Всю смену расстреляли
Показать полностью
1
garik23
Награды:
975К рейтинг
4338 подписчиков
250 подписок
3545 постов
2272 в горячем
Жажда
Знаете ли вы, что такое жажда в Афгане? Знать может только тот, кто был там и умирал от жажды. В сентябре-октябре месяце 1980 года наш батальон под командованием капитана Олейнича работал вдоль границы с Пакистаном за Асадабадом. Основная задача батальону ставилась по уничтожению банд-формирований в провинции Кунар.
Батальон действовал в полном составе, бой был в ущелье. Появились раненые. Среди раненых оказался наш общий друг, выпускник ЛенПеха, лейтенант Баранов Игорь. Ему срезало мышцу правой ноги. Большая потеря крови требовала срочной эвакуации.
Мы внизу, духи наверху. Вертолеты не могут вывезти раненых. Чтобы вертолет мог их забрать, необходимо было взять штурмом гору. Нас было из "кировцев" три человека: Витя Гапонёнок, Володя Кондратенков и я.
Понимая, что от наших действий зависит жизнь Игоря, мы со своими "рексами" не сговариваясь пошли на штурм этой высоты.
Действовали быстро, решительно, высота была взята. После взятия высоты мы бегом спустились вниз и так же бегом тащили Игоря на самую вершину горы. Начинало темнеть, «вертушки» не пришли.
Те события, которые я описал в начале, отняли у нас практически весь световой день.
В батальоне оказалось 11 раненых. Во время боя никто не контролировал расход воды и нам удалось собрать со всего батальона всего полторы фляги. Этого было явно недостаточно, раненые могли не дожить до утра.
Если бы вы знали, как страшно смотреть на своих беспомощных боевых товарищей и понимать, что ты бессилен.
Выручил нас замполит второй роты (к сожалению, фамилию не помню). Ему удалось подстрелить барана, сцедить с него кровь, и этой кровью и остатками воды мы поили раненых. До утра выжили все.
Утром прилетели вертолёты, забрали раненых. Начался второй этап – выход батальона из боя. Как я писал в своих рассказах ранее, пока мы шли вперёд, «духи» отходили, стоило нам остановиться, «духи» постреливали, если мы начинали отступать, они начинали яростно долбить со всех сторон. Так что самый трудный вид боевых действий – это выход из боя. Батальон начал откатываться, а мне с моими людьми была поставлена задача прикрыть отход.
Воды ни у кого не было. Несколько раз я пытался ложными отходами поймать "духов", чтобы завалить хотя бы одного. В одном месте нам это даже почти удалось. Заняв позицию на спуске с небольшой горки, я оставил с собой четырех человек, а остальным приказал продолжить отход. «Духи» показались из-за горы раз, два, и после этого один начал потихонечку спускаться вниз. Один из наших не выдержал и дал очередь. «Дух» успел ускользнуть.
Теперь охотниками были не мы, а они. Прикрывая друг друга огнём, мы начали отходить двойками. В действиях "духов" чувствовалось умелое и решительное руководство. Нам никак не удавалось оторваться. Спасало только то, что у нас еще не было раненых.
По связи я вышел на Витю и попросил его на пути нашего отхода организовать засаду. Мы продолжали отходить – и тут я увидел, что Витя Гапонёнок занял удобную позицию и пропускает нас через свои боевые порядки. Отстреливаясь, мы прошли через Витины боевые порядки и, демонстративно убегая, заманивали "духов" под огонь Витиной засады.
Манёвр удался. Духи, почувствовав лёгкую добычу, потеряли бдительность и всё нахальней преследовали нас, убегающих с поля боя. Их пыл был остужен огнём почти в упор, от которого они понесли потери. Нанеся огневое поражение "духам", Витя начал отход.
Мы, заняв выгодную позицию, пропустили его через свои боевые порядки и потом продолжили плановый отход. Противник не преследовал. Понеся потери, он стал нас бояться. Когда мы подошли к спуску, командир батальона Алейнич приказал мне остаться наверху и прикрыть спуск батальона. Внизу была река Кунар. К вечеру меня обещали сменить.
Но прошло несколько часов, а смены не было. От жажды люди начали сходить с ума. Это было страшно видеть. По рации я доложил командиру батальона, что люди начинают сходить с ума.
Пошли вторые сутки без воды.
Комбат сообщил мне страшную весть - смены не будет. Оказывается, когда батальон вышел к реке и начал безостановочно пить воду, после утоления жажды все в полусознательном состоянии попадали на землю.
Передвигаться из солдат и офицеров практически никто не мог. В этой страшной ситуации нас вторично спас Витя Гапонёнок. Взяв несколько фляжек воды, навесив их на солдатский ремень и перекинув через плечо, он один из последних сил понёс нам в гору воду. Он шёл с этой водой, имея всего-навсего одну гранату Ф-1, которую держал в руках перед собой на тот случай, что если его перехватят "духи", он сможет уйти из жизни, не попав в плен.
Сил иметь при себе автомат и патроны у него просто не было. Принесенная им "живая вода" дала нам возможность удерживать вершину до самого утра.
Утром пришли люди со второй роты и сменили нас. Спустившись вниз, мы сразу начали пить воду.
Берёшь 12 -ти литровый бачок – и пьёшь, пьёшь, пьёшь… Потом начинается рвота – обезвоженный организм выбрасывает всю воду наружу. Ты опять пьёшь. Опять рвота. Опять пьёшь. И так до тех пор, пока ты не падаешь без сознания, как пьяный. И только через несколько часов, придя в сознание, я понял, почему нас вчера никто не смог сменить.
Как я и мои солдаты сейчас валялись без сознания, вчера вечером в таком же положении был и батальон.
И тут я понял величие подвига Вити Гапонёнка. Человек имел такое громадное чувство ответственности за все происходящее, что нашёл в себе силы и мужество, чтобы принести нам воды.
Вдумайтесь в то, что он сделал. Он шёл, жертвуя собой, с одной гранатой, ночью, чтобы спасти нас. Прошли годы, но я до сих пор благодарен Вите за его подвиг. Я не ошибаюсь - это подвиг.
Человек был готов ценой своей жизни спасти нас и спасти батальон. Вот что такое жажда.
Выводы, которые я сделал из этого боя:
1. Это жесткий контроль за наличием и расходом воды в подразделении.
2. При выполнении задачи мы брали с собой по 2 фляжки воды и плюс один 11-ти литровый рюкзак с водой на группу как НЗ.
3. Принятие воды происходило только по команде командира: два глотка в час. Если количество воды уменьшалось, то два глотка через два часа. Никто не должен был позволить себе выпить больше нормы.
