Классе так в пятом, когда цветные телефоны еще только входили в обиход, у нас случилось событие, возможно, определившее жизнь одного человека. Пролог: класс наш, как и любой, был стандартным набором архаичных образов ботана, идиота, вояки, плаксы, стукача и тд. Но сейчас смотря назад не могу описать нас по-иному, как сборище мелких засранцев, пидорасящих совсем не по-детскому. Собственно, сама история:
Был у нас Коля (условно) - хилый пацан, крикливый, с хриплым голосом, харизматично нахальный и часто злобный, а главное отличный игрок в футбол. Никто не переходил ему дорогу, но и главарем шайки он не был. В классе было несколько вояк, и все друг друга уважали.
И был у нас Саша (тоже условно) - высокий и нехилый, но мягкотелый, разговаривал в нос, был трусливым сынком истеричной мамаши, брошенным в пруд с пираньями (Его мать еще жаловалась на учебник русского языка: "Зеркало воды! Как может быть ЗЕРКАЛО у ВОДЫ! Совсем сбрендили!" Мне тебя жаль, чувак). Естественно, очень быстро он влился в топ затравливаемых детей класса и периодически становился там лидером. Его чморили почти все, смеялись, не избивали, но он точно хотел бы нас не видеть. Он плохо учился, боялся сказануть лишнего, горбился в плечах.
Словом, обычный класс, без катастроф - каждый приживается. Но в один отмененный пустой урок, когда в классе целый час не будет учителя, в голову Коле приходит отличная идея - а давай-ка Сашка лизнет моего члена. Готовились недолго. Сначала Сашу уговаривали - мы же не дикари. Потом в ход пошли угрозы. А потом все это дело плавно перешло в толпу из мальчиков вокруг засевшего в углу Саши, в страхе, соплях и слезах умоляющего, что не надо, что ему не хватает воздуха (ну хотя бы, чтобы отошли), что он не может этого терпеть. Коля достал головку и крикливо то уговаривал, то улюлюкивал. В конце-концов Саше все надоело, и он коснулся кончиком языка.
Это видели все мальчики - шоу на целый век. Это было интересно и невероятно, нечто необъяснимо страшное, запретное и из-за этого захватывающее. Ведь вот история свершилась на наших глазах - Саша официально стал петухом. На том и разошлись, оставив на полу сидеть плачущего Сашу. Пара вояк подняли его и уговаривая, рука за плечо, по-братски, отвели к парте. Но уже все знали, что Саша - не брат.
Девочки все это время толпились в противоположном конце класса, около парт. Пару раз предупреждали нас, что нельзя так делать. Но мы так, на минуточку проверим кое-что. Им было жалко Сашу. Но это же девочки, им всех жалко.
Больше всего мне не дает покоя то, что я (и все остальные), будучи там, воочию наблюдавший эту драму, не стал никого отговаривать. Детский интерес взял верх над чувством неправильности. После этого случая мы не обращали на Сашу внимания. Я не помню, общались ли с ним девочки так же, как и прежде, но думаю, что в душе у каждой укоренилась мысль, что он слабак и негодный. Было одновременно и жалко, и мерзко. Его стали меньше доставать, потому что "с ним все ясно". И меньше водиться с ним.
Саша ничего не рассказал родителям, как и не рассказывал до этого. И вскоре, может, через год, ушел в другую школу. Думаю, там его тоже гнобили, но надеюсь, что меньше и мягче, чем у нас.
Вспоминая это сейчас, годы спустя, думаю, что это был тот самый случай, который можно называть ужасом. Настоящий, осязаемый случай, когда личность ломается еще толком не сформировавшись. Чувак, ты это стопудово не читаешь, но мне очень жаль и зло все это вспоминать. И я бы искренне предпочел, чтобы ты был обычным нытиком и ботаном класса, поскольку это заставило бы тебя быть сильнее в будущем, а не сломаться. Очень надеюсь, что у тебя сейчас все хорошо, нет проблем в семье, ты нормально вырос, нашел себе место в обществе, женился на прекрасной женщине и лелеешь сейчас детей - не таких же мягкотелых барашков, как ты тогда, но посильнее. Позаботься о том, чтобы они с детства водились с детьми, ведь ты уже знаешь, каким нельзя быть.
Но я сомневаюсь, что у тебя все гладко.
