garik23

Накануне. Иван-Баба.

Немецкая 1-я флотилия шнелльботов (1.Schnellbootflottille) действовала на Чёрном море с июня 1942 года и имела на вооружении катера типа S-38.

К моменту прибытия шнелльботов S 42, S 45 и S 46 (в мае 1943 года) флотилия, дислоцировавшаяся в посёлке Киик-Атлама (немцы назвали его Иван-Баба) в Двуякорной бухте близ Феодосии, уже имела опыт боёв с советским малыми охотниками типа МО-IV.

Наиболее известным стал бой, произошедший в ночь с 1 на 2 июля 1942 года в районе мыса Ай-Тодор, когда четыре шнелльбота (S 28, S 40, S 72, S 102) обнаружили уходившие на восток два советских катера типа МО-IV (СКА №0112, СКА №0124).

В результате неравного двухчасового боя оба советских малых охотника были потоплены. Немцы подняли из воды 31 человека, в том числе командира 109-й стрелковой дивизии генерала-майора П.Г. Новикова, который возглавлял оборону Севастополя после того, как командующий Черноморским флотом адмирал Ф.С. Октябрьский и генерал И.Е. Петров покинули город-крепость.

Малый охотник СКА-0112 после боя 2 июля 1942 года

Во время боя 45-мм снаряд, выпущенный советскими моряками, попал в S 40, пробил левую торпедную трубу и вызвал взрыв торпедного резервуара со сжатым воздухом.

Сама торпеда не сдетонировала, но в носовом моторном отсеке начался пожар, корпус катера получил серьёзные повреждения.

Три матроса погибли, ещё около десятка членов экипажа, включая командира капитан-лейтенанта Карла Шнайдер-Пангса (Kapitanleutnant zur See Karl Schneider-Pungs), получили ранения. Немцам удалось отбуксировать тяжело повреждённый шнелльбот в Ак-Мечеть, а затем в Констанцу.

Пожар на шнелльботе S 40 после боя 2 июля 1942 года

Именно нового командира шнелльбота S 40 капитан-лейтенанта Эрнста-Августа Зееверса (Kapitanleutnant zur See Ernst-August Seevers) назначили командиром группы S 40, в группу вошли шнелльботы S 42 (командир — капитан-лейтенант Клаус-Дитрих Зимс (Kapitanleutnant zur See Klaus-Dietrich Siems), S 45 (обер-лейтенант Генри Моритцен (Oberleutnant zur See Henry Moritzen) и S 46 (обер-лейтенант Гюнтер Вайсхайт (Oberleutnant zur See Gunter Weisheit).

Командир шнелльбота S 40 Эрнст-Август Зееверс

Командир шнелльбота S 45 Генри Моритцен

Особенностью всех этих катеров было то, что кроме двух 7,92-мм пулемётов MG 34 и 20-мм автоматической пушки Flak 38, на каждом из них имелась ещё и 40-мм автоматическая пушка Flak 28-Bofors.

Эта пушка, специально устанавливавшаяся на шнелльботы для борьбы с артиллерийскими катерами, к которым относились и советские малые охотники типа МО-IV, не отличалась надёжностью и вызывала нарекания немецких моряков.

Главным оружием шнелльботов являлись торпеды (Aal — «угри», как их называли немецкие моряки), однако в морских боях с манёвренным противником их применение было нецелесообразным.

Накануне. Ахтари

Малый охотник СКА-0412 под командованием старшего лейтенанта Алексея Гавриловича Петренко входил в состав 12-го дивизиона сторожевых катеров Азовской военной флотилии.

Из пяти катеров, прибывших на Азовское море из Каспийской военной флотилии, к этому моменту в её составе оставалось только три (два были потоплены вражеской авиацией).

Поэтому оставшимся малым охотникам приходилось выполнять все боевые задачи, которые ставило перед ними командование флотилии: минирование морских коммуникаций противника, высадка тактических десантов, обстрелы береговых коммуникаций, морские бои и, конечно, отражение воздушных налётов.