4. Нельзя приступать ко второй фляге без команды командира. Если кто-то делал глотки больше, чем норма, а вода во фляге заканчивалась, то он пропускал время принятия воды.
По-разному сложилась судьба участников этого рассказа. Витя Гапонёнок за время службы в Афганистане представлялся к званию Героя Советского Союза, к Ордену Ленина, к Ордену Красного знамени, к Ордену Красной звезды, командовал взводом, ротой, потом разведротой и уехал в Союз с медалью "За боевые заслуги". Повторно он представлялся в 1991 году к званию Героя Советского Союза, но так его и не получил. Живёт в Питере. Отец четырёх сыновей.
Игорь Баранов после ранения получил нестроевую. Работал в отделе кадров Ленинградского ВОКУ. После увольнения жил в Санкт-Петербурге. Умер три года назад.
Автор -Андрей Семиков.
Показать полностью
1
Чай и электроника
«Волжская коммуна». 1971. 6 февраля.
Показать полностью
1
Из истории угонов на воздушном транспорте в СССР
Вечер 29 сентября 1964 года. Тихий пригород Кишинева. В нескольких километрах отсюда кишиневский аэропорт. Виноградники. Время сбора урожая. Крестьяне размеренно срывают одну за другой спелые грозди, отправляя их в большие плетеные корзины. Вдруг тишину разрывает резкий звук. С неба прямо на виноградники падает самолет…
Посадка одномоторного Ан-2, больше известного в народе как «кукурузник», оказалась жесткой. Когда самолет, наконец, остановился, от него осталось лишь несуразное обескрыленное «туловище» фюзеляжа.
Через пару минут после крушения из останков разбитого самолета, через верхний люк, как фрицы из горящего «тигра», выпрыгнули двое мужчин.
В левой руке у одного из них был зажат «парабеллум», из-за пояса второго выглядывала окровавленная рукоять большого ножа. Матерясь, эти двое начали что-то выяснять между собой.
Затем исполнители главных ролей «триллера» «хрущевской» эпохи разбежались в разные стороны. Через пару дней неживое тело одного из них, того, что был с пистолетом, будут фотографировать криминалисты, а второй станет с тоской глядеть на бархатное осеннее солнце сквозь прутья тюремной решетки.
Пассажирский внутримагистральный АН-2 "Аэрофлота"
А начиналось все так: в Чадыр-Лунге сделал промежуточную посадку пассажирский Ан-2, выполнявший рейс Кишинев―Измаил.
Были времена, когда всего за три рубля можно было по воздуху пролететь пол-Молдовы, не было никаких проверок и при посадке не требовали паспорт. Ан-2 садились и взлетали в Кишиневе и Бельцах, Каменке и Рыбнице, Комрате и Чадыр-Лунге…
Куда быстрее, чем на автобусе, да и романтичнее перебираться по воздуху, чем по земле.
Впрочем, тот рейс на Измаил стал, скорее, трагичным, чем романтичным. В Чадыр-Лунге на борт поднялись некие Караджия и Гудумак.
Поднявшись в воздух, пара сначала приказала пассажирам лечь на пол, затем ворвалась в кабину пилотов и приказала лететь в Турцию. Позже станет известно, что организатором захвата был Караджия, который подначил молодого Гудумака на прорыв «железного занавеса».
Караджия прежде работал в порту города Измаил, и уже тогда в его голову закрался дерзкий план ― удрать к красивой жизни за границу СССР в ближайшую не советскую Турцию.
Караджия думал было захватить катер, но его кто-то отговорил: морскую границу Союза держали на крепком замке катера береговой охраны. Потому Караджия решил вместо морского захватить воздушное судно.
Пилотировали Ан-2 командир экипажа Анатолий Шевелев и второй пилот Владимир Байдецкий.
― Не хватит горючки, упадем в море, ― спокойно заметил Шевелев.
― Лети… (последовал отборный мат), где упадем там и подберут … лети…, ― рычал Караджия, тряся перед лицом Шевелева «парабеллумом».
Пистолет бандита на всякий случай был привязан веревкой к его руке, чтобы в случае борьбы его не смогли выбить. Сложно сказать, хватило бы самолету топлива или нет. По прямой от Кишинева до Турции 600-700 километров. До Стамбула еще больше. Дальность полета этого типа самолетов «по паспорту» составляет 990 километров, но это в идеале: при полном баке и без промежуточных посадок-взлетов.
― Да летим, летим, ― поспешно сказал Байдецкий и вместе с командиром, не сговариваясь, начал незаметно поворачивать самолет обратным курсом на Кишинев.
Маневр террористы не заметили. Пилоты развернули «аннушку» без крена, по большой дуге, как говорят летчики, «блюдечком», и полетели домой …умирать.
Надеяться, что отчаянные преступники оставят их смелый поступок безнаказанным, не приходилось. Какое-то время обман пилотов оставался незамеченным. Однако Черное море все не появлялось, и бандиты забеспокоились.
― Где море?! Море где! ― суетился Караджия, косясь на совсем не турецкие холмы под фюзеляжем.
― Все в норме, будет море, ― под дулом пистолета у своего виска успокаивал его Шевелев.
Караджия и Гудумак поняли, что их план рухнул, когда внизу появилась вышка Кишиневского аэропорта. Караджия морально был готов на все, даже на смерть, однако такого кульбита явно не ожидал. Чтобы опрокинуть террористов, летчики неожиданно заглушили мотор, и самолет стал стремительно приближаться к земле. Завязалась неравная борьба. Байдецкий, пытаясь вырвать пистолет, остался без мизинца.
Его отсекла пуля. Караджия давил на курок, Гудумак бил ножом. Схватка прекратилась только после удара неуправляемого самолета о землю. Самолет упал на виноградник. Сейчас это поля, принадлежащие НПО «Виерул». Истерзанные летчики потеряли сознание, а Караджия и Гудумак выбрались из кабины.
Несмотря на тяжелые ранения, оба летчика выжили. Анатолий Шевелев получил удар ножом в сердце. Жизнь иногда дарит поистине «киношные» совпадения: в больнице, куда привезли пилотов, в отделении хирургии работала медсестрой жена Шевелева. Посетившие ее чувства при виде мужа, лежащего на операционном столе, не описать словами.
К счастью, оба летчика выжили и продолжили затем свою «небесную» карьеру. Анатолий Шевелев пересел на большие пассажирские «тушки», а Владимир Байдецкий впоследствии работал в полярной авиации.
