Odddry

Корпорация не ценила человека — на перенаселенной Земле этого ресурса хватало. Всегда находились те, кто готов был переселиться в колонии на других планетах.

Корпорация не давала вторых шансов. Она и на первые скупилась, разумно полагая, что, не сумевший накопить денег для оплаты пятидесяти процентов проекта, неудачник, недостоин спонсирования. Такие заявки даже не рассматривались: секретарь сразу скармливал их шредеру.

Корпорация не любила бесполезных затрат. Планеты непригодные для терраформации стирались с карты возможных маршрутов.

Корпорация не прощала провалов. Потерявший деньги искатель, ошибшийся с выбором планеты, терял абсолютно все. За этим Корпорация следила с особой строгостью, чтоб другие искатели боялись и действовали эффективнее.

Корпорация умела награждать. Для риска людям нужна причина.

Корпорация могла позволить себе все. Потому что Корпорация — везде.

***

Федор Кощеев шагал по широкой колее, оставленной во влажном грунте тяжелым экскаватором. Мужчина прижимал к груди портфель с документами и старался идти как можно аккуратнее, чтобы не испачкать новенькие кожаные туфли, и очень походил в этот момент на цаплю. А все из-за длинных худых ног, которых мужчина стеснялся и старательно маскировал свободными брюками светло-серого цвета. Правой рукой Федор придерживал панаму, так не подходящую к дорогому деловому костюму, но при этом необходимую на солнцепеке.

Путь от космопорта к стройке пролегал через заросли девственного леса, что совсем не радовало, и даже пугало, мужчину. Планета была еще не исследована должным образом. Поэтому он опасался оставаться в одиночестве надолго.

Когда капитан исследовательской экспедиции рассказывал Кощееву о найденной планете, Федор представлял себе дикие джунгли с экзотическими растениями, переплетением лиан, ужасной влажностью и дикими племенами, как на картинках в старых энциклопедиях. Он даже на короткое время проникся духом приключений, ощущая себя Колумбом нового времени. Реальность оказалась прозаичнее. Планета оказалась необитаемой. В местности, где высадились первые исследователи преобладали хвойные леса. Деревья подозрительно напоминали опостылевшие ёлки, а из растений помельче обнаружился странный кустарник и трава. Да, в отчетах ботаников было перечислено более двух сотен видов представителей флоры. Но кому, кроме этих самых ботаников, интересно, сколько мелких цветочков можно собрать на полянках?

Федор природу не любил, точнее, он был к ней равнодушен. Чужая любовь или ненависть к флоре и фауне в равной степени удивляли Кощеева.

Наконец, лес начал редеть, что означало — стройка совсем рядом. За редеющими "ёлками" виднелся желтый блестящий бок огромного бульдозера, а возле него стояли пятеро рабочих. Федор поспешно стянул с головы панаму и пригладил короткие пшеничные волосы. Он здесь начальник, и не должен давать лишних поводов для насмешек.

— Добрый день. — подойдя к строителям, неуверенно поздоровался Кощеев. Но тут же вспомнил о своей должности и добавил уже громче и строже, — Как продвигается работа?

Мужчины обернулись как по команде.

— Все нормально, Федор Семенович, — ответил самый здоровый из работяг. Начальник сощурил близорукие глаза, вчитываясь в надпись на бейдже говорившего, — Сейчас с деревом закончим и пойдет работа, — сообщил прораб 6-го звена Васильев Н.М. (именно эту информацию прочел Кощеев), — Можете сами посмотреть, я провожу.

— Проводи.

Прораб тут же пошел вперед, наступая грязными сапогами куда придется. Начальник скривился, мысленно попрощался с новой парой обуви и зашагал следом. Шли они молча, поэтому "цапля" мог вдоволь насмотреться на глобальную стройку. Пахло топливом и древесиной и табачным дымом. Гул машин, крики людей, треск ломаемых деревьев — все это было для Кощеева музыкой, маршем его победы.

