DoctorWho9

Глава 1

Сегодня наконец-таки повезло найти место потеплее. Кто-то даже, сочувственно прищурив и без того заплывшие, вспучившиеся нижние веки, отдал своё тёплое рваньё. Когда Евгений Петрович стиснул свитер пальцами, от них в разные стороны начали судорожно расползаться и вбуравливаться в ткань мелкие насекомые. Однако Евгений уже давно перестал брезговать и морщиться, приходилось как-никак привыкать.

-Ну, шо жмёшься там? Иди поближе, раз замёрз. Вона, смори места школько, -просипел добродушный мужичок, который в этой компании был, кажется, негласным предводителем. Лицо у него было самое заплывшее, набухшее от алкоголя и частых побоев. Несмотря на постоянный голод, мужичок этот имел большое волосатое пузо, колоритно вываливающееся из-за погрызенного ремня. Свитер его, так же служивший убежищем разного рода мелким тварям, пузо прикрывать категорически отказывался, предоставляя прекрасный вид на покрасневший, гнойный от занесённой инфекции пупок.

Особенно никого из компании Евгений рассматривать не пытался. Пока что было всё-таки стыдно. Запомнил только сидевшую напротив него, за костерком, женщину неопределённого возраста. На ней красовалась заляпанная розовая футболка с кричащей фразой поперёк груди «Don`t stop at the top!» и подмигивающим смайликом. Евгений ещё больше сгорбился, подобрав колени, чуть ли не плача от обуревавшего его чувства беспомощности. Но к костру всё же придвинулся. Руки обдало волной вожделенного тепла. По спине пробежало стадо мурашек, плечи как-то сами собой вздёрнулись чуть ли не до ушей, будто в судороге. Саднила израненная ладонь.

Главарь усмехнулся.

-Так-то.

Мрачной тучей повисло молчание. Говорить здесь особо не любили. Побитые жизнью люди собрались просто чтобы молчать о своём. Кто-то обнял согнутые в коленях ноги и спрятал лицо в ладонях. Пальцы человека, слегка дёргавшиеся время от времени, с силой вцеплялись в волосы. Всего людей было штук шесть.

А главарь всё вглядывался в Евгения Петровича, всё щурился да кряхтел. Наконец он заозирался, углядел неподалёку картонку и подложил её под седалище.

-Ну, шо… Расскажи хоть, как до такой жизни докатился. А то смотрю, ты тилегентный слишком, вон, очки даже нацепил.

Евгений Петрович смущённо поправил сползшие на переносице очки. Левое стекло хранило на себе отпечаток пыльной руки владельца. Заметив это, Евгений снял их и протёр краем свитера. Снова побежали насекомые.

Подняв же глаза на главаря, он заметил, что теперь на него смотрят все. Лицо человека, что прятал его в ладонях, оказалось изъедено то ли акне, то ли язвами. Кое-где плоть начинала отмирать. Особенно некроз коснулся щёк и носа, правый глаз был повреждён сильнее левого и гноился. Человек ткнул пальцем куда-то в скулу и начал возить им вокруг глаза, иногда наезжая на верхнее веко, от чего оно дёргалось. Глаз до конца не закрывался, мешали кровяные корки и белёсые сгустки гноя. Зрелище было, мягко говоря, отвратным. Евгений не спешил надевать очки.

-Не повезло…-Тихо проговорил Евгений Петрович.

-Да нам тут всем не повезло. Вон, на рыло Серёгино взгляни!- вожак криво ухмыльнулся, кивнув в сторону юродивого товарища. Женщина громко хрюкнула, изобразив смех. Сальные волосы её при этом тряхнулись, тонкие обкусанные губы обнажили зубы, достойные худшего кошмара стоматолога. Однако Евгений Петрович не спешил отворачиваться, будто бы находя в этом отвратном зрелище некоторую эстетику. Эстетику ужасного. Он таки чувствовал, как все ожидают его рассказа.

