Olkas

Есть в мире разные поединки - дуэли, битвы, сражения, творческие.

Есть разные исходы поединков - победы, поражения, ничьи.

Есть множество Игр, в которые играют люди.

Посмотрите вокруг... Быть может, и Вы играете во что-то...

Или же - играют во что-то Вас...

Мастер сидел в своём любимом кресле и, лениво потягивая трубку, рассматривал расставленные на столике фигурки. Их было больше двух сотен, слепленных из глины, и обожжённых в печи. Фигурки были небольшие, чуть больше пальца, но очень тонко сделаны. Каждая фигурка была индивидуально вылеплена и представляла собой представителя той или иной профессии: шахтёра и врача, футболиста и учителя, бизнес леди и падшей женщины, военного и пожарника и прочее, прочее, прочее. Очень тонкая работа Мастера была видна именно в деталях. Если это учительница, то с первого взгляда можно было сказать, что это именно она, а не водитель трамвая или продавец. Рядом стояли две фигурки – медсестры и врача. Вроде бы, должны быть похожи, как две капли воды, ан нет – даже внешне они разительно отличались: медсестра была длинноногой, в коротеньком халатике, с не застегнутой верхней пуговкой, огромным бюстом, так и норовящим выпасть из этого халатика, в кокетливой шапочке и выбивающимися из-под неё локонами волос. Конфетка, одним словом. А вот врач-женщина уже была совсем другой: вроде бы и такой же халат, но чуть длиннее, застёгнут полностью, причёска более строгая и уверенность во взгляде. Быть может, разные они получаются ещё и потому, что у каждой своё предназначение: у доктора – лечить, у медсестры – облегчать боль при лечении.

Так на столе и стояли рядом и суровый военный, зажавший в левой руке планшет с картой, и что-то рассматривающий на ней, и пожарный, весь в саже, уставший, но довольный от выполненной работы, и продавец, с хитринкой в глазах. Множество фигурок, разнообразие профессий, многообразие образов и ни одного повторяющегося.

Каждую из них Мастер лепил не один день. Вот и сейчас, чуть поодаль, на подоконнике, стояли фигурки, лишь слегка напоминая человеческие. Они ещё были никем, и только Мастеру было дано знать, кем или чем они станут в дальнейшем. А, вполне возможно, они снова превратятся в комок глины, так никем и не став. Иногда фигурки лепились быстро, за пару дней и радовали глаз, а иногда месяцами Мастер склонялся над столом в тщетной попытке найти изъян, который вводил дисбаланс в общую картину. Но упорству Мастеру было не занимать, на то он и Мастер. Прагматично и реалистично сформулировав своё желание, он шаг за шагом шёл к цели и всегда добивался того, что наметил. Пусть его путь был извилистым и иногда приходилось делать пять шагов назад после одного шага вперёд, но он осознавал вынужденность таких шагов и из каждого извлекал урок, чтобы не повторяться в дальнейшем.

Сейчас же Мастер сидел, смотрел на творения рук своих и думал, как же отобрать для поединка с Маэстро всего лишь тридцать две фигуры. Кто станет ферзём? Кто – ладьёй? А кому уготована участь простой пешки? Тяжёлый выбор. Не простой. Потому что не просто нужно было выставить тридцать две фигуры на шахматную доску, но и нужно было их поделить – на чёрных и белых. Просто разбить на два цвета и никаких полутонов.

Он протянул руку, взял бокал с вином и, слегка отпив, поставил его рядом с фигурками. Шахматная доска уже возвышалась на столе, ровно по центру и ждала, когда вечные соперники займут свои места друг напротив друга и начнут свою Игру. Мастер и Маэстро – два лучших друга и два самых непримиримых соперника в который раз должны были мериться своей силой за шахматной доской. Сколько было этих партий? Сотни? Тысячи? Не знает никто. Сами они уже перестали считать, едва их противостояние перевалило за первую тысячу партий. Да и какая разница – сколько раз сошлись в поединке они? Никакой. Для них это была только Игра, и ничего более, поединок ума, соперничество железной логики, расчётов и вдохновения. Кто побеждал? По разному. Иногда Мастер, иногда Маэстро. Да и сам факт победы был не важен. Важна была сама Игра, сама интрига, само движение фигур по шахматной доске. Вот уж когда можно было сказать, что сам процесс гораздо важнее результата. Да и как могло быть иначе, если после каждой партии Мастер и Маэстро пожимали друг другу руки и спокойно шли пить кофе, а то и просто поднимались наверх, где на чердаке у Мастера был небольшой зимний сад и они часами могли любоваться атмосферой лета посреди лютой зимы.

