lepytskysh

При упоминании дуэлей большинство из нас сразу вспомнят Пушкина и Дантеса, да и, вообще, считается, что дуэли – исключительно мужское занятие. Но это совершенно не так. История знает немало примеров и женских дуэлей. И надо признать, в отличие от мужских, они характеризовались куда большей изобретательностью, коварством, жестокостью и... пикантностью.

Раньше женские дуэли были распространены не меньше мужских. Первые упоминания о них относятся к XVI веку и вопреки устоявшимся представлениям о дуэлях происходили они вовсе не во Франции. В 1552 году в Неаполе Изабела де Карацци и Диамбра де Петтинелла не поделили одного молодого человека. Дуэль прошла в присутствии маркиза де Васта. Обошлось без жертв, но долгое время эта история не давала неаполитанцам покоя — все же обычно мужчины дрались за внимание женщины, а не наоборот. Случай был настолько впечатляющим, что в XVII веке художник Хосе де Рибера написал по ее мотивам картину «Женская дуэль». Еще один случай произошел в Милане 27 мая 1571 года. В женский монастырь Св. Бенедикта прибыли две знатные сеньоры и попросили предоставить им комнату для совместной молитвы. Вскоре монахини сбежались на шум и увидели двух женщин, израненных кинжалами и истекающих кровью. Обе дуэлянтки умерли.

В XVII веке состоялась дуэль, задокументировал которую сам будущий кардинал Ришелье, ведь именно он стал «яблоком раздора». В Булонском лесу встретились маркиза де Несль и графиня де Полиньяк. Они сражались на шпагах, а случай в своих записках описал сам «красный кардинал». Но было бы слишком скучно, если бы женщины дрались только из-за мужчин. Например в Великобритании однажды дамы не поделили наряд. В 1612 году на балу у графа Сассекского леди Рокфорд наяву увидела один из самых страшных кошмаров любой женщины — даму в точно таком же наряде. Да еще он шел сопернице больше. Когда же граф пригласил «злодейку» леди Эстер Рейли на менуэт, это стало последней каплей. Поскольку леди Рокфорд не владела шпагой, то оружием был выбран яд. Дамы прибыли на постоялый двор в 20 милях от Лондона и заказали комнату. Решение было довольно изящным — в двух бокалах было вино, но одно из них — отравлено. Все могло бы закончиться трагедией, если бы не то обстоятельство, что давно хранившийся яд утратил свои свойства. И леди Эстер отделалась в итоге лишь сильнейшим расстройством желудка.

Вообще, в выборе оружия женщин отличала изобретательность. Одни предпочитали использовать ногти, другие — кинжалы, третьи — шпаги и при этом наносить удары исключительно по лицу. Одна такая дуэль привела к тому, что обе женщины до конца жизни были вынуждены скрывать лица под густыми вуалями. А одной из дуэлянток стала француженка Жюли д’Обиньи, известная как мадемуазель Мопен. Одни говорят, что фехтовать ее учил отец, другие — что любовник, бывший учителем фехтования. Она умела постоять за себя, ходила в мужском костюме и была фигуранткой множества любовных приключений. Однако при случае она хваталась за шпагу — на ее счету не менее десяти убитых или смертельно раненных мужчин. При этом Мопен была известной оперной дивой и блистала на сцене парижской Гранд-опера. Но многие знали — с ней шутки плохи.

Даже при поединке на шпагах дамы обнаруживали хитрость и коварство, смазывая кончики оружия ядом или специальным составом, который при попадании на кожу вызывал жгучую боль. Кроме того, их сражения отличала жестокость — женщины сражались насмерть или пока противница не получала тяжелое ранение. Поединок мог проходить топлес. Неизвестно, кто первый предложил так проводить дуэль, но считалось, что платье сковывало движения, а при даже незначительных порезах с одежды в рану могла попасть опасная инфекция.

