Summa

Она не знала сколько она пролежала без сознания. Наверное долго. Открыла глаза и некоторое время приходила в себя, пытаясь вспомнить кто она и что здесь делает. А вспомнив, попыталась вскочить, но тут же свалилась на землю. Собралась силами и поползла. Сквозь дикую боль в голове. Замечая капельки крови стекающие по ее лицу. Туда где спал ребенок. И пыталась назвать его по имени, но из горла вырывался только хрип. И она ползла. Медленно. Не замечая хаос творившийся в ее доме. Не оборачиваясь на тело мужа изуродованное ударами мечей. Туда где спал ребенок когда все началось... А потом выла раскачиваясь из стороны в сторону. Теряла сознание снова и приходила в себя. И опять плакала. Срываясь на истерику. Исходилась криком держа холодное тельце в руках. А когда пришла в себя была уже ночь. Она лежала на полу собственного дома прижимая к себе задушенного ребенка. Молча встала и вышла в деревню которой не стало. Сожженные дома. Разграбленные дома. Пустые дома. И трупы. Соседей. Родни. Всех. Это был просто налет. Никто не брал рабов. Не похищал женщин. Просто под нож. Всех. Чтоб никто не мстил. Она шла сквозь мертвое поселение. Выкрикивала имена, но ей никто не отвечал. И поняв что ее рода больше не стало, она ушла спать. Просыпалась попить воду и снова спала. А потом взялась за дело. Стаскивала трупы в ближайший дом. До ночи. А потом уставшая и разбитая подожгла его. И ушла хоронить семью. Приносила клятвы на могилах мужа и сына, молилась Единому чтоб дал сил и мудрости. Плакала. Рвала на себе волосы. Спала прям там же. У места где похоронила семью. Проснулась абсолютно опустевшая внутри. Выжженная. Навела дома порядок и начала собираться. Готовила что-то по рецептам старух. Точила длинный нож мужа. Взяла еды и питьевой воды и ушла из мертвой деревни. Шла по лесу. Все быстрее и быстрее. Бежала, пригнувшись к земле. Так как бегать умели только в племени охотников. Не останавливалась, ориентировалась по звездам, запахам и следам. И первую остановку сделала, тогда когда поняла, что след уже не потерять. Села под деревом. И плотно поела. Освежила воду. Помолилась. Снова взяла ориентир на звезды, запахи и следы. Потом спала. Снова бежала. Твердо запоминала свой путь. Знала сколько дней прошло. Наконец наступил день когда она, прячась за деревьями смотрела как большой отряд воинов заходит в свою деревню. Как их женщины бросались на встречу. Как снимали с лошадей тяжелые мешки с драгоценностями ее народа. Как поднимали на руки своих детей. Детей! А у нее пропадало молоко. Наверное, поэтому она решила не откладывать и вышла в эту же ночь из за деревьев. Шла осторожно, что сторожевые псы ее не учуяли. А потом открыла горшки с тем, что было сварено по рецептам старух. Псы сбежались на запах, жадно пытаясь вылакать все что там находилось. Через несколько минут деревня осталась без собак. Тогда она пригнувшись двинулась дальше. К часовому. Тот был пьян в стельку. Очень удивился когда почувствовал лезвие ножа у своего горла и молча кивнул головой когда она сказала "Веди в Большой Дом". Он вел ее к центру деревни, обходя других часовых и молча 



указал ей на Большой Дом. Она убила его. Под левую лопатку нож зашел свободно, без труда пройдя сквозь защитную пластину. Легко и проворно забралась в дом. Там где спал Главный. Тихо кралась по коридору приоткрывая массивные двери до тех пор пока не нашла опочивальню. Она постояла минуту а потом одним прыжком оказалась на груди спящего воина и как только он открыл глаза- перерезала ему горло. Он забулькал пытаясь остановить кровь брызнувшую фонтаном. Спящая рядом женщина проснулась и попыталась закричать, но нож тут же пробил ей грудную клетку и крик оборвался, так и начавшись. Она встала, и некоторое время наблюдала за агонией Главного, а потом пошла с соседнюю комнату, откуда шел запах ребенка.