Мастер взял первую фигурку и критически её осмотрел. Сработана была фигурка почти с любовью, и потому казалось, что вот ещё немного, и она оживёт, расправит плечи и взглянет в глаза своему создателю. Но фигурка безмолвствовала. Мастер положил её в ладонь и крепко сжал. Над сжатой кистью вдруг появилось сиреневое свечение, которое стремительно нарастало и меняло цвета. Лиловый, бордовый, красный, жёлтый и наконец белоснежная вспышка озарила лицо Мастера. Он разжал ладонь и на ней лежала фигурка Короля. Белого короля. Король был одет в белоснежный плащ почти до пят, в правой руке был зажат меч, а левой кинжал. На голове у Короля сверкала и переливалась яркими отблесками бриллиантов корона. Грозная фигура, на первый взгляд. Вот только вся грозность её была только внешне. Самая слабая фигура на доске. Лишь один шаг влево, лишь один шаг вправо, лишь один шаг… И постоянно Король требовал защиты. Самая слабая фигура, Король. Но и самая важная, потому как если пал Король, какая бы не была у него армия и свита, без Короля она не стоила ни гроша.

Мастер бережно опустил фигурку на клетку доски. Начало сделано. Теперь Королю нужно делать свиту, потому что без свиты Король один не воин. Это не поединок будет, а просто травля. Рука Мастера протянулась к женской фигурке. Эта? Или та? А, может быть, вон та? Кто станет плечём к плечу с Королём в этом поединке? Нужна достойная личность, яркая фигура и его рука замерла над яркой фигурке путаны. Что же – и в жизни случается так, что рядом с королями в виде жён находятся обыкновенные шлюхи. Снова фигурка исчезла в кулаке, снова вспышки света и переливы цвета и рядом с Королём на доске очутился Ферзь. Одетая в длинное белое платье, и изящной короной в белокурых волосах и властным взглядом она стояла и взирала на ещё пустое поле. И не важно, что за пару мгновений до этого, она была лишь путаной. Теперь она – Ферзь, верный друг и помощник Короля в предстоящей битве. Самая, пожалуй, сильная фигура на доске, от которой много чего зависит, но за которой идёт охота едва ли не большая, чем за Королём.

Уже на доске красовалась пара фигур. Надо и дальше наращивать свиту. И в кулаке Мастера снова оказалась новая фигурка. В восточном варианте эта фигура называется «Слон». На просторах же бывшего Советского Союза прижилось более рациональное название – «Офицер», хотя правильнее было бы всё-же «Страж» (хотя, в общем, это очень близкие понятия). Офицером может быть не обязательно представитель одной из древнейших профессий – военной. Это именно та личность, которая всегда готова охранять своего Короля, выполнять все его приказы и прихоти, пойти грудью на вражеские копья и мечи, или заслонить Короля от летящей стрелы. Собой заслонить. Двигается он по доске по диагонали, но прямолинейно и открыто. Угроза от него всегда явная, прямолинейная. Сильная фигура. Но всегда привязана только к своему цвету клетки. Ему никогда не пересечься со своим коллегой, не помочь ему, потому как один из них всегда хоит только по белым клеткам, другой – по чёрным. У каждого из двух Офицеров своя дорога, свои пути, хотя и цель тоже одна – защита Короля. Любым способом. До конца.

Офицеры заняли свои места. Время выбирать Коней. Нет, Мастер ни в коем случае не желал превращать фигурки людей в фигурки лошадей. «Конями» обыкновенно могли стать только те личности, путь которых всегда отличался от прямолинейности. Идти вперёд, а потом, в последний миг чуть влево. Или вправо. Нет у Коней прямого пути. Всегда только прямо и чуть в сторону, словно бы расчищая за собой путь и оставляя место для основного удара другим, например, Ладьям. Мастер задумался. Кто же в сегодняшней партии будет Конём? Взгляд остановился на двух фигурках, стоящих чуть поодаль. Дизайнер и Писатель. Ну что же, вам и сам Бог велел стать «рабочими лошадками» поединка. Вы никогда не искали прямых путей и всегда уходили в сторону от линейных поступков, всегда оставляя себе право свернуть. И на доске за красовались две фигуры всадников на белоснежных лошадях. Свита росла.