Россия тоже не осталась в стороне. Например, в Псковской судебной грамоте сожержится такая запись за 1397 год: «Если две женщины приговором суда обязаны сойтись в поединке, то ни одна из них не может выставить вместо себя наемного бойца». Однако временем расцвета женских дуэлей в России стал период правления Екатерины II. И неудивительно, ведь сама будущая российская императрица еще в 15 лет билась на шпагах со своей троюродной сестрой. Девочки отделались легким испугом — все обошлось. Однако, Екатерина не возражала против такого способа выяснения отношений, правда настаивая на сражении только «до первой крови». В 1765 году состоялось 20 женских дуэлей, в восьми из которых государыня сама была секунданткой.

Постепенно дуэли переместились в салоны. Так в салоне госпожи Восроуховой в 1823 году случилось 17 женских поединков. «Русские дамы любят выяснять отношения между собой с помощью оружия. Их дуэли не несут в себе никакого изящества, что можно наблюдать у француженок, а лишь слепую ярость, направленную на уничтожение соперницы», — писала маркиза де Мортене. Однако дуэли не были прерогативой лишь столичной знати. В 1829 году две помещицы в Орловской губернии сразились в березовой роще с саблями своих мужей. Ольга Заварова и Екатерина Полесова были соседками и постоянно ссорились. На дуэль они позвали служанок и своих дочерей. Дуэль кончилась трагично: Заварова получила серьезную травму головы, Полесова была ранена в живот. Обе скончались. Через пять лет в том же лесу сразились их дочери. Одна из девушек выжила и записала эту историю в своем дневнике. Сегодня дуэли запрещены в большинстве стран и к такому способу выяснения отношений редко кто прибегает. Единственное место, где еще можно законно вызвать соперника на поединок — Парагвай. Но только при условии, что оба участника являются зарегистрированными донорами крови

Традиция устанавливать на могилах усопших надгробные памятники зародилась очень давно. Люди всегда свято верили, что если делать подношения к захоронениям старейшин рода, духи предков будут благосклонны к ним, и племя будет процветать. Поэтому из века в век надгробные памятники являются ещё и свидетельством непрерывного движения поколений.

Многие думают, что первые монументы, гробницы и надгробия появились в эпоху раннего Возрождения. Однако традиция установления этих сооружений корнями глубоко уходит в каменный век, когда древние люди, столкнувшись с проблемами погребения умерших соплеменников, искали способы для сохранности тел от посягательств хищников. Стоит вспомнить самые первые известные погребения неандертальцев в хорватском городе Крапина, уже имеющие признаки надмогильных конструкций. А их исторический возраст достигает 130 тысяч лет.

Первым что появилось на могильных сооружениях так это массивные камни - менгиры, в высоту доходящие 20 метров, а по весу до 300 тонн.

Первые мегалиты на территории Западной Европы появились в 3-4 тысячелетиях до новой эры. Они имели вид неотесанных каменных глыб, сложенных в определенное архитектурное сооружение. Иногда эти мегалиты имели не только значение, связанное с погребением, а и становилось местом паломничества для различных обрядов.

В то время как египтяне сооружали гигантские пирамиды, древние народы от Британии до Индии возводили из огромных каменных глыб не менее потрясающие сооружения - дольмены, в которых хоронили знатных членов общества. Эти надгробия считались обителью для душ жрецов и вождей.

Дольмены, относящиеся к виду древних мегалитов, в Западной Европе собирались из необработанных камней, а в России - из отшлифованных и тщательно подогнанных друг к другу. В дольменах высекались отверстия, закрывающиеся специальными пробками.

Наши предки сооружали земляные насыпи над могилами, называющиеся курганами, которые датируются 4 тысячелетием до нашей эры. И что интересно, эти сооружения найдены те только в восточной Европе, как ошибочно принято считать, а и на четырех континентах земного шара. Их нет только в Австралии и Антарктиде. «Маунды» - так называют их в Северной Америке, «каирны» - Западной Европе, а в Беларуси - «туры».

Гигантские египетские пирамиды над усыпальницами фараонов можно считать одними из самых ранних сооружений, подобных курганам. В те времена свято верили, будто душа умершего не может упокоиться и обречена скитаться целую вечность без надгробия.

