DenSar

- Меня давно мучает один вопрос, - обратился как то Хва к Сиру в самый разгар празднования Многолетия Университета демиургии и прикладных наук, - Что это за праздник такой - "многолетие"?

- Ну как же, - ответил ему Сир, его лучший друг, сосед и собутыльник, - Тут всё понятно. Многолетие это как сколько-то-там-летие со дня основания нашего универа. Просто он такой старый, что никто уже и не помнит сколько ему. Основатель вот знал, но он уже давно покинул наш мир.

- Ничего тут не понятно, - возразил ему Хва и отхлебнул искряги. Потом подумал и отхлебнул ещё раз, - Почему тогда мы празднуем то в апреле, то в июле? Да ещё и числа каждый раз разные? Это какой-то звездный цикл?

- Ну, как тебе сказать... - Сир разлил остатки содержимого бутылки по стаканам, - Ходит легенда, что перед уходом основатель, как у НИХ водится, даровал новому ректору ответ на любой вопрос мироздания. Новый как раз готовился принять обязанности и разбирался с бухгалтерией и налогами. Очень ему важно было знать возраст учреждения. Вот он и спросил у Основателя, какая дата основания университета. Говорят, Основатель молчал три часа, а потом еле слышно пробормотал что-то типа: "Давно ..ких ..отов неиил.. ..ля" и дематериализовался. Новый так и записал "давно". А потом подумал и прикинул, что "..ля" это либо "апреля", либо "июля". Вот с тех пор и повелось. А точная дата каждый раз рассчитывается и объявляется накануне. Известно только, что жена главного уже которое столетие никак не может попасть на празднование. Как назло оказывается, что именно в этот день она или с отчетом в Центр уехала, или к маме. А отчёты и мама это, сам понимаешь, святое.

- А как же тогда февраль? - удивился Хва.

- А что февраль? В феврале отчётов нет, и у мамы холодно, - не моргнув глазом сказал Сир и в три глотка осушил свой стакан.

- Да-а... - протянул Хва и о чём-то призадумался.

А вокруг продолжалось веселье.

- Всё, я наконец разобрался со всем этим бардаком! - мученически выдохнул Хва, с первыми лучами солнца проявляясь в своей комнате общежития Университета демиургии и прикладных наук.

- Ну и в чём же там было дело? – приподняв голову с кровати, спросил находящийся там же Сир, его сосед, друг и собутыльник.

Этой ночью они были разбужены тревожным сообщением о недостаточности вычислительных ресурсов для мира, созданного Хва в рамках лабораторной работы. Разбужены были далеко не сразу, так как оба ещё с обеда отмечали День основания Университета и, перебрав искряги, пребывали в состоянии не располагающем к поспешным действиям.

Тем не менее, навязчивая система информирования была непреклонна, по этому ответственному за всё безобразие Хва (к величайшему облегчению Сира) пришлось напрячься и заняться разрешением проблемы. Надо добавить, что, как оказалось, возникшая ситуация носила неотложный характер, так как утечка ресурсов могла привести к полному краху того мира.

- Неужто твои «эллины» вдруг нашли дорогу к звёздам?

Сама лабораторная работа включала в себя последовательное развитие, что с течением времени требовало всё больше и больше ресурсов. При условии, конечно, что подконтрольная цивилизация сможет избежать гибели. Предполагалось, что технологический прорыв, обеспечивающий выход к звёздам, и требующий повышенных мощностей, произойдёт только на старших курсах, когда весь мир будет перенесён с лабораторного сервера на сервера Университета марки «Господство 3.0», одно название которых намекало на солидную конфигурацию системы. Такие сервера могли обеспечить непрерывное и почти безграничное существование около миллиарда созданных миров.

- Да блин, - ответил Хва, протерев ладонями лицо, - Помнишь, мы с тобой вечером говорили, что искряга это цель развития цивилизации?

- Нет, - признался Сир.

- Так вот, - продолжил Хва, - я тогда и решил, а почему бы моему миру не познакомиться с ней.

- С искрягой то?

- Ага.

- И что?

- Так во-о-от. Я снизошёл к своим и транслировал им пару... пару… сотен литров.

- Ха-ха, благодетель хренов! – засмеялся Сир.

- Вот и я так думал. Я же вселюбящий бог. – сказал Хва, наливая себе холодной минералки.

- Так в чём же проблема, о вселюбящий?!

Хва сделал несколько больших глотков.

- А дело в том, что искряга, как оказалось, подействовала на них очень странно. Они стали мыслителями.

- Философами?

- Хуже. Они стали почти как… как компьютеры. Ничего не делали, но всё продумывали и просчитывали. Так и сидели целыми днями. Прикинь, я снизошёл, а их там уже четверть от голода окочурилась. Зато оставшиеся своими мыслями сожрали все ресурсы до такой степени, что модель начала перезаписываться.

