hapiness

Тишину нарушил скрежет замка входной двери.
- Опять выпивал с друзьями, - подумала мать, отходя от дремы. – Когда же он возьмется за ум, сессия на носу, а он все по ночам шляется непонятно где…
Мама, тихо ступая босыми ногами по холодному, еще советскому выцветшему и местами поистрепавшемуся линолеуму, подошла к двери и повернула замок.
- Пьяный? Сколько ты будешь трепать мне нервы, - еще не полностью отойдя от неспокойного сна тихо проговорила женщина лет пятидесяти, но вдруг смолкла.
Иван учился на третьем курсе политеха, не выказывал надежд на становление великим ученым, но, в общем-то, был весьма обычным неглупым студентом, поступившим на бюджет, не сторонившимся студенческих вечеринок и, периодически, бегающим в деканат за «бегунками». Студенческое общежитие приучило его к более или менее самостоятельной жизни, со всеми вытекающими – утром учеба, вечером – подвернувшийся случайный приработок. Больше всего мать – женщина советской закалки, в свое время получившая красный диплом столичного ВУЗа, ныне дорабатывающая считанные годы до пенсии, - боялась, как это водится, видеть сына в плохой компании с наркотиками и в «черном» бизнесе. Какой нынче бизнес черный, а какой белый женщина не понимала до конца, но отчетливые воспоминания девяностых привили глубоко в душе непоколебимую боязнь шелестящего зеленого доллара. Ваня знал об этом, а еще знал, что мама не любит розы – они дорогие и быстро угасают; мама любит гладиолусы.
- Ну, проходи, ключом в замок уже не попадаешь, я тебе завтра устрою…
Женщина толкнула дверь – она открывалась наружу, и мигом проснулась – Ваня едва держался на ногах, крепко зажав в руке ключ.
- Прости меня, мам, не волнуйся, иди спать, – парень опустил глаза и, стараясь прикрыть рукой лицо, заметил желтый замшевый ботинок, уверенно покрывающийся кровью.
Мама, вмиг отрезвевшая от и без того неглубокого сна, охнула и подалась было назад, но Ванина рука нежно придержала ее.
- Я в порядке, мам, иди спать, пожалуйста.
Мышцы лица напряглись и красные губы парня искривились в улыбке. Ваня сделал шаг, но, перецепившись за порог плавно осел в объятия матери.


- Дим, одолжи пару сотен, цветы Любке надо купить, у меня ни гроша в кармане, на проезд даже нет.
Ваня прижимал мобильник к уху так, будто держит старую советскую трубку, обхватив его всей пятерней.
Гламурная компания, как он не любил всего этого пафоса, берущегося будто напрямую из воздуха: дочь директора местного рынка – королева китайских шмоток, сетстра телеведущего – звезды утреннего шоу музыкального канала. Только Люба как-то выделялась из этой пестро-попугаичьей компании, сулящей в лицо новым телефоном и прячущей в закромах души дырку от бублика. Интересно, почему так бывает, когда простой парень, не имеющий нефтяного запаса в родительском погребе и не хранящего акции автоконцерна под подушкой вдруг, ни с того ни с сего, находит общий язык с одной из самых завидных невест города? Разные статусы, разный стиль, разные друзья – но просто хорошо вместе, и на каждое «а» найдется свое «я». Странно, действительно, но на день рождения, хоть и к своей, вот уже сколько лет, девушке без дорогого подарка идти неприятно. Она поймет. Люба совсем не такая, а вот без цветов прийти все равно нельзя, хоть она и знает о том, куда делась вся стипендия.
- Да, дружище, подходи ближе к вечеру к Останкинской, я тебе еще за курсач должен!
Димка в который раз не подвел, хоть и придется тащиться на другой конец города, но зато там аренда за квартиру дешевле, они с Мариной и так разрываются между учебой и работой. Со времен школы он сильно изменился, но остался все тем же другом, который никогда не бросит и в любой ситуации постарается помочь.
Жизнь в мегаполисе приучает, даже приручает, людей. Ночью нет пробок, но Ивану гораздо приятнее идти по тротуару, под огнями ночных фонарей. Далеко - да, но что значат эти 40-60 минут пройденные с улыбкой на лице, наедине с собственными мыслями? Поток машин не сравнить с дневным, когда город живет и дышит выхлопами труб. За время пешей прогулки парня обогнало всего 3-4 авто, из одного, красного искреннее женского пежо донесся обрывок веселой популярной песни, одной из тех, которые если раз услышишь, цепляются надолго и буквально заставляют подпевать за собой. Где-то впереди почти всю дорогу маячила чья-то неразборчивая фигура.
- Надо-же, - подумал Иван, - Кому то еще приспичило погулять. Видимо, я не один экономлю деньги на такси.
Ваня усмехнулся и ускорил шаг – завтра ведь день рождения Любы, хотелось бы выспаться перед торжественным выездом на майский шашлык. На самом деле, особого желания в который раз делать блюдо на костре у молодого человека не было. Да, шашлычник почти всегда «гвоздь» пикника, но опять искать дрова, разжигать костер - лучше бы поручить это кому-нибудь другому в этот раз.
Мысли прервал шум мотора пронесшегося черного паркетника, напрочь тонированного, похожего на большой кусок угля на колесах. Обычно таких «автолюбитлей», катящих на своем бет-мобиле по городу с «педалью в пол» под бодрую музыку, резонно опасаются велосипедисты. Видимо, именно из-за таких пилотов форумлы бедняги и покупают шлемы.
Красные габаритные огни удалялись, но вдруг засияли алым светом стоп-сигнала, аккурат напротив фигуры, движущейся впереди. Все та же бодрая музыка, пол-миинуты назад пронесшаяся мимо заиграла с новой громкостью – дверь машины открылась настежь, но Иван не разбирал разговора.