Пуль он не боялся
Гудумака схватили уже на следующий день. Его задержание обошлось без крови. Преступник после истории с неудачным захватом самолета засел в Бендерах на съемной квартире. Засекли его очень быстро. По радио и в прессе трубили о розыске особо опасных преступников, так что об угоне Ан-2 спустя несколько часов знала уже вся республика. Милиция указала на одну из особых примет беглецов ― одежда, испачканная машинным маслом.
На нее обратили внимание две девушки, жившие по соседству с Гудумаком. Штаны парня были вымазаны в масле, и он попросил свою знакомую постирать их. Девушка обратилась в милицию. Задерживал преступника лично начальник городского отдела милиции Бендер Иван Дмитренко.
Гудумак вместе со знакомыми девушками решил пойти в кинотеатр. Ждал их на скамейке в центре города. Подошел одетый «по гражданке» Дмитренко и попросил прикурить. Пока Гудумак доставал спички, бывалый «опер» взял его за руки и надел наручники. Птичка села в клетку.
Куда более драматичным оказалось задержание Караджия. Каким образом было установлено его местонахождение, неизвестно.
3 октября начальнику горотдела милиции Кишинева полковнику Андрею Баженову доложили, где скрывается преступник.
«Срочно надо брать!», ― должно быть, подумал в тот момент Баженов и, наскоро разработав план задержания, вышел из здания горотдела. По пути он встретил старшину.
Старшина патрульно-постовой службы Лев Спектор
Спектор служил постовым, его смена в тот день закончилась, однако он вызвался идти с Баженовым. С ними пошли начальник одного из кишиневских отделений милиции Григорий Фурманов и работница паспортного стола Терещенко.
"― Андрей Михайлович был очень опытным, въедливым человеком, ― рассказывает знавший Баженова ветеран органов внутренних дел, полковник в отставке Владлен Иванович Лыюров. С его помощью мы смогли рассказать эту историю. ― За что он ни брался, все делал основательно и на совесть. Для сослуживцев Андрей Михайлович был образцом для подражания. Баженов прошел войну, а после нее занимался обезвреживанием многочисленных банд, особенно тех, что засели в молдавских лесах, где он провел не одни сутки. Рассказывали, как Баженов однажды тащил на себе семь километров задержанного раненого бандита. Так что пуль он не боялся."
Караджия скрывался у своей любовницы Любы, жившей в квартире на первом этаже дома №7 по ул. Гагарина в районе Кишиневского железнодорожного вокзала.
Было принято решение проверить квартиру под видом паспортного контроля, но хозяйка, увидев сотрудников милиции, крикнула: «Жора, милиция!».
Караджия стал стрелять. Баженов ворвался в квартиру первым. Комнату, где засел бандит, и милиционеров разделяла выступом стена. Противники вели огонь, поочередно выглядывая из-за этого укрытия.
Преступник, как загнанный зверь, понимал ― терять ему нечего. Как ни крути, после теракта ему светила «вышка». Метнулся к окну, а там милиционер. Караджия стрелял метко, и вот Лев Спектор падает, сраженный пулей. Баженов, смертельно раненый в живот, продолжает противостоять преступнику.
Скоротечный бой закончился смертью Георгия Караджия. Баженов, схватившись за бок, сел в машину, приехал в больницу и потерял сознание, только присев на топчан в приемном покое. Его жизнь спасти не удалось.
Андрея Баженова за мужество и отвагу, проявленные при задержании особо опасных преступников, посмертно наградили орденом боевого Красного знамени. Вплоть до учреждения ордена Ленина в 1930 году этот орден был высшей наградой Советского Союза. Орденами Красной звезды наградили Шевелева и Байдецкого, Льва Спектора ― посмертно.
Отдельно расскажем о личности Андрея Баженова. Жил он в те времена, когда у таких понятий, как геройство и самопожертвование, был особый смысл. Баженов родился в 1924 году в селе Никольское Воронежской области. Ушел на фронт в 18 лет.
Воевал на Курской дуге, освобождал Вену и Будапешт, форсировал Днестр и Прут. После войны по предписанию из армии приехал в Кишинев и начал служить рядовым милиционером. С 1951 года работал в уголовном розыске.
Война с немцами закончилась, но началась битва с преступностью.
Молдавские леса наводнили множество банд. В общей сложности за шесть лет Баженов провел в Кодрах 619 суток.
Участвовал в ликвидации банд Бодю, Борщ, Вылку, Голбана, Галеску, Бондаря, Теодоровича, Буздугана и других.
Полковник Андрей Баженов
После Андрею Баженову пришлось разгребать криминальную клоаку столицы Молдавии, выращенную в развалинах послевоенного времени. Так Баженов дослужился до начальника городского отдела милиции.
Представьте себе в наше время должностное лицо такого уровня с пистолетом в руке при задержании какого-нибудь отчаянного головореза.
Показать полностью
3
Недетский сюжет в детском журнале "Мурзилка" (1969 г.)
29 сентября 1964 года произошла одна из первых в истории СССР попыток угона самолета. Некие Караджия и Гудумак, намереваясь бежать в Турцию за сладкой жизнью, пробрались на самолет, выполнявший рейс Кишинев-Измаил, протащив на борт оружие. Пробравшись в кабину, они наставили оружие на пилотов и приказали лететь в сторону моря. Однако их намерения сорвал отважный экипаж, принявший решение садиться обратно в Кишиневе. В кабине завязалась потасовка, а самолет совершил жесткую посадку. Преступникам удалось выжить, как и экипажу, но уйти далеко не получилось: Гудумак был задержан на следующий день после угона, а Караджия был убит при попытке задержания. При его задержании также погибло двое милиционеров
Показать полностью
4
Они были первыми. Часть 5. Заключительная
Начало -Они были первыми. Часть 1
ЕСЛИ ОСТАНЕШЬСЯ ЖИВ — СТАНЕШЬ ГЕРОЕМ.
За месяц до отъезда в Союз Сомов, который вместо полутора лет по плану замены уже дослуживал в Афганистане второй год, ведя с группой разведку в сложнейших климатических условиях смог обнаружить базу мятежников и навел на нее авиацию.
За это Ахромеев приказал представить его к ордену «Красное Знамя».
Крайнюю же свою задачу Сомов получил в декабре 1981 года по рекомендации того же Ахромеева. Задача была настолько сложной, что говорили, если Сомов останется жив, то станет Героем Советского Союза.
Однажды поздно вечером к Сомову подошел дневальный и сказал, что его срочно вызывают к начальнику разведки армии. Дунца к этому времени уже сменил подполковник Власенков, который на первых порах еще не вник в обстановку и всего боялся.