-Понимаете ли… Обманули. Свои же люди и обманули. Э!..-Евгений затих, погружаясь в воспоминания. А слушателям и того хватило. Кто-то понимающе качнул пыльной головой, кто-то потеребил бороду и завалился спать. Вожак же уставился в огонь, вспоминая свою историю. У каждого была своя история. Один спился, другого подсадили на героин. Третий просто был последним идиотом, брошенным родственниками. Кого-то выгнала жена.

Продолжение следует.

-Мам, я к себе.
-Хорошо, спокойной ночи. Разбужу тебя перед завтраком. Не засиживайся допоздна, иначе не встанешь вовремя.
-Не буду, обещаю. И всё же книгу почитаю, уж больно интересная...
-Окно ещё закрой, дождь обещали.
-Обещали-обещали, да всё никак. Синоптики портачат, нельзя им верить.
-Всё равно закрой.
-Хорошо, мам.
На пороге комнатушки дешёвого отеля стояли женщина и девушка. Первая была одной из тех, кому можно дать и 25, и 40 лет. С возрастом же она становилась лишь красивее, насыщеннее и слаще делалась её жизнь, как вино. Дочь же её, юная и прекрасная, пару дней назад достигла совершеннолетия.
-Ладно. Иди, пока я тебя не заразила.
-Выздоравливай. Спокойной ночи и сладких снов.
-Спокойной.
Дверь захлопнулась. В коридоре с тусклы светом ламп осталась одна девушка. Она немного постояла, запрокинув голову, глубоко вдохнула и резко выдохнула. И, будто бы решившись на что-то, быстро и тихо зашагала по коридору.