Девушка пронзительно закричала. Иван, до сих пор шедший ровной уверенной походкой, встал как вкопанный. Фонари освещали путь, показывали, хоть и не отчетливо, картину, открывающуюся впереди. Тот самый черный паркетник стоял у обочины с распахнутой дверью, оглушая безлюдную округу музыкой. Фигура, идущая впереди почти весь долгий путь, отчаянно сопротивлялась, как это казалось, невидимому врагу из машины. Справа - поворот во двор. Эх, сколько раз в этом самом дворе в детстве играли в футбол, воображая старую советскую сушилку для одежды воротами команды. Справа - едва заметная тропа ведет аккурат к ночному ларечку, от которого до дома рукой подать. Иван замешкался и взглянул в сторону темного проулка, без единого фонаря, но до боли знакомого с детства. Мама волнуется, Люба ждет.
Иван, сглотнув комок, ставший поперек горла и мгновенно осушивший губы, побежал. Прямо, не сворачивая, не зная толком в чем дело и чем помочь. Пока впереди маячили красные фонари авто, Иван просто бежал вперед, видя и, уже слыша сопротивляющуюся девушку. Казалось бы, пробежать несколько сот метров для здорового парня не составит труда – дело минуты, если не пары десятков секунд. Но страх, будто расширяющий вены и артерии, рождающий адреналин, заставляющий сердце колотиться так, будто ты бежишь уже сотню километров марафона. А зачем? Иван не знал, что происходит впереди – кто-то затаскивает девушку в машину? То ли дело, может быть просто блядь стащила мобильник у своего клиента, или парень поругался со своей пьяной пассией… Парень просто бежал, его учили так в детстве – нужно помогать людям, тогда помогут тебе.
- Русская, че орешь? Давай в машину, покатаем, будешь…
Наконец, Иван услышал суть конфликта. Девушка яростно отбивалась, пытаясь ударить спортивного парня из «бет-мобиля» маленькой модной сумочкой. Оставалось всего ничего – пара сотен метров. Ваня просто кричал. Не благим матом, не что-то полезное, - это просто был крик, похожий на звериный, настолько истошный, больной крик, насколько может издать здоровый человек.
Молодой, может быть, даже моложе студента третьего курса, парень, с легкой щетиной в спортивной куртке и модных джинсах обернулся, действительно испугавшись нежданных криков ночного города. Он сделал два шага назад и сунул руку в карман, окликнув водителя машины.