Когда он, будучи еще просто Федей, набрав долгов для начального капитала, переступил порог московского офиса Корпорации, его мечты ограничивались плохонькой планеткой с минимальным содержанием полезных ископаемых. Федор дрожал и стеснялся всего на свете, и так погрузился в свой страх перед континентальным директором, что не смог запомнить координат ни одной из предложенных на освоение планет. Поэтому ему пришлось наугад тыкать пальцем в карту, отправляя Авдеева и его команду. Когда через пять месяцев Кощееву сообщили, что его экспедиция нашла "живую" планету не требующую терраформации и готовую к строительству в любой момент, он не поверил. Таких планет было ничтожно мало, и никто, даже в самых смелых мечтах, не рассчитывал на такую удачу. Лишь звонок континентального директора смог убедить Федора в том, что все это не сон.

Сейчас, шагая за прорабом по огромной стройке, Кощеев ликовал. Он больше никогда не будет просто Федей. С нынешним богатством он мог позволить себе что угодно. И мужчина четко знал, чего он желает. Его мать и жена, оставшиеся на Земле, уже присматривали хорошую квартиру в Москве, а друзья, однажды рискнувшие одолжить Кощееву денег, получили свои суммы назад с процентами, и ждали возвращения везунчика домой.

— Вот это дерево дрянное, — прораб прервал размышления начальника. Федор посмотрел на указанную помеху. Они стояли у подножия стоящих друг напротив друга гор, между которыми когда-то упало огромное дерево. Оно покрылось мхом так сильно, что коры было не видно. На верхней части ствола образовалась тропа проложенная местным зверьем, использующим его как мост.

— И в чем проблема? - Кощеев вопросительно изогнул бровь.

— Порода у дерева странная, твердая, что твой камень. Надо спецтехнику вызывать, наша не справляется. Чем пилить эту дрянь, не знаю. — Васильев Н.М. виновато развел руками.

Федор еще раз посмотрел на дерево. Вокруг него стояли выключенные и бесполезные улучшенные харвестеры*, специально привезенные для валки деревьев с большим диаметром ствола. Вокруг кипела стройка. Рабочие уничтожали растительность: рубили, скашивали, сжигали; выравнивали землю для дорог, рыли ямы для фундаментов. Возле водопада, ниспадающего в нескольких сотнях метров от проблемного дерева, кружили вертолеты. Гул их лопастей был отчетливо слышен даже там, где стоял Кощеев. Верхняя линия скал была обработана в первую очередь, там уже возводили огромную смотровую площадку. "Совсем скоро я смогу увидеть оттуда свой город", — Федор мечтательно улыбнулся. Он был счастлив. Глядя на поросшие лесом горы, на величественный водопад, на перекинувшийся между скалами старый ствол, на уцелевшую в общем хаосе траву, Кощеев видел будущий мегаполис: широкие проспекты, небоскребы, парки, улочки, забегаловки, рекламные вывески и толпы людей. Еще совсем немного подождать и прибудут первые группы колонистов, он произнесет торжественную речь и отправится домой — на Землю, чтобы жить так, как всегда мечтал: богато и беззаботно.

Но есть помеха на пути к счастью. Чертово каменное дерево, от которого никак не могут избавиться строители. Каменное...

— Раз оно твердое, как камень, — резко повернувшись в прорабу, сказал Федор, — то и работайте с ним как с камнем. Вы специалисты, или кто? Почему я должен решать такую пустяковую проблему за вас? — голос Кощеева становился все злее. Настроение его стремительно портилось. Прораб, впервые видя своего начальника таким раздраженным, нервно кивнул и, не дожидаясь дополнительных указаний, рванул к рабочим.

— Нет, чтобы сразу так, — проворчал Кощеев.

Он опустил взгляд на туфли и разочарованно вздохнул. Обувь покрылась ровным слоем грязи. Федор переступил с ноги на ногу, чувствуя тяжесть, из-за того, что к подошвам налипла влажная земля.