Теперь на исходные позиции нужно было выдвинуть и «тяжёлые» фигуры – Ладьи. Всегда двигающиеся по прямой они были грозой соперников, представляя угрозу даже на другом конце доски. Они словно выставляли границы, за которые не каждая фигура могла свободно переместиться и которые становились непреодолимым барьером для Короля. Чаще всего, участие Ладьи и предопределяло победу той или иной стороны. Фигурка должна быть сильной, мощной, прямолинейной, способной и принять удар на себя, и нанести удар в ответ. Мастер надолго задумался. Затем со стола снова две фигурки исчезли в руках Мастер и великолепнейшие Ладьи заняли свои позиции, ощетинившись бойницами башен и с развевающимися флагами у зубцов.

Теперь эту свиту нужно было прикрыть. Не гоже, когда сильные фигуры первыми принимают бой. В любом бою, в любом поединке первыми в бой вступают не полководцы, а обыкновенные солдаты, порой так и оставаясь безымянными. В шахматах же роль первой силы предназначается Пешкам. Самым слабым фигурам, слабее даже, чем Король, потому что их движения – движения только вперёд, а удар – только по диагонали. И шаг их, кроме первого, может быть только один – туда, вперёд, к врагу. Их задача – принять удар на себя и постараться дойти до другой стороны поля и, сделав последний, восьмой шаг превратиться в новую фигуру. В какую – это уже решать тому, кто двигает Пешку. Пешка может стать кем угодно, вот только в одну фигуру она не превратиться никогда – в Короля. Обыкновенный солдат, слабая фигура может стать и спасением, прорвав фланг вражеской обороны и при поддержке более сильных фигур заставив капитулировать даже Короля. А может и стать погибелью для своих же, замерев на пути отступления того же Ферзя. Как и в жизни, жизнь крупных фигур может зависеть, хоть и не напрямую, от малозначительного человека, от случайного поступка, от случайного взгляда или жеста. Именно потому никогда не надо сбрасывать со счетов Пешек. Порой, одна Пешка будет для Короля более ценной, нежели вся остальная свита. Но, к счастью, так бывает далеко не всегда. Пешка рождена быть Пешкой. И только иногда может стать Ферзём. Только иногда.

Первая, вторая, третья… Пешки выстроились в ряд, закрыв щитами свиту Короля и ощетинившись копьями. Армия белых фигур была готова к бою. Теперь следовало выстроить армию Чёрных. И выбор у Мастера снова был не лёгким – кого же выбрать Королём? Он не должен быть слабее белого Короля. Однозначно одиозная фигура, защищать которую считал бы долгом каждый воин войска, за которым в бой без раздумий ринулись и немногословные Офицеры, и мрачные Ладьи, и изворотливые Кони.

К тому же, в отличие от расхожего мнения, в шахматах был заведён чёткий порядок – белые всегда начинают. Странность? Случайность? Или же лишь констатация правды жизни? Белые всегда на один ход впереди и Чёрным всегда нужно начинать с того, что необходимо защищаться. Именно потому Мастер и Маэстро вели в бой и Чёрные, и Белые армии по очереди, ведь важно не столько, какого цвета у тебя фигуры под рукой, а с чего ты начнёшь партию – с защиты, или с нападения.

Мастер взял в руки фигурку со стола и сжал ей в руке, немного долше задержав, чем обычно, а когда разжал, то в руке чёрным опалом блестела и переливалась искорками на мантии фигура Чёрного Короля. В отличии от Белого Короля, Чёрный Король меч свой опустил остриём вниз, уперев его в землю, а на рукояти лежали обе его ладони. И взгляд у Короля был спокойный, уверенный, но с какой-то ноткой грусти и печали. Ему просто нужно было отбивать атаки Белого Короля, защищая себя и своё войско. «Защита всегда проще нападения» - думают многие. Отнюдь не проще. Для Чёрного Короля важнее всего даже не победить в поединке, а допустить как можно меньше жертв, разменивая фигуры равноценно и не допустить истребления своего войска. Не простая задача, но выполнимая. Тем более, что кроме обороны приходится и переходить в наступление, потому что если заранее настраиваться только на защиту и пренебрегать атаками, то это заранее настраивать себя на поражение.