Женщина бежала в обратную сторону. Бежала низко пригнувшись к земле. так как бегать умеют только в племени Охотников. Бежала, запутывая следы и ориентируясь по звездам и запахам. Бежала всю ночь напролет. А утром сделала остановку. Умывалась у ручья, молилась Единому. А потом услышала тонкий писк из своего походного мешка. Она подошла к нему, присела, смотрела несколько секунд, улыбнулась впервые за много дней, а потом сказала

- Ты проснулся, мой хороший? Подожди, минуту и я тебе дам молока, сынок

Еблан я. Редкий. Когда лежишь на полу в кабинете у следователя, а тебя обрабатывают три пары ног, начинаешь понимать, что значит фраза "язык мой, враг мой". Говорили же люди знающие "если попался, то можешь молчать, спорить, доказывать, но не подъебывать". Не послушал. Подъебал. Ровно через полминуты, которые понадобились, чтобы до мента дошел смысл сказанных мною слов, я оказался на полу. Черт! Как больно! Какая то из этих гнид так и старается почки мне отбить. Хорошо, что сейчас по лицу не бьют - боятся следов. Но все равно неприятно. Подняли на ноги и сразу засадили в солнечное сплетение. Вашу жизнь. Вот дурак. Шутил-то от страха. У оперов рожи хмурые. Голоса сердитые. Я сам- зол и испуган. Испуган тоже че- на конкретных жутях. И зол на идиота из-за которого меня забрали. А ведь, сука, едим с одной тарелки.
-Ничего не вспомнил? 
- Я же говорю вспоминать нечего- и тут же удар. Бляяяя...ну сколько можно 
- Ну сука, сейчас ты все вспомнишь. Русик, "слоника" ему замутим?- вот при этих словах я испугался. "Слоник" это когда на тебя надевают противогаз и наручники и загибают шланг так, чтоб воздух не поступал. Начинаешь дергаться, остатки кислорода улетучиваются еще быстрей. Не дергаешься - тебя бьют, чтобы дергался. А я ни хуя не герой. Ну вообще ни разу.

Сученыш с крысиными глазами полез в сейф и извлек на свет божий все необходимое. Такое ощущение, что ему доставляет удовольствие причинять людям боль. Смотрит на меня улыбаясь, типа «Ну чо, ты готов?». Я набрал в легкие побольше воздуха готовясь к приходу "слоника", но тут дверь кабинета открылась и зашел старший. 
-Что происходит? 
- Да вот товарищ майор, по вчерашнему заявлению забрали. Говорит что не он... 
- А вы долбоебы решили "слона" погонять?! Кто же так работает. Зачем? Сейчас он нам так все расскажет. Я же вижу, парень хороший. Правда, друг? 

Я посмотрел на него и меня взяла злость 

- Все что знаю, рассказал. И вообще то я вам не друг.- этот церемониться не стал. Короткий удар и мой нос издал довольно неприятный звук. Тут же еще один в голову. Били уже не разбирая куда. Раз старший начал, то шакалы подхватят обязательно. Заебали. Не то чтобы я такой крепкий или крутой, но меня действительно забрали по недоразумению. За поступок, который я не совершал. Правда, знал кто совершил, но говорить не собирался. Урод который заварил эту кашу знал, что меня забрали. Но суетиться не стал. Сдать его,я никак не мог. Свой. Сдать- значит опозориться. А у тупоголовых лежало заявление, которое надо было реализовывать. Пострадавший постоянно им названивал. Связями своими подстегивал. И так как наше следаки вести дело не умеют, меня просто били. Раздели по пояс и били. Били долго. Наконец мой организм не выдержал и я выстегнулся. Очнулся от того что шакалы лили на меня воду и хлопали по щекам. Глаза испуганные. 

