JollyyRoger
Вдохновение
Самая странная причина переехать в Россию
Алоха. Меня зовут Ганс, и я родился типичным немцем. В моей жизни все было по-немецки хорошо: вырос, отучился, пошел на работу, купил небольшой дом и жил себе один припеваючи.
До одного дня.
Я прихожу домой после работы и вижу на своем диване СРАНОГО ГИТЛЕРА. Это было бы неудивительно в 1935ом, но не в 2015ом же! Вы резонно скажете: Чувак, ты чего несешь? Какой Гитлер? Да ты упоролся. Да, я точно так же сказал бы любому, кто это рассказал бы мне. Но вот тогда Гитлер сидел на моем диване, ел холодную пиццу из холодильника, смотрел исторический канал и зычно кричал на все происходящее "ЩЩАЙЗЕ!". Как это произошло - я не знаю.
Мы коротко переговорили.
— Как ты здесь оказался? Кто ты такой?
— Адольф. Ты не можешь меня не знать. И да, я твой прадед. Поэтому я могу являться тебе.
Естественно, я поначалу не поверил и попытался выселить этого, кажущемся мне грабителем человека из дома. Но в случае с ним это не работало.
Отныне каждый день, приходя домой, я заставал Гитлера за просмотром всего, что он упустил за почти 80 лет.
— Эй, Ганс, мне нравится этот парень, Дарт Вейдер! У него отличная империя и отличный флот, надо принять на заметку!
— Дарт Вейдер умрет и перед смертью перейдет на светлую сторону. И, да, Люк его сын.
Далее последовало много неразборчивого мата на немецком.
Что бы вы ни думали, но соседство с Гитлером приносило много проблем. Например, когда он увидел в окне проходящего мимо турка - он начал ругаться и попытался позвонить в СС. К счастью, он не понял, как работать с телефоном без кнопок и звонок нынешнему обергруппенфюреру был отложен на неопределенный срок. Про сексуальную ориентацию нынешнего мэра Берлина я скромно промолчал, иначе Третий Рейх получил бы таки ядерное оружие, причем в виде самого фюрера.
Через какое-то время Гитлер разобрался в моем айподе, даже скачал дискографию Раммштайн. Единственное, что его расстроило, так это отсутствие гимна Люфтваффе в Айтюнс. На моё тысячное замечание о том, что фашизм и нацизм это табу в нынешнем мире, он отвесил мне оплеуху пиццей и ушел смотреть исторический канал, насвистывая что-то навроде "Там тарам там там там тарарам там там тарара", оставив меня с щекой, измазанной оливками. Кстати, он ненавидел оливки, вечно говоря, что Греция должна выращивать бойцов ради величия Рейха, а не зеленые говняшки.
Да и вообще, человеку из 2016 трудно уживаться с таким человеком, как фюрер. Вот мы же привыкли: встаешь такой с утра, идешь на работу, делаешь дела, приходишь, отдаешься хобби или на встречу с друзьями. А он-то привык империей рулить поутру, даже в сортир не сходив.
И теперь вот каждое сраное утро чертов Гитлер орет на спящего меня, чтобы я вставал, разгонял свою арийскую кровь по телу и отправлялся по его поручениям. Конечно, запросы фюрера измельчали. Когда-то это была Австрия и Польша, а теперь - шнапс и пицца, но в 6 утра неважно, куда отправляться, за Австрией или пиццей.
И вот, значит, иду я такой за шнапсом и думаю: какого, собственно, хрена? Чертов Гитлер посылает меня по поручениям! Я что, нацист или еще кто?! Нужно с этим заканчивать.
Я переехал в другую часть Берлина, ибо это вообще какая-то хрень за гранью возможного. Вот если просто подумать - сама ситуация адовая. Просто. Блин. Чертов. Гитлер. Живет. У. Меня. Дома. Я, конечно, пообвык, перестал звать домой друзей, но сама ситуация-то...
Пару дней все было в порядке и я было думал, что все даже отлично, но на третий день меня встретил знакомый зычный голос с требованиями сослать меня в Треблинку, Аушвиц и Плашов одновременно. В тот день я переночевал у друга, постоянно опасаясь, что чертов Гитлер завалится и к нему.
Я сменил пять квартир, оседал на какое-то время в Баварии, Лейпциге и Ганновере, но все без толку. Вот прихожу домой и слышу зычное: "Там тармам там там там тарарам там там тарара", вижу фуражку НСДАП и все становится понятно.