Великая китайская стена - самое большое и длинное кладбище в мире. По подсчетам историков, ее строительство стоило жизней более одного миллиона человек. Захороненные в утрамбованном грунте наполнителя стены эти безымянные строители "встали на вечную стражу рубежей Поднебесной". Их тела были погребены именно в вертикальном положении. При том на каждые 10 метров сооружения приходилось по 10-15 усопших.

В древние времена античности широко начали использовать мемориальные памятники в виде стел, которые проходили обработку каменетесным инструментом. Гораздо позже на стелах начали изображать барельефы усопших, а со временем стелы начали заменяться скульптурными композициями, роль которых была передать всю горечь утраты и скорби об умершем.

И конечно же социальный статус накладывал определенный отпечаток на внешний вид античных надгробий. Это хорошо просматривается на примере Античного Рима или Древней Греции, где погребальные надгробия правителей, полководцев и знати имели вид шедевров каменного искусства. Некоторые из них, сохранившиеся до нашего времени, стали символическими памятниками той далекой эпохи.

В средние века в Европу пришло Христианство, а вместе с ним и традиции погребения и почитания памяти. На Руси впервые надгробные кресты стали устанавливать во время правления княжны Ольги. Изготовленные из дерева их накрывали двумя досками, создававшими своего рода крышу, которая предохраняла деревянную конструкцию от осадков. Позже стали наносить на каменную стелу изображения распятия Христа с помощью резьбы и гравировки.

Христиане католического вероисповедания выбрали для себя классический вариант креста, состоящий из двух перекладин, тогда как православные кресты имели восьмиконечную форму.

Гробницы для захоронения знатных и богатых со временем приобрели вид мавзолеев и усыпальниц. А еще позже стали сооружаться храмовые комплексы, в которые входили собор и часовня.

К началу XIV столетия на смену средневековью пришла эпоха Возрождения, вернувшая в Европу интерес к античной культуре. Примером тому являются триумфальные арки, вновь возводившиеся в стиле римского искусства. Их возводили в честь прославившихся государственных, религиозных и политических деятелей, а также в ознаменование память о военных доблестных победах.

Античная тематика практически полностью вытеснила из надгробных сооружений эпитафии и надписи, так как высокая художественность образов и украшений совершенно не требовала словесных пояснений.

Стоит только вспомнить гениальных скульпторов, творивших в Высокую эпоху Возрождения, а именно Микеланджело Буонарроти, Филиппо Бренеллески и Андреа Палладио, на века вошедших в плеяду величайших мастеров ваяния скульптур на религиозные сюжеты.

Рубеж 18-19 столетия ознаменовался расцветом викторианской эпохи, заложившей основные традиции современной мемориальной культуры. В то время на окраинах крупных городов разбивались мемориальные парки и кладбища, на которых возводились множество великолепных надгробий из мрамора и гранита. Кладбища очень быстро получили свое распространение по всему миру и стали упорядоченной системой захоронения, применяемой и до сегодняшнего дня.

Сегодня в это сложно поверить, но ещё в недалёком прошлом процветала торговля различными костями и скелетами. Врачам кости необходимы были для исследований, а предприимчивые люди готовы были скупать их и отбеливать, чтобы демонстрировать скелеты публике. Спрос породил предложение, и появились холодящие кровь профессии. В погоне за прибылью одни собирали трупы бедняков, а другие вывозили тела погибших с полей брани. Не остались в стороне и ушлые санитары больниц. Но обо всём по порядку.

Майтре Маззур был единственным человеком в Соединенных Штатах, который научился специальным навыкам по работе с костью. Поселившийся в Нью-Йорке в 1876 году, Маззур смог «извлекать масло из человеческих костей», чтобы скелеты в кабинетах анатомии не издавали неприятный запах.

Ранее когда врач в США покупал полный скелет, то его кабинет пропитывался запахом смерти и гниения. Процесс удаления вони был секретом Маззура, который получил свои знания в Париже, где жили лучшие создатели скелетов дисплеев, и он не собирался делиться своими секретами ни с кем в США. В его маленькую мастерскую на Блеккер-стрит не пускали ни одного постороннего человека.

