Shmjaka

Совет. С плохим иммунитетом ехать в Абхазию не стоит, ибо она крайне заразна. Уже через два дня пребывания в Апсны жена, отправляя кому-то смс, подписывалась, как «Аня Сухум».

Вообще, чтобы тут сойти за своего, достаточно уметь торговаться и дублировать слова через букву «ш». Дорога-шморога, вокзал-шмокзал. Все! Вы – абхаз!

Правда, если Вы – водитель, то на самом простом пешеходном переходе можете с треском прогореть. Уступили на зебре пешеходу – тут же будете раскрыты с потрохами. И уже через каких-то 10 минут в Ткуарчале и Псоу будут знать, что руку Вам подавать нельзя.

Однажды, какой-то дяденька уступил мне дорогу и я первым делом с удивлением посмотрел на номера. Ну, конечно – российские. Впрочем, это было лишним – сама марка автомобиля говорила о пришлости шофера лучше всего остального. То была «Волга». Дело в том, что абхаз севший за баранку даже вшивого «Опеля» рискует быть изгнанным из семьи. Езда же на «Волге» и вовсе грозит лишением гражданства, а может быть и уголовной ответственностью.

На автомобилях и вождении строится фундаментальная философия абхазцев. Нельзя просто так ехать по дороге из пункта А в пункт Б. Нет! Едем за вон той машиной до крутого поворота, а на повороте сразу обгоняем! Что? Там пропасть внизу? Господи, какая удача! Топи гашетку!

Дорога – это жизнь. Даже в общественном транспорте. Едем в неизведанный еще район Сухума:

– Водитель, подскажете, когда нам на «Медведе» выходить?

Взрыв голосов в салоне:

– Мы подскажем!

– Садитесь. Там еще три остановки.

– Сейчас реку будем проезжать, потом дальше мы вам скажем.

– Вот, скоро уже. Водитель, остановите, ребятам на медведе выходить!

– Да знаю я…

– Спасибо большое всем.

– Не за что, дорогой.

– Пожалуйста.

– Передавайте Мишке привет от нас.

– Приезжайте еще.

Обратно ехали на троллейбусе. При всем при том, что я сказал выше, пассажиры в нем таки были. Правда, все больше женщины да дети. Через три остановки троллейбус стал.

– Водитель, долго будем стоять?

– Или пять минут, или два месяца.

Оказалось, не шутил. Через пять минут выяснилось, что обрыв на линии и это так быстро не чинится тут – татжиков не хватает. Но и про два месяца, конечно, был перебор – справились за пару дней.

Пришлось подсесть в какой-то микроавтобус. Рядом с водителем было только одно кресло, но мы с женой уселись туда вдвоем. Дома у нас такой номер не прошел бы – только подумал я и тут же на тебе, гаишники. Один выскочил с палкой, другой с каким-то кружком на палочке, третий задудел в свирельку. Не совсем ясно было, кому они сигнализировали: нам или автомобилю перед нами. В любом случае, не остановился никто. На мой нервный смешок водитель лениво заметил:

– Свободная страна: захотел – остановился, захотел – нет. Демократия…

Часто говорят о том, что в Абхазии много воруют и обманывают. Это так. Но я бы советовал относиться к сему факту философски. Местные так и делают:

– Тонь, когда нам железную дверь вынесли: когда второй раз квартиру грабили, или когда третий?

– Когда третий.

– Ага точно. Так вот…

При этом тон и вид у хозяев квартиры, рассказывающих нам эти жуткие истории, был столь повседневный, будто они говорили о погоде, а не о грабеже. Дескать, дождь давеча прошел, бывает.

А обман в стране души, хоть и повсеместный, но беззлобный, как в том анекдоте с «не прокатило». Например, в Пицунде, если Вы идете по главной алее к морю, Вы наткнетесь на турникет и табличку с текстом: «вход 20 рублей». Ежели Вы человек неопытный, Вы заплатите. А если опытный и внимательный, то заметите, что часть людей проходит турникет, как ни в чем не бывало, и вдогонку им никто не кричит: «держите вора!».

Следом за турникетом общественный туалет. Бесплатный. Но рядом кто-то поставил коробку и написал на ней «вход 10 рублей». И у коробки стоят люди, кладут бумажные купюры и честно высчитывают себе сдачу. Сами. Понимаете, абхазы придумали бизнес при самых минимальных инвестициях. Все, что Вам нужно – коробка да маркер. И вуаля, собирай себе дань в любом месте на то, чтобы «Провал не слишком проваливался». А если кто не заплатит – ну, ничего страшного, «не прокатило».

«Кафе-столовая» видите Вы надпись на каком-то заведении и думаете, как же здорово! Сейчас я покушаю так же вкусно, как в кафе, а заплачу так же дешево, как в столовой. На деле все оказывается с точностью до наоборот, но Вам все равно нравится!

– В какую цену виноград?

– Белый 130, синий 120, дорогой!

Следом за тобой человек задает тот же вопрос.

– Белый 140, синий 130, дорогой!