- Ты чего молодой, умереть собрался?- на лицах облегчение... Видимо пролежал я долго. Они так обрадовались тому, что я невредим, что даже посадили меня на стул и предложили чаю. Чай пить не стал, но пару глотков воды сделал. В этот момент дверь открылась, и на пороге появился мой отец. Бляяяяя... Только не он. Стыдно. Стыдно и радостно. Зашел в кабинет подошел к старшему и что то шепнул ему на ухо. Тот покраснел, промычал что то невразумительное и остался стоять как истукан. Отец собрал мои вещи 

-Пойдем- мы начали выходить но тут дорогу преградил один из шакалов 

-Куда?- 

Отец наклонился и тихонько сказал 

-Тебя ебет?- шакал отошел в сторону. Я шел вслед за отцом не веря происходящему. Когда уже спускался к выходу сзади меня настигла пахановская ладонь. Тяжелый подзатыльник по раскалывающейся голове. Я опять чуть не потерял сознание, но обрадовался этому удару до смерти. 

На улице нас ждало такси. Перед тем как сесть я спросил 

-Па, что ты ему сказал? 
-Волшебное слово. Вырастешь и если, вдруг, поумнеешь - узнаешь. 

Мы ехали. Домой. Домой!!!!! Мама открыла дверь и старалась сделать рассерженный вид, но увидев мою улыбающуюся рожу, сама начала улыбаться. Я подмигнул ей. Так, чтоб пахан не заметил.

- Идиот…- 
- Я тоже рад тебя видеть Мам- 
Младший уже вертелся вокруг меня юлой в ожидании интересного рассказа. Я прилег, чтобы было удобней начать повествование и мгновенно уснул. 
На следующий день, по любому надо было нарисоваться в отделе. Менты были кислыми. Попытались меня задеть «А че, ты пахану позвонил?!». С издевкой так. Нет бля, остаться у вас должен был. Вышел оттуда, я совсем уже веселый и чистый. Пошел пешком. И тут вдруг в голову полезли слова. Строчки. А у меня не листка, ни ручки. А меня прет. Первое, что пришло на ум-бежать туда где мне их дадут. Я бегу. На меня смотрят люди, а у меня одна мысль- только б не забыть. Стихи- важнее всех неприятностей. Открываю двери магазина
- Привет Марат….
-Джама! Ручку и листок!
- Что с то….
-Ручку! Бумагу! Быстрей!

Удивленная Джамиля протягивает. Я торопливо пишу. Оборачиваюсь.
- Извини, Джамка, просто строчки в голове терять не хотел.- Она смеется.
- Что ты там понаписал?
- Слушай.
Я начинаю зачитывать … Она улыбается и говорит, что я сумасшедший. И эта картинка до сих пор у меня в голове. Прошло уже десять лет. Я почти не пишу. Но иногда читаю, то, что было написано много времени тому назад. Недавно увидел Джамку, с которой не встречался лет семь. Она узнала меня не сразу. Я залетал еще несколько раз, но всегда выпутывался сам. И отец уже давно не дает мне подзатыльники. А жаль. Мне иногда их так не хватает.....

