Olen96

Про беременность и роды.

Быть беременной мне не понравилось. В первые месяцы мне
постоянно хотелось спать и блевать, а в последние месяцы у меня был такой
огромный живот, что моему мужу приходилось возить меня по квартире на
инвалидной коляске. Однажды, когда его не было дома, мне захотелось поесть
яблок, и я пошла к холодильнику. Открыв дверь, я присела, чтобы добраться до
нижней полки, где хранились яблочки. Яблочко я взяла, а вот встать на ноги в
исходную позицию у меня не получилось, поэтому я ввела немытое яблочко в рот
цельным куском и поползла на четвереньках к дивану, чтобы от него уже
оттолкнуться и встать. Коты в ужасе шарахались от меня.

У меня постоянно было плохое настроение. А еще у меня
страшно чесался живот, и вообще, набранные 30 кг веса не оставили никого
равнодушным. Особенно смешно
это смотрелось еще и потому, что я не поправилась в ширь, а живот у меня просто
выехал вперед, типа он лоджия. Было очень тяжело сидеть за столом, вся еда шла
мимо рта и падала на живот. Спать тоже было очень неприятно. На спине не
полежишь, на боку тоже. Ночью в туалет я вставала через каждые 40 минут.
Поэтому сон был не сон, а дурацкая борьба с животом. Иногда я плакала и мечтала
о том, что вот рожу и высплюсь. Но об этом позже. Меня до сих пор
бесит, когда говорят, что беременность — это счастливое время.

Отсыпайся, типа. Счастливыми в это время бывают только
женщины, которые не в себе. А обычному человеку никогда не будет приятно
находиться в состоянии дискомфорта и иметь при этом непривлекательную внешность
(и не надо говорить, что беременные красивые — это наглая ложь, выдуманная для
того, чтобы поддержать несчастных животастых женщин, которые почему-то так
любят беременные фотосессии).

Родов я боялась еще с детства. Начитавшись сообщества
беременных, я поняла, что ключевая фишка в родах – это клизма. Ее я и боялась.
Поскольку мне предстояло плановое кесарево на 38 неделе, я еще и очень боялась
родить раньше срока. Последние 2 недели перед родами я дважды будила мужа, и мы
бежали в роддом по встречной полосе, я типа рожала. Странно, но меня никто не
ругал за ложные схватки. Только муж после второго раза перестал мне верить,
поэтому когда 15го октября я встала и сказала, что я сегодня рожу, он только
махнул рукой и сказал – ну да, ну да. И мы поехали на плановый осмотр к
гинекологу. Я на всякий случай взяла с собой зарядку. На осмотре мне сказали.
Ой у вас уже большое раскрытие, вы разве не ощущаете схватки. Я сказала, что
схватки я ощущаю последние 8 месяцев. Но мне никто не верит, так что нет –
считайте, что не ощущаю. Меня спросили ела ли я что с утра, и я сказала, что
немного перекусила перед визитом к врачу – 2 вареных яйца, стакан молока, 4
бутерброда с сыром, полстакана орехов, курагу и 2 помидора. И чай. И пору ложек
сгущенки. Мне сказали, идите на 3й этаж, там ваша комната, роды в 16.00. Я
спросила когда клизма? И на меня тревожно посмотрели. В комнате мне сразу
понравилось, потому что она была большая, и для мужа уже была застелена
постель. В комнате мне поставили капельницу, велели больше не перекусывать и не
пить воды и прислали тетку, которая меня переодела в смешную казенную одежку с
мишками. Я терпеливо ждала клизмы. И стала сообщать всем знакомым посредством
мобильной связи, что я, мол, сегодня рожаю. Ох, лучше бы я этого не делала, но
кто ж знал. Где-то около 15.00 мне принесли подписать бумагу, которая гласила,
что если я помру в родах, то я сама виновата. Я радостно подписала ее и
спросила когда клизма. Через пять минут пришла медсестра и сказала, что, мол,
мне сказали, что вы желает клизму. Я сказала ей, что клизмы я не желаю, но раз
ее уж будут делать, то я хочу подготовиться. Она сказала, что мы клизмы обычно
перед родами не делаем, но если вы настаивайте, то давайте вам сделаем. Я
сказала – ну нет так нет. И обрадовалась. Это было первым, чему я обрадовалась
за всю беременность. Через минуту меня повезли в операционную. А мужа отправили
в другую комнату переодеваться в костюм хирурга. В операционной мне сделали
эпидуральный укол в спину, и я перестала чувствовать свои ноги. Мне и так не
было видно своих ступней вот уже месяца три из-за огромного живота, а тут мне
было и не видно их, и не слышно. Очень интересное ощущение. Такое впечатление,
что ноги – это два огромных опухших столба, которые не ваши и которые лежат отдельно
от вашего туловища, да еще и в странном положение – 2 позиция в балете. В
комнату набились люди в масках, и в какой –то момент один из них наклонился и
поцеловал меня. Прошло минут пять прежде, чем я поняла, что это мой муж. Так я
думала, что это услуга такая в роддоме – поцелуй постороннего мужика. Муж тоже
был хорош, он бегал по операционной и щелкам фотоаппаратом каждый угол, при
этом заставляя людей в масках улыбаться. Из того, чего я не ожидала – это
огромное кол-во народу в комнате, но потом мне объяснили, что на каждого
ребенка положено по педиатру и по 2 медсестры, поэтому так. Еще через мгновение
у меня перед глазами натянули ширму. Пришел мой врач и спросил как я себя
чувствую. Лежать в комнате, набитой людьми, в пижаме
с мишками во второй позиции, с голым животом и еще неизвестно чем – моя голубая
мечта. Врач запросил музыку, но получил шиш, и меня стали резать. Я ничо не
чувствовала, и это меня беспокоило. А врача беспокоило то, что мой муж щелкает
все, что видит. В итоге, его попросили сесть у изголовья жены и сидеть там до
конца. Через пять минут из меня вытащили моего первого младенца, и он сказал
ааааааааа. Мне сказали, что это хорошо, и унесли его вытирать. Еще через минуту
вытащили второго, который сказал точно такие же слова. Его тоже понесли
помыться и еще через 3 минуты мне выдали обоих в смешных шапках. Я смотрела на
них и думала – ах вот что у меня чесалось в животе. И не ощущала решительно
ничего. Нас вчетвером сфотала медсестра, детей увезли наверх, меня обрадовали
тем, что у обоих детей апгар 10/10, и это редкость для близнецов. А затем меня
повезли обратно, и все стали аплодировать, будто мы только что все вместе
приземлились на самолете с одним двигателем, которым управляла пьяная
стюардесса. Я не поняла почему, но тоже стала, а муж меня ударил по рукам – не
хлопай, сказал, это тебе хлопают, скромнее себя веди.