— Дрянь, — мужчина снова обратил взгляд к водопаду, но желание любоваться строительством города пропало и, с досадой махнув рукой, он пошел обратно. В гостинице при космопорте его ждал горячий душ и чистая одежда. Осталось только найти старшего прораба и отдать ему документы для рабочих. Зарплату задерживать нельзя.

— Федор Семенович! — раздался звонкий женский голос откуда-то из-за спины. Мужчина повернулся. К нему, утопая в земле каблуками, спешила молодая симпатичная девушка — его секретарша.

— Вы меня искали? — спросил Кощеев. Он не сдвинулся с места, дожидаясь, пока эта особа сама к нему подойдет.

— Федор Степанович, вам звонил директор, — девушка остановилась возле Кощеева и протянула ему планшет. — Он просил, чтобы вы как можно скорее его набрали.

Федор взял планшет и дрожащими руками нажал на кнопку вызова. Континентального директора он боялся до сих пор, и ничто не могло изменить этого.

— Кощеев, — растягивая губы в широкой улыбке сказал директор, — Весь в работе. Как всегда.

— Здравствуйте, — пролепетал Федор, прилагая неимоверные усилия для того, чтобы его голос не дрожал.

— Да, да, здравствуй, - подтвердил директор, — Я спешу, поэтому буду краток. Мы посовещались и приняли решение. Ты эту планету нашел тебе и править.

— Но... — Федор растерянно смотрел на экран.

— Никаких но, Кощеев. Стать представителем Корпорации в новой колонии мечтает каждый. Я бы и сам это место занял, — директор изобразил смешок, — но здоровье не позволяет. Поэтому все лавры тебе.

— Но, я не могу, — набравшись смелости выпалил Федор, — у меня и мать и жена дома. А прилететь сюда они не могут. Здоровье, — мужчина сделал неопределенное движение плечами, которое должно было выражать сожаление.

— Не выдумывай Кощеев, — в голосе директора появилось раздражение, — Корпорация не терпит отказов. Лишишь себя этой планеты, лишишься всего. Решай сам. Но, мне кажется, лучше навсегда расстаться с матерью и женой и иметь возможность их обеспечить, чем лишить и себя и их всего.

Директор сбросил звонок, оставив растерянного Кощеева смотреть в пустой экран. Мужчина медленно поднял взгляд на стоящую рядом с ним девушку, будто видя ее впервые, а потом сел прямо в грязь, так и не выпустив из рук планшета. К нему пришло понимание сути Корпорации. Земным богатеям не нужна конкуренция. Очень выгодно оставлять "везунчиков" в колониях и звать это наградой.

— Федор Степанович, что с вами? - секретарша присела напротив начальника на корточки, обеспокоенно глядя на него.

— Знаешь, Маша, — бесцветным голосом произнес Кощеев, — Корпорация может награждать. Корпорация может все.

Небольшой рассказ.

Автор - Odddry

Жанр: фэнтези, повседневность.

***

В городе Н. есть маленькая улочка Осень. Ее не любят. Там вечно валяются желтые листья, а дожди идут так часто, что уставшие тучи останавливаются на ночлег на крышах домов. Есть на этой улочке домик: ничем непримечательное трехэтажное строение с деревянными окнами и старой подъездной дверью, что скрипит по ночам на ветру. А в домике есть квартира. Номер она носит гордый – десятый. Там, за деревянной дверью, живет Хозяйка, девушка, не наделенная высоким ростом и богатырским здоровьем. Она ярко-рыжая и кучерявая донельзя, у нее огромные глазищи и курносый нос. Она любит какао и пледы. С Хозяйкой живут Кот и Диван.

***

Кот сидел на Диване и смотрел в выключенный телевизор. Хозяйка, как приходила, сразу его включала. Думала, дурная, что Коту нравится смотреть мультики, а он на себя любовался.