Был у меня сосед. Звали его Пупок. Точнее звали то его Шамиль, но «Пупок» приклеилось с самого детства. Так и осталось. И он был полненький и очень кучерявый. И совсем не злой. Последним обстоятельством пользовались соседские пацаны- за сигаретами отправить или там еще по каким делам. Иногда просто сорваться на нем можно было, а он не злился. Только когда совсем уж доставали исчезал со словами «Ууууу суки, за#бали!», и вообще был каким то нескладным. Несуразным. И делал глупости. Постоянно. А потом отдувался за них. И снова исчезал куда то очень таинственно. И я его спрашивал «Пупяра, сучий потрох, ты куда от пацанов теряешься?», а он знал что бить его не буду и отвечал «А тебя е#ет?» и стоял рядом. Курил и рассказывал какие то глупости. Или, совсем страшное дело- начинал задавать вопросы. «А правда если много заниматься онанизмом, то сперма закончится и потом детей не будет?». Я начинал хохотать так, что ко мне звонила Мама и ругалась в трубку, мол я смеюсь так, что даже в квартире на другом конце двора слышно. И я говорил Пупку что он олень и что дворовые пацаны над ним опять прикололись. А он крепко стоял на своем. На глупостях. Мог пойти на разборки и там же по какой то случайности попасть под кулаки своих же. А иногда мы курили сигарету по кругу и тот у кого падал пепел выходил и делал отжимания на перекрестке Казбекова и Озёрной перед стоящими на зеленый цвет машинами. И когда пепел упал у Шамиля и он пошел делать положенные десять- подъехали менты. Посмотрели на него. Спросили «Че? Спортсмен, да?». И забрали с собой. Но через несколько минут поняли его абсолютную безвредность и финансовую бесполезность и отпустили. В общем весело. А он продолжал исчезать. И однажды я совсем замучил его вопросами о том куда он пропадает. Он долго отшучивался, потом ругался, а потом сказал: «Я езжу на маршрутках. Сажусь, еду до конечной. Выхожу сажусь на другую и опять еду до конечной.» Говорил, что там хорошо сидеть у окна думать о своем. И никто его не тревожит. И люди не пристают. Тогда я не стал смеяться вслух. Почему- не знаю. Наверно слова его показались очень личными. И спустя много лет, когда я уже стал большим и толстым, а Шомик стал мужем и отцом и мы совсем перестали видеться, ехал я на какую то очередную пьянку. И был без настроения. Смотрел в окно. И вспомнил его. Доброго до безобразия. Несуразного до ужаса. Неловкого. Нескладного. И чертовски кучерявого. Позвонил ему. Просто. Услышал кучу ненужных мне новостей. Отказался от приглашения в гости. Отключил трубку. И не стал выходить у кабака, а поехал до конечной. Вышел. Пересел в другую маршрутку. И поехал опять. Смотрел в окно. Думал о своем. И мне было хорошо. Потому что никто не мешал и пассажиры были заняты своими мыслями….

Она не любила свою соседку. В принципе нелюбовь эта была обоснованной. То по стенам стучать начнет, чтоб вели себя тише, то подруг «проститутками» обзовет в подъезде.  «Бабка», так она ее звала. Встретившись на площадке, та никогда не здоровалась, но могла устроить шум из пары окурков. «Старая сука» так она ее звала еще чаще. Бабку не любил никто. И не было у нее никого. Никто к ней не приходил. И сама она выходила только по необходимости. С резкими чертами лица,  прямо спиной и удивительно твердой для ее возраста походкой.

- По моему она ебнутая на всю голову – сказал как то Бывший. Он был пижон и бабник. Нелюбовь к старой женщине  он разделял. Та  в первый раз увидев его в подъезде, рассмотрела с ног до головы, ухмыльнулась и сказала «Пидорок!». Пижон оскорбился и заявил  что если б не почтенный возраст то он  дал бы старушке хорошего пинка.  Бабка хлопнула на него дверью.

- Оставь ее в покое- сказала ему в один день, любимая. В тот день он был пьян сильнее, чем обычно и полоскал кости старушки  с особым усердием.

- А может того…- заявил он- может ей нужен кто, чтоб присматривал за ней… Может ты того… Подружишься там, глядишь квартиру тебе оставит.

-  Да ну тебя- отмахнулась девушка- Бывший обиженно замолчал.

А потом случилась неприятная история. Сразу несколько историй. Бывший спалился с какой то телкой. И стал по-настоящему  бывшим. Приходил - ему не открывали. Звонил- она сменила номер.. Тогда он подкараулил девушку у подъезда. Вечером. Она торопилась домой. Холодно на улице. В маленькой квартире тепло и уютно. Телевизор там. Чайник на плите. Ноутбук.