-И зачем нам этот отель?.. он больше похож на публичный дом,-я фыркнула, улыбнувшись левым уголком рта.
Дверь в мой номер отворилась с тем обычным звуком обычной старой двери, из комнатки пахнуло дешёвым освежителем воздуха. Запах, казалось, ввинчивается в ноздри, жжётся внутри красным перцем.
-Лучше бы ночевала в машине,- я окинула взглядом отведённое мне помещение. Железная кровать, тумбочка, двери в кладовку и туалет. Ничего особенного. Я намотала на палец свисающую с потолка длинную пыльную паутинку,- Ого, прямо таки из фильма ужасов.
Я подошла к окну. Вечерело, солнце было уже над самыми вершинами виднеющихся вдали сосен. Открыла настежь обе оконные рамы, вдохнула свежий, без примесей выхлопных газов и вони освежителя, воздух. Наверное, то же самое чувствует аквалангист, только что снявший дыхательную маску после некоторого времени под водой. Здесь чётко ощущалось, как госпожа Ночь вступает в свои права.
В голову настырно полезли воспоминания. День Рождения, мучительное ожидание друзей, после-разочарование и боль, бессонная ночь в тяжёлых раздумьях. Утренние сборы. Поездка. Леса, бесконечные поля кукурузы, дорожное марево, быстрые перекусы в кафешках у трассы. Мама старалась. Она всегда старалась. Особенно после того, как ушёл отец. Взамен мне нужно стать ребёнком её мечты: тихим, послушным, не доставляющим особых проблем. То бишь совершать разного рода хулиганства было совсем нельзя. Точнее можно. Если никто не узнает.
Спать же решительно не хотелось. Я решила спуститься вниз и прогуляться, осмотреть окрестности. Лицо встретил свежий ветерок, приятно охладивший горячие виски. Хотелось дышать глубже, видеть больше и ни о чём не думать. Руки в карманы джинсов, капюшон на голову.
-Вуаля, маниак готов!
Старые конверсы месили скользкую грязь, покрывавшую изломанную кромку асфальта. Дорога уводила куда-то за здание отеля. Небо было безоблачным, тёмным с одного края и освещенным заревом заката с другого. Кое-где уже виднелись первые звёзды. Дома в городке были в основном двухэтажными. Какие-то полностью деревянными, какие-то с каменным первым этажом. В некоторых окнах ещё теплился свет, большинство же давно смотрели чёрными провалами. На стёклах играли красно-оранжевые отблески фонарных ламп. На сердце было спокойно, страх темноты атрофировался, осталась лишь хладность и остатки умственного перенапряжения, пресыщенности информацией.
Рука было потянулась за наушниками, но в итоге вернулась в прежнее положение. Слушать музыку совсем не хотелось. Enjoy the Silence.
Солнце совсем скрылось, оставив после себя лишь алые полосы над дымчатым сосновым перелеском.
Небо вновь приковало мой взгляд. Переливы от огненно-красного до зелёного от зелёного до светло-оранжевого, а от него уже к той синеве, что у горизонта становится тёмной, как глубинная океаническая вода.
Тут над моей головой пронеслась чёрная тень. Огромная, движущаяся стремительно, уверенно. В небесах парила чудовищных размеров птица. Я задрала голову и следила за ней взглядом.
-Чёрный ангел, ночной небожитель... Ну и птаха.
В следующее мгновение пернатая тварь скрылась за кроной дерев.
-Большевата ты для Совушки,-я всё смотрела туда, где пару секунд назад парила птица.
Тем временем я пришла к деревянному помостику, обернувшемуся при более близком рассмотрении старой лестницей. С площадки открывался великолепный, будто с картины художника-фантаста, вид. Далеко внизу-река. Широкая, разделённая на два рукава длинным зелёным островом. Лестница же вилась, щерясь обломанными кое-где ступенями, дырами оторванных досок.
-Ну, раз уж кривая вывела... Утром на это времени уже не будет. It's now or never.
Я достала телефон, включила фонарик. Старенький,
видавший виды Nokiа осветил ступени голубым. Было видно, что лестница периодически латается местными. Спустившись на пару пролётов, я уже плохо различала что-либо за пределами неверного, струящегося света, деревья полностью затеняли путь. Сердце по-прежнему отбивало свой привычный ритм, ничем не учащённый.
Тут впереди замаячил силуэт чьей-то спины. Человек сидел на ступенях, сильно сгорбившись. Стало немного неудобно нарушать покой этого господина (казалось, силуэт был мужским), я остановилась за пару пролётов до него, выключила фонарик и решила посидеть, как и он. Слева виднелась река, кусочек неба. Удобно прислонившись спиной к перилам, с 15 минут я наслаждалась видом. Мужчина же куда-то исчез. Что ж, старики тихо ходят. могла и не заметить. Зашелестела листва над моей головой. В обрамлении тёмного неба, листьев, перьев, на меня смотрело лицо. Огромные глаза с хищно расширенными зрачками приковывали, губы его расплылись в улыбке. Одним элегантным движением он спорхнул вниз, мне за спину. Я соскочила с места, упершись в нижнюю ступень одним коленом и руками-в верхнюю. Сердце, казалось, совсем не бьётся. Крик застрял где-то в глотке, я лишь беспомощно глотала ртом воздух, спина покрылась мурашками, тело содрогалось от ужаса. Он был покрыт оперением с головы до пят. Обычное человеческое телосложение, лишь за спиною волочились по ступеням гордые огромные крылья, угольно-чёрные, отливающие серебром в свете волчьего солнца. Он приближался, бесшумно ступая по гнилым доскам. Я начала медленно отползать вниз. Он оскалился и расправил крылья.

Существо сгребло в охапку тело девушки, распростёртое на лестнице, мощным толчком оторвалось от земли, взмыло в небеса. Охотник за душами.

-Доча, вставай. Уже девять утра.
-Я встала.
-Молодец. В душ сходила?
-Да.
В глазах женщины мелькнуло наслаждение. Неужели её ребёнок повзрослел, расстался со своим инфантильным многословием? Или она спросонья такая?
-Пошли завтракать?
-Пошли.

По коридору шли двое. Счастливая, довольная своей жизнью, блистающая, улыбающаяся мать. И дочь.

