На часах было 3.15 ночи. Я проснулся от жуткого визга сверху. Было такое ощущение, что соседи, проживающие этажом выше, на ночь глядя решили устроить тотальное выяснение отношений. И это за четыре часа до рабочего дня понедельника!
Должен отметить, что семейка была та еще. Вечно пьяный придурок, от которого разило за двести метров коктейлем из пота и перегара, его жирнющая женушка, вечно устраивающая сцены с битьем посуды и вышвыриванием вонючих вещей в окно, и триумф их совместной жизни — двадцатилетний сын Иван с синдромом Дауна. Его любимым занятием было бегать по подъезду и жать кнопки звонков во всех квартирах, отчего он, видимо, получал несказанное удовольствие.
Встав с кровати и пробормотав что-то матерное и недовольное, я отправился на кухню. Включив там свет, закурил сигарету, выпил стакан воды, выглянул в окно. Стояла летняя теплая звездная ночь, было темно, людей не было. Еще бы — четвертый час, мать его! Интересно, но кроме визга, разбудившего меня, никаких признаков активности я не услышал, поэтому выкинул бычок в окно и отправился в свою кровать, чтобы забуриться под одеяло и продолжить просмотр своих изумительных добрых снов, никак не связанных с унылым понедельником.
Не успев сомкнуть глаза, я вскочил с кровати от грохота сверху, как будто что-то очень тяжёлое упало. Я думал, сейчас рухнет потолок, даже побелка немного осыпалась на мою кровать. «Твою ж мать», — вертелось в моей голове в тот момент, когда я в спешке натягивал джинсы. Настроение было ни к черту, хотелось спать, но нет же — нужно идти к соседям-алкашам узнать, чего там приключилось.
Открыв входную дверь, я обнаружил, что в подъезде нет света, а с учетом того, что на улице была ночь, не видно было абсолютно ничего. Должно быть, снова лампочка перегорела. Взяв из тумбочки фонарь, я отправился навстречу своим ночным приключениям. Поднявшись этажом выше, подошел к облезлой деревянной двери злополучной семейки. По дверному глазку было видно, что в коридоре их квартиры горит свет. Промедлив пару секунд, я нажал кнопку звонка. Никакой ответной реакции не последовало. Позвонил еще раз. Ничего. «Да ну и чёрт с ним», — сказал не громко и только собрался развернуться, чтобы уйти, как заметил, что тусклый свет, исходящий из глазка, пропал. Кто-то стоял на той стороне двери и смотрел прямо на меня. «Ну, наконец-то!» — подумал я и уже собрался лицезреть еле стоящего на ногах хозяина квартиры, пытающегося объяснить, чего же такого случилось, но никакого действия не было. Я стоял в темном подъезде с фонариком в руках, понимая, что кто-то наблюдает за мной с той стороны двери.
Я оценил ситуацию со стороны, и мне стало не по себе. Решив, что лучшим вариантом будет вернуться в свою квартиру, я развернулся и двинулся к лестнице, освещая фонариков путь. Ощущение пристального взгляда со спины не покидало меня. Было желание побежать, но я сдерживал себя, успокаивая мыслями, что похожих ситуаций с этой нездоровой семейкой было уже миллион, и сейчас ужравшийся алкоголик стоит у двери и не может делать больше ничего, кроме как стоять и держаться, лишь бы не упасть. Когда я шагнул на лестницу, произошло то, отчего побежали мурашки по спине — с характерным скрипом чуть приоткрылась дверь, возле которой только что я стоял. Остановившись, я замер и почувствовал, как сердце начало биться вдвое быстрей. Собрав силу воли в кулак, я развернулся и посветил фонарем в сторону двери. Она была приоткрыта.
«Есть кто живой?» — дрожащим шутливым голосом спросил я. Разумеется, никакой реакции. Постояв так с минуту, я окончательно пришел к тому, что ловить здесь нечего и лучшим действием будет запереться в своей квартирке, залезть под одеяло и преспокойно спать. Быстрым шагом спустился вниз, отпер входную дверь, закрылся на защелку, зашел в свою комнату и лег на кровать. Я успокоился, лег и после размышлений над ситуацией мне стало даже немного смешно. Взрослый парень (27 лет как-никак) испугался темноты и неадекватных действий алкашей–соседей. Обдумывая это, я начал понемногу засыпать, как вдруг раздался звонок в дверь. Все мои мысли по поводу комичности ситуации улетучились за то время, которое потребовалось, чтобы сделать два нажатия кнопки звонка. Я встал, подошел к двери и посмотрел в глазок. Напротив моей квартиры стоял их сынок-даун. Одна рука его тянулась к кнопке звонка, а второй он активно ковырял в носу. Я даже рад был увидеть его — куда хуже было бы не обнаружить в подъезде вообще никого! Тогда ситуация отчетливо напоминала бы мне классический фильм ужасов 90-х годов. Очередной звонок отвлек меня от собственных мыслей «если бы да кабы» и я, еще раз убедившись в его присутствии, включил свет и открыл входную дверь.
