75 лет назад во время Демянской операции был сбит летчик Маресьев⁠⁠

Чтобы помнили. В детстве книгу Полевого читал под одеялом с фонариком

Алексей Маресьев родился 20 мая 1916 года на хуторе Веревкин Верхне-Добринской волости Камышинского уезда Саратовской губернии. Его отец умер, когда Маресьеву было три года, а воспитанием мальчика и двоих его братьев занималась мать, уборщица на деревообделочном заводе.

Маресьев был болезненным ребенком. Часто болел малярией, страдал мигренями, его мучили боли в суставах. Но ему неожиданно стало лучше на Дальнем Востоке, куда его отправили на комсомольскую стройку. До этого он работал токарем на лесозаводе и сначала был резко против поездки — мечтал попасть в московское летное училище.

Но в итоге Маресьев поступил в аэроклуб в Комсомольске-на-Амуре, а потом его призвали в армию. Войну он встретил в Батайской школе пилотов.

В марте 1942 года полк Маресьева был переброшен на Северо-Западный фронт. Там шла Демянская операция — советские войска окружали основные силы 2-го армейского корпуса 16-й немецкой армии группы армий «Север». Во время операции по прикрытию бомбардировщиков в бою с немцами самолет Маресьева был подбит.

«Его подбили, самолет врезался в лес, отца выкинуло на елку, по веткам он сполз на снег. Снег был еще глубокий, это спасло ему жизнь. Никто не знает, где до сих пор лежит его самолетик...» — рассказывал сын летчика Виктор Маресьев.

Восемнадцать суток Маресьев сначала шел на покалеченных ногах, а потом полз по снегу в сторону линии фронта. Он питался корой деревьев, шишками, ягодами. Едва живого его нашли местные деревенские жители. Сообщив о найденном летчике председателю колхоза, они ухаживали за Маресьевым больше недели, пока неподалеку не сел советский самолет. Только тогда удалось переправить Маресьева в московскую больницу.

«В госпитале он, с заражением крови, с гангреной, лежал на каталке уже по пути в морг, — вспоминает Виктор Маресьев. — Так случилось, что мимо умирающего Маресьева шел профессор Теребинский. Он спросил: «А этот что тут лежит?» С отца сняли простыню и говорят: «А это лейтенант молодой с гангреной». Теребинский приказал: «Ну-ка на операционный стол его живо!»

Когда отца везли в операционную, он умолял: «Оставьте ноги! Я же летчик!» Врач только кивал: «Да-да, конечно, все будет нормально…»

Отец рассказывал, что, когда очнулся от наркоза, сразу посмотрел на одеяло: одеяло есть, а ног под ним нет. Он заплакал…»

Несмотря на потерю ног, Маресьев жаждал снова вернуться в небо. Еще в госпитале он начал тренироваться, чтобы летать с протезами. В начале 1943 года он смог пройти медкомиссию, но на боевые задания его пока не пускали — слишком напряженной была обстановка в небе. Доказать, что он готов к полетам, Маресьев смог в успешных боевых вылетах в паре с летчиком Числовым, который из сочувствия брал его с собой в пару. А когда в июле Маресьев в бою спас жизни двоих советских летчиков и сбил сразу два вражеских истребителя, слава о нем разнеслась по всему фронту.

Узнал о Маресьеве и журналист Борис Полевой. На основе произошедших с Маресьевым событий он написал «Повесть о настоящем человеке», которая удостоилась Сталинской премии. Продажи «Повести» исчислялись миллионами в СССР и за рубежом. Позже по ней вышел одноименный фильм и была поставлена опера.

Все это превратило Маресьева в легенду. Исполнитель главной роли Павел Кадочников писал в дневнике: «Впервые я с Алексеем Петровичем встретился под Звенигородом, где мы должны были снимать зимнюю натуру... Я подошел к нему, крепче пожал руку и вдруг понял, что сильно волнуюсь. Он еще крепче пожал мою руку и почему-то сильно смутился. Алексей, первым преодолев смущение, заговорил: «Я ведь знаю, что вас интересует больше всего... Как мне удалось преодолеть... врачебную комиссию и доказать, что я физически здоровый человек». И вдруг неожиданно для меня Алексей Петрович мягко и свободно встал на стул и продолжал:

«Я ему говорю... председателю комиссии: разве это не ноги? Разве не тренировка?»

И, звонко похлопав по протезам, Маресьев спрыгнул со стула. Так в кино родилась сцена «приемная комиссия».

Сам же Маресьев воспринимал свалившуюся на него славу как еще одну общественную нагрузку, обязанность помогать людям за счет своего авторитета. «Когда говорили: «Маресьев, он же легендарный!», отец пытался отгородиться от этой славы: «Ну что вы из меня сделали? Какая я легенда?! Разве я один защищал Родину?» — рассказывал сын.

Всего за годы войны Маресьев совершил 86 боевых вылетов и сбил 11 вражеских самолетов, причем семь из них — уже после потери ног.

После войны полковник Маресьев закончил Высшую партийную школу. С 1956 года работал в Советском комитете ветеранов войны, где помогал людям решать их повседневные проблемы. Его часто приглашали на празднования и организовывали встречи со школьниками — пример Маресьева широко использовался для воспитания молодежи.

Он не дожил два дня до 85-летнего юбилея. Уже собираясь на вечер в свою честь в Театре Российской армии, схватился за сердце. Через несколько минут его не стало. Торжественный вечер состоялся, начавшись с минуты молчания. Похоронен Маресьев был в Москве, на Новодевичьем кладбище.

Маресьев удостоился множества наград и орденов, в его честь были названы улицы, школы и даже малая планета. А в деревне Плав на Валдайской возвышенности, там, где нашли летчика, местные жители сделали тропу Маресьева, поставили рядом камень с надписью: «Здесь был найден лейтенант Маресьев».

https://www.gazeta.ru/science/2017/04/04_a_10609931.shtml#pa...