Janus

Это была темнейшая ночь в Средиземном море. Луна едва проскальзывала сквозь черные кучи облаков, изредка озаряя мир своим серебристым светом. Он стоял на мостике круизного лайнера. Кругом были расставлены столики с белыми скатертями и стулья из дубового дерева. Столы были сервированы по минимуму, шампанское и закуска к нему. Наполненные бокалы на высоких длинных ножках, стоявшие друг с другом, из-за морской качки немного подрагивали и разносили тихий звонкий звук по всему мостику. Несмотря на ход лайнера, ветра совсем не ощущалось, по крайне мере он не ощущался под шерстяным костюмом. Перила мостика были оплетены гирляндами ламп накаливания, немного согревая от ночной прохлады и освещая теплым желтым светом палубу. И её.

Он давно был знаком с ней. Еще, с казалось бы, недалекого школьного детства. Он хоть и был старшеклассником, на подмостке школьного театрального кружка они играли на равных. Да и в учебе не сказать, что она отставала, скорее даже опережала его. У него был шанс сыграть одну из главных ролей в паре с ней в одной дремучей восточной сказке, но отказался, ссылаясь на сильную занятость в учебе и в студенческом совете школы. О чем в последствии сильно жалел. После окончания школы их дорожки разошлись, иногда перекликаясь на вечерах встреч выпускников или городских студенческих мероприятий. В последствии он так и остался жить в своем городе, устроился работать на завод и тянуть дедовскую лямку инженера, рассчитывая на быстрый карьерный рост до начальника отдела, а в последствии и до директора. Но он всегда помнил о ней.

Она же потянулась вслед за своей мечтой. Пока она училась в институте ей удалось на целый семестр уехать по обмену в Новый свет. Увлекшись ресторанным бизнесом после университета пробовала работать ресторатором в родном городе. Но душа ее, заразившись переездом в другую страну, затосковала и она решила исколесить весь мир. И устроилась работать ресторатором на круизных лайнерах. Это давало ей возможность при остановке корабля в порту в любой момент посетить понравившийся город и познакомиться с новой страной. Открытки ее родителям прилетали из разных мест, ни одна страна Атлантического побережья не была забыта. Так, помимо английского, который ей преподавали еще в школе, она выучила испанский и португальский. А в дальнейшем она занималась волонтерской работа и потом прямая дорога в послы мира.

Теперь же они стояли друг напротив друга. Бордовое облегающее платье в пол, каштановые волосы волной ниспадали на плечи. Она чертовски сильно изменилась и превратилась в красивую молодую женщину. Но все-таки ее глаза выдавали в ней ту озорную девчушку из детства. Во мраке ночи ее карие глаза казались черными. Смотря на нее он был переполнен какой-то робостью и безмерной теплотой внутри. Это был их миг. Окружающие люди ничего не значили. Окружающий звук никак не проникал сквозь кокон безмолвия этого мига. Они слишком долго блуждали по этому свету раздельно. Вместе с этим теплом пришло и осознание счастья. Он обошел ее и обнял сзади, скрестив руки на животе и утопив свой нос в ее волосах. Отпустив ее они немного прошлись по мостику, беззаботно болтая о любимых книгах сериалах и травя разные байки из своей жизни. Жаль, что они не долго пробудут так. Она обернулась и положила свои руки на его грудь в ее взгляде читалась грусть. Он обхватил ее плечи своими руками. Они не отрывали взгляд, как будто бы прощались друг с другом. Они крепче обнялись и сильно зажмурились.

Пробуждение было резким. Он лежал на своей кровати в панельной девятиэтажке в центре города, в котором вырос. Она все еще там, бороздит Атлантику. Кинув взгляд в окно, он увидел рассвет какой еще никогда не видел в живую. Первый зеленый всполох солнца и темно синее ночное небо над головой. Совсем как тот, что они видели в первую ночь на их лайнере в Средиземном море.

За окном маленькой уютной кафешки шел снегопад. Черная вышина неба низвергала мертвые частички жизни белого цвета, ниспадая в хаотичном порядке и устилая ровным белым ковром от горизонта до горизонта. В купе с беснующимся беспорядком загруженного траффика, окружающий мир представлял собой извечный лейтмотив борьбы добра и зла, в котором белое и светлое не всегда являлось добром, а черное и темное не всегда являлось злом. Там, за фронтом тверди земной и небесной, на другом конце света где-то была она.

Черный кофе в его стакане давно остыл, а на вкус уже был как тот картон, из которого стакан был сделан. Радиатор под боком скорее не согревал, а сжигал его бок, но холод тянущийся от окна был слишком резок и лишний раз напоминал о хаосе снаружи. Он не мог ни замерзнуть, ни согреться, его мысли занимала лишь предстоящая встреча. Полугодовалое ожидание подходит к концу.