Иван наконец разглядел загадочный силуэт, маячивший перед ним почти всю дорогу домой. Девушка, немногим старше него, лет 25-27, с белым лицом, несмотря на потекшую тушь и, видимо, тонну тонального крема. Треснувшая от удара, а может и просто от крика, полная алая губа, отекшая, цвета почти спелой сливы. Она стояла, скрутившись в форме запятой и тихо всхлипывала. Казалось, она вообще не понимает, что происходит вокруг, ей хотелось просто не быть здесь, ни сейчас, ни никогда больше.



Похороны были тихими и, если можно сказать, сухими. Разве что мать немного плакала – все слезы она вылила еще тогда, когда ее Ваня, тот самый маленький Ваня, впервые принесший из школы пятерку по математике, и тот самый, которого так ругала классный руководитель за беготню на переменках в младших классах, зашел домой, крепко зажав в руке ключ от входной двери. «Скорая» приехала спустя пятнадцать минут, но не могла ничем помочь - ножевое ранени, Иван слишком долго добирался домой. Через ночной ларек, по неосвященной тропе было бы куда короче, может быть успели бы. Кристина, - та самая девушка, которую пытались усадить в «бет-мобиль» с тонировкой, скончалась. Ее изнасиловали дважды, увезя за город. Восемь ножевых. Видимо, мстили за случайного встречного, который любил ходить пешком… и экономил на такси.



Пустоту нарушил звонок в дверь. Он создан, чтобы говорить о гостях, даже тогда, когда их совсем не ждешь, даже тогда, когда они никому не нужны, когда их хочется прогнать с порога, даже не спрашивая самой цели визита. Но воспитание, старое советское воспитание, когда каждому из соседей в подъезде обязательно говоришь «Здравствуйте», даже если видишь его впервые, не позволило Маме не открыть дверь.
На пороге стоял молодой человек, с изрешеченным морщинами лбом и узкими светящимися глазам, смотрящими в пол.
- Простите, Людмила Михайловна, простите меня, пожалуйста. Я просто хотел бы поблагодарить Вас за сына… Я знаю, что случилось, - сказал мужчина.
- Кто вы? – сухо спросила женщина.
- Я из милиции, но сейчас я просто от себя хотел сказать… Спасибо Вам за сына, он герой.
- Да… - ей все равно, как все-равно любой матери, когда сына больше нет дома. – Его просто убили, ни за что, просто-так. Сволочи. Он не смог помочь девушке, их о

Утро

Первые самые дерзкие, хоть еще и слабые лучи восходящего солнца постепенно прорывали густой ночной покров любимого города. Раннее утро всегда прекрасно – унылая тьма, заковывающая человека в цепи сна, медленно, но уверенно проигрывает бой, отступая, уползая в нору подобно испуганному хищнику. Почему многие люди не любят утро? Кристина совсем недавно никогда не задала бы себе такой вопрос – она, как и миллионы подобных, раскрывала глаза от настырного звука опостывшего будильника, который изо дня в день хотелось швырнуть подальше, будто бы именно этот механизм способен стать виновником человеческих проблем. Совсем недавно, но не сейчас, не теперь. Ведь один короткий день, проходящий для всех вокруг незамеченным, прожитый в спешке, словно с неприязнью, для девушки теперь всегда оказывается последним.

Солнечные лучи уже практически наполнили комнату, некоторые из них подбирались к симпатичному лицу спящей Кристины. Словно предчувствуя скорое пробуждение, девушка перевернулась на живот и уткнулась лицом в мягкую подушку.
«Сейчас-сейчас, еще пару минут и на зарядку», - сквозь сон пробивались мысли. Хотя какая зарядка? Нет, здоровый образ жизни – это хорошо, но о какой зарядке может идти речь ранним весенним утром, когда уже сквозь сон, от предвкушения последнего дня рот расплывается в искренней улыбке? Прохладный утренний ветер с едва различимым свистом ворвался в приоткрытую форточку и, замысловатой траекторией быстро достиг светлых волос, хаотично расстелившихся среди подушек. Сон должен быть спокойным, иначе та другая жизнь превратится в кошмар. Странно, как много и, в то же время, мало нужно человеку, чтобы чувствовать себя комфортно. Всего лишь хороший сон, пара мягких подушек, легкая простынь, и утро уже не покажется кошмаром. Хотя, наверное, для этого нужно изменить что-то в своей голове, в восприятии однотипных ситуаций, которые каждый день неизбежно повторяются, но никогда не бывают полностью одинаковыми.