В конце XIX века ежегодно в Нью-Йорк ввозилось около 500 скелетов для колледжей и университетов, студентов-медиков и врачей, художников и людей, которые любили собирать странные вещи. Остальные скелеты и кости поступали от локальных источников, таких как поставки «запчастей» из больниц.

Были разные классификации качества полных скелетов. «Скелет № 1» был самым «идеальным» набором костей, и их делали для хорошо зарекомендовавших себя врачей, которые могли позволить себе цену в 800 долларов в 1891 году. Тем, кто не мог позволить себе настолько качественные скелеты, приходилось довольствоваться составными скелетами, сделанными из костей нескольких доноров вместо одного человека. Череп мог принадлежать одному человеку, правая рука другому, таз — третьему и т. д.

Эти составные скелеты были очень распространены и часто продавались в театры и в комнаты ужасов. Они не имели большого значения для медицинских исследований и часто были немного «скособоченными», поскольку кости брали от людей разного роста. «Композитные» скелеты продавались примерно по 150 долларов, если их делали с использованием черепа от настоящего человека. Составные скелеты, которые включали поддельные кости из сжатой целлюлозы, стоили гораздо дешевле.

У М. де Робейра в 1891 году был небольшой магазин в Филадельфии, который назывался «Парфюмерия». Но на втором этаже и в кладовых магазина хранились явно не ароматические масла. Де Робейр был торговцем скелетами. Поскольку его соседи были очень суеверны, и он не хотел привлекать к себе негативное внимание, он торговал парфюмерией на первом этаже в качестве прикрытия.

При этом он проводил большую часть своего времени в своей мастерской на втором этаже. Там он собирал скелеты для продажи, в основном для тайных клубов и организаций. Его спальня, которая находилась также на втором этаже, одновременно была хранилищем. Стены комнаты, где он спал, были покрыты черепами и скрещенными костями. Стена перед кроватью была увешана скелетами, а на каждый из четырех столбиков кровати был насажен череп.

Чтобы обеспечить качественные скелеты, де Робейр импортировал большую часть костей из Франции. Он утверждал, что американские и немецкие кости не такие качественные. Французские кости проходили процедуру очистки, которая занимала два-три месяца, после чего всегда были белыми и как будто отполированными. Затем де Робейр уже собирал из них скелеты.

Подготовка костей для сборки скелетов была утомительным и ужасным процессом, практиковавшимся во Франции в 1892 году. Сначала с трупа скальпелем счищали весь жир, мышцы и ткани с костей. После того, как все мясо было счищено, кости варили. Во время этого процесса нужно было тщательно следить за тем, чтобы они не «переварились» и не стали грубыми.

Затем кости обрабатывались на солнце. Это обесцвечивало их до белого цвета и приводило к тому, что изнутри костей вытекала оставшаяся в них смазка. Наконец, костям придавали дополнительную яркость эфиром и бензолом, а также другими секретными химическими веществами. Химическая обработка - это то, что отличало французские кости от костей, приготовленных в других странах.

Говорят, что они никогда не желтели и не источали неприятного запаха в жаркую погоду. После утомительного процесса подготовки костей к показу, начинали собирать позвоночник с латунным стержнем внутри. Латунная проволока использовалась для удерживания грудной клетки на месте. Для сборки остальной части скелета, чтобы он мог двигаться, использовались петли и крючки.

В Лондоне в 1899 году сначала расчленяли невостребованные тела рабочих и пациентов больниц, а затем кости трупов очищали от плоти. К сожалению, для тех, кто зарабатывал на этом бизнесе, для удовлетворения спроса было просто недостаточно органов. Поэтому приходилось ждать сражений, а затем собрать целые, не разорванные на клочья тела врагов, оставшихся на поле боя.

Это произошло после битвы при Омдурмане, когда газеты в Лондоне сообщили, что тела махдистов (суданских повстанцев) превращают в товарные скелеты. Торговцы скелетами заверили публику, что ни один британский солдат не будет использоваться при создании костяков. Более того, скелеты махдистов начали цениться больше и продаваться дороже, по сравнению со скелетами лондонских рабочих.