Командир катера СКА-0412 Алексей Гаврилович Петренко

14 июня 1943 года, следуя из Ахтари в Ейск на ремонт, катер подвергся нападению с воздуха тяжёлого немецкого истребителя Bf-110, которое успешно отразил.

С 14 по 17 июня СКА-0412 находился в ремонте в Ейске — вероятно, именно в это время на его вооружении, кроме традиционных для МО-IV двух 45-мм полуавтоматических универсальных пушек 21-К и двух 12,7-мм пулемётов ДШК, появилась 20-мм автоматическая пушка «Эрликон».

В последующие несколько дней выполнялась обычная рутинная работа, связанная с поисками и обстрелами.

Морской бой «москитов»

25 июня 1943 года в 16 часов 30 минут по берлинскому времени 1-й флотилии шнелльботов поступил приказ :

«На аэрофотоснимках 24.6. в Ахтари определено 6 судов, вероятно это артиллерийские катера (Raumboote). Противник, с наступлением темноты, этими вооружёнными силами неоднократно выступал в Темрюкский залив. Необходимо уничтожить эти суда…»

Уже через полчаса шнелльботы S 40, S 42, S 45 и S 46 вышли из Иван-Бабы, чтобы, используя так называемые «коричневый» и «красный» маршруты (условные обозначения маршрутов патрулирования шнелльботов во время выхода на боевые операции), достичь Азовского моря.

Юго-западный попутный ветер немецкие моряки воспринимали как хорошую примету.

Шнелльбот S 42 выходит из Иван-Бабы

В 21 час 55 минут по московскому времени (20 часов 55 минут — по берлинскому) в квадрат 15 вышел в дозор советский малый охотник СКА-0412.

Немецкие катера шли со скоростью 7 узлов на дистанции 800 м друг от друга.

Видимость ухудшилась, и в 23 часа 44 минуты (берлинское время) был потерян контакт со шнелльботом S 46. В 00 часов 08 минут (берлинское время) со шнелльботов заметили на траверзе силуэт корабля.

Это произошло в районе Сладковского (юго-западнее мыса Ачуев).

Передадим слово первому номеру расчёта Flak 28-Bofors шнелльбота S 42 обермату Карлу Шустеру (Karl Schuster):

«Вдруг — хотя было двое часовых — впереди возникает силуэт. Менее чем за 200 метров остановилось неизвестное судно. «Доннерветтер!» Командир колеблется: «Это русский или это действительно свой корабль?» Тот — неизвестный, которому также давно видно нас, по-видимому, тоже не понимает. Он не двигается. «Резко на левый борт!» — приказывает капитан-лейтенант Зимс. Посмотрим, что сделает тот — другой. Он дерзкий — тоже поворачивает и повисает у нас в кильватере. На расстоянии 300 метров он следует за нами.

«Это безумие!» Мы все до сих пор не знаем — это друг или враг? Из сигнального пистолета взлетает ввысь световой сигнал, на который он должен ответить, если он — один из наших. Он этого не сделал. Значит — советский, русский! Ну, теперь вперёд пошли трассирующие «белые мыши».

Тот — неизвестный, вероятно, напуган, он считал нас своим кораблём — так что ему нужны минуты, чтобы оправиться от этого и открыть ответный огонь. Теперь мы начинаем, как дикие, петлять и стрелять. Каждый хочет достать снарядами друг друга. Вдруг мы с нашим Bofors берём Ивана на прицел, образно говоря — попалась птичка.

Однако на этот раз что-то не ладится. Сломалось что-то, что мы не можем быстро заменить — нет запасной части, в то же время от града пуль Ивана мы буквально теряем способность слышать и видеть. Пока мы стреляли сами — мы этого не замечали, но теперь, когда мы молчим, ситуация становится щекотливой.

Понятно, что мы сквернословим как лудильщики, но это ничего не меняет. С двумя пулемётами MG и 2-см Flak мы ничего не сможем сделать, пора уходить. Так заканчивается бой, который начинался так красиво. Нас снова надули.

