдался. В ответ на этот вопрос, он просто пожал плечами и пробормотал “тип страховка”. В любом случае, Сарж согласился, но в основном потому, что с ними отправлялась Эйми, которая должна была следить, чтобы кто-нибудь не сделал ничего особо дебильного. Когда наконец пришел Док, и когда он отсмеялся, Сарж предложил перемирие между ним и Шнобби в обмен на обещание привести псайкера в медотсек станции для осмотра как только он закончит со своими… делами.

Кстати, насчет Дока, он и сестра Валери привели с собой целый конвой из медотсека. Вся собранная на коленке аппаратура, которая не давала сержанту Гравису спокойно умереть, была поставлена на колеса, и напоминала еретическое устройство для пыток. Оно было просто огромным: вместе с вакуумным холодильником, в котором сейчас находилась нижняя половина космодесантника, ящиками медицинского барахла, которое могло им понадобиться по дороге и генератором, который все это питал, оно весило побольше некоторых танков. Его толкало аж три сервитора, двое приспешников Валери бегали вокруг и все чинили, а сама она сидела наверху и щелкала новые медицинские проблемы, которыми закидывало ее тиранидское био-оружие, как орешки.

После того, как Док ушел обратно к своей девушке, Лудила сказал, что, вообще-то, ему следовало сказать им спасибо за то, что они даже близко Лажу не подпускают к этой горе хрупкой механики. Остальные мысленно с ним согласились.

Человек наблюдательный, ну или обученный считать до шести, мог задуматься, куда же делся Дергач, особенно с учетом того, что именно его паранойя наполовину была причиной того, что мы готовились к походу за покупками, как на войну. Если говорить просто, подрывника не пригласили посетить станцию, и сейчас он сидел в шкафу. Это было не потому, что он опять слез с таблеток, и не потому, что он угрожал подорвать всю станцию до того, как мы увидим скрытые на ней ужасы. Ну, не совсем поэтому. Мы просто решили, что не оставим нашего чертова жука одного и без охраны. Мы ж потом вернемся, а он сбежит, или его украдут, или он превратится в варп-портал, пожирающий реальность.

Поскольку Сарж решил, что оставлять нашего более-менее пленного тау следить за нашим определенно пленным ксеносом - это полный дебилизм, а у Дергача не было критически важных дел на станции, его поставили на охрану жука. Дергач, как всегда в своем стиле, решил, что мы слишком просто относимся к безопасности, и что наш план оставляет открытым для проникновения оставшуюся часть корабля.

Изначально он просто бегал, раскидывая повсюду мины и подрывпакеты, но это привело к проблемам с Ханной. Таким образом, после жарких споров, в которых Джим был нашим медиатором, они выработали компромисс. Дергач заменил свои ловушки на пятьдесят сервочерепов, начиненных взрывчаткой. Конечно, у этого плана была проблема, ну, помимо паранойи Дергача. У него не было никаких способов управления сервочерепами. К счастью для него, он знал, кто умел это делать, и кому больше нечем было заняться.

В итоге, сверкающий детонаторами, как елка, Дергач, сидел на стуле в темной, наполненной когитаторами каюте, поверх плеча смотря, как все больше и больше нервничающий адепт по когитаторам заставляет армию черепов-самоубийц патрулировать корабль.

“Грань Явления” смогла пристыковаться к станции спустя всего лишь три часа после первой попытки. По словам Старины Билла, это был абсолютный рекорд. Двери шлюза открылись, открыв вид на весьма недовольную группу людей. Во главе нее шли белый, как простыня писец и слегка подгоревший техножрец, которые встали в проходе на пару секунд, явно удивляясь такому странному строению корабля, а затем потребовали видеть “Капитана этого так называемого судна”. Сарж вышел вперед, его плащ серьезного инквизитора драматически развевался на ветру, создаваемом дырявыми заплатками в изоляции шлюза, вместе с Дипломатом и Джимом. Писец не смог стать белее, чем был, но позеленел, увидев Саржа, и начал извиняться.

Последующий разговор нас весьма позабавил комбинацией перепуганного до усрачки писца и молча стоящего серьезного Саржа в дурацком костюме. После того, как он жестом приказал Дипломату и Джиму все объяснить, он просто стоял, выглядя, как особенно злобная восковая статуя. Единственным, кто не отреагировал на этот цирк, был поврежденный техножрец, но Джим чирикнул что-то на двоичном, и он ушел, не сказав ни слова. Перепуганный и брошенный своим единственным союзником писец стал как пластилин в руках Дипломата. Все штрафы и сборы были тут же забыты, станционные безопасники отосланы, и, взглянув на сержанта Грависа, конвой Дока был немедленно отправлен в медотсек.

Сарж, Джим и Дипломат ушли из шлюза за писцом, обойдя наполненный сканерами пункт таможенного досмотра, отделявший доки от остальной станции. Остальные из нас последовали за совершенно-не-подозрительно-медлительным безопасником, который совершенно случайно оставил служебную дверь открытой, поднимая кошелек, который, видимо, выпал у него из кармана.

В основном, наше путешествие по станции прошло спокойно, но добавило нам нервозности.

