1nd1v1dual

Алиса бежит за кошкой, Алисе поймать бы кошку, Алиса прекрасно знает, что бегать запрещено, и все-таки выбирается вечером из окошка - ведь кошка такая милая. практически, как щенок. Алиса не любит север за холод и необжитость, юг - за зудящий зной и запад - за всё про всё, за что не любить восток - найдёт, ведь не лыком шита, и в то, что Алиса любит, Алиса себя несёт. а кошка меняет пол, а кошка-сороконожка, а кошка меняет форму, а кошка меняет шерсть, а кошка девятиглаза, Алиса сама немножко уже проживает в кошке и снова Алисе шесть.

Алиса не любит руки, Алиса не любит ноги, отстегивает все это и катится колобком подальше от автострады и вечно звенящих Нокий, и по земле стучит, как будто бьет кулаком. Алисе надоедает, Алиса послушно лезет к зевающему Чеширу, чтоб заново стать собой, а у него во рту растет голубая плесень, которая лишь Алисе и кажется голубой. и стал колобок квадратом, и станет квадрат Алисой, Алисой одна Алиса не может обратно стать. здесь лисы - как будто зайцы, а зайцы - как будто лисы, Алису не научили в школе считать до ста.

Алиса считает пальцы, сейчас их четыре штуки, а вот их уже двенадцать, а вот их обратно пять. Алиса не любит пальцы. Алиса не любит шутки. Алиса не любит все, что видится ей опять. Алиса не любит в карты - ни в преферанс, ни в покер, её окружают карты формата А2-А3, рисуя на тонких ручках кровавые пыль-дороги, ведущие из "снаружи" в таинственное "внутри". и катятся по дорожке колеса без торможенья, скользя по синюшным трубам Алисиных тонких жил, трава изо всех обочин цветет моровым жень-шенем - попробовав хоть разочек, поймешь, что еще не жил.

Алиса не любит драться. но пальцы зажали ножик не то чтобы против воли в девчоночьем кулачке... брось вещи и документы! спасайся, беги кто может, от пигалицы, взращённой на краденом молочке. Алиса не любит очень вытаскивать нож из глаза какого-нибудь врага, приставшего на пути - но режется как по маслу вонючая протоплазма и этого, и другого; попробуй-ка, напади! Алиса не любит норы и жителей их до колик, которых она когда-то рисунком сложила в стол. о белую шерстку вытрет кровавые лапки Кролик, гыгыкнет как полоумный и вцепится ей в подол.

Алиса почти верблюдом застряла в ушке игольном, но выбраться невозможно, Алиса уже не та, которая пела песни в платьице синем, школьном, и море Алисе снится с пеною изо рта. И водяная толща считается, верно, в тоннах над переставшей мыслить Алисиной головой... Алисы сегодня много. Алисы в воде не тонут. боюсь, что никто из них уже не придет живой. и дно под ее ногами становится травяное, через какое-то время Алиса приходит в лес и совершает сальто - двойное или тройное - прыгнув туда, куда бы никто из нас не залез.

Алиса стругает спички из ветки, что стулом служит, навертываясь примерно с девятого этажа, но падает вверх в растущую перед глазами лужу, а в пятке сидит занозою собственная душа. Алиса сигает в лужу и вдруг расправляет крылья, и лужа играет в небо, Алиса играет в птиц. что это, объясни мне? излом мозговой коры ли? а мы-то ее считали одною из выпускниц. я вижу, Алиса реет оборванным синим флагом на высохшем Иггдрасиле, стоящем на голове. кто-то же должен ей представиться добрым магом и я пью её таблетки. На этот раз - целых две.

И деревянный пол становится мне танцполом, и мне так спокойно, будто со мною мой лучший друг. и что-то в моем нутре, казавшееся бесполым, становится вдруг Алисой, как, впрочем, и все вокруг. Алиса синеет небом, Алиса желтеет полем, Алиса цветок срывает: "мол, хочешь, он будет твой?" Алиса летит, хохочет и спрашивает: "не больно?", кивая самой себе же отрубленной головой.

(Стефания Данилова)

«Сажайте цветы в обеденное время» - гласят слова на табличке. «Сажайте цветы вместо отдыха».
Мы заваливаем бетонный пол свежим грунтом, укладывая землю ручными лопатками, вытряхиваем удобрение из маленьких зеленых пакетов. Мы одурманены палящим солнцем и духотой.
«Сажайте строго по схеме».
Группы в несколько человек устало ползают на крохотных четвереньках по грядкам, лелея каждое зернышко. Достают из разноцветных баночек и втыкают в землю по схеме, утвержденной верховным советом, который с вершины наблюдает за происходящим. Мы делаем одно общее дело. Обеденный перерыв в самом разгаре. В оранжерею заходят новые волонтеры, непривычно вздыхая от перегретого солнцем воздуха.
С детства я знал, что цветы сажают в оранжереях, знал каких размеров они бывают. С комнату, с небольшой дом, с футбольное поле, в конце концов. Но помещение, в котором находимся мы – это Африка. В прошлом - континент в центре планеты, а сейчас самая большая цветочная оранжерея в мире.
Мое детство прошло далеко от жары, грядок и цветочной пыльцы. Я вырос на диком севере посреди белых снегов, не таящих никогда, холодных ветров и ревущих генераторов теплостанций. В самом далеком полярном городке было не веселее чем в школе на большой земле, но я радовался, что расту не таким как все. Родители круглыми днями пропадали на полярной станции, и я валялся у черно-белого телевизора, принимающего один канал. Мультики, новости, телешоу. Жизнь на большой земле казалась такой скучной и ограниченной, а люди такими напуганными и злыми, что дружить с белыми медведями было гораздо легче. Мне даже подарили детеныша медвежонка, но отобрали когда тот начал расти. Хорошая замена детским сказкам, суровая как северный климат. Всё как у Джека Лондона, будь он неладен.
Животные, люди, я не различал их до десяти лет. До тех пор, пока родители не дослужились до почетной доходной пенсии и мы наконец уехали в теплую Африку. Равнины, холмы, антилопы и никакого снега. Всё как у Хемингуэя, будь он неладен.
Можно продолжать вспоминать прошлое, но обеденный перерыв заканчивается, а до выполнения плана нам далеко. Я прошу коллег дать лишний лейкопластырь для поцарапанного колена, но дефицитный товар закончился еще прошлым вечером.
«Сажайте цветы с любовью». Несколько тысяч человек ползают по земле, усаживая маленькие семена, удобряя их калием и азотом. Все понимают что делают. Гордятся, радуются, пытаюсь высадить больше, получить надбавку и выслугу. Один я чего-то не понимаю. Но так было всегда, я привык с детства. Не понимаешь – значит сам виноват. Мы ползаем на четвереньках и сажаем миллионы цветов в каждый обеденный перерыв.
Мы делаем одно общее дело. Не самое великое, не самое полезное. Но общее для всех нас. Лучшее лекарство от самокопания. Кстати, мы все добровольцы.