Проснулся однажды римский композитор Корсаков от какого-то Шумана (как оказалось, Глюк), продрал Глазунова, почесал в Бородине. Потом выпил Чайковского с Бизе, съел Штрауса под Сметаной, закусил Xpенниковым с Мясковским, и такое у него в животе Пуччини сделалось! Он понял, что Стравинский. Вскочил, накинул Шуберта и выбежал во Дворжака, чуть на Глинке не поскользнулся. Посереди Дворжака сел на на Могучую Кучку Мусоргского. Бах! Брамс! - навалил Гуно. Запахло Паганини. Римский композитор Корсаков взял Листа с капельками Россини - и Скрябиным по Шопену.
Проснулся однажды римский композитор Корсаков от какого-то Шумана (как оказалось, Глюк), продрал Глазунова, почесал в Бородине. Потом выпил Чайковского с Бизе, съел Штрауса под Сметаной, закусил Xpенниковым с Мясковским, и такое у него в животе Пуччини сделалось! Он понял, что Стравинский. Вскочил, накинул Шуберта и выбежал во Дворжака, чуть на Глинке не поскользнулся. Посереди Дворжака сел на на Могучую Кучку Мусоргского. Бах! Брамс! - навалил Гуно. Запахло Паганини. Римский композитор Корсаков взял Листа с капельками Россини - и Скрябиным по Шопену.