– Ну посмотри, дружище Диван, – сказал Кот, сладко потягиваясь и принимая наиболее соблазнительную позу, – разве я не хорош?

– Хорош, хорош, – глухо пробасил Диван, – но, когда когти об меня точишь, совсем не хорош, – добавил он сварливо.

Диван уже старый и, говоря по совести, его давно пора выбросить или хотя бы увезти на дачу. Но Хозяйка из сентиментальных соображений берегла его, пылесосила и даже сменила старую обивку, из–за чего Диван стал походить на молодящегося старичка-ловеласа. Хозяйка любила его, приходя с работы, гладила наравне с Котом и приговаривала: "Ты мой старичок любименький, Диван Иванович". Дивану было приятно такое обращение, и он гордо выпячивал свою пружинную грудь.

– Да ладно тебе, – Кот махнул лапой, – ты для того и предназначен, чтоб я когти точил.

Рыжий вальяжно развалился на Диване и игриво подцепил нитку из обивки, делая некрасивую затяжку.

– А ну! – строго пробасил Диван. – Брысь! – Он резко распрямил свои пружины, одним мощным толчком скидывая с себя Кота. Тот взвился вверх, вздыбив шерсть, упал на ковер и зашипел.

– Дурак старый, – Кот старательно хмурился. – Я тебе так любовь свою выражаю. Вон, Хозяйка с исцарапанными руками ходит, и ничего, радостная. Знает, иначе не могу.

Диван задумался. Физиология кошек в общем и Кота в частности ему не знакома. Вообще, все ,кроме кресел и кровати, удивляли Диван своей непрактичностью. Ни пружин, ни подушек. Даже подлокотников и тех нет. Но Диван был старый и мудрый, поэтому умел не замечать недостатки тех, кто ему особо полюбился.

А Хозяйку он любил. Всем своим нутром, каждой пружинкой. Она его тоже любила и часто спала на нем, свесив руку с зажатым в ней пультом и пуская слюни на подушечку. Диван старался стать для нее самым удобным. Не зря старался. Недавно, буквально пару дней тому назад, он слышал, как Хозяйка хвасталась соседке, что на Диване и высыпается лучше, и спина не болит.

И Кота Диван любил, что уж тут скрывать. Кот тоже был немолод. Наглый и рыжий, с толстой усатой мордой и розовыми пяточками. Когти только повыдирать, заразе. Хозяйку всю исцарапал и обивку новенькую у Дивана дерет. Но Диван потерпит, за одни только песни, что поет Кот, прижимаясь к худому боку Хозяйки. "Мур, мур мурррррррр", – заводится он, как маленький моторчик. Хозяйка сразу улыбается, и Дивану так тепло на душе становится.

– Муррррррр, – раздалось возле правого подлокотника. А вот и он, рыжий подлиза. Что, холодно на полу возлеживать? А телевизор совсем худой, смотреть страшно, не то что старый пузатый. На новый не забраться Коту и не полежать, пару раз пытался, свалил болезного. Уж ругалась тогда Хозяйка. А рыжий и сам не рад, такого страху натерпелся, пока на него телевизор с грохотом падал.

Кот терся о деревянные ножки, в подлокотник мордой тыкался, как в хозяйскую ласковую руку.

– Ну Диван Иванович, муррррр, ну прости ты меня, непутевого, – мурлыкал Кот, обтираясь о старого приятеля, – ну пусти на бочок погреться. Я тебе, муррр, песню спою.

И Диван растаял.

– Ладно уж, – тяжело вздохнул он, – залезай, зараза рыжая.

Кот ни секунды не медлил. Оп! – и он уже на диване. Покрутился немного, потоптался на месте и лег, свернувшись мягким клубочком. И замурлыкал еще громче. Диван расслабился. Он засыпал под ласковую песню кота, мечтая о чем-то своем, диванном.