- Это как это?

- Да они додумали до своего нынешнего предела, а так как дальше думать было нечего, их мысли стали перезаписывать самые первые события. Разделение тьмы и света, Большой взрыв и всякое такое, что было в начале. Хорошо, что это уже не является основой мироздания, но всё-таки интеллектуальное наследие как-никак.

- Да это преподов уже не волнует, - успокоил его Сир. - Так а что ты сделал то?

- Да что-что, - махнул рукой Хва, - Время назад вернуть нельзя, и людей изменить тоже. Пришлось изменить свойства искряги.

Напившись воды Хва залез под одеяло и продолжал уже оттуда.

- Теперь от этого пойла помимо небывалого просветления мыслей у всех там быстро случается пресыщение, в результате которого мозг перегружается и отрубается. А на утро уже ничего не помнишь, и башка болит и ничего не соображает. Я назвал это «хмуряга».

- Ну ты благодетель, - повторил Сир, накрываясь одеялом с головой. – Логос-мучитель, блин.

- Ничего страшного, - подытожил Хва, поворачиваясь лицом к стенке. – Зато все живы будут. Кстати, надо бы на будущее что-нибудь придумать отупляющее. Вдруг все снова резко станут шибко умными.

- Всё уже придумано, - ответил Сир из под одеяла, - Это называется – телевидение.

- Ага, - согласился Хва, - А ещё можно будет добавить эти… Мо-а-ильные до-а-ильни.

Последние слова затерялись в широком зевке.

- И Тик-Ток не забудь.

- И Тик-Ток. - Хва перевернулся на спину, заложил руки за голову и вздохнул. – Эх. А всё таки жаль динозавров. Так долго их придумывал, а теперь только кости и остались.

Случилось так, что нефть на планете наконец-таки закончилась. Человечество долгое время не обращало внимание на предупреждения аналитиков, но настал момент, когда инженеры-нефтяники сказали: “Больше месторождений нефти на Земле нет. Всё, кранты”. “Кранты”, подтвердили учёные. Осознав услышанное, человечество с особым энтузиазмом занялось разработкой альтернативных источников энергии. Результаты не заставили себя долго ждать, и к моменту полного истощения имеющихся запасов люди смогли перестроить земную промышленность для работы без нефти и её продуктов.

Благодаря такой усиленной работе научной мысли был достигнут большой прогресс в освоении космоса, и уже вскоре космические корабли Земли, питаемые солнечной, ядерной и энергией холодной плазмы, совершали свои регулярные рейсы между человеческими поселениями в Солнечной системе.

Люди уже считали себя космическим жителями и с лёгкостью отказались от звания “земляне”, приняв за родину тот огромный космический булыжник или железку, на которой они родились или прожили достаточную часть жизни. Тем не менее, не смотря на непрекращающийся поиск хоть каких-нибудь намёков на существования других цивилизаций, человечество совершенно не продвинулось в этом направлении. И всё большая часть населения Солнечной системы склонялась к тому, что они, как бы это не было прискорбно, единственные носители разума во вселенной. Они и, конечно же, их ещё не разочаровавшиеся соплеменники. Пока однажды всё не изменилось...

В один прекрасный... назовём это - Солнечный день, совершенно неожиданно недалеко от Земли, на пол пути к орбите Марса возник неопознанный, размером с Луну, космический объект, по всей видимости, искусственного происхождения. Это была сенсация. К нему тут же устремились космические корабли со всех краёв Солнечной системы. Собственно, пришельцы не стали играть в таинственность и сами охотно пошли на контакт.

В ходе переговоров выяснилось, что инопланетяне оказались то ли потомками, то ли теми самими индивидами, которое много миллионов лет назад то ли создали сам планету, то ли сделали её пригодной для жизни, то ли вообще сотворили людей. Потом они улетели по своим делам и смогли вернуться лишь спустя так много лет. Прилетев, они с радостью обнаружили, что их любимые дети уже такие взрослые. Человечество находилось в эйфории от всего этого и засыпало “праотцов”, именно такое название дали визитёрам в прессе, вопросами. Все расхождения в ответах списывались или на языковой и культурный барьер, или на общую незрелость нашего интеллекта. Тем более, обретённые братья по разуму предложили открыть нам секрет своих технологий в обмен на нашу помощь и некоторые ресурсы. Люди с радостью согласились на это. Была собрана объединённая делегация от жителей всех малых и больших планет, а так же искусственных космических станций Солнечной системы, возглавляемая представителями Земли. Местом проведения выбрали в главном поясе астероид побольше, и быстренько воздвигли подобающее для такого случая сооружение, в расчёте превратить в дальнейшем этот кусок камня в туристический центр.

