fereira

Жил-был один очень старый человек. Жизнь его уже давно лишила всех людей, и единственной радостью осталось вращение глобуса, подаренного когда-то давно, почти век назад мамой. Глобус стоял на кухонном столе, и очень старый человек подходил, вращал его, закрывал глаза, а потом останавливал вращение. Смотрел, какое место выпало ему. И воображал, что поедет когда-то туда.

В его мечтах он всегда оказывался где-то далеко, в каком-то обозримом будущем. Даже будучи очень старым, практически неподвижным, он всё продолжал мечтать о том, что окажется — вот-вот, и года не пройдёт — в Африке, Гренландии, Новой Зеландии. Может, потому, что он только и делал, что мечтал, жизнь его так ни разу и не выпустила никуда за пределы родного города. Когда-то давно — он уже не вспоминал об этом, но мы-то знаем, что это было — очень старый человек, тогда будучи ещё не очень старым, взахлёб читал книги путешественников, американских, английских и всяких других; книги иногда запрещали, иногда кто-то из его знакомых даже исчезал за владение той или иной книгой. Очень старый человек, тогда ещё будучи не очень старым, боялся, конечно, но тяга к дальним странам, ленивая, но всё равно сильная мечтательная тяга заставляла его читать и читать.

Теперь он не читал. Уже давно, потому что глаза были слабы, а попытки чтения быстро оканчивались сном, в ходе которого он забывал всё прочитанное. Зато — хотя какое уж тут «зато», тоже мне, замена — у него был телевизор. Очень старый человек смотрел его, и постепенно сходил с ума. Мама, светлое воспоминание, прожившее дольше всех, постепенно исчезла из его жизни, пропала из снов, стала просто словом. Раньше мама всегда говорила, чтобы он не верил телевизору, но теперь сказать это было некому. И он начал верить. Верить и ненавидеть; безумие пробиралось всё глубже, и каждодневное вращение глобуса становилось всё более бессмысленным. Однажды утром, остановив вращение глобуса, очень старый человек даже не вспомнил, зачем он это делал. Он уставился на глобус и увидел, что прямо перед ним остановилась Северная Америка. Телевизор научил его ненавидеть США. Очень старый человек почувствовал, что этой стране — не место на его глобусе.

Он с трудом добрался до стола, в ящике которого лежали ножи. Вернулся к глобусу и вырезал из него Северную Америку. Внутри глобуса обнаружились светлячки, которые, стоило оторвать кусок, выпорхнули наружу и начали летать по кухне. Очень старый человек смотрел на светлячков, следил за ними, и плакал, вдруг осознав, что разрезал глобус, подаренный мамой. Странно, но в этот момент он был как-то особо счастлив, может, потому, что вспомнил о маме, о которой уже не думал много лет. Он плакал, и в его голове ясно-ясно звучал мамин голос; он не разбирал слов, но знал, что там, где мама с ним разговаривает, ему всего шесть, мир прекрасен, и даже не случилось в его жизни ещё ни одной войны, ни одной революции, и он не знает, насколько жестоким бывает мир с мечтателями. Он был счастлив, и счастливым умер; когда дыхание очень старого человека остановилось, светлячки померкли и пропали, и глобус медленно растаял в воздухе.

А через пару дней начался глобальный экономический кризис. Пропала Северная Америка. Просто исчезла. И доллар сразу потерял смысл. Вся экономика мира, державшаяся на нём, рухнула. Ох уж все эти экономисты, политики, аналитики... сладкоголосые болтуны. Никогда не учитывают простейших, очевиднейших вещей. Например, вмешательства в мир волшебного глобуса.