Хорошо, что мы выходим из боя с целой шкурой…»

Обермат шнелльбота S 42 Карл Шустер

Итоги боя

Судя по записям в журнале боевых действий 1-й флотилии, бой немецких шнелльботов с катером СКА-0412 длился с 00 часов 08 минут до 00 часов 45 минут (берлинское время), то есть 37 минут.

При этом огневой контакт, вероятно, продолжался в течение 15-17 минут, так как в своём докладе командир малого охотника Петренко сообщил, что обнаружил вражеские катера в 01 час 30 минут (00 часов 30 минут по берлинскому времени).

В этом же докладе он указывает:

"Наблюдал прямое попадание, предположительно потоплен 1 катер». В бою советский малый охотник израсходовал 33 штуки 45-мм снарядов, 60 штук снарядов для «Эрликона» и 90 штук патронов для ДШК."

Согласно документам 1-й флотилии, немецкие катера повреждений не получили, не говоря уж о потоплении. Справедливости ради стоит отметить, что, встретив три немецких катера, в конце боя с малого охотника действительно наблюдали только два, и могло показаться, что противнику нанесён урон.

Однако всё объясняется иначе: во время боя из-за неблагоприятных погодных условий и плохой видимости ещё один шнелльбот, на этот раз S 45, потерял своё соединение.

Схема за 25-26 июня 1943 года из журнала боевых действий 1-й флотилии шнелльботов

Несмотря на трёхкратный перевес в численности и огневой мощи, а также двукратное превосходство в скорости, немецким катерам так и не удалось добиться решающего успеха: малый охотник СКА-0412 получил три попадания 40-мм снарядами и несколько пулевых, 2 человека из экипажа были ранены.

Вероятно, этому способствовали проблемы с оружием, которые описаны в журнале боевых действий 1-й флотилии шнелльботов:

«После 20 выстрелов 4-см орудие Flak 28 на S 40 вышло из строя, так как заклинило ствол. Попытки устранить неисправность остались безрезультатными. На S 42 4-см орудие Flak 28 можно было использовать только для ведения одиночного огня».

Так или иначе, советский малый охотник вышел из боя и вернулся на базу.

Оценка действий экипажа СКА-0412

Участие в морских боях как повод для награждения отмечено у многих членов экипажа СКА-0412, но конкретно этот бой отражён в наградных документах помощника командира катера старшего лейтенанта Бахтина Павла Андреевича, заместителя командира звена катеров старшего лейтенанта Зайцева Александра Сафроновича и командира кормовой пушки старшего краснофлотца Сербата Ивана Яковлевича.

Фрагмент наградного листа на медаль «За отвагу» на командира кормовой пушки старшего краснофлотца Сербата Ивана Яковлевича

Фрагмент наградного листа на орден Отечественной войны 1-й степени на заместителя командира звена катеров 12-го ДСКА Азовской военной флотилии старшего лейтенанта Зайцева Александра Сафроновича

Заместитель командира звена катеров Александр Сафронович Зайцев

Помощник командира катера Павел Андреевич Бахтин

Командир кормовой пушки Иван Яковлевич Сербат

Кто к нам с мечом придёт — от меча и погибнет

Противостоять столь сильному противнику экипажам малых охотников действительно было трудно.

Именно поэтому незадолго до описанного боя находившийся в ремонте СКА-0412 (впрочем, как и все малые охотники Азовской флотилии) был довооружён 20-мм автоматической пушкой «Эрликон».

Впрочем, эффективно применять это вооружение ещё предстояло научиться.

Интересный факт — малый охотник СКА-0412 (М-11) прошёл всю войну и продолжал службу в военно-морском флоте СССР вплоть до 1956 года.