- Вот ты и попалась- раздался знакомый голос. Она подняла голову. В подъезде стоял он. Его слегка шатало.

- Зачем ты пришел?

- Слушай, ты, не беси меня. Что было то прошло. Убили эту тему. Пошли наверх- сказал он 

- Я пойду- ответила девушка- Одна пойду. А ты иди туда откуда пришел.

- Как это?- удивленно спросил бывший сделал несколько неуверенных шагов навстречу и вдруг размахнувшись со всей силы залепил ей пощечину. Девушка не успел вскрикнуть как он схватил ее зажав рот.

- Тихо, сучка, чо ты  брыкаешься?!- шептал он ей в ухо- Можно подумать в первый раз- и полез к ней под одежду. Она вырвалась и громко закричала

- Ах ты блядь, сказал пижон и со всей силы ударил ее в лицо, а потом в живот. Девушка упала. Он пару раз со злостью пнул ее ногой и вышел из подъезда.

На слдеующее утро она не пошла на работу. Лежала дома. Плакала. Не знала кому пожаловаться. И еще день. Так до тех пор «тоналка» не смогла скрыть след мужской руки.

- Что с твоим лицом?- Она поднималась к себе, как вдруг перед ней как будто из воздуха появилась  соседка.

- Ничего.- она старалась говорить так, чтоб больше вопросов ей не задавали

- Это, твой сделал?-  бабка стояла так что обойти ее было невозможно

- Да какая вам разница?! Вам то это зачем?!- девушка сорвалась на крик

Старая женщина пристально посмотрела на нее и ничего не добавив, зашла к себе.

Бывший не успокаивался. Пугал звонками. Мог встретить у работы и молча идти позади,  отставая на несколько шагов. Доходил до подъезда и стоял еще некоторое время. Знал что увидит в окне ее испуганный взгляд. Однажды к нему вышла бабка.

-Шел бы ты милок, пока я милицию не вызвала-  Она пристально смотрела ему в глаза.

- Ты бабуль, не попутала на старости лет? Зашибу ведь ненароком, никто и не вспомнит.

- Был у меня супруг. Вылитый ты. Мудак мудаком. Как выпьет, так с кулаками на меня бросался….

Мужчина рассмеялся

- И что? Убила ты его да?-

Бабка  молча развернулась и зашла в подъезд.

- Если б твоя мать- потаскуха  имела хоть немного ума, чтоб дать тебе соответствующее воспитание, может и вышел бы из тебя толк- донесся ее голос из подъезда- А так, боров ты. Хряк жирный. Только и можешь, что с женщинами драться.-

Бывший минуту вкуривал и раздумывал не почудилось ли. А потом с воем кинулся догонять бабку.  Схватил ее за плечо и развернул к себе.

- Ты чего старая несешь?! Охуела совсем, что ли? Да я тебе…

-Ударь. – Сказала женщина.- ты ж это любишь

- Ну  бабка, вообще ты за метлой не следишь- сказал Бывший  и повернулся  спиной, намереваясь спуститься. В этот момент женщина повернулась к нему и со всей силы толкнула руками в спину.  Он взмахнул руками, схватил воздух, попытался удержаться, подвернул ногу, сломал ее и покатился по лестницам. Замер на площадке. Из уголка  губ  капли крови. Глаза закрыты. Женщина посмотрела на него.

- Убила гниду- громко сказал она- слышь, ты хряк, я его убила! И тебя убью, если еще раз увижу.- Хлопнула дверью. Набрала «03». Споткнулся человек на лестнице. Выпивши, был. Упал неудачно. Приехала «Скорая».  Бывшего унесли и больше его не видели. А вечером в квартиру к девушке постучали. Она посмотрела в глазок и удивленно открыла дверь.

- Доченька, я вот тут печенья напекла. Ты это, возьми к чаю. Я вкусно пеку.- По подъезду разносился аромат подтверждающий ее слова.

