Предчувствие
В последнее время у меня появилось довольно необычное правило или даже привычка, в общем называйте, как хотите. Когда я заканчивал отношения с женщиной, первым делом я шел выбрасывать постельное белье на котором мы спали. Мне всегда казалось, что оно насквозь пропитано дурманом безвозвратно ушедших дней. Уверенность в том, что оно каким то образом способно сохранять часть нашей истории и впоследствии взрывать этими пленительными воспоминаниями мой и без того воспаленный мозг, заставляла меня каждый раз без капли сожаления избавляться от него в первые дни расставания.
Но не в этот раз.
Я лежал на животе поперек кровати таким образом, что ноги свешивались с края матраца, а пятки упирались в тумбочку. В комнате было душно. Я лежал не двигаясь уже около получаса или чуть более того. Мне казалось, что мысли мои в тот момент были похожи на пару или тройку жирных, неповоротливых змей. Они медленно и не торопясь заплетались в тугой и вонючий узел, открывали свои поганые рты и медленно что-то шептали друг другу. Но по сути мне не было до них никакого дела. Ведь мне просто нужно было встать и сделать то, что я делал десятки раз - стянуть чертово белье, запихать его в огромный черный мусорный пакет и оставить его в пролете между 12 и 13 этажом.
Я услышал звук открывающейся двери. Она неспешно зашла и тыльной стороной ладони поправила свою кудрявую челку, легким движением расстегнула белоснежную блузку и склонилась надо мной. В этот раз она была особенно близко. Ближе, чем когда-либо. Настолько близко, что я начал различать очертания ее лица. Ее горячий язык скользнул по моим губам и пылающий жар растекся по моему телу. Это все, что я помню.
Стрелки на часах показывали половину первого. В комнате было пусто. Я лежал на простыне в луже собственной крови. "Как же все таки здорово, что я не стал выбрасывать белье", - подумал я.
Но не в этот раз.
Я лежал на животе поперек кровати таким образом, что ноги свешивались с края матраца, а пятки упирались в тумбочку. В комнате было душно. Я лежал не двигаясь уже около получаса или чуть более того. Мне казалось, что мысли мои в тот момент были похожи на пару или тройку жирных, неповоротливых змей. Они медленно и не торопясь заплетались в тугой и вонючий узел, открывали свои поганые рты и медленно что-то шептали друг другу. Но по сути мне не было до них никакого дела. Ведь мне просто нужно было встать и сделать то, что я делал десятки раз - стянуть чертово белье, запихать его в огромный черный мусорный пакет и оставить его в пролете между 12 и 13 этажом.
Я услышал звук открывающейся двери. Она неспешно зашла и тыльной стороной ладони поправила свою кудрявую челку, легким движением расстегнула белоснежную блузку и склонилась надо мной. В этот раз она была особенно близко. Ближе, чем когда-либо. Настолько близко, что я начал различать очертания ее лица. Ее горячий язык скользнул по моим губам и пылающий жар растекся по моему телу. Это все, что я помню.
Стрелки на часах показывали половину первого. В комнате было пусто. Я лежал на простыне в луже собственной крови. "Как же все таки здорово, что я не стал выбрасывать белье", - подумал я.