Кристина приоткрыла глаза и улыбнулась навстречу дню. Этот день – новая жизнь, и интересно то, что никто, даже сама Кристина не знала наверняка, как она будет прожита. Знала лишь наверняка – это будет незабываемо.
Холодный пол отнюдь не радостно встретил молодую девушку. Холодный налет прошедшей ночи не хотел уходить, солнце, прорвавшееся в комнату, вело незримый бой, но ей не хотелось дожидаться победы - она уже проснулась и торопилась выглянуть в окно, поприветствовать новую жизнь. Быстрыми шагами вприпрыжку девушка забежала в кухню – готовить любимый латте и наслаждаться им, ловко взобравшись на широкий подоконник. Любила она встречать утро, осматривая знакомый пейзаж серого бетонного города. Ведь когда-то все вокруг действительно казалось беспросветно серым – человеческие клетки домов, черный после утреннего тумана асфальт, изрешеченный ямами, серые металлические фонари, склонившие смиренно свои головы, продолжая светить никому и в никуда даже утром. Коммунальные службы редко задумывались об экономии, часто забывая отключать освещение в такое время. Но сегодня, серость лишь подчеркивала яркие краски неба, обильно усыпанного самыми причудливыми формами белоснежных облаков. Где-то вдали облако, отдаленно напоминающее маленького крокодила, едва серело – хотя ни о каком дожде речи и быть не могло. Мимо под окнами проехала знакомая красная иномарка, с грузным лысоватым мужчиной за рулем. Каждый день, кажется, даже без выходных он ранним утром уезжает на работу, обязательно влетев правым передним колесом в небольшую ямку. Привычный стук колеса и едва слышно, как мужичок выругался, уже скрываясь за углом дома. Вот она – обратная сторона мечты. Каждый день для большинства людей превращается в рутину, и выкарабкаться из болота, казалось бы, нет сил даже у самого успешного бизнесмена или самой счастливой домохозяйки. А ведь мы сами загоняем себя в клетку, сами закрываем крепкий засов, после чего непременно стараемся втиснуться меж стальными прутьями. И сколько бы им не советовали открыть засов, никто не услышит. Так уж устроен человек – всем недугам, даже плохому настроению нужно отыскать в недрах жизненного пути свою причину, конечно же, не зависящую от нас и почти всегда безвыходную.
Кристина улыбалась, немного обжигая язык сладким кофе с ярким карамельным привкусом. Сегодня ее день, ведь ее клетка уже распахнута и осталась позади, освободив место для следующего несчастного. Приятно сидеть одной, наблюдать знакомую картину собственного двора, следить за постепенно выползающим из муравейника работягами. Кто счастливее? Она одинока, из-за чего раньше страдала. Они «счастливы» с семьями в благополучии, из-за чего страдают теперь. Многие в этой ситуации находили и продолжают находить миллионы оправданий себе и своей зависти этой легкой, немного наивной девушке. У нее любимая работа, не сложная, творческая, приносящая неплохие деньги. У нее нет детей, семьи – она свободна и самостоятельна. А что у них? У них тяжкий труд, кричащие дети, ужасная теща и дача по выходным. Но ведь никто не задумается, что ее радость, безмятежность и улыбка досталась ей большой ценой. А люди завистливы, но никогда не задумаются, что несчастным нас не может сделать никто, только мы сами в состоянии затянуть петлю на шее. И какой бы ни была работа, семья, зарплата, как бы мерзок не был очередной ухажер, как бы громко плюясь не кричал босс, человек может улыбнуться в ответ и полюбить то, что сделает его счастливым. Кому то хватает автомобиля, многие увлекаются самыми разными хобби.
Никто в этом муравейнике не замечает сидящую напротив открытого окна блондинку, обнявшую ноги рукой и улыбающуюся каждому. Все слишком торопятся, боятся опоздать, бегут без оглядки навстречу собственному наказанию, жизненным препятствиям, которые непременно выдумают для себя и в этой день. Так же, как это происходило вчера, месяц и год назад. Ей тоже стоило бы поторопиться – нужно закончить работу – отправить заказчику эскиз дизайна будущего элитного коттеджа. Практически каждый мечтает о богатстве, но Кристина часто сталкивалась со счастливыми толстосумами, выстраивающими свои великолепные замки в центре мегаполиса, чтобы утром можно было дольше спать и меньше спешить на работу. Она искренне желала каждому из них создать неповторимый дизайн участка, помочь стать счастливыми хотя бы на мгновение, когда шумная компания соберется на барбекю и с восхищением станет обсуждать блистающий драгоценными оттенками фонтан или живую изгородь с силуэтами животных. Но никто из этих людей, не обремененных бедностью, проблемами экономии, не думающих о том, как прожить до следующей зарплаты, никто из них не хотел просто принять свое счастье таким, каким оно есть. В любой ситуации они стремились перекроить мир под себя, не осознавая, что вся проблема лишь в восприятии, а не в окружающей действительности.
Кристина поправила волосы, небрежно соскочила с подоконника, уронив пустую кофейную чашку. Не разбилась, а, впрочем, даже если и разбилась бы – не беда. Нужно закончить эскиз и отправить его заказчику. Легко!