Девушка улыбнулась

- Спасибо большое. Только с условием, что вы зайдете. Заходите же!. Я пойду поставлю чайник.

Он сидел за столом и кушал. И кричал. И махал руками. И говорил о какой то «революции». Мол, не будет теперь богатых и все будут равны. Мать возилась молчала. Отец изредка наливал себе самогону и не закусывая глотал. Не пьянея. Как обычно. А гость не пил. Курил дурацкие папиросы и носил старый наган на поясе. И снова кричал. Наведем мол порядок. Заберем у всех всё и будет все общее. И мне это не понравилось. Отец мне жеребчика обещал. А теперь получается он будет не только мой , но и деревенских что ль? А деревенских я не любил. Как и отец. Пили они много. Работали мало. На нас косились. Потому и жили мы отдельно. И земли нашей нам хватало. И мать по праздникам пекла нам пироги. А этот не унимался. «Новая власть!» кричал. Кулаком по столу стучал. Говорил отцу чтоб сдавал зерно и скот этой новой власти.
- А ежели нет мне надобности сдавать вашей этой власти, добро наше?- вдруг спросил отец.
Гость покраснел и пообещал что завтра придет с бойцами и силой заберет а отца «кулаком» каким то назвал.
- Не горячись. Сдам всё- сказал батя- Чего пропадать то задаром?
-Это правильно- обрадовался этот с наганом- Наливай хозяин!
- Ты погоди то самогон травить. Наливка есть у меня. Хозяйка делает для гостей вроде тебя- Отец поднялся и вышел поманив мамашу за собой.
Гость сидел и курил. И ворчал что то себе под нос неслышно. Разобрал только «Не хотят они…деревня..тёмные.
.». Дверь тихо отворилась. Вернулся батя. Без бутыли. С топором в руке. Сделал знак мне чтоб сидел тихо. быстрым шагом подошел к гостю сзади. Рубанул с плеча. Тот молча повалился на пол.
- Иди сюда, помоги – 
Я слез с печи. Подняли тело, выволокли к лесу. Устали пока рыли яму и закапывали. Я хотел было наган себе забрать да батя не позволил. Вернулись в дом. Мать уже прибрала со стола и вымыла кровь.
- А если придут за ним? Что будет?- спросила она
- Ну коль придут, то пусть поищут. Мы не видели. А куда подался, кто его знает? Россия то большая.- ответил отец- Вы лучше спать ложитесь завтра прежде чем на рынок ехать, огород вскопать надобно да скотине корму задать. И вышел. 
А ночью слышал я как отец стоя перед иконой шептал – «Прости Господи меня грешного. Поступил я по разумению своему…..»


Марат Лугуев

- Иди ты на хуй.- сказал Заяц
- Не понял…
- Что тут непонятного? Изыди, потеряйся, греби отсюда, плыви на своем катере к ебени матери!- свое несогласие с происходящим он выражал довольно спокойным голосом, только чуть срывался на конце фраз, что говорило о терзавших его эмоциях.
Человек, стоявший в лодке чуть покачнулся вместе со своей посудиной, чуть не потерял равновесие, но покрепче ухватившись за весло, служившее опорой, устоял на месте

- Ты совсем охренел, Ушастый?1 Я тут понимаешь ли, тебе жизнь собираюсь спасать, а ты помереть решил? Забить на на мои усилия хочешь? Я сюда, знаешь, сколько пилил? Хватит ерундой страдать, вода поднимается, гляди!- Старик взмахнул рукой, пытаясь разом очертить все происходящее. И действительно, лес потихонечку подтопляло. В воде плавала трава, щепки, дохлые мыши, суслики и прочая несмышленая живность. Островок, на котором стоял Заяц постепенно становился меньше. Солнце собиралось упасть за деревья.