Он и сказал Сомову, первоначально зайдя из далека, что несмотря на то, что он уже давно переслужил установленный срок и ждет замену, генерал армии Ахромеев для выполнения этой задачи назвал конкретную фамилию — Сомов. Известность не всегда бывает полезна. Задача должна была выполняться во взаимодействии с органами Государственной Безопасности. Услышав это, Сомов подумал: «Все. Я отсюда не уеду». Сути задачи начальник разведки не знал. Единственное, что он смог сообщить — это численный состав группы — одинадцать человек, а также, что для выполнения задачи потребуется побольше средств связи. Через три дня Сомов с группой должен был быть в Джелалабаде.
Он подобрал разведчиков в группу, но новый командир роты изъявил желание принять участие в операции. Сомов согласился, но на условиях, что командовать будет он, поскольку его назначил Ахромеев и отвечать за выполнение задачи ему. Ротный не спорил — в группе должен быть один командир.
ДЖЕЛАЛАБАДСКОЕ ГОСТЕПРИИМСТВО.
В Джелалабад вылетели на «вертушках». Из-за бурно проведенного вечера перед вылетом, спецназовцы не выспались и всю дорогу до Джелалабада дремали, мерно укачиваемые вибрацией двигателя. Как ни странно, на аэродроме никто не встретил.
Мужики пожали плечами и, найдя удобное место, завалились спать на травку недалеко от взлетки. Спустя некоторое время подъехала «Волга», за рулем которой сидел какой-то нерусский мужик, спросивший капитана Сомова. Как выяснилось, ему было поручено доставить разведчиков в расположение шестьдесят шестой мотострелковой бригады.
В бригаде Сомов поспешил к командиру для того, чтобы уточнить задачу, но тот отмахнулся от него, сказав, что ничего не знает об их задаче и знать не хочет. Его обязали обеспечить разведчиков жильем и питанием, а в остальное рекомендовали не совать нос.
Становилось как в сказке: чем дальше, тем страшнее. Ничего не понимая, разведчики уже снова собрались спать, как прибыл снова какой-то нерусский, сказав, что он от полковника (допустим) Сидорова и предложил Сомову следовать за ним.
Однако Сомов не рискнул ехать один: и посыльный и водитель в «Волге» нерусские. Поехали втроем. Проехав через субтропическую зеленку, прибыли на шикарную виллу-резиденцию начальника ХАД провинции Нангархар.
Раньше эта вилла принадлежала сестре короля. В банкетном зале, где был сервирован стол, разведчиков ожидали: хозяин виллы, начальник отдела по борьбе с бандитизмом доктор Бах, прибывший из Кабула и сам полковник «Сидоров».
Отмахнувшись от доклада Сомова, он пригласил всех к столу. Таких деликатесов и напитков разведчики не видели давно и с готовностью навалились на них пользуясь случаем. Вечер подошел к концу, а о задаче никто и не заикался. Было уже поздно возвращаться и разведчиков оставили ночевать на вилле.
НАМЁКИ, НАМЁКИ.
Только на следующий день «Сидоров» очень обтекаемо заговорил о задаче. Он не ставил ее, как это принято в армии, а говорил, что было бы неплохо, если Сомов со своими ребятами поможет им решить одну проблему.
Дело было в том, что главного советника по геологии украли духи вместе с женой, которую он встречал в аэропорту. Местное руководство Госбезопасности решило похитить одного из лидеров моджахедов для того чтобы в последующем обменять его на нашего советника с женой.
Именно Сомова рекомендовал Ахромеев, как большого мастера по специальным задачам, поэтому «Сидоров» и его помощники возлагают на Владимира и его людей большие надежды. Услышав это, Сомов загрустил вторично, поняв, что нехорошее предчувствие его не обмануло.
Однако полковник КГБ, несмотря на все вышесказанное, конкретизировать задачу не спешил.
Сказал только, что помогать спецназовцам будет один из отрядов самообороны общей численностью около ста человек, который сформировал ХАД. Сомов же со своими людьми должен был за один-два дня научить это неорганизованное войско садиться в вертолеты и покидать их так, чтобы не попасть под винт и не стать куском фарша до того, пока по ним духи не откроют огонь.
Где предстоит работать и что конкретно придется делать, комитетчик пока не говорил, мягко уклоняясь от все более настойчивых вопросов командира спецназовцев.
На следующий день приступили к тренировкам. Утешало Сомова, что с этим афганским отрядом под командой Амура, он уже действовал. Афганцы были действительно относительно неплохо подготовлены и достаточно преданы существовавшему режиму.
Вечером заканчивались тренировки на аэродроме и начинался банкет на вилле. Так прошло три дня. Сомов все более нервничал и спрашивал, когда же его ознакомят с планом действий. Комитетчик по-прежнему отмалчивался, сказав правда, что в окружении нужного им лидера у него есть свой человек.
В конце концов, когда Владимир настоял, сказав, что для работы он должен заранее знать план местности и замысел операции, чтобы спланировать и скоординировать работу всех подгрупп в налете, а также подобрать площадку десантирования для посадки вертолетов, которые также сесть могут не везде, «Сидоров» сдался и показал от руки нарисованную схему без привязки к конкретной местности. На схеме была изображена крепость, в которой, по информации агента, должен был находиться объект похищения.
По замыслу полковника КГБ, захват его планировался на рассвете послезавтра.
ХИТРОСТЬ ПРОТИВ ХИТРОСТИ.
Поняв, что просто так ему «Сидоров» до последнего момента так ничего не объяснит, Сомов пошел на хитрость и стал основной упор в своих доводах делать на авиацию. Он сказал, что необходимо перед операцией пролететь в этом месте для того, чтобы вертолетчики сказали, смогут ли они сесть в данном месте.
Для высадки ста человек «Сидоров „планировал три площадки, поэтому довод о том, что вертушки могут сесть далеко не везде, сыграли свою роль. Следующим утром Сомов, агент и „Сидоров“ полетели к месту операции. Увидев воочию площадку, вертолетчики дали добро на посадку только в двух местах, третье было непригодно.
Сомов же, увидев крепость приказал готовить „кошки“ для штурма ее стен. „Сидоров“ всячески пытался исключить общение агента и командира группы спецназ. Только вечером перед вылетом Сомов смог поговорить с наводчиком, который должен был указать, где именно находится человек, которого они должны будут пленить.
В разговоре Владимир выяснил, что охраняют его около тридцати человек, а также в какой из крепостей он находится. Когда же Сомов спросил агента, постоянно ли он там бывает, наводчик сказал, что ночует он у своего друга километрах в десяти от этих крепостей и бывает у себя в штабе только днем. Эта информация перечеркивала все предыдущие планы, которые основывались на том, что операция будет проходить рано утром на рассвете.