Так я и понял, что нужно уезжать в Россию. Сейчас здесь, в Питере, меня почти все устраивает. Как иностранному специалисту, мне хорошо платят, Гитлер не суется, видимо, не прошла еще боль от того поражения. В общем, все было отлично, пока в один день я не зашел домой и не почуял стойкий запах табака из трубки, не увидел шинель на вешалке и от смутно знакомого усатого лица не услышал «Ну здравствуйте» на русском с грузинским акцентом…
Лечение в Израиле за $200.000: как ответить дуракам и жуликам
Человеку в России поставили страшный диагноз, он поехал в Израиль, и там теперь проходит курс лечения стоимостью $200.000 или около того.
Его друзья, знакомые, друзья знакомых и знакомые друзей, бьют во все колокола, собирая деньги на лечение.
Для сбора устрашающей суммы (это по текущему курсу порядка 13,5 млн рублей) публикуются реквизиты личных сбербанковских счетов, номера Яндекс.кошельков, Qiwi и Webmoney самого больного, либо кого-то из его родственников.
В редких случаях прилагается какая-то обрывочная медицинская история.
Финансовая документация не публикуется никогда.
Проблема тут совершенно не в том, что все эти сборы — мошеннические (хотя мошенников в соцсетях хватает, речь сейчас — не о них, а о совершенно честных идиотах).
Как раз в моей фейсбучной ленте все кейсы, как правило, настоящие. Вполне реальные люди просят за тех, с кем лично знакомы. Социальные фильтры тут худо-бедно работают.
Ниже я пишу только о случаях, где пациент Вам лично знаком, и он действительно смертельно болен.
Или Вам не знаком пациент, но Ваш контакт в Фейсбуке ручается за реальность и истории, и диагноза.
Вред от таких «партизанских» кампаний огромен.
Если Вас призывают помочь в распространении очередных реквизитов российского физлица для внесения денежных пожертвований на оплату лечения за границей — не торопитесь откликаться на призыв. Вы гораздо больше пользы принесёте и самому больному, и тем, кто за него хлопочет, если объясните им, что именно они делают неправильно.
1. Почему нельзя собирать деньги на счёт онкобольного
Дело вовсе не в том, о чём вы сразу подумали — что человек умрёт, и деньги пропадут. Это, конечно, совершенно правильное соображение (так закончились примерно 100% известных мне случаев подобного сбора). Но друзья и родственники, оглушённые горем и ослеплённые иллюзией своей бесконечной моральной правоты, к подобным аргументам глухи. Им наплевать, что после бесследного сгорания миллионов рублей во всём мире останутся тысячи жертвователей, которые однажды в благородном порыве перевели свои деньги на благое дело, но никогда потом не узнали, где и почему их деньги пропали. (По факту наследники умершего либо присваивают эти деньги, не имея способа их вернуть донорам, либо — чаще — просто забывают вступить в права наследства, и деньги остаются висеть на ничейном счету в банке). К сожалению, активистам «партизанских» благотворительных кампаний не кажется важным, что жертвователи с подобным неприятным опытом в следующий раз будут настороженно относиться вообще к любому благотворительному сбору, а не только к такой безответственной партизанщине. И что будущие больные недополучат каких-то пожертвований от тех самых людей, обжегшихся на
Совершенно не факт, что тяжёлый больной на протяжении всего курса лечения в дальнем зарубежье сохранит доступ к своему российскому счёту, и что он сможет в любое время проводить с ним те валютные операции, которые требуются для перевода пожертвованных рублей в шекели или евро, необходимые для оплаты услуг зарубежной клиники. Дело тут не только в валютных регуляциях, из-за которых не всякий российский банк позволяет через Интернет купить валюту в особо крупных размерах и отправить её юрлицу за границей, без надлежащим образом оформленных бумажных счетов от получателя. Допустим, человек верит, что в его отдельно взятом банке таких проблем не возникнет (например, у него в банке VIP-аккаунт, персональный менеджер и круглосуточная голосовая поддержка). Но достаточно любых перебоев в работе сим-карты, к которой привязан интернет-банк, чтобы стало невозможно подтвердить вообще никакую операцию со счётом, и тут уж персональный менеджер не поможет обойти установленные банковские процедуры авторизации платежа, ибо это не в его полномочиях. А вернуться в Россию, чтобы перевыпустить сим-карту и восстановить доступ к счёту, тяжелобольной на стационарном лечении явно не в состоянии. То есть счёт будет заблокирован со всеми деньгами, которые до него успели дойти. И нет законного способа его разблокировать раньше, чем владелец умрёт, а его законные наследники вступят в права и присвоят пожертвование. Кого это не смущает, тот приглашается честно добавить соответствующее предупреждение в анонс своего благотворительного сбора. Не верю, что кто-то из активистов рискнёт.