А вот как сложились судьбы его противников:

S 46 — потоплен истребителями «Киттихаук» 30-го отдельного морского разведывательного авиационного полка ВВС Черноморского флота в районе Феодосии 11 сентября 1943 года;

S 40 — потоплен во время атаки штурмовиков 23-го авиационного полка ВВС ВМФ на Сулину (Румыния) 20 августа 1944 года;

S 42 — потоплен во время атаки пикирующих бомбардировщиков Пе-2 13-й авиационной дивизии ВВС ВМФ на Констанцу (Румыния) 20 августа 1944 года;

S 45 — получил повреждения во время атаки пикирующих бомбардировщиков Пе-2 13-й авиационной дивизии ВВС ВМФ на Констанцу (Румыния), ушёл в Варну (Болгария), где был затоплен экипажем 29 августа 1944 года.

Источники и литература:

Документы с сайта «Память народа»

Otto Mielke. Schwarze Nachte im Schwarzen Meer — SOS. Schicksale Deutscher Schiffe №99/1956

Документы архива NARA, США (U.S. National Archives & Records Adminisration). Kriegstagebuch der 1. Schnellbootsflottille

Морозов М.Э., Патянин С.В., Барабанов М.С. Атакуют «Шнелльботы»! Германские торпедные катера Второй мировой войны. — М.:Коллекция. Яуза, ЭКСМО, 2007. — 112 с.

Андрей Кузнецов. Речные танки на море (Бронекатера на Азовском и Чёрном морях в 1943-44 годах) — Морская война. Люди, корабли, события. № 5/2009

Удивительные истории военных лет. АО фирма «Агрокомплекс» имени Н.И. Ткачёва, 2017

В ноябре 1978 г. на раскаленное покрытие аэропорта в Мапуту по трапу самолета Аэрофлота спустился среднего роста мужчина в белой рубашке и джинсовых брюках, с любопытством поглядывая вокруг из-под больших темных очков.

И только встречавшие знали, что этот сугубо штатский на вид человек  на самом деле майор Советской Армии Адольф Николаевич Пугачев, которого превратности военной службы перебросили из Ленинского райвоенкомата города Свердловска сюда — как специалиста по организации и созданию военных комиссариатов для Мозамбика.

Два месяца вместе с подполковником В. Ковалевым свердловчанин, назначенный советником при начальнике оргмобуправления генерального штаба народно-освободительных сил Мозамбика, разрабатывал документы: «Закон о всеобщей воинской обязанности», «Положение о центрах по мобилизации и призыву», о штатах этих центров и многое другое, что регламентирует их работу.

«Вот что, Адольф Николаевич, не надоела ли тебе столица? — пошутил главный военный советник генерал-лейтенант Черевко. — Ну, а если серьезно, направляю тебя в провинцию Софала для организации провинциальных и районных центров. Постоянное место твоего жительства — город Бейра».

Бейра — второй по величине город-порт на восточном побережье Африки, расположенный в устье рек Гузи и Пунгве в двадцати километрах от океана, от которого прорыт глубокий судоходный канал.

Африканский город, где люди общаются друге другом, любят и страдают, околачиваются на рынке, хмелеют от местного пива, что аккуратно производят два завода, лечатся в поликлинике и у колдунов, ходят по тротуару босиком, как в деревне, и носят галстуки, как в городе, шарахаются от автоматных очередей, когда банды из МНС (мозамбикского национального сопротивления) и уголовники из «группуш кентеш» (горячие группы) прорываются на его окраины.

Главный город провинции, где в то время на территории Национального парка Горонгозы, в его глухих уголках был расположен базовый лагерь МНС с арсеналами, складами, стрельбищами, взлетно-посадочной полосой, госпиталем и школой — откуда руководили действиями банд.

В Африке всегда жарко. Не был исключением и июль семьдесят девятого, чуть не ставший последним в жизни Адольфа Николаевича. 20 июля бригада по приказу из генштаба прямо с учений, на которых присутствовал и Пугачев, была брошена на уничтожение банды, просочившейся из Родезии, где вблизи границы с Мозамбиком, у поселка Одзи на земле арендованной табачной фермы под названием «Скотный двор» была развернута еще одна база МНС, насчитывавшая к тому времени около 500 обученных бандитов.