Думаю, многие знают песню группы "Король и Шут" с таким же названием. "В заросшем парке стоит старинный дом...". С некоторых пор перестал любить эту песню. Уж больно тёмные, дурные воспоминания связаны с нею.
А я-художник, начинающий фотограф и любитель приключений на свой зад,-решил побывать в похожем месте, дабы вдохновиться и написать что-то фантастическое, в тёмных, мрачных тонах. Благодаря своей впечатлительности, эмоциональности, я могу легко запоминать ощущения и настроения в разных местах. Прогулка тогда обещала быть прекрасной. Настрой был отличным, по спине уже бегали мурашки в предвкушении чего-то стоящего. Я предусмотрительно напихал в свой рюкзак разной снеди, большой светодиодный фонарь со сменными батарейками, небольшая аптечка (мало ли что). Сам же облачился в берцы, чёрные джинсы и пальто. Была зима, облака были так низко, что при каждом шаге казалось, я скребу по ним затылком. Изредка проглядывало Светило, но его опять быстро поглощала небесная завеса.
Мой Проклятый Старый Дом был выбран заранее, разумеется. Как оказалось, метко. Несколько остановок на автобусе, мучительные скитания по улицам... и вот он! Дом Культуры имени В.И. Ленина-величественное, огромное здание, построенное ещё в Союзе. Два крыла, основной корпус, обширный внутренний двор-полуколодец. Находился ДК в плачевном состоянии уже года два, после двух пожаров. Несколько месяцев назад прикрыли последний детский кружок, ютившийся на первом этаже.
Окна и двери действительно были заколочены. И это лишь разожгло во мне желание попасть внутрь. Сбоку, в кустарнике, нашлась пара кирпичей и окошко, не забитое досками. Кирпичи были поставлены друг на друга, а я ловко перепрыгнул с них на подоконник, стараясь не пораниться о торчащие осколки стекла, щерившиеся на меня.
Внутри был наметён сугроб. И никаких следов. Тогда я удивился, почему ещё ни один мальчишка не залез сюда? Столько интересностей можно отыскать, верно ведь?
Передо мной была маленькая комнатка-чулан, дверь моталась на одной петле, скребя нижней частью по рыжему полу. Точнее не моталась, а была крепко приморожена к нему. И стоило большого труда сдвинуть её с места. Бочком я впихнул свою тушу в следующее помещение, подобрал рюкзак и... ахнул. Это был воистину огромный зал! Я стоял сзади оркестровой ямы. Где-то в потолке зияла дыра, из которой присыпало снежком. Он искрился в тусклых лучах заоблачного солнца, падал ниже: на ряды сидений в галерее, в основном зале. На полу валялась огромная люстра, вся присыпанная снегом, пылью. Пройдя кулисами, я направился к ней. Люстра оказалась больше меня! А рост мой-180 с лишним. Интересно, с каким чудовищным грохотом она падала?..
Я прошёлся по коридорам, заглянул в многочисленные аудитории. Были разбросаны канцелярские принадлежности, маски, наряды театральных костюмов, старые киноплёнки, которые я подолгу рассматривал (а потом и отрезал пару кадров, на память), огромное множество плакатов и афиш, сделанных детьми вручную. Дух захватывало от манящего запаха старины, опустения, тлена.
Пришёл черёд последнего, четвёртого этажа. Широкий пролёт лестницы привёл меня к опалённым, почерневшим под языками пламени балкам и потолочным перекрытиям. Верхние ряды сидений так же были съедены огнём. Дыра в потолке-один из результатов первого пожара-здесь давала больше света, чем казалось внизу. Он почти слепил привыкшие к полутьме глаза. На сиденьях и скамьях лежал снег... Внизу же, за перилами, был виден весь зал, только теперь с другой стороны. Я взглядом приметил то место, где стоял, любуясь красотой. Около самой двери... Которая почему-то оказалась