linder

Отдыхает после тыгыдыка

Учебный корпус филфака. Длинный коридор забит абитуриентами. Идут вступительные экзамены. Я сижу у окна на каком-то столе, ожидая своей очереди.
Коридорный люд не спокоен, он всё время перемещается, то складывается в маленькие группы, то рассыпается по одиночке. Упорядочить всё и всех пытается высокая миловидная девушка на тонких, странно заплетающихся ножках. То ли с иронией, то ли с уважением абитуриенты называют её КирПална. (Кстати, КирПална станет со временем бессменной старостой в нашей группе. Вероятно, руководящие должности в этой жизни заложены на генетическом уровне.)
Но чаще всего коридорный люд напоминает морскую волну: всей силой нахлынет на отмучившегося счастливчика, обрушит на него вопросы "ну что? ну как? что поставили?" и, удовлетворённая, отхлынет.
Далеко от меня рождается зловещий шёпот и неотвратимо ползёт в мою сторону. То, что эта новость, передаваемая вполголоса, ничего хорошего не сулит, я понимаю по испуганным лицам.
"САМА принимает!... МАКАРОВА экзамены принимает!... Председатель комиссии САМА МАКАРОВА!"
Я не знаю, кто такая САМА МАКАРОВА. Но я как все. Я начинаю верить, что нашему потоку не повезло, что САМА МАКАРОВА - это плохо и страшно.
Стоящая неподалёку очень бледная девушка действует на меня ещё более угнетающе. Вокруг неё небольшая группа абитуриентов, жаждущих просвещения. После второго десятка литературных терминов, употреблённых бледнолицей, я понимаю, что ошиблась в выборе факультета.
Настает моя очередь. Ватными ногами вхожу в аудиторию.
Страх, помноженный на любопытство,заставляет как можно быстрее вычислить врага. Догадываюсь, что САМА МАКАРОВА сидит в центре приёмной комиссии.
Она немолода, круглое лицо, тёмные гладкие волосы зачесаны назад и как-то по-домашнему собраны в пучок. Враг показался очень простым, уютным.
Неторопливо беру билет. Про себя отмечаю, что не всё радует. Есенин. Не сложились отношения с ним. Библиографию читала с интересом, самого Есенина без. Немного успокаивает Тургенев. Базаров и Кирсанов. Это моё.
Готовлюсь к ответу. Начинаю снизу вверх. Обдумав второй вопрос, возвращаюсь к первому и пишу только одну фразу: "Сергей Есенин - певец родной природы." Всё. Ступор.
От нечего делать я начинаю вслушиваться в ответ предыдущей абитуриентки. Я её заметила ещё в коридоре. Про таких говорят "кровь с молоком". Жёлтые волосы кудряшками. А глаза странные, неприятно вытаращенные. В таких случаях моя старая знакомая Марь Петровна из Тамбова говорит: " Глаза твои оловянные!"
Девушка с оловянными глазами отвечает звонко и бойко. Похоже на радиопередачу. Наверно, отличница. Комиссия, не задав ни одного дополнительного вопроса, посовещавшись, отпускает мою отличницу с оценкой "удовлетворительно".
У меня опять ступор. Враг оказался не так прост.
Теперь я сижу перед экзаменаторами. Начинаю старательно распространять каждое слово своей одной-единственной фразы. Страх исчез, никаких других эмоций не чувствую...
Смотрю только на МАКАРОВУ.... Нанизываю пустые слова на предложение... ОНА что-то бессмысленное рисует на листочке... Вдруг я понимаю, что ей скучно... Давно скучно... У меня самой скулы сводит от собственной глупости. Быстрей бы всё это закончилось!

- Деточка,- она поднимает на меня глаза.- Не могли бы вы мне сказать, кто из поэтов первой половины двадцатого века вам нравится?
Она произносит вопрос очень быстро, почти скороговоркой. А произнеся, вытягивает губы трубочкой, как для поцелуя.
- Могу. Блок и Маяковский.
Один глаз её странно дёрнулся... Рука продолжает рисовать... Молчит. Я тоже молчу.
Я могла бы попытаться спасти свою репутацию, могла бы зацепиться за любимых поэтов, могла бы прочитать стихи, о которых нет ни слова в школьном учебнике... Могла бы. Но я этого делать не люблю.

- Блок и Маяковский... Но они же совершенно разные?
- Потому и нравятся, что разные.
- Хорошо... Переходите ко второму вопросу.
Теперь она не рисует. Подперев рукой подбородок, она смотрит прямо на меня. Её взгляд смущает.
Куда-то исчезает моя уверенность, что о героях Тургенева я расскажу лучше, чем о Есенине.

Всё же набираю обороты.. Вдруг:
- Деточка, скажите, а кто вам больше нравится, Базаров или Кирсанов? Наверняка, скажете Базаров, как учат в школе.
Она бросила мне вопрос,вытянула губы, молчит, пальцы обеих рук заперла в замок.
- Да, Базаров. Но не потому, что так учат. Просто Базаров.
- А Кирсанов совсем не нравится?
- Совсем.
- Скажите, деточка, а кто из героев русской литературы более раннего периода мог бы стать Кирсановым, дожив до его седин?
Ответ я буквально выдохнула. В минуты крайней опасности мой мозг работает автономно.
- Печорин.
Она откинулась всем телом на спинку стула... Даже спустя много-много лет я помню это долгое томительное ожидание длиною в несколько секунд.
- Хорошо.. Печорин нравится?
- Нравится.
-А Кирсанов нет?
- Нет.
- Что ж, вполне объяснимо. Молодость.
- Деточка, - она склонила голову к правому ассистенту, потом к левому, - вы свободны. Отлично.
Я выходила из аудитории такими же ватными ногами, как и входила. Я не понимала, что это сейчас со мной было.
Вероятно,человеческие судьбы расписаны где-то наверху.
Р.S. Лекции Макаровой приходили слушать студенты других факультетов.