Но „Сидоров“ неожиданно стал настаивать на сроках операции, сказав, что они утверждены „наверху“. Сомов стал упрекать его в том, что если бы он не „темнил“, то они бы все спланировали уже давно.
В конце концов сошлись на том, что теперь придется проводить операцию по месту ночлега нужного им лидера. Откуда то принесли аэрофотоснимки того места. Здесь вместо одной крепости приходилось штурмовать уже пять, расположенных полукругом метров двести одна от другой. Все это осложняло задачу. Два вертолета одновременно могли сесть только в одном месте — перед крепостями, то есть под огонь охраны.
Сомов уточнил где именно ночует нужный им человек. Картинка вырисовывалась очень не веселая: вместо одной крепости пять, вместо двух площадок десантирования — одна. Когда Сомов сказал об этом «Сидорову“ и добавил, что если духи на каждую крепость поставят хотя бы по одному пулемету, ни один из атакующих с площадки десантирования живым не уйдет. На что КГБшник только пожал плечами, дав тем самым понять, что это уже проблемы Сомова, на то он и спецназовец.
НАЛЁТ.
В конце концов Сомов решил распределить своих людей по подгруппам в основном для связи и организации взаимодействия. В головной машине лететь должен был он сам, наводчик и еще несколько афганцев. Часть сил должна была заблокировать четыре крепости, а основная подгруппа должна была захватить ту, где ночевал нужный им лидер моджахедов и в последующем пленить его самого.
Рано утром с джелалабадского аэродрома взлетела «армада» вертушек: семь пар Ми-8 и две пары Ми-24. Видимо это и спасло участников операции. Такого количества авиации в небе духи наверное просто не видели поэтому никакого противодействия с их стороны не было. Уже заходя на посадку Сомов спросил еще раз наводчика в какой именно из крепостей находится нужный им человек и тот неожиданно показал другое здание.
Видимо он мог ориентироваться только визуально. Однако менять что либо было уже поздно, поскольку каждая подгруппа знала свой объект и задачу. После посадки вертолетов Сомов со своими людьми броском выдвинулся к массивным стенам крепости. Бойцы прикладами стали долбить в ворота, которые можно было выбить только взрывчаткой.
Спецназовцы ожидали, что с той стороны сейчас ударит пулемет, но вместо этого ворота открылись и открывший их дух вежливо поздоровавшись спросил, чего угодно шурави. Шурави же не мешкая, поставили двенадцать здоровых мужиков вдоль забора в позиции «руки за голову» и начали обыск. В это время вертушки садились и взлетали выплевывая новую порцию десанта, который также устремлялся к очередной крепости. Противодействия не было никакого. Сомов связался с «воздухом» и дал указание находиться в ожидании нанести удар по указанному им объекту.
Обыск продолжался, бойцы перевернув все в доме дошли до хвороста, сложенного во дворе. Здесь и спрятано было оружие. К этому времени по радио поступил доклад о том, что необходимый им человек пленен. Там тоже все прошло спокойно.
Лишь один ретивый охранник пытался оказать сопротивление, но его также без стрельбы успокоили, отвесив пару добрых пинков. В конце концов десант овладел всеми пятью крепостями. В плен было взято двадцать два человека из охраны лидера моджахедов и он сам. Сомов приказал всех доставить к нему.
ОПАСНЫЙ ПЛЕННИК.
Плененный лидер оказался очень авторитетным муллой. Высокий седой мужчина с большой белой бородой. Холеное породистое лицо выдавало в нем человека не простого происхождения. Но главным на его лице были поразительно умные глаза. В них не было и тени страха. Весь же облик этого человека источал уверенность и силу.
Все это произвело на афганцев, пленивших его, неизгладимое впечатление. Сомов говорил, что у него было впечатление, что все они сейчас рухнут перед этим старцем на колени и если тот скажет: «фас!», то спецназовцы окажутся в весьма сложной ситуации.
Нужно было минимизировать общение афганцев с захваченным муллой. Для этого пленных отвели в сторону, афганцев распределили по крепостям для обеспечения безопасности посадки вертолетов. Командир связался с авиацией и договорился о том, что первыми эвакуируются пленные и трофеи, а за ними и все остальные.
ЗАЩИТНИКИ АПРЕЛЬСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ.
Осмелев от своих успехов, афганский командир предложил Сомову пройти несколько километров и захватить склад с оружием, про который им рассказал кто-то из пленных. Но в это время от его наблюдателей поступила информация о том, что в направлении площадки приземления движется банда общей численностью до трехсот человек.
Боевой дух ополченцев мгновенно улетучился и все неорганизованное войско кинулось к заходящим на посадку вертолетам. В этой ситуации Сомов собрал своих и приказал не церемонясь с ополченцами, обеспечить эвакуацию пленных и трофеев, а в последующем и остальных. После этого он связался с вертолетами огневой поддержки, чтобы те выяснили откуда движется банда.
Но сколько вертолетчики не летали, не то что трехсот, а и тридцати духов обнаружить не смогли. Поистине у страха глаза велики. Однако никакие увещевания не могли подействовать на обезумевших от паники защитников апрельской революции.
В ход пошли сначала кулаки и армейские ботинки, а когда этого оказалось мало паникеров били прикладами. Командир этого отряда Амур сорвал голос. В конце концов удалось навести порядок и организовать планомерную посадку в заходящие на площадку пары Ми-8.
КТО ВЫ, МУЖИКИ?
Не обошлось и без курьезов. Когда на посадку заходила последняя пара, откуда-то появилась группа из шести советских военнослужащих. Когда начали разбираться, оказалось, что это старлей и пятеро солдат из шестьдесят шестой джелалабадской мотострелковой бригады.
Им приказали прибыть рано утром на аэродром и получить дальнейшую задачу. В рассветной дымке старлей увидел, что какие-то люди грузятся в вертушки и тоже дал команду своим садиться в последний вертолет, чтобы не дай Бог не опоздать. Так случайно они оказались в числе штурмующих. В ходе операции они даже захватили какие-то трофеи.
В Джелалабад прибыли без приключений. Сомов доложил о выполненной задаче, а «Сидоров», в свою очередь, на прощание закатил банкет. Поистине «кому война, а кому мать родна».
ЧТО ЕЩЁ НУЖНО?
Прибыв в Кабул, Сомов узнал о том, что к нему на замену прибыл Игорь Вабул, а так же один из офицеров штаба Армии сказал, что по слухам Сомову светит «Герой» или, как минимум, орден Ленина.
Но в отличие от предыдущих случаев его не пригласил Ахромеев, да и вообще никто не жаждал услышать подробности операции.
Только через день начальник разведки армии, вызвав его к себе, сказал: «Ну что, Владимир Михайлович, „Красную Звезду“ ты получил, к ордену „Красное Знамя“ тебя месяц назад представили, заменщик к тебе прибыл, что еще нужно? Спасибо за службу».