И вот, время настало. Представители двух сторон встретились в условленном месте, и всё человечество затаило дыхание в ожидании. Прессу на это мероприятие не пустили, сославшись на конфиденциальность обсуждаемых вопросов, по этому репортёрам пришлось кружить поблизости, направив объективы своих камер на место событий.

Ровно через пол часа с момента начала трансляции на этом астероиде перестало регистрироваться присутствие пришельцев. Далее, через пять минут, с этого астероида почти одновременно, с повышенной перегрузкой стартовали все корабли людей, а ещё минуты через три он сам был полностью уничтожен мощным взрывом.

После этого из космического корабля пришельцев прямо на Солнце был направлен неизвестный луч, а затем их корабль исчез, как будто его и не было. Правда, напоследок по всем каналам они отправили сигнал, в котором передали людям своё прощальное послание.

Содержание этого обращения в переводе на общий язык было приблизительно следующим:

“Тупые ублюдки!” - без обиняков начиналось оно. - “За самое дерзкое в истории ограбление вселенского масштаба мы провели в стазисной тюрьме почти шестьдесят миллионов ваших лет, но так и не выдали свой схрон. Всё это время мы терпели муки и лишения, но нас поддерживала лишь одно - мысль о том, как мы наконец воспользуемся своим богатством! Да! Много лет назад мы спрятали на этой дрянной планете, которую вы зовёте Земля, самый ценный ресурс во вселенной, даже название которого вы не сможете постичь, а саму звёздную систему надёжно изолировали. И вот, мы вернулись за своим, а оказалось, что наши эволюционировавшие трюмные крысы заселили всю планету и звёздную систему. Более того, они докопались до нашего клада, этого уникального вещества, которое позволяет совершать межпространственные прыжки любой дальности! И что, вы, тупицы, сделали с ним? Назвали “нефтью” и полностью сожгли все запасы в своих двигателях внутреннего сгорания. Но мы - благородные пираты. Мы не будем уничтожать столь убогий вид. Сидите теперь в своей звёздной системе до скончания веков в одиночестве и плачьте над упущенными возможностями... И Солнце мы вам притушим. Адиос, мучачос.”

Впрочем, последние слова могли означать и что то другое.

А вот Солнце действительно притухло.

О, смелый Ёж, отважный воин леса,

Мы помним тот неурожайный год,

Когда с рассветом ты ушёл с родного места,

Так далеко, что засветло назад успеть не смог.

И возвращаясь в дом родной, неся поклажу,

Заполненную доверху едой для всей семьи,

Попал в ловушку дымки предзакатной,

Ты потерял тогда дороги ориентир.

И обречённый на скитание ночное,

Страшась теней и охраняя ценный скарб,

Нашёл в траве оружие простое,

И положил в карман, о как ты был не прав!

Блуждал ты в мглистой тьме напуганный, уставший,

Не раз тебе пришлось вступать в неравный бой,

Ты кровью обагрил коротенькие лапки,

Держа свой нож. Озлобился душой.

Но лишь рассвет прогнал ночную дымку,

Лучами осветил невдалеке твой дом,

Забыв про боль, закинув груз за спинку,

Помчался прямиком туда во весь опор.

О, храбрый Ёж, тогда ты понял, вот где счастье:

Уют родных, слегка замшелых стен.

Не раздеваясь, ты добрался до кровати,

Поцеловал жену и погрузился в сновидений плен.

Проснувшись поздно днём, от запаха из кухни,

Решил размяться чуть и вышел на крыльцо.

Но только почесаться лапку ты в карман засунул,

Сверкнул во тьме штанин твой нож и отрубил....

О, безутешный Ёж!

******

– Что ж, – после продолжительного молчания, ответил Хва воззвавшему к нему престарелому аборигену, продолжая с кислым выражением лица осматривать обугленную равнину, на которой среди кратеров и камней, чуть поодаль, пали пред ним ниц около сотни других жителей этого мира. – Мне понятны ваши переживания. Безусловно, я создал ваш мир из лучших побуждений, но, конечно же, он не совершенен. Я же предупреждал, что ежегодные метеоритные дожди это, понимаете, это часть устройства мира...

– О, Хва, мы понимаем и смиренно принимаем, но это уже третий метеоритный дождь за месяц! – всплеснул руками старец, но тут же, спохватившись, потупил взгляд.

Хва поджал губы.

– Вы же пони... – Хва запнулся, вспомнив как решил проблему обмена массы-энергии с помощью создания маленьких метеоров. Видимо проблемы оказались маленькими, но исключительно частыми, – ...маете, что я, создатель, один, а мир очень большой.

По спине у него пробежал холодок. Если об этой ситуации станет известно профессору Шерти, а уж он не побрезгует пообщаться по этому поводу с аборигенами, то не видать ему ни стипендии, ни свободного месяца летом. Надо срочно что-нибудь придумать.