Группа Саржа шла в сторону штаба Астра Телепатика по основным коридорам станции, ведомая нервным писцом, и, поскольку в основном говорил Дипломат, сам Сарж уделил все внимание наблюдению за окружением. Он не увидел прямых угроз, но вокруг было больше безопасников, чем должно было быть, и было очевидно, что толпа вокруг него явно была на взводе. Больше всего его беспокоило, что никто не смотрел ему, закутанному в костюм инквизитора, вслед испуганным взглядом, и не прятался по углам - наоборот, люди, глядя на него, расслаблялись, и он мог поклясться, что слышал, как кто-то крикнул “Вперед, Инквизиция!”, что вообще ни в какие ворота ни шло.

Те из нас, кто толкал паллету самого-обычного-груза-не-контрабанды, привлекли куда меньше внимания, чем Сарж. Пройдя по служебным коридорам, которые для нас открыли, мы нашли себя в толпе рабочих, пьяных матросов в отпуске, и разнообразного человеческого мусора, которого полным-полно на любой станции. Благодаря нашей броне без опознавательных знаков, дырявым, но все еще защищающим от сканирования плащам и паллете, груженой ящиками, подписанными самыми безобидными вещами, мы сразу влились в общий поток.

Нас вел Шнобби, поглядывая на планшет с инструкциями, как найти Челика, Которого Он Тут Знает, пока Эйми, ворча, толкала паллету, а Лудила сидел на ящике с Лажей и игрался с контроллером своего дрона. Техник снял с него маскировку и включил стелс-поле при первой же возможности, и сейчас исследовал станцию, применяя сканеры дрона, и, иногда, встроенные резаки. Эйми не обращала внимания на неуважение к усилиям ремонтного персонала станции во имя Науки, но все-таки дала ему подзатыльник, когда он начал сбивать с пути пролетавшие сервочерепа ради прикола. Лажа лежал в ящике, излучая возбуждение, и надеясь, что скоро будет перерыв на туалет.

Глубоко в кишках станции, мы заметили то же настроение среди местных, что и Сарж, только вместо безопасников было много наемников. Поскольку нам не нужно было вести себя по-инквизиторски, мы вышли из толпы и стали задавать вопросы случайным мимопроходящим местным. Мы быстро узнали, что, либо в систему зашел демонический космический скиталец, либо на станцию вот-вот нападет Флот-Улей, либо во всех астропатов из Телепатики вселились демоны, либо на нас всех падет правосудие Императора, либо пьяные матросы и трудяги - ненадежный источник информации.

Самым близким к полезной инфе стало заявление скучающего наемника, который сказал, что “Телики собирают Большую Тройку”, прежде, чем сказать Шнобби отвалить, пока ему берцем по жопе не прилетело.

Мы не особо много извлекли из этой информации, так что мы просто передали ее остальным. Остальные тоже не особо отреагировали, кроме Дергача, который сильно возбудился, и Дока, который как раз добрался до медотсека, и подтвердил, что он просто полон астропатов, и что собрание больших шишек его не удивляет.

В медотсеке настолько зашивались, что главная медичка сказала ему ждать своей очереди - и теперь сержант Гравис был в какой-то каморке, потому что для него не было палаты. Сестра Валери была весьма недовольна таким отношением, но Док был оптимистом, и просто начал обыскивать каморку на предмет полезных медицинских штук с энтузиазмом, достойным самого Шнобби.

Поскольку куча раненых астропатов на космической станции обычно является плохим знаком, Сарж начал строить все более и более недовольные рожи Дипломату, пока он не допер, и не начал задавать все еще по-дипломатически вежливые, но навязчивые вопросы. К сожалению, писец сослался на цепь командования и пообещал, что его босс все нам объяснит.

Когда Сарж зашел в штаб местной ветви Астра Телепатика, первое, что он увидел - это кровь. По его профессиональной оценке, место больше походило на полевой госпиталь, чем на место засады. Это было не особо полезно, но он все равно остался доволен: эта мысль была похожа на мысли настоящего Инквизитора, и тот факт, что он это заметил - тоже. Писец провел Саржа и его команду через окровавленный холл, по менее окровавленным коридорам, и, наконец, в неокровавленный кабинет, в котором сидело нечто, принятое Саржем по-первости за сервитора-секретаря. Сарж едва смог спрятать шок от осознания того, что эта гора аугметики, бумаги и кабелей - живой человек, когда он встал и представился префектом местного отдела Адептус Администратум.

Старик Дипломат сделал свое дело, представив Сажа и Джима, и продемонстрировав удивление от того, что мы сперва встретились с главой Администратума, а не с кем-то из Телепатики. Префект, хрипя, объяснил, что Хормейстер Телепатики временно недоступен, но он созвал заседание Триумвирата, чтобы обсудить “инцидент”, и придет, как только сможет, вместе с представителем Союза Корабелов.

Дальше была дипло-хрень о тома, как префект рад, что Сарж может принять участие в заседании, и что он может нам помочь с нашим заданием. Вся группа, включая писца из Телепатики, переместилась в небольшой номер-люкс, и начала обсуждение передачи запчастей.Сарж позволил себе на минутку надеяться, что они смогут разобраться со своими проблемами прежде, чем влипнуть в проблемы местных настолько, что мы не сможем свалить, если все пойдет плохо. Бедный наш Сарж, он такой оптимист.