Проникнуть на территорию Мозамбика было очень просто: пограничной службы к тому моменту практически не существовало. «Помню, как в марте, когда я выезжал в один из районов, солдат-водитель, толком не знавший дороги, завез в Родезию, и только сопровождавший меня капрал в конце концов определил, что мы не туда заехали», — говорит А. Пугачев.

Так что банды, свободно передвигаясь, уничтожали целые поселки, не щадя ни детей, ни стариков, а при приближении правительственных войск предпочитали бежать за кордон.

В течение недели бригада преследовала банду, нанеся ей ощутимые потери. Но часть бандитов уцелела и укрылась в лесах. 26 июля бригада возвращалась к месту дислокации. Пугачев решил не дожидаться советников, которые должны были следовать с колонной, а выехал на «форде» на полчаса раньше.

«По пути следования я встречал одиночные посты военных регулировщиков, но разобрать, кто это — бойцы республики или бандиты, — было невозможно. Все носили одинаковую форму. Меня никто не тронул, и я благополучно добрался до дома, предупредив жен советников, что их мужья скоро тоже прибудут. Не прошло и часа, как в мою квартиру зашел командир 1-го батальона вместе с замполитом. Увидев их бледные расстроенные лица, я невольно вздрогнул.

«Беда, камарадо, все ваши погибли», — сообщили они мне на смеси русского и португальского языков.

Когда мы прибыли на место происшествия, то я, к своему ужасу, увидел горящий «уазик» и в нем тела моих коллег — военных советников командира бригады, замполита, зампотеха и переводчика.

Советника командира артиллерийского дивизиона, сидевшего сзади (а тент был поднят), взрывной волной выбросило наружу, и его сразила автоматная очередь.

При медобследовании выяснилось, что машину, вероятно, остановили мнимые регулировщики и в это время поразили ее из гранатомета, ибо тела убитых были посечены осколками. На другой день обезумевшие от горя жены повезли останки своих мужей в Москву.

Возвратясь из Мозамбика на родину, я побывал в школе в Тушинском районе Москвы, где учился погибший переводчик, младший лейтенант Д. Чижов, студент 2-го курса Института международных отношений, проходивший в Мозамбике практику.

Дима Чижов, как и его товарищи по несчастью, был посмертно награжден орденом Красной Звезды. А в холле, где установлен Димин бюст, стоит почетный караул, — вспоминает Адольф Николаевич.

Все те два года, что Пугачев провел в Мозамбике, шла необъявленная война против республики. Многочисленные  формирования оппозиции, отряды коммандос из ЮАР жгли, грабили, убивали. И смерть могла настигнуть в любое время и в любом месте.

«В начале августа друзья из местных сообщили, что на наш дом, где проживали военные советники с семьями, бандиты собираются совершить нападение. Считалось, что оружие жителям дома не нужно, ибо их охраняют солдаты республики. Но мы пренебрегли подобным правилом и вооружились. У нас в одной из комнат стоял ящик с ручными гранатами, на стене висел автомат, а я не расставался с пистолетом».

Оснований для беспокойства было немало. «Помню, как в конце февраля ночью меня разбудила сильная стрельба. Хватаю автомат и к окну. Вижу — в районе порта горят нефтеналивные баки, подожженные бандитами, проникшими в город. Целую неделю над Бейрой небо висело в мутных подпалинах дыма, и только пожарные из ЮАР, прибывшие по просьбе президента, потушили пожар. Ходить на работу тоже было небезопасно. Очень часто полиция и народная милиция вылавливали бандитов, возникали перестрелки. Ну а пуля, она ведь не спросит, кто ты такой».

Время — лучший судья. Остались позади в его толще не только светлые дни. Неимоверная жара в квартирах без кондиционеров, комары, москиты, змеи, тучи саранчи и стаи крыс, не дававшие покоя.

