irenematuiz

Стою я как-то в «Шереметьево», встречаю жену из Италии. Самолёт задерживается, судя по объявлениям диктора, уже часа на три. Я тихо зверею… Рядом со мной тоже звереет мужичок интеллигентного вида: очёчки в тонкой оправе, шляпа, кейсик. Подходит он ко мне, весь жмётся и просит посторожить его кейс буквально на пару минут, пока он в туалет сбегает. Я человек по натуре незлобный — согласился. И вот стою. Полчаса, час, полтора… Я уже не озверевший — я бешеный! Наконец подхожу к сержанту транспортной полиции и обрисовываю сложившуюся ситуацию с кейсиком. Он вежливо просит меня пройти с ним в опорный пункт. Приходим, начинается оформление протокола изъятия кейса: всё, как положено: мои паспортные данные, описание ситуации. Наконец дело дошло до составления описи содержимого кейса. Открывают… Мама моя дорогая! Да чтоб я на этом месте сдох! Кейс плотно набит евро в банковских упаковках! Я чуть бороду свою единым глотком не сожрал от понимания того, что я себе не прикарманил! Чувствую себя последним лохом, даже сил ругаться на себя никаких нету! Гляжу, а люди в форме так тихонько скомкали протокольчик и суетливо поглядывают на кейс… Тут их как током ударило, кинулись они к нему и давай себе пачки эти засовывать во все карманы, а я, как дурак стою, слюну глотаю. Но сержант сжалился надо мной и говорит: — Чего стоишь, кормилец ты наш? Себе набирай — мы же тут не звери какие! Кинулся я к кейсу, забыв, как меня зовут, и тоже начал судорожно набирать себе бабки. Набираю, набираю, набираю, набираю… Просыпаюсь — всё одеяло в трусы заправлено.

3-летний мальчик, жертва войны в Сирии, потряс мир. Это он на своей последней фотографии из больницы, куда привезли его врачи после сильных ранений с многочисленными внутренними кровоизлияниями.
Хотя ему было всего 3 годика, маленький мальчик чувствовал, что умирает. Прежде чем отдать Богу душу, дитя сквозь слёзы молвило: «На всех вас пожалуюсь Богу, всё Ему расскажу…»