Мы проигрываем информационные войны чаще, чем реальные⁠⁠

Анатолий Вассерман

В своё время я уже писал, что название «Крымская война» — само по себе очень серьёзная победа наших противников в пропагандистской войне. Ведь в войне 1853–6-го годов против России выступили практически все тогдашние великие державы. Началось с очередной войны против Турции (причём на безупречно законном по тому времени основании: Турция нарушила договор с Россией о правах разных конфессий на доступ к различным культовым объектам в Святой Земле, тогда входившей в состав Турции). Та, конечно, уже утратила значительную часть былого величия, но всё ещё сохраняла громадный потенциал. Быстро её одолеть не позволила угроза со стороны Австрии. Затем в войну включилась Великобритания (тогда бесспорно держава №1), Франция. Заодно ещё и Сардиния включилась - вроде бы мелочь, но именно участие в этой войне было для Сардинии платой за последующее воссоединение всей Италии под её знаменем.

Так вот, вся эта громадная сила в итоге практически во всех местах, где вела боевые действия против нас, потерпела поражения, причём по большей части очень впечатляющие и унизительные. Например, в Петропавловске-Камчатском, где десантная группа составляла 750 опытных британских морских пехотинцев при поддержке орудий 4 или 5 фрегатов объединённой эскадры союзников, а против них действовали местный гарнизон примерно в 250 инвалидов — то есть лиц, по возрасту не способных к несению строевой службы, а пригодных только к гарнизонной службе — и кроме них ещё 250 местных добровольцев (тогда добровольцев именовали охотниками, а эта группа действительно состояла в основном из людей, зарабатывающих на жизнь промысловой охотой).

И вот такими скромными силами этот десант не просто отогнали в море: большая часть личного состава десанта была потеряна. Это один пример, а таких примеров было множество. Противнику удалось добиться только одного заметного успеха: после года боёв выбить русские войска с одной стороны Севастопольской бухты, сделав её тем самым недоступной для базирования боевых кораблей. Именно по этому единственному успеху всю войну назвали Крымской, тем самым вычеркнув из массового сознания все многочисленные успехи русских войск и непомерные потери противника.

Вспомнил я об этом недавно, когда мне на глаза попалось в Интернете чьё-то (увы, я не сохранил ссылку и поэтому не знаю, чьё именно) рассуждение: совершенно аналогичная информационная победа наших противников — название «Карибский кризис». Ведь этот кризис только завершился на Кубе, а начался в совершенно других местах.

Толчком к конфликту послужило то, что Соединённые Государства Америки завезли в Италию и Турцию баллистические ракеты с ядерными боеголовками, способные достичь жизненно важных промышленных и культурных центров европейской части Советского Союза. Причём подлётное время (то есть время от пуска ракет до их попадания в намеченные цели) было так мало, что Советский Союз заведомо не смог бы принять меры по гражданской обороне. Тогда противоракетной обороны ещё не было, но можно было надеяться хотя бы на то, что людей успеют укрыть в убежищах в случае предупреждения о ракетном нападении. Теперь же даже на это времени не хватило бы. То есть при ударе из Италии, не говоря уж о Турции, последствия были бы совершенно катастрофические.

Именно на это появление вражеских ракет в непосредственной близости от самых ключевых мест нашей страны Советский Союз отреагировал ввозом своих баллистических ракет на Кубу, откуда мы, в свою очередь, могли достать многие ключевые места американской экономики и тоже могли угрожать им нападением, о котором не удастся предупредить.

Только тогда, убедившись, что в такие игры могут играть не только они сами, американцы согласились на наши условия — тем более, что условия были не такие уж тяжёлые для них. Мы потребовали, чтобы они: 1) вывели свои баллистические ракеты из Италии и из Турции; 2) гарантировали неприкосновенность Кубы, то есть пообещали, что впредь не будут ни сами вторгаться на Кубу, ни поддерживать какие-то активы, желающие туда вторгнуться.

Надо сказать, что оба обещания американцы не только дали, но и вполне добросовестно исполняют по сей день, насколько это вообще возможно для англосаксов. На их военных базах в Италии и Турции есть ядерное оружие — но только авиабомбы, не ракеты. Они действительно не поддерживают эмигрантов с Кубы, желающих туда вторгнуться (а число таких эмигрантов хотя и несколько уменьшилось, но остаётся достаточно опасным), но провели несколько сот попыток покушения на руководителя Кубы Фиделя Анхелевича Кастро Рус (возможно, и на других деятелей кубинской революции, но о покушениях на Фиделя известно точно: об этом сами американцы не раз говорили и писали). То есть на Кубу они не нападают, как на государство, но пытаются подорвать как политическую структуру.

Но обычно от англосаксов даже такой степени соблюдения договорённости трудно дождаться.

Итак, картина та же, что и в XIX веке. Кризис — глобальный. Начался очень далеко от места, давшего ему название. Наши противники постарались затушевать для общественного мнения те места, где понесли поражение, и выпятить на первый план что-то, что можно хотя бы для очень невнимательного взгляда выдать за победу. Название «Карибский кризис» — такая же пропагандистская победа на фоне фактического поражения, как и название «Крымская война».

Этот пример ещё раз доказывает, что нам надо иметь в виду: любая война ведётся в первую очередь ради того, чтобы изменить планы противника, чтобы заставить его действовать (а ещё лучше — не только действовать, но и думать) так, как нужно нам. Англосаксы это правило хорошо знают и постоянно применяют на практике. Не худо бы и нам осознать: пока мы не научились выигрывать пропагандистские войны, мы и войны реальные рискуем проиграть просто потому, что наши сограждане, победив в реальных войнах, не осознают своих побед, а зачастую совершенно искренне считают их поражениями и утрачивают не только веру в свои силы, но и уверенность в правильности выбранной — и уже доказавшей свою эффективность — тактики и стратегии.