- Дед, бросай его нах!- донеслось из лодки- Не хочет, не надо, пусть подыхает, пока ты его уговоришь, нас тут комары сожрут, или чего доброго в темноте налетим на пень какой ни будь и потонем. Поплыли!
- А ну завалить ебало!- крикнул Мазай- сами плакали «спаси нас, родной», а как до других дело дошло так «бросай»?! Уух, я вас, сукины дети.
- Ну ты чего? – зайцы сидящее в лодке перестали шуметь, и начали коситься на деда исподлобья- Мы того… Переживаем. От того и шумим.
Старик рассержено отвернулся от своих пассажиров и снова обратился к Зайцу, который к этому времени повернулся к лодке задом и глядел на садящееся солнце
- Поехали, ирод. Хорош уже характер показывать.
- Нет. Дед я все решил. Хочу утонуть, надоело все.
- Таки все и надоело? У меня дома музончик свежий, вай-фай работает… Ты ж этих любишь, как их там, Берика Аду и другая вообще хрен выговоришь
- Дурак ты дед. Эрика Баду и Тиа Ван Сейжн. Ни хрена кроме своей «Бутырки», да Круга ни в чем разбираться не хочешь. Уплывай, мое решение- окончательно
- А еще- продолжал Мазай- у меня есть кальян и самогон забугорный- Я в город ездил прикупил табаку и бухла немного. Да ежели поискать, для тебя у меня, что нить поинтересней найдется… как это… ну понюхать там «белого». Глядишь, и настроение исправится. Може пойдешь?- Заяц повернулся к собеседнику злым лицом-

-Ухооодиииии!!!!! Уходи Мазай, очень прошу!!!! Ты вконец заебал меня!!!! Плыви! Плыви бля!- Заяц кричал так, что начал кашлять. На глазах выступили слезы.- Мне все надоело. И ты, и они- он кивнул головой в сторону соплеменников.- Уебывайте.- И он снова отвернулся.
Дед неловко выбрался из лодки и встал позади Зайца на крохотном пятачке суши. Положил руку ему на плечо.

- Ты точно решил утонуть? Вот просто так. Без видимой причины?
- Да- тихо сказал Заяц
- Не ладно- Дед быстрым движением выхватил нож и одним движением вскрыл Зайцу горло.- Тихо…тихо, мой хороший…- приговаривал он глядя в удивленные и тускнеющие глаза. В лодке заверещали.
- А ну, вашу мать, тихо!- закричал старик, вскочил в лодку, схватил ружье и направил его на оставшихся зайцев. – Все равно помирать собирался. Чего добру пропадать. Люблю я вашего брата, с картошечкой…- Сидящие в лодки жались к бортам и растерянно озирались по сторонам- Не бойтесь, поплыли до суши. Не трону я вас.

Спустя некоторое время Мазай шел по темному лесу. Ружье. Тушка на плече. Уверенный шаг. Шаг человека хорошо знающего дорогу. Шел долго, пока впереди не замаячил одинокий огонек. Он подошел к дому, открыл дверь и увидел целящегося в него человека.

- Бля- сказал Мазай- скоро помирать, а все не наигрался?
- Ухожу я – сказал ему целившийся из ружья опустив дуло к полу.
- Куда на этот раз?
- Да там поляки. Отряд целый. Провести надобно. Места эти совсем не знают. А проводники все сбежали. Время нынче неспокойное.
- Уж ты то, брат Иван, отведешь- ухмыльнулся Мазай- Уж я то знаю.
- А то! Ужин плите. Бухло там на полке. Порнуху до утра не смотри, ложись пораньше.
- Удачи брат. Побереги себя.
- Да что со мной станется. Ты лучше к моему приходу свою добычу освежуй и приготовь старшему брату пожрать что ни будь. Вернусь скорее всего голодным. У этих поляков зимой снега не выпросишь. А мы Сусанины, известные любители пожрать. Бывай!- Иван захлопнул дверь.
Мазай скинул полушубок, стянул сапоги и шапку, проверил ружье, взял в руки нож и прежде чем начать снимать шкуру с мертвого Зайцы поглядел на него пару секунд и громко сказал

- Сам виноват.