День

Электронное письмо отправлено. Done! Кристина неспешно встала, еще раз проверила эскиз и выдернула флешку из ноутбука. Теперь можно было бы сравнить список запланированных дел на сегодня, хотя такой список в последний раз она составляла еще в старой жизни, когда минуты выливались в часы, дни в месяцы, а месяцы безмолвно составляли годы, ведя бесполезный отсчет жизненных лет. Сейчас уже все не так - день, это и есть жизнь, и проживать его девушка планировала так, как захочется в это мгновение. А все, чего хотелось в эту секунду – выбежать из душного офиса в весну, вновь поздороваться с миром, с небом и направиться в пеший поход по знакомым улочкам. Без цели, без направления, без адреса прибытия. Присесть на незнакомую лавку под большим тенистым деревом, не от усталости, просто без причины, потому что захотелось. Не многие так умеют, но некоторые учатся этому каждый день.

- Ты много улыбаешься, неужели у тебя все хорошо?
Кристина обернулась – совершенно незнакомый человек тоже улыбался, искренне, без фальши.
- Улыбаются только когда все хорошо? Может быть, человек просто путает причину со следствием? – никогда раньше ей не удавалось с такой легкостью говорить с незнакомцем, не зная ничего о нем, даже не интересуясь именем.
Парень улыбнулся еще шире, но молчал.
– У меня много проблем, я совершала много ошибок, но каждый день начинается заново, оставляя все в прошлом, там, куда нет пути. Если запоминать все свое прошлое, в каждом дне будет скапливаться слишком много плохого, занимая место, отведенное для счастья. Думаешь слишком странно?
- Пойдем вместе, поищем бабочек, их в это время года много, они особенные.

Кристина не знала этого человека совсем, но покорно повиновалась. По-другому было просто нельзя, он увидел мир в том же цвете. А ведь она даже не думала, что где-то можно встретить того, кто не станет шарахаться от ее мировоззрения.

Ночь

Вечерняя прохлада стремительным потоком врывалась в комнату, степенно наполняясь тьмой. В такие моменты нельзя включать свет – он прогонит весну из бетонной квартиры.
- Интересно, вспомню ли я еще его имя? - Кристина думала вслух. Вокруг была чарующая и приятно сдавливающая грудь пустота.
Теперь она понимала, ради чего поденки рождаются и почему их прощальный предсмертный танец столь очарователен. Ведь даже когда вокруг всем все кажется серым, стоит лишь забыть об этом, и найти в нем свою радугу, свой яркий цвет, заставляющий глаза щуриться и сердце учащенно биться, замирая на мгновение и вновь ускоряя свой темп до стука в висках.
Кристина взглянула в сторону уже ушедшего за горизонт солнца. Ночь вступает в свои законные права, будто смывая краски со всего мира. Но лишь для того, что бы следующим утром вновь раскрасить город, еще ярче и совершенней, оттачивая свое мастерство. И сейчас очаровательная блондинка, с застывшей в задумчивости улыбкой на узком лице, уподобляясь бабочке-однодневке, взмывает в воздух, выше, еще выше, чтобы воспарить над всем миром, наслаждаясь отведенными мгнове