2. Почему не следует собирать деньги на счёт или электронный кошелёк любого физлица
В Российской Федерации, как и во всякой другой стране, подписавшей конвенцию FATF, действуют многоуровневые системы финансового мониторинга. В теории их цель — борьба с легализацией преступных доходов и финансированием терроризма. На практике речь идёт о том, что и банки, и платёжные системы уделяют повышенное внимание движению крупных сумм по счетам клиентов: если бдительность не проявит банк, то его за это могут впоследствии наказать контролирующие госорганы.
Внимание служб мониторинга может в принципе привлечь любая транзакция, показавшаяся подозрительной или необычной, будь она хоть на 950 рублей, как в случае с кампанией Навального. Но для сумм, превышающих 600.000 рублей, обязательность финансового мониторинга прямо прописана в ФЗ №115. И в очень многих случаях (а применительно к платёжным системам — практически всегда) вмешательство контролёров начинается с блокировки всех сумм на счету и ограничения доступа к ним владельца до окончания проверки законности транзакций. Когда речь идёт о суммах, необходимых для оплаты лечения за рубежом, то есть о десятках тысяч долларов, блокировка частных рублёвых счетов, через которые они проводятся, практически гарантирована. В таких платёжных системах, как Яндекс.Деньги, Qiwi или условно американский PayPal (в лице его российского отделения) блокировка подобных сумм до выяснения — процесс, близкий к автоматизму. И не надо думать, что выяснение — это телефонный разговор с сотрудником банка или платёжной системы, которые войдут в положение и всё разблокируют из гуманных соображений. Для российской бюрократии такие соображения не интересны. Там могут потребоваться любого рода документальные обоснования легального происхождения средств, включая и доказательства уплаты с них налогов. И вся эта документация подлежит проверке. А покуда проверка не закончится, блокировка снята не будет. То есть получатель помощи успеет поправиться или умереть, а компетентные органы будут всё ещё проверять, не был ли счёт за его лечение от израильской клиники замаскированной поддержкой чеченским ваххабитам. Сроки проверки в ФЗ№115 не прописаны. Сказано лишь, что можно жаловаться в Лигу сексуальных реформ, если 10 лет прошло, а деньги по-прежнему заморожены.
3. Как правильно поступать, если нужна оплата лечения за границей?
Чтобы исключить угрозу блокировки собранных средств, гарантировать прозрачность сбора денег и целевое расходование тех средств, которые были пожертвованы, но не понадобились больному, существует ровно один механизм, достаточно широко известный в Интернете. Нужно обращаться в благотворительные фонды, которые много лет профессионально занимаются именно тем, в чём друзья и родственники больного, как правило, опыта не имеют. Вы же не просите официанта в кафе вырвать заболевший зуб? Вот и в этом вопросе тоже стоит искать помощи профессионалов.
Разумеется, не во все сотни тысяч зарегистрированных в России юрлиц, имеющих благотворительную вывеску, под которой многие тупо моют бабло коммерческого учредителя. Обращаться нужно в те несколько десятков фондов, которые реально помогают тысячам россиян в трудных ситуациях, подобных вашей. Вот, например, список участников благотворительного собрания «Все вместе», объединяющий именно тех, кто реально помогает. Там фигурируют только проверенные фонды, за которые я могу ручаться, что это не отмывочные помойки. Но это далеко не полный список всех, к кому можно обратиться. Если б десятая часть усилий, которую организаторы партизанских сборов тратят на шумиху, ушла на research, можно было бы выявить немало других фондов, которые не входят в мой список, но тоже способны оказать помощь. Причём не только в сборе средств на лечение, но и во многократном уменьшении выставляемых счетов. Впрочем, об этом ниже.
Фантастическая история о красоте российского обмана, рассказанная ст. следователем Ленинского РОВД г. Ярославля Валерией Зозуля.
Сие представлялось невероятным. Ибо даже ясельный младенец знает: кинуть цыганку невозможно по определению. А вот цыганка может кинуть каждого. И уж как мог кинуть такую, судя по всему прошедшую большую жизненную школу мастадониху в цветастых пыльных юбках, занюханный среднероссийский интеллигент? Я бы скорее поверила в прилет на Ярославщину заплутавших в космических просторах инопланетян. С этой убежденностью я закрыла дверь и продолжала нести вахту. Однако через полчаса ко мне, дежурному следователю, пришел не менее дежурный опер и попросил выписать «сотку» на эту самую цыганку» — то бишь постановление о ее трехсуточном задержании («сотка» — постановление о задержании подозреваемого на основании ст. 122 УПК РСФСР на срок до 72 часов. А. Захаров.). Я, естественно, удивилась: «Погоди, ты ничего не путаешь? Она ж орала, что ее кинули… Она же вроде как потерпевшая». «Именно, — согласился опер, и раздумчиво добавил: — Н — да, первый раз потерпевшую сажаю». Я потребовала объяснений. И опер на них не поскупился.