закрытой. Я же ясно помнил, как тяжело было открывать эту махину. Она же не могла сама захлопнуться из-за дуновения ветра! Хотя и его тоже не наблюдалось. Сердце моё пропустило пару ударов. Я прислушался: вдруг какой-нибудь мужик-охранник меня заприметил, да решил проучить? Шагов не было слышно. Лишь стонали старые стены. Я глубоко вдохнул и заставил себя успокоиться. Сел на сидение, достал термос с горячим чаем, нехитрые бутерброды. Чёрт с ней, с дверью. Ну закрылась как-то, плевать. Желудок довольно урчал, ладони согревала жестяная кружка с горячим напитком, из которого я то и дело отхлёбывал, жмурясь и обжигаясь. Я окончательно успокоился, доев второй бутерброд, и откинулся на спинку кресла. На плече что-то защекотало. Свитер колючий... Я потянулся к зудящему месту, дабы почесать, но наткнулся на что-то. Какое? Не мягкое. Не твёрдое. Просто что-то. Будто чья-то рука. Пальцы... Моя рука замерла, отдёрнулась от инородного предмета. Вся спина окатилась волной мурашек, из глубин сознания, подавляя Человека, вышли первобытные, дикие инстинкты, животный ужас, страх смерти... Первый позыв-бежать. Я чувствовал, как эта штука ползёт по моей ключице, щекоча тело, пронизывая его иглами холода. Из глотки вырвался крик, тут же перешедший в сипение, ужас сковал голосовые связки. Но не мои ноги. Бросив всё, я вскочил с места, сдёрнул с себя ЭТО. Оглянуться духу не хватило. БЕЖАТЬ! Я припустил по проходу меж сиденьями, сбежал по пролётам лестниц, поскальзываясь, вылетел на первом этаже. Там было темно, колонны... И за каждой кто-то стоит. Я знал, что там кто-то стоит! Чёртовы твари. Я кинулся в боковой коридор, добежал до кулис, пронёсся через них и остановился у двери. Закрытой двери, примёрзшей по всему периметру. Я ударил её плечом. И ещё, ещё раз... Дверь не поддавалась. Я прижался к ней спиной, вгляделся в сгущающуюся тьму зала. Раз-за спинкой кресла, два-в дверном проёме, три-около люстры, а с ним ещё и четвёртый... В углах... Повсюду. Я не был готов к смерти. Что могло меня ждать?! Что они со мной сделают?.. Я заорал на них. Громко, сипло, надрывно заорал, выкладывая весь свой ужас, всё отчаяние. Твари чуть подались назад, но после продолжили наступать на меня, окружая, окольцовывая...
Я сделал шаг вперёд, сильно топнув ногой и широко взмахнув руками, глазами же косился на дверь. Мне бы чуть больше разгона. Твари отшатнулись, скалясь. Тёмные массы, страшные массы, материя чистого Ужаса. Я топнул ещё раз, и с верхних секторов упала вниз моя кружка, расплескав остатки чая. Они отвлеклись. Я резко развернулся и, стараясь вложиться в этот удар полностью, влетел плечом в дверь. Хруст. В глазах темно, но виден оконный проём. Выход...
Очнулся я уже далеко от Дома Культуры, в той части парка, что светла и приветлива, где гуляют дети, счастливые мамочки с колясками и влюблённые парочки. Я сидел на скамье, кутался в пальто и качался назад-вперёд. Снова и снова вспоминая ИХ, я чувствовал, как волосы встают дыбом. Меня била дрожь, дёргался левый глаз (приобретённый ещё в школе нервный тик). Я машинально встал, побрёл домой.
Стоя перед кондуктором автобуса, пытаясь влезть рукой в карман, я увидел в ней осколок стекла. Отломился от оконной рамы, пока я выбирался наружу... Кондуктор посмотрел на меня, как на идиота. Я улыбнулся.
Дома забрался в горячую ванну, оставив дверь открытой. Все двери открытыми. Чтобы суметь уйти, если они придут.
Со временем страх отступил. Прошло уже четыре месяца, скоро лето. На память о злополучном походе остался шрам во всю ладонь и порванное на пятой точке пальто.
При первом пожаре в ДК Ленина погибло 13 детей.