– Так вот, э-э-э, уважаемый... э-э-э, человек, конечно же, я слышу ваши мо... э-э-э, обращения, но я хоть и велик, но один, а вас много, – похоже есть идея. – И поэтому, конечно же, вам сподручнее мони... следить за жизнью вашей.. вашего мира самостоятельно.

Абориген заинтересованно поднял взгляд.

– Я уверен, вы бы хотели не только следить, но и что-то решать и, возможно, даже самим предпринимать какие-то действия по его развитию. Хотели бы?

Старик энергично закивал.

– Так во-о-от... – протянул Хва, собираясь с мыслями. – Внемлите же мне! Ибо я – Хва, всеотец этого мира, вручаю вам судьбу его и власть изменять его по своему общему решению! Протяни… э-э-э, вознеси же ко мне руки свои и прими дар!

Старец покорно опустил голову, сложил ладони лодочкой и протянул их к Хва.

Хва порылся в портфеле и выгреб оттуда пригоршню красных и зелёных кнопок, которые в начале недели наковырял из старого ЭВМ. Это произошло после очередных посиделок с Сиром, поэтому Хва следующим утром уже не смог вспомнить какую цель преследовал, так и носил кнопки в портфеле. ЭВМ был очень старый, и кнопок было очень много.

– Дарую вам сии, э-э-э, кн-н… м-м-м, но-о-о... пяли. – Хва зажмурился, от осознания глупости сказанного. - Кнопяли! Отныне, принимая решения по устройству мира, соберите всех. И пусть каждый, решив утвердительно, нажмёт зелёную кно... пяль, а ежели отрицательно, то красную. НО! Есть одно важное условие.

Хва обвёл взглядом свою аудиторию, уже близкую к религиозному экстазу.

– Не говорите об это никому. Вы поняли меня?!

– О, ДА, О, ХВА!!!

– ...так всё и было, - подытожил Хва, и глотнул ещё искряги.

– Кнопяли! – гоготнул Сир – его сосед по общежитию, собутыльник и друг. – И что, реально работает?

– Да не-е. Там даже электричества нет. А метеориты и всякое такое я и так поправлю.

– Так ведь спалишься рано или поздно. Шерти узнает.

– Возможно... – задумчиво ответил Хва. – Возможно. Но мне бы только ещё один ср.. э-э, семестр продержаться...

- Кстати, - обратился как-то во время вечеринки к Хва его ближайший собутыльник и сосед по общежитию Сир. Вечеринка была по поводу скорого начала нового учебного года, - как там твоя лабораторная работа на каникулы?

- А что такое? - ответил Хва, завершив серию глотков искряги.

- Закончил? - Сир принял эстафету возлияния.

- Неее, - следующая серия была столь же продолжительная. - Я уезжал и договорился с профессором Геллой, что займусь этим по возвращении. Вот прямо завтра и начну. К концу семестра успею.

- А профессор Шерти в курсе?

- А чего мне он? Даже связываться не хочу с этим Шертиллой. Как он меня достал в прошлом году.

- Да просто ли-Геллу отправили на каникулах в командировку.

- Ага. В какое-то далёкое племя туземцев. Должна была уже вернуться. - Хва хлопнул по столешнице пустой кружкой.

- Должна была. - Сир, наполнил искрягой опустевший сосуд. - Но оказалось, что она остаётся там до конца года.

- Ничего себе! А чо случилось?

- Да, что-то там не расчитали. - Сир нахмурился, пытаясь вспомнить подслушанную на прошлой неделе в кабаке болтовню пьяных в усмерть прихвостней де-Шерти. Но память давала сбой, так как сам Сир пребывал в этот момент не в лучшей кондиции. - Вроде как напортачил предыдущий антрополог, не верно календарь настроил. Или не правильно показал аборигенам как им пользоваться... В общем, Окончание наступит у них позже.

- И чего теперь? - на безмятежном лице Хва начало проступать беспокойство.

- А теперь Шертилло заведует лабораторией. Вместе со своими шертинягами. Сказал, что кто не сдаст лабу, тот не будет допущен к учёбе.

- Вот бля! А может?... - Хва преодолел стадию гнева и уже перескочил к депрессии. - Что же мне теперь делать? До начала учёбы осталось всего семь дней.

От былой радости не осталось и следа. Сир с жалостью посмотрел на вмиг осунувшегося друга.

- Эх дружище, повезло тебе. - Сир потрепал Хва за плечо. - Я уже закончил свою лабу, и у меня тут неподалёку остался задел. Отдаю его тебе. За семь дней с тобой справимся. Только запомни, в конце делай всех именно по своему образу и подобию, или сразу спалят. Ато у тебя две руки, а у меня то пять.