Частая угроза жизни, опасность получить бандитскую пулю, подстерегавшая не только во время рейдов по саванне. Все это отдалилось под его неумолимым бегом...

Советские военные советники и специалисты, погибшие в Мозамбике

БУРЛАКОВ Анатолий Александрович, 1932 года рождения. Русский. Подполковник, специалист при командире пехотного батальона вооруженных сил Мозамбика. Умер от болезни 12 августа 1979 г.

ДЕНИСЕНКО Валерий Михайлович, 1952 года рождения. Украинец. Старший лейтенант, специалист-инструктор по эксплуатации средств связи в вооруженных силах Мозамбика. Погиб 26 февраля 1979г.

ЗАСЛАВЕЦ Николай Васильевич, 1939 года рождения. Украинец. Подполковник, советник командира мотопехотной бригады вооруженных сил Мозамбика. Погиб 26 июля 1979 г. Награжден орденом Красной Звезды (посмертно).

ЗУБЕНКО Леонид Федорович, 1933 года рождения. Русский. Подполковник, советник политкомиссара мотопехотной бригады вооруженных сил Мозамбика. Погиб 26 июля 1979 г. Награжден орденом Красной Звезды (посмертно).

МАРКОВ Павел Владимирович, 1938 года рождения. Русский. Майор, советник заместителя командира мотопехотной бригады вооруженных сил Мозамбика по технической части. Погиб 26 июля 1979 г. Награжден орденом Красной Звезды (посмертно).

СТУПАК Роман Афанасьевич, 1942 года рождения. Украинец. Майор технической службы, специалист при заместителе командира смешанного артиллерийского дивизиона вооруженных сил Мозамбика по артиллерийскому вооружению. Умер от ран 20 марта 1978 г.

ТАРАЗАНОВ Николай Александрович, 1939 года рождения. Русский. Майор, советник начальника ПВО мотопехотной бригады вооруженных сил Мозамбика. Погиб 26 июля 1979 г. Награжден орденом Красной Звезды (посмертно).

ЧИЖОВ Дмитрий Владимирович, 1958 года рождения. Русский. Младший лейтенант, переводчик португальского языка. Погиб 26 июля 1979 г. Похоронен на кладбище в г. Москве. Награжден орденом Красной Звезды (посмертно).

http://militera.lib.ru/h/20c2/12.html

Это было в Литве весной 1948 года.

Прибывший в республику из Москвы 1-й мотострелковый Краснознаменный полк дивизии имени Ф.Э. Дзержинского под командованием полковника Виктора Даниловича Бровкина выполнял боевые задачи по борьбе с националистическим подпольем в нескольких районах, где свирепствовали бандиты.

В одном из них дислоцировался 1-й батальон во главе с майором Владимиром Тимофеевичем Огрызко. А я командовал 2-й ротой.

В этом районе орудовало несколько банд "лесных" из так называемой бригады полковника Казимирявичуса. Одна банда действовала с особой дерзостью.

Неоднократно совершая насилия над местными жителями, она все время безнаказанно уходила от преследования и предположительно укрывалась в небольшом лесном массиве.

Ни поиски в этом лесу, ни засады в населенных пунктах результатов не дали. У бандитов были хорошие пособники из бывших лавочников, скупщиков скота и других богатых хуторян, у которых было отобрано имущество.

Сдавшийся участник другой бандгруппы рассказал, что он неоднократно слышал, как главарь "неуловимых" похвалялся: мол, чекисты ищут его в глубине леса, а он находится недалеко, в каком-нибудь из хуторов.

Зачем отрываться от мест, где есть родственники, любовницы и всегда можно найти самогон и питание.

Накануне описываемого случая бандиты посетили несколько таких хуторов, взяли солидную "контрибуцию".

Кроме того, захватили члена сельсовета и крестьянина, неоднократно предлагавшего собраться всем миром и помочь военным уничтожить "лесовиков", не успевших укрыться. Связали этих хуторян, вывели на дорогу и избили до полусмерти.