Спустя минуту, возле Чёрного Короля красовалась в тяжёлых одеждах чёрного бархата прекрасная Ферзь с волосами воронова крыла, собранными сзади в тугую косу. Она была под стать Королю – высокая, слегка склонная к полноте, но умело скрывающая недостатки своей фигуры под складками свободного одеяния. На голове у неё красовалась корона с чёрным бриллиантом посредине и усыпанная чёрными жемчужинами. Что ж, она вполне могла себе позволить такой наряд. В конце-концов, она же Ферзь! Мастер залюбовался даже на творение рук своих. Вдруг даже почудилось, что в глазах Белого Ферзя мелькнула зависть и ненависть, но то были лишь отблески пламени от свечей.

Потихоньку фигурки со стола перекочевывали на шахматную доску. Пожарный стал Ладьёй, а Повар – пешкой. Такой уж выбор был у Мастера. Каждому отводилась своя роль в предстоящей партии и каждому оставлялась лишь та свобода выбора, которая была присуща той фигуре, в которую их превратил Мастер.

Вот и расставлены фигуры, армии заняли исходные позиции. Всегда одни и те же позиции, но вот только результат поединка был всегда разным. Звякнул колокольчик, извещая Мастера о приходе Маэстро и по длинному коридору раздавались громкие приближающиеся шаги. Слегка скрипнула дверь и вошёл Маэстро. Он откинул капюшон и снег комками упал на до блеска отполированный паркет.

- Здравствуй, Мастер.

- Здравствуй, Маэстро.

Они стояли друг напротив друга и смотрели друг другу в глаза. Одновременно протянули руки и крепкое мужское рукопожатие засвидетельствовало их чувства друг к другу. Мало кто знает, откуда пришло в наш мир рукопожатие, а зародилась такая традиция в средние века, когда рыцари бороздили просторы стран и континентов облачённые в доспехи с ног до головы. На руках у них были тяжёлые перчатки, которые в бою спасали рыцаря от удара мечей. Но те же перчатки могли скрывать оружие – стилеты, кинжалы. Потому, чтобы показать свои мирные намерения, что в руках нет оружия, рыцари снимали перчатки и демонстрировали обнажённые руки, а для проверки предлагали пожать руку. С тех пор люди давно не носят в перчатках оружие, предпочитая более утонченные способы отправить соперника на тот свет. Но вот традиция – традиция осталась.

Маэстро подошёл к одному краю стола, а Мастер стал у другого и теперь перед ними было поле битвы, поле сражения, которое они должны были разыграть. И не враги замерли над краями доски, а друзья. И не битва насмерть предстояла, а всего лишь Игра. Мастер налил Маэстро молока в стакан, а себе немного вина в бокал. Сегодня Мастер играл чёрными, а Маэстро – белыми фигурами.

Е2-Е4. Стандартный ход. Едва ли не большинство партий начиналось именно с этого хода. Маленький ход маленькой белой Пешкой, но который открывал большие просторы для действий армий. Ответный ход Мастера. Конница пошла вперёд, готовясь к отражению атаки, одновременно и защищая своего Короля. Ход. Ещё и ещё. Сражение набирало обороты. Пешки двигались вперёд, их прикрывали более тяжёлые фигуры и вот впервые на средине клетки сошлись две Пешки – Чёрная и Белая. Звякнуло оружие и мечи ударили в щиты. Пешки замерли. Напряжённые спины выражали готовность кинуться на врага и нанести последний удар, пронзая соперника и занимая его клетку. Вот только Мастер и Маэстро не давали такой команды. Их внимание переместилось на правый фланг Белых, где затевалась интрига. Белые плели свою интригу медленно, но неумолимо продвигаясь к лагерю Чёрных. Чёрные же цементировали свою оборону, стягивая силы к месту предполагаемого удара.

Мастер играл методически, просчитывая каждый свой ход, десятки ходов вперёд, а то и сотни. Он готовил ответы на любой ход Маэстро и не один, а серию ходов, которые бы нейтрализовали угрозу и отбросили войско Белых. Маэстро же играл всё больше доверяясь интуиции, стараясь не продумывать свои ходы на несколько шагов вперёд. Он вроде бы случайно передвигал фигуры, но сеть атаки выстраивалась всё чётче и более явно. Вроде бы не связанные между собой перемещения в результате приводили к тому, что всё дальше и дальше продвигались белые фигурки по доске.

