Египетский мост, который соединяет берега Фонтанки по створу Лермонтовского проспекта, был открыт в августе 1826 года и являлся тогда цепным. Три нитки цепей, покоившихся на высоких чугунных воротах, удерживали 55-метровый пролёт.
В одно мгновение мост, простоявший благополучно почти 80 лет, рухнул вниз вместе со всеми, кто на нём находился, пробив своей тяжестью лёд.
МОЛЧАНИЕ СФИНКСОВ
Своё название мост получил благодаря парадному архитектурному оформлению в модном тогда «древнеегипетском» стиле. Его порталы, колонны, карниз и другие части были украшены орнаментом из иероглифов, а на въездах, с обеих сторон, на гранитных постаментах высились четыре сфинкса с вызолоченными головами. В процессе эксплуатации мост несколько раз ремонтировали, в том числе в 1904 году. Тем загадочней представляется та катастрофа, что произошла здесь 20 января (по старому стилю) 1905 года.
В тот день вскоре после полудня через мост проходил 3-й эскадрон лейб-гвардии Конно-гренадерского полка. Навстречу катили экипажи, тянулись гружёные телеги, спешили куда-то мастеровые, чиновники, гимназистки... Авангард эскадрона уже вышел на другой берег Фонтанки, как вдруг раздался громкий треск, и в одно мгновение мост, простоявший благополучно почти 80 лет, рухнул вниз вместе со всеми, кто на нём находился, пробив своей тяжестью лёд. Люди и лошади очутились в студёной воде, среди ледяного крошева и тонущих телег.
По счастью, никто из 55 пленников ледяной купели серьёзно не пострадал. Вытащенных из воды людей окрестные жители уводили к себе домой, переодевали в сухую одежду, отпаивали горячим чаем. Были спасены и почти все лошади.
Виновником обрушения моста тогдашние специалисты поспешили назвать эффект резонанса. Дескать, ритмичный шаг многих людей вызвал гармонические колебания, совпавшие по своей частоте с собственными колебаниями моста, что и вызвало катастрофу.
Однако сохранились свидетельства очевидцев, что гренадеры передвигались верхом, а лошади, как известно, «не ходят» «в ногу». Притом будь дело в резонансе, то ещё до обрушения должны были возникнуть сильнейшие вибрации, которые, в свою очередь, не могли бы не встревожить людей и животных, находившихся на мосту. Но и гренадеры, и лошади до последнего момента вели себя спокойно.
Затем появилась версия о внутренней раковине в одной из цепей, но и она не подкреплялась расчётами. Наконец, слухи утверждали, что в одном из домов, с окнами на Египетский мост, проживала некая Мария по прозвищу Египетская. Она невзлюбила мужчин в форме с тех пор, как в молодости её обманул какой-то офицер. И вот, заметив в окно, что по мосту движутся гренадеры, она воскликнула в сердцах: «Чтоб вам, военным, провалиться!» И в тот же миг мост обрушился...
Словом, достоверные причины странной катастрофы так и остались загадкой. Но что же действительно могло произойти в тот день над замёрзшей Фонтанкой?
ПРОПАВШАЯ РУКОПИСЬ
Полутора годами раньше Петербург был потрясён другим загадочным событием. В первом часу дня 12 июня 1903 года в доме по улице Жуковского, 37, в своей домашней лаборатории, в квартире на пятом этаже был найден мёртвым известный учёный д-р М.М. Филиппов.
Вечером он предупредил домашних, что будет работать допоздна, и попросил разбудить его ровно в полдень. Однако в назначенный час на стук не отозвался. Дверь, запертую изнутри, пришлось взломать. Бездыханный Филиппов покоился в глубоком кресле (по другой версии – лежал на полу в луже крови). Окно кабинета, выходившее на улицу, было распахнуто настежь. На рабочем столе громоздилась некая установка, подключённая к электрической схеме.
Домочадцы профессора ещё не успели прийти в себя, как нагрянула полиция, приступившая к тщательному обыску. Сыщики даже сдирали обои и прощупывали обшивку мягкой мебели. Все бумаги с пометками профессора откладывались в сторону.
В ходе обыска произошёл инцидент, породивший позднее волну фантастических слухов. Один из полицейских передвинул какой-то рычажок, и буквально через секунду в районе Большой Охты раздался звук, похожий на раскат грома. Между тем в небе не было ни облачка. А вскоре разнеслась весть, что взорвался каменный флигель на Большеохтинском проспекте.
Очевидцы рассказывали, что вначале послышался страшный треск, по стене флигеля пробежали трещины, затем ввысь рванулись громадные языки пламени. Жертвами трагедии стали два человека.
Столь странное совпадение заставило по-новому осмыслить письмо, которое д-р Филиппов отправил в редакцию газеты «Санкт-Петербургские ведомости» 11 июня. В нём были такие строки: «Как это ни удивительно, но на днях мною сделано открытие, практическая разработка которого фактически упразднит войну. Речь идёт об изобретённом мною способе электрической передачи на расстояние волны взрыва, причём, судя по применённому методу, передача эта возможна и на расстояние тысяч километров, так что, сделав взрыв в Петербурге, можно будет передать его действие в Константинополь.