Ни о какой «Золотой Звезде» никто больше не заикался.
Капитан Сомов был последним заменившимся офицером первого состава кабульской роты специального назначения — людей из легенды.
Позже, в восемьдесят четвертом, начали воевать батальоны и там были свои герои. Многие результаты роты на фоне их результатов кажутся незначительными, но следует помнить, что именно эти офицеры, прапорщики, сержанты и рядовые начали боевую историю спецназа. Они были первыми.
Сомов Владимир Михайлович – выпускник 3 взвода 7 роты КВОКДКУ им. М.В.Фрунзе 1974 г.в, полковник запаса (Спецназ ГРУ ГШ).
Показать полностью
4
Они были первыми. Часть 4
ВОЮЮЩИЙ ЗАМПОЛИТ.
Вместо него на границу с Ираном с группой полетел замполит роты Сергей Михальков. Надо сразу оговориться, что роте с замполитом повезло. Сергей был хороший спортсмен, боксер.
В отличие от своих «собратьев по цеху» он не пакостил командирам и не «стучал» на них в политотдел армии. С бойцами разговаривал просто и доходчиво а, если солдат забывался кто есть кто, мог запросто съездить в ухо. И у солдат и у офицеров он пользовался авторитетом поскольку неплохо был подготовлен и просто, как офицер. Поэтому Сомов не побоялся доверить ему группу.
В отличие от пакистанской границы, граница с Ираном отличалась равнинным ландшафтом. Группа Михалькова должна была обследовать три параллельных дороги, идущие в Иран и на наиболее накатанной организовать засаду. Как и положено, группа десантировалась в сумерках. Спустя несколько часов Центр уже получил от группы 77777 и координаты непосредственно у границы. Это было серьезным отклонением от маршрута.
Было не ясно, что там делает Михальков. Ночью поднять ничего не удалось, но рано утром дежурная пара вместе с Сомовым вылетела в указанную точку. На подлете запросили командира группы об обстановке. Михальков доложил, что все спокойно.
Взору прибывших предстали две горящие машины и куча душманских трупов. На вопрос Сомова — «Как дела?», Сергей ответил коротко: «У меня потеря». Владимир видел в каком состоянии замполит и не приставал с распросами. Загрузили захваченное оружие, документы, печати и даже знамя. Позже изучив трофейные документы, удалось выяснить, что Михальков с группой уничтожил целую банду, движущуюся в Иран, всего шестьдесят два человека.
«НАЁМНИКИ».
В роте, немного успокоившись, Сергей рассказал, что десантировали его недалеко от первой дороги, которую он должен был обследовать.
Местность, как в песне: «Степь да степь кругом».
У дороги наткнулись на двух пастухов: взрослого афганца и молоденького паренька. Деться было некуда и Михальков проинструктировал свой головной дозор, чтобы они представились пастухам наемниками выходящими из окружения в Герате, которые заблудились и теперь ищут дорогу, как лучше выйти в Иран.
Разведчикам в группе замполит приказал бросать короткие фразы на тех языках, которые изучали в школе, сам говорил только по-немецки.
Пастух, не знавший западных языков, подробно рассказал куда надо пройти, чтобы выйти к своим. Разведчики поблагодарили его и, вопреки всем законам спецназа, отпустили.
Через некоторое время пастух догнал группу и сказал, что сначала он им не поверил, но коль его отпустили, он теперь понял, что они действительно свои и готов рассказать где в действительности проходит дорога по которой уходят моджахеды в Иран. Он рукой показал направление и сказал сколько примерно нужно идти. Разгорячившись пастух сказал, что если Запад поможет им оружием, то русские в Афганистане узнают, что такое настоящий «Джихад».
Михальков, продолжая играть роль наемника, назначил время и место, где они будут выдавать моджахедам оружие. Довольные друг другом разведчики и пастухи расстались.
Пастухи поспешили к своим рассказать о щедром немце, а Михальков с группой на указанную пастухом дорогу. Спустя некоторое время, недалеко от границы разведчики вышли на укатанную грунтовку. Однако место было совершенно открытое и спрятаться было негде, ко всему и ночь была лунная. Разведчики для маскировки решили использовать шары «перекати-поле».
ДЕРЗКАЯ ЗАСАДА.
Немного севернее виднелось кочевье из которого спустя некоторое время выехала машина. Машина шла тяжело и не очень быстро. Этим воспользовались спецназовцы. Михальков и один из разведчиков запрыгнули на подножку и застрелили из бесшумного оружия водителя и командира отряда, сидевшего рядом с ним.
Тут же отогнали машину в сторону от дороги и окружив ее, потребовали сдаться находившихся в кузове. Тридцать моджахедов, застигнутые врасплох, сдались четырнадцати спецназовцам, которые их тут же перебили из бесшумного оружия и перерезали ножами.
Тела сложили в сторону, оружие в другую. Оставили для допроса одного, который потрясенный скорой и бесшумной расправой решил обменять свою жизнь на информацию. Он сказал, что сейчас пойдет еще одна машина.
Разведчики откатили трофейный ЗиЛ в сторону, залегли и снова стали ждать. Немного погодя показалась вторая машина.
Ее остановили так же, как и первую, но тут случилось непредвиденное. Михальков сразу застрелил водителя, а у разведчика, который должен был убить второго душмана, произошло утыкание патрона. Воспользовавшись заминкой, дух успел выхватить пистолет и выстрелить разведчику прямо в сердце.
Но это не спасло его, Михальков убил бандита вслед за водителем. Таиться разведчикам не имело смысла и они расстреляли машину из РПГ-18 «Муха».
Вот после этого и ушли в Центр семерки. Михальков опасался, что из Ирана, до которого было рукой подать, подтянется помощь моджахедам, но до утра все оставалось тихо.
Уходя вертолеты расстреляли кочевье, где прятались машины с духами. Михальков за этот выход получил орден «Красной Звезды».
Показать полностью
1
Они были первыми. Часть 3
ПОПЫТКА ВЗАИМОДЕЙСТВОВАТЬ С АГЕНТУРОЙ.
Данный опыт был высоко оценен руководством и, исходя из него, было решено организовать взаимодействие спецназа с агентурой разведцентра. Группе Сомова был придан солдат афганского полка коммандос, который действуя под видом местного жителя должен был, при надобности общаться, как с жителями, так и с возможными мятежниками.
Человек этот был подобран из того района, где предстояло действовать спецназовцам.