А вот и первая кровь. Пешка в руке Маэстро задержалась на миг и ударила по такой же Пешке, но чёрного цвета. Фигурка пошатнулась и упала навзничь на доску, но была подхвачена Мастером и бережно уложена рядом с доской. Первая кровь пролилась. Позиционная борьба закончилась. Офицер, Конь, ещё Конь и Ладья. Ряды обоих команд редели а ситуация на доске находилась на пике своего развития. Обмен Пешек, первый шах, отступление Короля и мгновенная атака на другого Короля Ладьёй. Подставка под удар. Снова возможный размен. Хотя нет – размена никакого не было. Ладью просто подставили под удар. И подставил Маэстро. Мастер задумался надолго. Не отдают фигуру такого ранга просто так под удар! Что-то замыслил Маэстро, вот только что? Маэстро не был филантропом и не давал фору в поединках. Пусть по наитию, но он играл честно, а тут такое расточительство. Правда, если не убрать Ладью, через пару ходов Ладья будет прикрыта и станет плацдармом для наступления и реальной угрозой для Короля. Ладью нужно убирать.

Быстрый и стремительный полёт Офицера через половину поля и Ладья присоединилась к фигурам, лежащим у доски. Ход. Ещё ход. Ещё. Молниеносный проход Ферзя и уже серия шахов загоняет Чёрного короля в угол. Ряды его армии редеют. Мастер поморщился. Дальше громить свою армию было бесполезно. Маэстро сегодня выигрывал по всем позициям. И только выдвинутая далеко вперёд одиноко стоящая Пешка давала какую-то надежду. О Пешке позабыли оба, сосредоточившись на фланговой атаке, а ведь до края поля ей оставалось всего два шага. И Мастер передвинул пешку на один шаг вперёд. Маэстро слишком поздно понял угрозу у себя в тылу и попробовал серией нападений выровнять ситуацию, подобравшись ближе к Чёрному Королю. Но атаки были успешно отбиты и Пешка сделала свой последний шанс в ранге Пешки. Пешка, достигнув края поля, стала новым Ферзём, нанёсши ощутимый удар Белому Королю. Белые начали стягивать силы назад, пытаясь защитить своего Короля, но только теряли одну фигуру за другой.

- Мастер, ты сегодня победил.

Маэстро встал и поднял фигуру Короля. Затем он медленно опустил руку и король лёг рядом со своим Ферзём.

- Партия.

- Партия. – словно эхом отозвался Мастер.

- На сегодня всё, Мастер?

- Вроде как обязательная часть программы да. Пойдём наверх, я тебе покажу, как у меня расцвела бегония. Красивое зрелище, должен я тебе сказать.

Маэстро допил молоко и двинулся следом за Мастером к лестнице на второй этаж. А на столе осталась шахматная доска, едва больше десятка стоящих фигур чёрного и белого цвета и лежащий у ног Белого Ферзя Белый Король.

Шаги Мастера и Маэстро затихли, а над столом начинал клубиться серый туман. Фигуры на доске и возле доски теряли свои очертания, словно бы оплывали, становились нечёткими, расплывчатыми, зыбкими. Туман становился более густым, поглотив всё находящееся на столе и спрятав итог битвы от сторонних глаз. И вот, словно от дуновения ветра туман враз рассеялся и на столе оказались фигурки в таком виде, как и были несколькими часами ранее на столе перед Мастером. Но вот фигурки задвигались, но первой пошевелилась фигурка молодого паренька, одетая в старые потрёпанные джинсы, бесформенный свитер и разношеные кроссовки. Она метнулась к краю оплывшей доски туда, где были рядком сложены фигурки, снятые с доски во время поединка.

Паренёк подбежал к лежащей чуть поодаль от общей кучки тел девушке. Она лежала, свернувшись клубочком и словно бы спала. Он стал перед ней на колени и попытался перевернуть тело. Тело неожиданно легко перевернулось и васильковые глаза уставились не мигая вверх. С правого виска стекала тоненькая струйка крови.

- Маша… Маша. Машаааааа!!!