Меня ненадолго завезли в реанимационное отделение, где мне
под простынь просунули трубу с горячим воздухом. Для подогреву. Минут через
пять меня уже везли в палату, где на ушах стояли все родственники, окружив
кроватку с двумя пупсами. Пупсов осматривала педиатр. А про меня типа забыли.
Потом про меня вспомнили и снова начали аплодировать. Меня эти аплодисменты
страшно бесили, потому что я была одета не по уставу и не ощущала своих ног.
Еще меня напрягал тот момент, что у меня был катетер и кулек с мочой.

Потом стали приходить люди. Кто был у меня на свадьбе,
помнит, сколько там было народу. Вот они и пришли. В роддоме нет часов
посещения, можно заходить когда тебе захочется. Если бы вы знали, как меня
задолбали посетители за те 2 дня, что я там пролежала. У меня в руках был шнур с
кнопкой, на которую мне надо было нажимать, когда у меня болел шов. Я нажимала
на эту кнопку каждые 15 минут, но потом мне сказали, что это плацебо
, все равно обезболивающее не поступает чаще раза в час. И это мне тоже
не понравилось. Ночью, через каждые 2,5 часа мне привозили детей на кормежку.
Когда я слышала, что по коридору едет телега с детьми, я делала вид, что я
мертвая, но медсестра это не хавала, настойчиво, но вежливо будила меня словами
— ваши дети хотят есть. Мне все время хотелось крикнуть ей — ну и покорми их,
мне больно их кормить! Но я этого не делала, так как не хотела, чтобы обо мне
плохо думали. И да, кормить мне было очень больно. Я допускаю, что некоторым
это не больно, но из числа моих знакомых больно было всем, по крайней мере
первые пару месяцев. И еще у меня было постоянное чувство усталости, потому что
на сон у меня не было никакого времени. Двух часов тревожного сна в сутки мне
не хватало. Потом нас выписали и началось то, чего не пишут в книгах. Я потом
расскажу, если кому интересно.

После роддома.

Продолжение.

Из роддома меня выписали на 2й день. Если бы я знала, какое
заподло меня ожидает дома, я бы сломала себе руку и ногу и, возможно, нос,
чтобы полежать в роддоме подольше. В роддоме мне нравилось все, начиная с
питания и заканчивая тем, что там меня аккуратно помыли шваброй, типа я
мерседес. Дома меня ждали голодные рыбки в аквариуме, умеренно сытые коты,
несобранный урожай арбузов в фермерской игре и 2 орущих кулька, которые я
принесла с собой из роддома. Наверное, самый длинный сон у нас с мужем
произошел в первую ночь дома, потому что мы наладили радио-няню, уложили детей спать
по своим кроваткам в их комнате, а сами легли у себя в спальне. Ну, мы не
знали, что у радио-няни сядут батарейки и проспали 3 часа, проснувшись от
адских криков из детской. После этой ночи мы с мужем переселились в детскую.
Дети просыпались, я кормила одного, пока муж менял подгузник второму, потом мы
менялись детьми, я кормила второго, потом опять первого, потому что нам
казалось, что он недоел. В это время второй засыпал, но просыпался ровно тогда,
когда первый заканчивал, есть, и мне приходилось снова его кормить. Первые 3
месяца мне казалось, что эта круговая порука никогда не закончится. При этом мы
вели журнал, где записывали по времени кто, сколько поспал, поел, пописал и
покакал. Мы начали вести журнал после того, как перепутали детей и покормили одного
и того же дважды, а второго оставили голодным. После этого случая мы покрасили
одному ребенку ноготь на ноге, но потом, правда, забыли, которому покрасили.
Тогда мы налепили им на грудь пластыри с именами. Наверное, мне повезло, потому
что мне очень помогал и помогает муж. Я не понимаю, как можно справиться с
ребенком дома одному. Даже если это не двойня, а один ребенок. Первые месяца 4
нам помогала свекровь – она готовила еду, потому