К 1900 году каждый из коллекционеров и врачей готов был сильно переплатить, чтобы получить прекрасный набор костей махдиста. Между тем кости британцев считались самыми низкокачественными. Согласно данным торговцев, кости британцев часто были хрупкими и очень желтыми. Независимо от того, сколько отбеливателя использовалось для отбеливания британских костей, они всегда, казалось, что в них намертво въелся желтый оттенок.

Кости французов были весьма желанными среди коллекционеров, поскольку они были довольно крепкими, а также их было легко отбелить и отшлифовать. Ученые считают, что рацион и условия работы простых британцев способствовали низкому качеству их костей.

В 1948 году, спустя три года после Второй мировой войны, британский экспорт человеческих скелетов начал быстро сокращаться. Хотя художественные школы, больницы и медицинские школы отчаянно пытались заполучить реальные человеческие скелеты, просто не было никаких костей.

Стала популярной шутка о том, что парламент скоро выпустит плакаты: «Поторопитесь умереть, чтобы помочь экспорту». Но скелетная индустрия медленно вымирала. Все чаще начали делать скелеты из пластика, используя латунные пружины и кетгут, чтобы придавать скелетам ту же мобильность, что и настоящим человеческим скелетам.

Во все времена женщина хотела выглядеть красиво и модно, и для этого она готова была пойти на любые эксперименты, не думая о последствиях. В связи с этим довольно любопытна история графини Марии Ковентри, жившей в XVIII веке.

В свое время она считалась главной красавицей в Лондоне и всеми силами старалась сохранить этот титул. Однако именно погоня за красотой сыграла с ней злую шутку с летальным исходом.

Мария Ганнинг родилась в Кембриджшире (Англия) в многодетной семье. Когда девочке исполнилось 7 лет, семья переехала в Ирландию. После достижения совершеннолетия мать Марии склонила ее и сестру Элизабет пойти работать на театральные подмостки.

В Ирландии XVIII века актерство считалось не самой уважаемой профессией, тем более для девушек. Однако симпатичные актрисы могли надеяться так найти себе богатых покровителей.

В октябре 1748 года в Дублинском замке виконтесса Питершам устроила прием. Мария и Элизабет тоже получили пригласительные, однако у девушек не было, что надеть. Тогда управляющий одного из местных театров Том Шеридан одолжил актрисам костюмы Леди Макбет и Джульетты. В своих нарядах девушки произвели фурор и быстро оказались желанными гостьями на светских приемах Дублина.

Со временем сестры Ганнинг смогли перебраться в Англию. Элизабет вышла замуж за герцога Гамильтона, а Мария – за графа Ковентри VI. На медовый месяц новоиспеченную графиню Ковентри супруг повез во Францию.

Стоит отметить, что Мария не отличалась врожденным чувством такта. Высказывания, которые веселили публику в Англии, во Франции сочли за невежество и грубость. Более того, самой графине не понравилось в Париже, т. к. она не знала французского. Но девушка переняла у тамошних модниц манеру обильно пудрить свое лицо и ярко наносить румяна.

Мужу настолько не нравилось новое увлечение супруги, что он не раз пытался стирать белила с ее лица носовым платком. Мария назло ему продолжала обильно пользоваться косметикой.

По возвращении в Англию, графиня Ковентри вызвала настоящий ажиотаж своим внешним видом. Когда она появилась в Гайд-парке, толпа настолько плотно ее окружила и чуть не задавила, что после этого она наняла охранника.

Мария продолжала блистать на балах, однако всеобщее любование ее красотой дорого стоило графине. Косметика, которой она пользовалась, содержала в себе опасный для здоровья свинец. Он провоцировал воспаление глаз, разрушал зубную эмаль, вызывал язвы на лице и шее. Появление недостатков на коже побуждало пользоваться ядовитой косметикой еще интенсивнее. В конце концов, 30 сентября 1760 года графиня Мария Ковентри скончалась от отравления свинцом в возрасте 27 лет.