Парень прижал голову девушки к себе и баюкал её в руках, а она смотрела невидящим взглядом. Она была мертва. На плечё парню легла чья-то тяжёлая рука. Он обернулся и сразу не мог понять, что делает здесь мужчина, одетый в костюм повара.

- Отпусти её, парень. Она мертва. Навсегда.

- Нет! Я не верю! Нет! Она не могла! Она не должна была умереть! Это… Это ведь Игра! Это только Игра!

- Это не игра, парень. Это – Жизнь.

Он присел рядом на корточки и, проведя рукой по лицу девушки, которую парень называл Машей, закрыл ей глаза.

- Отойдём в сторонку. Ты ей уже ничем не поможешь, парень. Ничем. Смирись.

Словно во сне парень поднялся с колен и, не обращая внимания на налипшую на штаны грязь, пошёл следом за Поваром. Они отошли совсем немного и остановились у края уже почти потерявшей свою форму шахматной доски.

- Куришь? – Повар протянул парню пачку сигарет. Парень лишь покачал головой, не отводя глаз от лежащей девушки.

- Ну, тогда выпей. Выпей. Попустит маленько. – Повар протянул армейскую фляжку, закутанную в кусок тёмно-зелёной материи. Парень отхлебнул и закашлялся.

- Спирт, спирт. Чистый. Медицинский. Ты глотни ещё. Тебе сейчас надо.

Парень послушно глотнул ещё, и словно бы волна ударила ему в голову. Туман рассеялся не только над столом, но и у него в голове.

- Значит… Значит это не было Игрой?...

- Нет. Это было Игрой. Игрой, имя которой – Жизнь.

- Но почему? Почему?

- Что «почему»? – Повар тоже отхлебнул из фляжки и закурил.

- Почему так? Почему Чёрные и Белые? Почему? Кто разделил нас? Кто заставил нас сражаться друг с другом? Кто решил, когда и кому умирать?

- Потому что так решили Мастер и Маэстро. Мастер разделил нас всех на Белых и Чёрных. А оба они давали нам приказы убивать и умирать.

- Почему?

- Потому, что они так решили.

- Но так не решали мы! Я не хотел убивать! Я не смог бы убивать, если бы я знал, что это не по-нарошку!

- Именно поэтому тебе никто ничего и не сказал. Зачем говорить что-то Пешке, если у неё только один путь – путь вперёд.

- Но я ведь не простая Пешка! Я – Проходная Пешка! И я дошёл о края доски и стал Ферзём!

- Конечно. Конечно ты дошёл до края доски. Конечно, ты стал Ферзём. Но только от тебя, парень, ничего не зависело в этой Игре.

- Как это? Я ведь дошёл! Я стал!

- Не ты стал, а тебя сделали. Тебя Мастер сделал Ферзём. А мог бы сделать и Ладьёй, и Конём, и Офицером. А то и вовсе оставить Пешкой. Ты стал только тем, кем захотел тебя сделать Мастер. А так… Так ты – Пешка. В этой Игре ты был Пешкой.

- А разве Игра не закончилась?

- Эта – да, закончилась. Но следом за ней будет ещё одна Игра. А за ней ещё и ещё. Мы будем участвовать в разных Играх, становясь в них иногда Пешками, иногда Ферзями, а если сильно не повезёт – то и Королями.

- Но мы же живые! Мы – не просто фигурки на столе, которыми можно двигать! Мы – люди! Мы все имеем свою волю, свою Судьбу!

- Правильно. Мы всё это имеем. Вот только до того момента, как нас поставят на шахматную доску и определят свою роль. А после того, как мы уже расставлены, Мастер, или Маэстро, возьмут нас в руки и начнут двигать друг навстречу другу. И не нам тогда уже решать, что делать – мы будем делать только то, что нам скажут. И никакой самодеятельности.

- И тем не менее, пусть даже Пешкой, мы имеем все шансы стать Ферзём!

- Ферзём – да. Фигурой помельче – да. Но никогда тебе на доске не стать Королём. Запомни, из тысяч Пешек проходными являются только единицы.

- Но я не хочу быть Пешкой! Я не хочу быть даже Королём! Я хочу сам управлять собой и сам решать, что и когда мне делать! Я не хочу убивать или быть убитым по прихоти кого-то другого! Ведь они даже не враги! Они – друзья, и ради Игры они распоряжались не своими жизнями, а нашими! Ты понимаешь – НАШИМИ!