Уходя в лес, оставили записку: "Так случится с каждым, кто будет сотрудничать с Советами".

Для поиска и ликвидации банды был выделен наш 1-й батальон, усиленный несколькими подразделениями полка, в том числе минометной ротой без матчасти под командованием старшего лейтенанта Василия Каракаптана.

Операцией руководил комбат.

Ранним майским утром, когда плотный туман ещё стоял над речкой и в низинах, подразделения батальона и приданные силы блокировали участок леса, где, по нашим данным, находился бандитский схрон.

Поиск приказано было вести моей 2-й роте. В установленное время по моему сигналу поисковая группа углубилась в ещё не высохший от росы лес.

Двигаясь за идущими цепью солдатами, тщательно всё осматривающими и проверяющими щупами подозрительные места, я постоянно поддерживал связь с командирами взводов, комбатом и группой блокирования.

Примерно через час услышал на правом фланге глухой звук, похожий на выстрел.

Вслед за ним ясно послышались команды: "Стой! Ложись!". Затем звук дважды повторился.

И тут же по рации командир взвода лейтенант Василий Винник сообщил: "Обнаружена банда".

Когда я с резервом подбежал к тому месту, откуда доносились выстрелы, взводный доложил, что рядовой Ашот Аракелян, осматривая местность, обратил внимание на куст с завядшими листьями.

Бдительный солдат с силой потянул его на себя, и в это время из-под земли прозвучал выстрел. Пуля перебила тоненькую березку около Аракеляна.

Едва боец успел отпрыгнуть в сторону, как прозвучал второй выстрел, затем ещё и ещё. Крикнув "Схрон!", Аракелян быстро залег и изготовился к стрельбе.

Подоспевший лейтенант Винник принял решение: блокировать участок местности, где обнаружено убежище.

Как только бойцы стали окружать куст, из-под него вновь бабахнули выстрелы. Во избежание потерь я приказал поисковой группе остановиться, вести наблюдение и быть в готовности к отражению нападения.

Мы долго не могли вскрыть схрон. Не помогли ни автоматные очереди по крышке люка, ни гранаты. Тогда я предложил использовать металлическую "кошку", укрепленную на длинном березовом шесте.

По приказу прибывшего майора Огрызко солдаты раздобыли её на ближайшем хуторе и с её помощью и откупорили убежище "лесных братьев". Наученные опытом, в последующем при проведении аналогичных операций мы всегда имели при себе такие "кошки" с веревками и толовые шашки.

В ответ на предложение сдаться и по одному без оружия выходить из норы прогремели четыре выстрела. После мы услышали глухой стон. Стрельба прекратилась. Расширив лаз, ещё раз предложили сложить оружие. Тишина...

С разрешения комбата я приказал инструктору розыскной собаки направить своего питомца в убежище. Через несколько секунд мы услышали собачье рычание и усилившийся стон.

По моей команде в схрон спустился инструктор. Не прошло и минуты, как из люка выскочил пес, а следом поднялся боец, который доложил, что в убежище четыре убитых и один тяжело раненный в голову бандит.

Раненому была оказана медицинская помощь. Позже он рассказал, что после очередной акции они с главарем отдыхали, а у входа в схрон дежурил часовой.

Люк замаскировали деревянным ящиком с землей, в которую был посажен куст.

Видимо, земля была не очень влажная, куст начал засыхать. Это и вызвало подозрение у рядового Аракеляна. Когда солдат начал поднимать ящик, дежуривший бандит из-под люка открыл огонь.

Потом он был убит осколком нашей гранаты, попавшей в пролом. Тогда главарь, подозвав к себе оставшихся "братьев", методически в затылок расстрелял их. И застрелился сам. "Нашему" бандиту повезло, отделался тяжелым ранением - рука у главаря дрогнула.

Повезло и нам: раненый сообщил данные о местонахождении других убежищ.

Рядового Ашота Аракеляна начальник внутренних войск наградил именными наручными часами.