«Ну, чего?» — спросил я и вышел к нему на площадку. Ваня в этот самый момент был занят изъятием немаленькой зеленой субстанции из своего носа, которую он с блаженным лицом положил себе в рот и, почавкав, проглотил. Меня чуть не вырвало, но, как ни странно, мой рвотный рефлекс привлек его внимание. Не став дожидаться его действий, я взял Ваню за рукав и, закрыв свою дверь на ключ, повел в сторону его квартиры. Глаза привыкли к темноте — взять с собой фонарь ума, к сожалению, не хватило. Плетясь за мной по лестнице вверх, он выдавал бессвязные слова и непонятные мычания. Было понятно, что он не хочет идти домой, хотя упирался не слишком сильно. И вот мы подошли уже почти к самой квартире, входная дверь которой была открыта нараспашку, но из-за отсутствия света как в квартире, так и в подъезде не видно было ничего.
Мы оба остановились в двух метрах от квартиры. Тишину нарушало тяжелое дыхание Вани. В этот момент на меня снова накатило чувство тревоги и беспокойства. От этой чертовой квартиры будто веяло ужасом. Ощущение, что из темноты на меня кто-то смотрит, сводило с ума. Я посмотрел на Ваню, по очертанию его лица было, что он смотрит в темноту дверного проема. «Папа», — сказал он. Его голос раздался эхом по подъезду — и тишина. Я что есть сил вглядывался, но не видел никого. «Ну, Вань, иди домой», — тихо, почти шепотом сказал я и подтолкнул его вперед, а сам начал движение в противоположную сторону, к лестнице. Мне было стыдно, что я испугался и, до кучи, отправляю как бы на разведку нездорового парня, но действовать иначе нервов не хватило. Расстояние между мной и Ваней увеличивалось. Он стоял и смотрел вперед, а я отходил. На фоне черноты я видел его отдаляющийся силуэт.
Внезапно Ваня развернулся и довольным голосом очень громко и отчетливо выдал фразу, которую слышать я не хотел никак. «Папа съел маму!» — сказал он и громко расхохотался имбецильным смехом. Я не мог поверить своим ушам. Само по себе то, что он выдал фразу, несущую какой-то смысл — уже редкость. А тут… в такой ситуации… сказать такое… Сердце у меня чуть не остановилось. С ошеломлённым выражением лица я остановился и искал рациональное объяснение происходящему. «Что?» — не своим голосом проговорил я и продолжил неспешное движение спиной в сторону лестницы. Но в ответ звучали только «гы-гы» и непонятное бормотание. Подойдя к первой ступени, чуть не упав, я начал ногой нащупывать следующую, не сводя глаз с уже еле различимого силуэта, как вдруг с резким непродолжительным звуком какой-то возни он… исчез! При этом тяжелое, привычное для Ивана, дыхание тоже пропало.
Нервы просто полопались в моей голове. Молниеносно развернувшись, я одним прыжком преодолел расстояние до лестничного проема, зацепившись рукой за перила, чтобы не впечататься в стену. Подвернул ногу, но на фоне общей ситуации это не вызвало особых неудобств (кстати, обут я был в домашние тапочки). В промежутке времени между моим приземлением и дальнейшим движением я сумел расслышать шаги, доносящиеся со стороны их квартиры. Это дало мне неслабый стимул не останавливаться и так же быстро спуститься до своего этажа. В голове я не проигрывал возможные ситуации того, что там происходило, мыслей не было вообще никаких, кроме одной — поскорей попасть в свою квартиру, в свое убежище. Подбежав к двери, судорожно, очень торопясь, начал доставать из кармана связку ключей. Так как было темно, определять нужный приходилось на ощупь. «Гараж, кладовая, дача…» — я проклинал себя за то, что носил все это с собой на одной большой связке. Шаги тем временем приближались и уже были отчетливо слышны на моем этаже. Кто-то уже спустился и направляется ко мне! Хотелось заплакать. Хотелось, чтобы зажегся свет, и я увидел, что ничего страшного не происходит. Хотелось проснуться и понять, что все, что происходит — лишь страшный сон.
«Вот он!» — вслух крикнул я и трясущимися руками вогнал ключ в замок. Провернув против часовой стрелки, я сделал шаг назад, открыл дверь и влетел за порог. Все, я в безопасности, осталось лишь закрыть входную дверь — и все. Развернувшись лицом к ней, я резко потянулся к ручке, схватил ее и уже собрался тянуть на себя, но... человеческий силуэт находился в трети метра от меня. Движение воздуха, вызванное его дыханием, я почувствовал сразу и чуть не блеванул. Такого отвратительного зловония я в жизни не ощущал.
Тот, кто стоял напротив меня, был неподвижен. Сделав внушительный шаг назад, я начал нащупывать рукой выключатель на стене. Силуэт тоже сделал шаг вперед, перешагнув порог. Я был настолько поглощён ситуацией, что даже чувство страха на мгновение покинуло меня. Но на замену ему пришел панический природный ужас, чуть не ставший причиной потери сознания. Потому что я, наконец, нащупал выключатель и зажег свет.
Его волосы были наполовину то ли выпавшие, то ли вырванные. Кожа имела неестественно бледный цвет с просвечивающимися голубыми венами. Глаза полностью черного цвета, без белка и радужки. Начиная с нижней челюсти и заканчивая ботинками моего алкаша-соседа, все было покрыто кровью. Открытый рот с редко капающей на пол кровью обнажал кровавые зубы, имеющиеся у него явно не в полном составе. В его лице было очевидно видно безумие. Я опустил взгляд ниже и заметил, что в руке он держал отгрызенную жирную руку своей женушки. Мы стояли и смотрели друг на друга порядка пяти секунд, как в