- Понимаю, понимаю. Вот только пойми и ты – если не играют тобой, то обязан играть ты. Третьего не дано. Пойми же, что из десятков тысяч проходных пешек не всегда получается пусть даже одна личность, которая не будет покоряться приказам, а сама такие приказы отдавать.

- Я не хочу отдавать приказы! Я хочу жить! Я хочу любить! И я хочу быть любимым! Я не хочу, чтобы от моей руки кто-то умирал! А тем более я не хочу, чтобы от моей руки умирал любимый, дорогой мне человек!

- Если ты не хочешь умирать сам, если ты не хочешь, чтобы умирали твои друзья и близкие – сам стань тем, кто ведёт Свою Игру.

- А разве… Разве нельзя, чтобы не велись никакие Игры? Разве нельзя, чтобы мы просто жили? Чтобы просто рождались, жили, влюблялись, любили, дружили и ненавидели просто так, без указаний «сверху».

- Можно. Наверное, можно. Вот только наравне с такими, как ты, которые хотят всего лишь жить, найдутся и те, кто хочет повелевать. Знаешь, а ведь Власть, Истинная Власть пьянит сильнее любого наркотика и раз попробовав ты уже не в силах остановиться.

- Но можно же повелевать так, чтобы не умирали, не гибли другие!

- Можно. Наверное… Только вот я таких не помню, парень…

- Я не парень! У меня есть имя!

- Да ты успокойся, успокойся. Мне-то не важно, как тебя зовут, как, впрочем, и тебе ничего не скажет моё имя. Для меня ты будешь просто парнем. Ты, наверняка, Художник?

- Скульптор… - буркнул себе под нос парень.

- Ну, пусть будет Скульптор. Одним словом – человек Искусства. С вами всегда тяжелее всего. У вас обострённое чувство справедливости. Вы сильны этим. Но этим вы и слабы. Вас не легко согнуть, но просто сломать. Вы всегда ищете справедливости там, где её нет и не может быть. И… К счастью, находите…

- Да! Мы находим! Потому, что мы ищем!

- Да нет, Скульптор. Вы находите лишь то, что вам дают найти и ту Справедливость, на которую заслуживаете.

- И тем не менее, мы не стоим на месте! Мы ищем!

- Конечно, ищете. Конечно, находите. Но только в рамках той Игры, в которой играют вами. И находите ту Правду, которая отведена вам согласно вашей роли.

- Пусть даже так. Но мы не стоим на месте. И мы всегда пытаемся играть по своим правилам!

Повар снова отпил из фляжки и прикурил новую сигарету.

- Вот здесь, здесь, Скульптор, ты много наиграл по своим правилам?

Парень понуро опустил голову.

- Нет. Здесь – нет.

- Вот так и дальше. Ты будешь лишь тем, кем тебя сделает Мастер.

- Не правда! Я сам себя сделаю!

- Если это так, то… То тогда появится ещё один Мастер. А затем встретишься с личностью, которая станет для тебя твоим Маэстро. Вы сядете за доску и начнёте свою Игру. Быть может… Быть может и я буду в той Игре. А быть может я сдохну раньше. Не знаю, а загадывать не люблю.

- Пессимист ты, Повар. Я стану тем, кто не ведёт Игр и не участвует в них. Посмотришь!

- Посмотрю, посмотрю…

Парень повернулся и, не попрощавшись с Поваром, пошёл прочь. Один лишь раз он остановился и обернулся на лежащую девушку.

- Прощай, Маша. Я… Я отомщу за тебя. Чего бы это мне ни стоило.

Сказав это он бодро зашагал прочь и через несколько минут его фигурка окуталась рябью и исчезла, а Повар, допив всё содержимое фляжки, подошёл к до сих пор лежащему у ног теперь уже шлюхи, бывшей Ферзём, Королю.

- Ваше Величество, пора. У нас ещё впереди много партий. Не стоит расстраиваться из-за проигрыша.

Седовласый мужчина поднял свои полные боли глаза на Повара и поднялся.

- Спасибо, Повар. Я этого не забуду.

А на верху, в зимнем саду пили кофе и мило болтали о жизни Мастер и Маэстро, время от времени посматривая на распустившиеся цветы бегонии. За окном тихо падал снег, покрывая белой печалью чёрную радость земли...