Его эмоции к ней нисколько не переменились, скорее даже усилились. Ее голос ласкал слух, словно треск и легкий шум виниловых пластинок старых проигрывателей. Сама она была легка словно ветер, очарует веселой улыбкой и мягким румянцем с легким вкраплением задорных веснушек. Нежный взгляд то зеленых, то голубых глаз всегда вдохновлял его, помогал не опускать руки. Хотя сколько раз хотелось все бросить в глухом, слепом отчаянии и с гулкой яростной ревностью в сердце бросить все и уйти. В степные ли просторы, в горные цепи ли, в озерные края, не так важно. Лишь бы бежать, куда глаза глядят. И желательно к ней.

Струя холодного воздуха вернула его в действительность. Не смотря на небольшой тамбур, кафешку от холодного воздуха это не спасало.

- Два капучино, пожалуйста.

- Классический или с сиропом?

- Один классический с корицей, один с имбирным сиропом.

Шум работающей эспрессо-машины заглушил небольшой гул стоявший в кафешке.

- Присядьте, я вас позову.

Барную стойку облепила молодёжь. Кто-то играл в шахматы с бариста, кто-то обсуждал текущие планы на Новый год, кто-то жаловался на несданную сессию и «препода-придурка», кто-то просто кидал остроты и балагурил над незамысловатой игре слов. За столиками, окружавших на некотором отдалении от бара, в свою очередь сидели люди разных возрастных групп: От стариков наслаждавшихся приятным вкусом и ароматом кофе, до молодых парочек перекидывающихся набором несвязных фраз и влюбленно смотревших друг на друга.

Он прикрыл глаза и вновь погрузился в свои мысли. За без малого четверть века в родных пенатах своего города он так и не нашел кого-то, кто по-настоящему мог со спокойствием и умиротворением в душе взбудоражить его чувства, как она. Его переписка с ней за эти полгода имели скорее шутливый, дружеский характер. Но не обо всем она рассказывала. Какие-то вещи он узнавал от ее друзей, с кем она переписывалась помимо него. Отчасти это пробуждало в нем маленький огонек зла и демон, кипящий внутри, требовал высвобождения. Он знал к чему этот огонек мог привести. Приходилось убивать себя в спортзале, чтобы огонь от собственной усталости затухал и тлел. Маленькая дезинтеграция пространства, предназначенного для нее, исчезало и не тяготило в обычной и повседневной жизни, ожидая своего часа, когда оно будет востребовано.

Они познакомились за две недели до ее отлета в этой же кофейне, у старого соснового парка. В течении года они ходили в нее и ни разу не пересекались, не подозревая о существовании друг друга. За неделю до ее отлета в Монреаль он пригласил ее на свидание в кафешку самом центре даунтауна. Им обоим рекомендовали эту кафешку, но посетить ее у обоих не было времени до сего момента. По случайному (?) совпадению эта кафешка прекратила работать на следующий день. Он сильно надеялся, что Предвидение не послало, таким образом, ему знак о бессмысленности знакомства. Но отметил про себя, что все равно бы совершил эту ошибку и провалился бы в эту бездну чувств. Просто потому что это было неизбежно. Общение было легким и непринужденным, как будто они были знакомы еще из их предыдущих воплощений.

Ему так и не удалось попрощаться с ней лично. И жалел, что не попробовал, ведь в принципе его ничто не останавливало. Ее скорый отлёт из жаркого сухого, солнечного и непостоянного по своей погоде Урала был неминуем, как встреча с землей во время падения с парашютом.

Сентябрь был сложным для обоих. У нее - незабываемое приключение с гаммой новых чувств, эмоций и одиночества, им же владели любовь и сомнения. Отношения на расстояния тяжело поддерживать, даже если влюблен. Любой эмоциональный клин между ними, мог стать гвоздем, заколоченным в гроб их отношений..

Голоса померкли, и сознание стало затуманиваться в лёгкой дреме:

Он поднялся резко ввысь, в кружащий бал снежинок. Они выплясывали древний и один им ведомый танец то взмывая вверх то падая в крутом пике вниз, будучи подхваченные воздушными потоками, фоном играла фуга фа минор Моцарта. К фортепиано постепенно присоединился мелодичный перезвон колокольчиков. Все выше и выше…

Шум города вернулся, вкрадчивый голос бариста произнес своё привычное приветствие:

- Здравствуйте!

Прочие фоновые звуки – тоже.

- Смотрите, кто приехал?!

- ПРИВЕТ!!!

- Хэ-хэй.

Пару шагов в его сторону.

Полгода. Вроде бы небольшой срок.

- Здравствуй.

Он улыбнулся, открыл глаза и уставился то ли в синие, то ли в зеленые глаза. Это была Она.