Толкин и Россия.⁠⁠

Дж. Р. Р. Толкина часто обвиняют в аллегоричности, которая обычно сводится к обвинениям в национализме: Россия - Мордор, Америка -Валинор.

Впервые эта идея пришла в голову шведскому переводчику Аке Олмарксу, который предположил, что Саурон - аллегория Сталина (в основу подобной трактовки легло то обстоятельство, что слова "Саурон" и "Сталин" оба начинаются на "С", а заканчиваются на "Н"): "здесь (в Мордоре) правит воплощение дьявольской мощи, Саурон (что, возможно, в некотором смысле можно прочитать, как «Сталин»)".

Взбешённый Толкин пишет ответ в Allen & Unwin: «Нет никаких «возможно». Я категорически отвергаю любое такое прочтение, и оно раздражает меня. Ситуация была задумана задолго до русской революции. Такая аллегория полностью чужда моему образу мышления. Расположение Мордора на востоке обусловлено простой географической и повествовательной необходимостью в пределах моей «мифологии». Первоначальная твердыня Зла была (традиционно) расположена на Севере. Однако поскольку она была разрушена и её покрыли морские воды, должна была быть новая крепость, удаленная от Валар, эльфов и морской мощи Нуменора".

В Предисловии к Властелин Колец, Толкин пишет: "Мне говорят, что Вторая Мировая война напоминает Войну Колец. Это совсем не так. Если бы она направляла ход повествования, Кольцо не было бы уничтожено. Его использовали бы против Саурона и, возможно, победили бы, но не уничтожили (Толкиен применяет термин "аннигилировали"), то Барад-Дур был бы захвачен, а не разрушен, а Саруман со временем отыскал бы в Мордоре недостающие сведения и создал бы свое Кольцо, позволившее бы ему бросить вызов Правителю Средизьмья. И снова столкнулись бы две силы, и в этом столкновении хоббитам уже не уцелеть..."

Далее Толкин во многих своих письмах пишет: "Я не люблю Аллегорию, тем более возникшую не случайно, созданную совершенно сознательно, - однако всякая попытка объяснить содержание мифа или волшебной сказки требует аллегорического языка. И, естественно, чем больше в произведении "жизни", тем легче оно поддается аллегорическому истолкованию; тогда как чем лучше явная аллегория, тем ближе она к "обыкновенным" произведениям..." ("Из письма М. Уолдмену").

"Моя книга - литературное произведение, а не историческая хроника, в которой описываются реальные события. То, что выбранная мною манера изложения, придающая произведению "историческую достоверность" и иллюзию трехмерности, оказалась удачной, доказывают письма, судя по которым "Властелин Колец" воспринимается как "отчет" о реальных событиях, как описание реальных мест, чьи названия я исказил по невежеству или небрежности. Кстати, меня неоднократно укоряли в том, что я не потрудился как следует изобразить экономику, науку, религию и философию Средиземья...." ("Из письма П. Гастингсу").