Ну, разве не прелесть? Нет, я решительно не понимаю, почему Вы все еще тут, вместо того, чтобы покупать билет на ближайший поезд до Сухума. Гарантирую – Вам понравится. А если не понравится, верну все деньги. Честное абхазское.

И, не зная, как окончить свой рассказ, завершу его чужими словами. Я увидел их в книге отзывов музея боевой славы в Новом Афоне. Детским корявым почерком был написан самый яркий, как по мне, отзыв о посещении мемориала: «мне нравится купаться!».

Многие из нас годами не могут собраться с силами и покончить с вредными привычками, начать бегать по утрам, бросить нелюбимую работу или сделать какую-нибудь другую сказочную вещь. Я, например, который год уже собираюсь стать донором крови. Вот только графики наши, мой и станции переливания крови, постоянно не совпадают, а когда совпадают, так я обязательно выпимши.

Но подобный кровеносный опыт у меня все-таки имеется в единичном количестве. Тогда, много лет назад я был беден, потому как студент, и ревнив, потому что дурак.

Моя девушка - миниатюрная студентка с пятого этажа нашего общежития тоже была не из богатых, что логично. А еще у нее были черные домашние (общажные) леггинсы. Так ненавидимые, и так обожаемые мною - в зависимости от того, на ком надеты.

Не знаю, что еще, кроме бедняцкого положения и фонтана гормонов нас объединяло, потому как во всем остальном мы были различны. В том числе и в отношении к учебе. Там где я спал, копил бутылки под кроватью, давал имена тараканам и воровал пельмени с общей кухни, она сидела и учила. Учила и сидела. Моя учеба дала мне лишнюю складку на животе, ее учеба довела черные леггинсы до молекулярного истончения на мягком месте. Два семестра тепломассообмена не причиняли мне столько страданий, сколько доставили эти леггинсы, сверкающие булками моей возлюбленной на глазах всего общежития. Я упоминал, что был ревнив?

Выход из этого мучительного положения обнаружился в крови, за 450 мл которой выдавали на тот момент 19 грн. Новые леггинсы стоили 18 грн. Должен признаться, сам бы я до такого бизнеса не дотумкал. А в том мне подсобили объявления, расклеенные по общежитию. Они извещали о Дне Донора - такой дате, когда тетечки-кровососы сами бы пришли к нам в обитель и роздали по 19 грн. всем тем, кому кровь тело жмет.

Выстроилась тогда из нас, любителей легкой наживы приличная очередь. Тетеньки были довольны: “на металлургов одна надежда, никогда ребята не подводят”. Но кровь пускать нам не торопились, а направили на медосмотр. Проходили даже окулиста зачем-то, всяких других врачей и вот дошло дело до уролога.

К врачам запускали пачками, по пять человек, чтобы быстрее управиться. Я был в нашей пятерке последним, а в авангарде шла какая-то сволочь. Наша очередь. Заходим в кабинет и столбенеем. Все ведь знают, что в этом кабинете делают, не в первый раз, поди. Но никогда раньше врач-уролог не был молодой и красивой девушкой. А мне, на секундочку, лишь 18-ть. Я помню как еще недавно был девственником лучше, чем названия предметов по своей специальности.

Стоим впятером, глядим на нее, как новопреставленные на Архангела Михаила. Ситуация сложная, готовыми алгоритмами поведения жизнь не обеспечила. Такое ведь только в немецких фильмах интересно заканчивается. Но мы чувствуем, что по-немецки никто не заговорит, и что земля под ногами начинает расходиться. Она смотрит на нас, мы на нее. Оба молчим. Еще в помещении находится мужчина в белом халате, но кто ж его видит, при такой-то диспозиции?

Пауза затягивается до невыносимого визга в ушах и первым не выдерживает наш авангард, тот, который какая-то сволочь. Резким движением камикадзе он снимает с себя штаны и становится по стойке смирно. Оглушенные ужасом, мы повторяем движение за ним. Снова стоим. Снова молчим. Девушка улыбается.

Тишину нарушает необнаруженный мужчина в халате:

- Ну, что, похвастались? А теперь поворачиваемся ко мне. Леночка, зайдете тогда через часик, результаты уже будут...

Тяжело дались мне те леггинсы. Медосмотром сложности не закончились. Кровь с первой попытки из меня взять не удалось. То ли иглу куда-то не туда вставили, то ли еще чего, но побежала по трубке неспешно субстанция бурого цвета, больше напоминающая слизь, чем кровь. Так мне, по крайней мере, увиделось и я устремился в обморок.

Меня, конечно, подхватили, вынесли, напоили чаем, предложили отправиться домой. Предложение было встречено отказом:

- Еще чего! Пока не отнимите у меня кровь, никуда не пойду!

Кровь отняли, денег дали. К своей возвращался непокоренным бледным победителем.

- Держи - говорю ей - штаны свои срамные. Телом пришлось за них торговать. Два раза.

Достаточно быстро и новые леггинсы пали под натиском науки, однако к прежнему способу заработка денежных средств я более никогда не возвращался. Довольно!