Способ изумительно прост и дешёв. Но при таком ведении войны на расстояниях, мною указанных, война фактически становится безумием и должна быть упразднена. Подробности я опубликую осенью в мемуарах Академии наук».
Заговорили о том, будто Филиппов изобрёл аппарат, испускавший «дьявольские» лучи, и уже испытал его на пустынном берегу Финского залива. Именно этот аппарат был якобы установлен на лабораторном столе в его квартире. Сыщик, неосторожно переключив рычаг, выпустил «дьявольские» лучи на волю.
Полиция, однако, хранила молчание. Лишь позднее просочились сведения, что все рукописи и заметки учёного, а также научные приборы, взятые из его кабинета, были уничтожены. По другим источникам, в руки полиции попало не всё. Накануне один из сотрудников Филиппова, по его же заданию, унёс рукопись к себе домой для снятия с неё копии. На следующий день, узнав о загадочной смерти профессора, этот сотрудник сжёг все его бумаги. Почему?! Опасался, мол, обыска. Эта ниточка тоже обрывается... Так или иначе, творческое наследие учёного исчезло бесследно.
ОПЫТНЫЙ ОБРАЗЕЦ
Профессор Филиппов – философ, экономист, математик, химик-экспериментатор, а ещё переводчик и литератор, не принадлежал к категории кабинетных учёных. Будучи убеждённым противником самодержавия, он привечал революционно настроенных студентов, да и сам на протяжении многих лет находился под полицейским надзором.
Главным делом всей жизни для Филиппова должно было стать его последнее изобретение. По мнению ряда исследователей, петербургский профессор изобрёл лучевое оружие, пресловутый гиперболоид. С точки зрения других специалистов, в основе открытия лежало явление параметрического резонанса.
Поджигая щепотку пороха перед небольшой излучающей антенной, настроенной особым образом, учёный переносил «программу» взрыва за многие километры от лаборатории. Менявшийся подбор электромагнитных «всплесков» антенны позволял воздействовать даже на негорючие вещества, например, каменные или кирпичные стены. В толще материала происходило бурное выделение озона, и монолит в считанные секунды раскалывался на части (флигель на Охте). При таком допущении аппарат Филиппова правильнее назвать «резонансной пушкой». Поистине это было неотразимое оружие, от воздействия которого не существовало никакой защиты.
По версии известного французского популяризатора науки Жана Бержье, Филиппов был убит агентами охранки по прямому указанию Николая II. Император опасался, что страшное в своей доступности изобретение может оказаться в руках революционеров или террористов.
«Император Николай II, которого все дружно осудили, должен быть причислен к спасителям человечества... – пишет Бержье, заключая: – Изобретение Филиппова, воспользуются ли им военные или революционеры, относится, на мой взгляд, к числу тех, которые могут привести к полному истреблению цивилизации».
По другой версии, д-ра Филиппова ликвидировали агенты японской разведки, чтобы не допустить усиления военной мощи России, к столкновению с которой на Дальнем Востоке активно готовился японский генштаб. Да, но причём тут обрушение Египетского моста? Немного терпения...
ТЕРРОРИСТ-ПРОВОКАТОР
В начале 1900-х годов партией эсеров была создана строго законспирированная Боевая организация для борьбы с самодержавием методами террора против наиболее одиозных представителей царских властей.
С мая 1903 года Боевую организацию возглавил Евно Азеф, давно уже являвшийся секретным агентом департамента полиции.
При этом в галерее предателей Азеф занимал особую нишу. Охранка, радея о том, чтобы столь ценный агент имел в кругу своих товарищей непогрешимый образ, предоставила ему своего рода лицензию на отстрел ряда царских чиновников.
Игра зашла так далеко, что порой не полиция направляла действия Азефа, но Азеф вертел полицией по своему усмотрению. Хорошо известно, что в планы Азефа входила подготовка покушения на Николая II.
Слабым местом боевиков оставалось отсутствие безотказного оружия. Револьверы часто давали осечку. Снайперских винтовок с оптическим прицелом ещё не существовало. Самодельные бомбы то взрывались в руках, то, напротив, не срабатывали в нужный момент.
Но вот Азеф узнал о том, что доктор Филиппов близок к созданию необычного «чудо-оружия». Однако не приходилось рассчитывать на то, что профессор согласится добровольно сотрудничать с боевиками. Несмотря на революционный пыл, Филиппов был убеждённым противником террора. Притом он видел себя спасителем человечества от войн, свято веря, что когда о его изобретении узнают все, то победа добра над злом свершится сама собой, мирно, без единой капли крови.
Азеф завербовал одного из молодых помощников профессора. Теперь он был в курсе того, как движется работа по созданию «гиперболоида». Наконец, «Студент» сообщил, что опытный образец готов и уже испытан, однако профессор собирается через печать сделать заявление о своём открытии. Азеф не колебался: если новое оружие создано, то профессор как бы уже и не нужен, а довести изделие до ума сумеет и «Студент». Провести ликвидацию учёного так, чтобы не остави