Интеллигент — очкарик Волков, оказывается, был давно знаком нашим оперативникам. Чуть ли не каждый выходной он появлялся на барахолке. Представьте: толчея, гвалт, Сатана не успевает править бал… И посредине этого бедлама — он. Тихий такой, милый. В скромном, застиранном плащике, в очечках, взгляд добрый, доверчивый. И вот набредает он на наглую, орущую цыганку, которая продает с рук кожанную куртку. «Простите пожалуйста, можно посмотреть?" — робко спрашивает Волков у цыганки. Цыганка сует ему в руки вещь. Безбоязненно сует. Вокруг все свои. Да и разве способен на подвох этот заморыш в штопанном плаще, это же лох. Классический, типичнейший российский лох. Волков мнет куртку, щупает, на лице у него надежда сменяется сомнением, сомнение надеждой. Он зреет для покупки прямо — таки на глазах. Цыганка поддает жару: «Маладой, красивый, яхонтовый … бери, не пожалеешь». «А сколько стоит?" — все также робко спрашивает Волков. «Тыбе, дарагой, за пятьсот отдам». «За пятьсот?! — удивляется очкарик. — Да как же так… У меня таких денег может и не быть. Извините, я сейчас». На глазах презрительно сощурившейся цыганки он лезет в карман плаща и достает пачку денег. Тут же начинает пересчитывать. И облегченно вздыхает: «Слава Богу, жена меня, оказывается целой тысячью снабдила». Цыганка окончательно убеждается, что лох ей попался первостатейный. Он прямо — таки взывает: ну обмани меня, обмишурь! Пересчитав заветную тысячу, Волков кладет ее обратно в карман плаща. И просит дать ему померить куртку… Снимает плащ с деньгами. Отдает его подержать цыганке. Начинает возиться с обновкой… Отворачивается … Цыганка скрывается в толпе. Вместе с ней исчезает скромный, потрепанный плащ.
Но это еще не развязка. Развязка наступит чуть позже, когда цыганка лезет в плащ, дабы изъять столь легко доставшуюся тысячу. Да не тут то было! Нет в плаще очкарика никаких денег. И даже карманов нет. Отрезаны карманы… Через эту дырку и просунул интеллигент продемонстрированные цыганке деньги в другой карман — на брюках. Вот так они и расходятся: лох Волков с новой кожаной курткой, хотя и без плаща, но с заветной пачкой не потраченных денег, и цыганка, укравшая никому не нужный дырявый плащ — без денег и без куртки.
До наших оперов доходила информация, что некий интеллигент раз за разом кидает на барахолке алчных цыганок. И таких случаев набралось около двух десятков. Ловить его не было никакого резону: никто никаких заявлений в милицию не делал. Но в тот день Волкову не повезло. Цыганки ему попались чуть более бдительные — не дали уйти с рынка в куртке. Схватили и привели в милицию. Но наш интеллигент случившимся обломом не тяготился. На вопрос опера, что, собственно, случилось, ответил просто, без затей: «Пришел, стал примерять куртку, а эта дама сбежала с моим плащом и тысячью рублями. Плащ оцениваю в триста рублей». Мастодонистая цыганка от такой наглости подпрыгнула. И, видать, в этот момент у нее затуманились мозги. И вместо того. чтобы сказать, что негодяй Волков сам сдернул от нее с курткой, заявила, что да, сбежала, с плащом, но денег в нем не было, к тому же плащик-то — тьфу — и рубля не стоит, на помойке его подобрали, на помойку его и снести надо. Волков пожал плечами и высказал недюжинные юридические знания: «Раз денег не было, то сядешь за покушение на хищение тысячи рублей».
И что вы думаете! Цыганке пришлось инкриминировать открытое похищение плаща и не менее открытое похищение денег. То есть, грабеж. Можно сказать, средь бела дня. И дали ей три года. Так она еще должна сказать спасибо суду, который проникся анекдотичностью ситуации и не стал ее карать по всей строгости тогдашних законов. Правда, ее родственникам пришлось-таки выплатить Волкову триста рублей за «похищенный» (хотя здесь можно вполне обойтись и без кавычек) плащ…
Это был тот невероятный случай, когда мошенник ушел целехоньким от закона, он еще сделал так, чтобы на нары отправилась потерпевшая. Ни до этого, ни после мне с такими казусами сталкиваться не приходилось. Высший пилотаж, суперкласс. Честно признаюсь: цыганку мне не жаль, а Волкову хочется аплодировать. Хотя и мысленно…