По данным агентуры не далеко от шоссе, идущего на Гардез в районе Бараки действовала группировка мятежников общей численностью до тысячи человек. Сомов с группой должен был обнаружить ее, а также склад с оружием, принадлежащий моджахедам.
Однако дело с самого начала не заладилось. Подполковник Шрамко ошибся и десантировал группу не долетев до площадки десантирования километров десять-пятнадцать. Выходя в заданный район, группа выслала для разведки в населенный пункт своего агента, который пропал. Не дождавшись его на пункте сбора разведчики продолжили путь в район разведки, однако были обнаружены пастухами и им пришлось эвакуироваться.
Агент несколько позже вернулся. Он смог обмануть моджахедов, находившихся в селе, используя подготовленную для него в разведцентре легенду, согласно которой он дезертировал из армии и направляется домой.
Этот выход показал малоэффективность такого взаимодействия, поскольку афганцы живут малыми общинами и знают друг друга. Любое появление чужака вызывает подозрение, которое может снять только время. При том, что продолжительность выходов групп специального назначения была ограничена несколькими днями, это не могло пригодиться.
ПЕРВЫЙ СИГНАЛЫ. РУКОВОДСТВО ПРОТИВ.
Постепенно вырабатывалась более совершенная тактика, а также сигналы управления и взаимодействия. В частности, после очередного выхода группы Боева, когда ее окружили крупные силы душманов, которые атаковали в цепь, родилась идея не пользоваться шифроблокнотом, что весьма затруднительно под обстрелом, а передавать условный сигнал, который означал, что группа ведет бой и требует эвакуации.
Радист «давил» в Центр 77777 и далее передавал квадрат и подквадрат по «улитке» например 46 09 7. Такой способ намного упростил передачу информации о необходимости эвакуировать группу и оказать ей поддержку. Позже эта таблица получила развитие и появились и группы троек, пятерок и так далее.
Она устраивала всех разведчиков, но не их начальников, которым в свою очередь нужно было докладывать «наверх» о том сколько мятежников атаковало группу, откуда, есть ли раненные в группе и сколько. Поэтому летом восьмидесятого года Сомову, собиравшемуся «на войну», начальник разведки армии категорически запретил пользоваться установленным сигналом.
РАЗВЕДЧИКОВ ЗАСЕКЛИ НА ВЫСАДКЕ.
Группа, которую десантировали в районе Гардеза, имела задачу вести разведку и организовывать засады на малочисленные группы противника.
Десантировавшись на границе дня и ночи, группа вышла к хребту на котором ей предстояло выполнять задачу и начала подниматься. Когда разведчики преодолели примерно половину подъема в кромешной тьме раздался дикий крик и после него грянул выстрел.
Но в группе не пострадал никто, а кто стрелял и откуда в темноте выяснить было сложно. Подождав немного, но так и ничего не дождавшись, спецназовцы продолжили свой путь. На вершине, которой они достигли к двум часам, разведчики организовали круговую оборону и наблюдение.
Около десяти часов слева на хребте появились духи. Их было сначала человека три-четыре, однако позже выяснилось, что всего их десять человек. Вели они себя крайне беспечно: не маскировались и не прятались.
Над их вершиной парили орлы и душманы решили поупражняться в стрельбе по ним. Высота, где заняли позиции разведчики, была отделена от вершины, занятой душманами седловиной и расстоянием в шестьсот-семьсот метров. Вдоволь настрелявшись, духи продолжили движение по хребту в направлении позиций группы. Сомов предположил, что возможно в сумерках группу заметил кто-то из пастухов и теперь моджахеды выслали разведку для обнаружения группы.
Он приказал постараться уничтожить душманских разведчиков из бесшумного оружия. Но из-за того, что они растянулись во время движения, всех уничтожить не удалось. Четверо или пятеро из них смогли отойти и скрыться. Однако командир решил до наступления темноты не покидать удобную позицию, да и об обнаружении группы он докладывать не спешил.
А зря.
НЕЗВАНЫЕ ГОСТИ.
Ближе к обеду на дороге, проходящей в километре от хребта, где расположились разведчики, и параллельно ему, показалась колонна моджахедов общей численностью до ста пятидесяти человек. Для атаки пятнадцати разведчиков это был явный перебор, однако духов это не смущало.
Деловито, тремя колоннами, находясь на удалении исключающем поражение огневыми средствами разведчиков, духи охватили группу полукольцом. Командир группы в этой ситуации не мог передать в Центр, что ведет бой, боясь что начальство обвинит его в отсутствии хладнокровия, и ждал когда завяжется перестрелка.
Первая стычка произошла на левом фланге группы, где бойцы прижали огнем атакующий отряд моджахедов. Место там было узкое и они не могли иначе выйти к позициям разведчиков. В это время два других отряда по пятьдесят человек начали атаку с фронта и правого фланга. По тому, как перебегали духи на поле боя, чувствовалось, что они неплохо обучены.
В этой ситуации командир группы подумал, что плевать он хотел на начальника разведки и приказал радистам передать в Центр семерки. Около шестнадцати часов над группой была пара восьмерок и пара двадцать четверок. Командир навел их огонь на атакующие порядки мятежников после чего духи из охотников превратились в дичь.
Стало смеркаться и Сомов связавшись с командиром восьмерок начал спуск на равнину. Тот кто бывал в горах понимает сколько времени занимает спуск с горы высотой три тысячи метров.
МУЖЕСТВО ПИЛОТА.
Пока разведчики шли к площадке ушла пара двадцатьчетверок, у которых запас по топливу меньше чем у Ми-8. Ближе к подножью командир увидел как от пары восьмерок отделилась одна из машин и пошла в направлении Кабула. Поняв, что скоро за первым уйдет и второй вертолет, Сомов на ходу вызвал «воздух». Командир борта запросил его обозначить себя, но армейский трехцветный фонарик отказался светить. В этой критической ситуации Сомов скомандовал: «Садись там, где ты сейчас».
Машина зависла и осторожно села. Взмыленные бойцы забрались на борт, но пятнадцать разведчиков и шестнадцатый замком роты Боев, прилетевший для эвакуации группы, — это было многовато для одного вертолета. Счастье, что это были уже МИ-8мт с более мощным двигателем. Поднатужившись вертушка взревела и оторвалась от земли.
Всю дорогу до Кабула полет сопровождался горением сигнальной лампочки, указывающей на то, что горючее на исходе. Когда вертушка плюхнулась на краю взлетки Кабульского аэродрома, к ней устремились УАЗики со всевозможными начальниками, которые накинулись на командира вертолета. Оказывается он нарушил все возможные инструкции.
