Ramon4ik

Однажды мне выпал уникальный шанс обзавестись девушкой. Моя одноклассница, симпатичная такая деваха, попросила меня зайти к ней домой на выходных и помочь с домашним заданием. Я просто ахуел от такой радости, и весь день перед походом к ней наводил марафет и распихивал по карманам огромные кучи гандонов, ведь я был настроен решительно. Надушившись огуречным лосьоном домашнего производства, я помолился священному толчку о успехе и бодро побежал к ней домой.
Дверь открыла ее мать, и настроение мое немного упало. Как же я буду пялить свою подругу, если в соседней комнате сидит ее мамаша? Ну да ладно, что-нибудь придумаю. Поздоровавшись, я зашел в прихожую и разулся, прошибая воздух зловещей вонью от носков. Поперхнувшись, мамаша сказала что Аня (так звали подругу) в ванной, и предложила мне пройти и подождать ее в комнате. Так я и поступил.
Пока я изучал комнату своей подруги, я успел разбить вазу, сожрать две рыбки из аквариума, повесить ковер с пола на стену и установить на ее компьютер вишмастер. Наконец, я услышал как она выходит из ванной, а ее место занимает ее мамаша. Отлично, пока она будет мыть свои сиськи я успею вздернуть ее дочурку. Усевшись на диван я принял соблазнительную позу, и приготовился встречать любимую во всей красе.
Когда она вошла в комнату, я от удивления сблеванул на пол тех рыбок, что только что сожрал. Все ее лицо было перемазано какой-то коричневой субстанцией. Весело улыбаясь, она сделала шаг в мою сторону, и тут меня охватила дикая, животная паника. Впечатления от недавнего просмотра Зеленого слоника сделали свой вклад в ситуацию.
-Пошла нахуй от меня, ебучая говноедка!!! - заорал я что есть сил и попытался сбежать, но подскользнулся на рыбках и пизданулся мордой об пол. Вскочив, я заорал еще громче и принялся бегать по всей квартире, спасаясь от сумашедшей говнофилки. Она бегала за мной, что-то кричала, но я в панике кидал в нее разные предметы и вспоминал свой арсенал секретных ударов, чтобы устранить эту тварь. Я забежал в ванную, совсем забыв про мамашу, та стояла лицом к раковине, и резко обернулась. Ее лицо было перемазано той же хуйней.
В диком ужасе я издал душераздирающий вопль и огрел мамашу алюминиевым тазиком по башке. Выбежав оттуда, я отпихнул в сторону кричащую дочку и рванул в сторону входной двери. Она была закрыта. Понимая, что оказался в смертельной западне с двумя говноедами я отчаянно закричал и пошел по крайнему, но единственно верному пути-прыгнул в окно, разбив стекло и вынеся раму.
Мой протяжный, длительный крик огласил округу. Я лежал на земле и орал, как кричит человек падающий с 12 этажа, а вокруг меня столпились люди. Все верно - я привык падать из своих окон, с восьмого этажа, а тут первый. Проорав необходимое количество времени, я встал, отряхнулся и съебался домой.
Несколько дней я просидел безвылазно в квартире, находясь в шоке. Потом наконец пришел в себя. Мне просто повезло, это чудо, думал я.
И тут я увидел по телику рекламу маски для лица, с наглядной демонстрацией использования. Чем больше я смотрел эту рекламу, тем больше до меня доходила суть произошедшего. Выключив телевизор, я осознал, какой я долбоеб, глубоко вздохнул и с разбегу ударившись о стену потерял сознание.

- Всем мир!
Этими словами молодой паренек встретил свою смерть. Пуля из офицерского пистолета, выпущенная в упор, разнесла его голову. Солдат отряхнул с себя куски плоти, вытер окровавленное дуло пистолета о штанину. Оглянулся, быстренько перезарядился и побрел к остальным.

Глаза солдата были опущены. Они были мертвы. Абсолютно пустые, они были направлены вниз, считали гильзы, тела, разбросанные вдоль улиц. Уши ловили каждый всхлип, каждый стон. Улица была наполнена страданиями и болью. А где-то вдали, не умолкая, грохочет пулемет, выбивая один смертельный такт за другим.

Солдат беззвучно двигался к остальным. Бронежилет местами был сломан, на каске красовалась здоровенная вмятина от ржавой трубы, кровь сочилась сквозь военный комбинезон и капала под ноги.
В голове солдата все смешалось. Боль, страх, ярость – все сплелось в непонятный гул мыслей, хаотичный вихрь переживаний. Но бледное лицо даже не вздрогнуло. Не было ни единого признака того, что этот солдат думает хоть о чем-либо. Хромой походкой он стремился ко своим.

Теперь все кончено. Слышны победные крики. Радость тому, что враг кончились раньше, чем они сами. Кровь, смех и слезы, горечь победы слышны в этих криках.

Солдат, тяжело вздохнув, переступая через трупы, переступая через себя, шел. Шел на крики. «Всегда надо идти на крики»,- подумал солдат.
В противогазе становилось жарко. Лезвием ножа солдат подцепил край маски, и, поцарапав щеку, сорвал душный противогаз. Он отшвырнул его в сторону. Солдат протер глаза…

Война. Кровавые речки струились прямиком в водостоки. Из окон торчали дула своих. Они сопровождали взглядом солдата.
Мертвецы. Повсюду. Солдат пытался не замечать их, их не было видно в грязном противогазе. Теперь он видел, как люди умеют нести свободу.

Но ничего не волновало солдата. Он был совсем близко. Он видел, как его товарищи, братья по оружию, уже вытаскивали из грузовиков ящики с шампанским, кто-то несся с пластиковыми тарелками и стаканчиками - пир во время чумы.

Солдат не был голоден. Он не устал, ему не хотелось выпить. Ему было нечем гордиться. Он никого не защищал, кроме интересов верхушки, на которую ему, честно говоря, было плевать.
Он двинулся к палатке командования. Радостные возгласы прервали выстрелы. Один за другим, выстрелы доносились из палатки командования.

Когда выстрелы умолкли, а военные схватились за оружие, было уже слишком поздно.
У каждого человека есть свой предел. Грани рассудка смывает чужая кровь.