Во-первых когда вертолеты вылетали из Кабула им приказали слить излишки горючего. Этот летчик не слил и поэтому смог дольше находиться в воздухе. Когда у двадцатьчетверок кончилась «горючка», он отправил их в Кабул. Немного позже по этой же причине пришлось отправить и ведомого, а это уже по летным понятиям ни в какие ворота не лезет. Но тем не менее благодаря этим нарушениям группа Сомова осталась в живых, поскольку на равнине им пришлось бы туго.
О результатах Сомов докладывал начальнику разведки армии полковнику Дунцу и получил от него разгон за «семерки», которые дали в Центр радисты. Ни о каких наградах и речи быть не могло.
ПЕРВАЯ НАГРАДА, ПЕРВАЯ ПОТЕРЯ.
Первая награда пришла вместе горечью первой потери. К счастью единственной. Группа Сомова была десантирована с задачей выйти на вероятные пути отхода моджахедов после войсковой операции, проводимой против них. К указанному маршруту группа шла три дня, в ходе которых, ведя разведку, обнаруживала отдельные группы мятежников отходившие из района операции о чем немедленно уходило радио в Центр.
На третью ночь, изрядно подустав, разведчики, не дойдя до вершины несколько сот метров, решили остановиться для сеанса связи. Пока радисты «качали» связь уснули все, включая командира. Выполнив задачу прикемарили и радисты.
Владимир рассказывал, что отрубившись на какие-то минуты, он вдруг услышал голос: «Вот ты тут спишь, а твои бойцы все мертвые». От этого весь сон как рукой сняло. В лунном свете он увидел, что вокруг действительно все спят. Пинками он поднял бойцов и одним броском загнал на вершину.
Гора, которую они заняли, представляла собой прекрасную позицию: вершину, которую Сомов про себя назвал «Орлиным гнездом», венчала группа огромных валунов, ниже метров на пятьдесят по периметру также лежали валуны, но поменьше, которые были удобной позицией для занятия группой круговой обороны. Все подступы к вершине прекрасно просматривались. Владимир расположил радистов в «Орлином гнезде», а остальные попарно заняли оборону и приступили к наблюдению.
На рассвете один из разведчиков, находившихся в охранении, прибыл в «Орлиное гнездо» для того, чтобы взять из ранца консервы сухого пайка. Надо было перекусить пока солнце не встало, поскольку на жаре тушенка не лезла в горло. Пока он копался, со стороны, где находился его напарник, послышались характерные хлопки бесшумного пистолета.
Что это могло означать поняли все. Сомов, бросив шифровать радиограмму, с криком за мной устремился на выстрелы.
Навстречу ему бежал боец охранения с перекошенным лицом, который еле выдавил из себя «Их там много, я..». дальше его заклинило, как и пистолет, из которого он положил двух духов из группы, вышедшей на вершину.
В УПОР.
Когда Сомов выскочил на оставленную растерявшимся разведчиком позицию, до духов оставалось метров пятнадцать, не больше. Бросив в наступавших подряд две гранаты, командир группы открыл огонь. К этому времени подоспели радисты и разведчики с этой позиции.
Пять стволов стали бить практически в упор. Последнего оставшегося в живых духа Сомов после короткой перестрелки достал гранатой. К этому времени окончательно рассвело и разведчики увидели у подножья их высоты целый лагерь моджахедов.
Видимо они уничтожили охранение мятежников, которое должно было находясь на горе обеспечивать безопасность этого лагеря. Крупное бандформирование общей численностью до двухсот человек видимо выходило из зоны действия советских войск. Сомов, указав позицию пулеметчику, приказал открыть огонь.
Моджахеды не ожидали такого поворота событий и заметались по лагерю. К сожалению лагерь был расположен не близко и эффективность огня пулеметчика была невысока.
НУЖНА ЛИ ПОМОЩЬ?
Тем временем радисты связались с Центром и Сомов передал радиограмму: «Нахожусь в районе таком то. Обнаружил банду численностью до двухсот человек. Веду бой».
А бой уже начал принимать серьезный характер. Опомнившись и видимо поняв, что разведчиков немного, духи выслали на близлежащие высоты снайперов и под прикрытием их огня начали окружать позиции группы. Вскоре пришел ответ из Кабула.
Когда Сомов расшифровал его, он буквально обалдел. Более дурацкой радиограммы в данной ситуации представить трудно. Она содержала единственный вопрос: «Нужна ли помощь?».
Пришлось под огнем шифровать следующую радиограмму: «Вышлите вертолеты огневой поддержки». Плотность огня была настолько высокой, что когда Сомов для проверки приподнял на стволе свою кепи, в ней сразу появилось две дырки.
Проверяя, как себя чувствуют под огнем бойцы, Владимир обнаружил отсутствие одного из разведчиков, который пошел прикрыть подходы к позициям, находившиеся в мертвой зоне.
На зов он не откликался. Первоначальные поиски под огнем, на которые отправил командир сержанта Ляпушкина с бойцами, не увенчались успехом.
Вскоре пришли вертолеты и начали обрабатывать склоны, на которых находились духи. Огонь стал стихать. Немного позже нашли и труп разведчика, получившего пулю в глаз. Это была первая и последняя потеря, которую понесла группа Сомова.
Пока группа спускалась с горы, у вертолетов кончилось горючее, но перед уходом они предупредили, что к ним на смену уже идут вертолеты. Смолк гул моторов и спецназовцы четко услышали, что параллельно с ними идут духи, которые видимо решили все-таки достать их. К счастью вертолеты появились вовремя. Сомов повторно навел их на противника, и обозначил площадку. Взлетели и, набирая высоту, бросали вниз гранаты.
В Кабуле Сомова вновь доставили к Ахромееву, после доклада которому ему передали, что он представлен к ордену Красной Звезды, а бойцы к медалям на усмотрение командира группы.
НА ИРАНСКОЙ ГРАНИЦЕ.
После ранения Латыпова исполнять обязанности командира роты было поручено Боеву, а его заместителем стал Сомов. В августе-сентябре восьмидесятого года Боев убыл в отпуск и Сомову пришлось возглавить роту. Именно в этот период проходила операция по зачистке города Герат.
По распоряжению полковника Дунец рота была поднята по тревоге и в полном составе переброшена в Шиндант. Отсюда высылали группы для того, чтобы перекрыть отход мятежников в направлении Ирана.
Снова отличился Лукомский со своей группой. Организовав засаду на горной тропе, он захватил пленного, который оказался связником руководителей душманов.
У него при обыске были найдены очень ценные документы. Повторно были оформлено представление на орден Красной Звезды.
Первое представление вернули за нарушения воинской дисциплины. Михаил на радостях запил и Сомову пришлось отстранить его от выполнения задачи непосредственно перед выходом группы.
Показать полностью
3