KapitanFlint

Веселье зимой в городах не ищи ты,

Зима — это лыжи да санки.

В горах все катаются в касках защитных,

А я в несносимой ушанке.

Родная, тебе улыбнусь от души я,

Зажмурясь от яркого солнца.

Подъёмник нас тянет к высокой вершине,

И кто там всё время смеётся?

Что здесь неизменно, всегда, несомненно?

А что превратится в болото?

Вершину штурмуют такие спортсмены,

Что даже курить неохота.

Нас ждут в городах неудачи. Я вижу:

С тобой распрощаемся скоро.

Иных манит мода на горные лыжи,

Иных — непосредственно горы.

Пока же, пусть будут беспечными думы,

Плывут облаками надежды...

Здесь лыжные все нацепили костюмы,

Но я-то в фуфайке, как прежде.

Пробившись из снега, стремительно, звонко,

Ручей неуёмно смеётся...

Меня ведь сюда заманила девчонка -

Весёлое рыжее солнце.

Прекрасно, что попасть по воле случая

Нам именно сегодня суждено

В тюрьму! Здесь арестанты раньше мучились,

Смотря на площадь с завистью в окно.

И проклинали эти стены сотни раз,

И безуспешно бунтовал народ!

Вино и пиво льётся. О былом рассказ…

Несут меню — и нет иных забот.

Здесь усмиряли вольную, лихую прыть,

Здесь замогильная смеялась тьма...

И показалось на минуту - может быть,

И ресторан кому-нибудь тюрьма?

Ах, время! Веселятся современники,

В миру, как в ресторане - не у дел.

Терзались и душой, и телом пленники,

Отсюда уводили на расстрел.

Давным-давно об узниках забыли и

Дома восстановили и умы.

Я знаю, в ресторанном изобилии

Повинны злые узники тюрьмы.

Забыты времена тюремной серости

Эпоха гильотин и галифе...

Я точно знаю, в тюрьмах современности

Откроют рестораны да кафе.

Один момент - и улетят столетья в даль.

Рассыплется бетон, сотрётся медь…

Откроют рестораны. Это точно. Жаль,

Нам в этих ресторанах не сидеть...

Смотрела муза слеповатой курицей

В иную жизнь, в глухие лабиринты...

Пройдись чуть-чуть венецианской улицей,

И в пиццерии вспомнишь первый блин ты.

Давно не жду, что люди образумятся

И не ищу изысканное в пошлом,

Но только вдруг кривые эти улицы.

Напомнят о давно забытом прошлом,

Где в тропиках не суждено согреться и

Вдвоём, втроём, в толпе - всегда один ты.

Ах, узенькие улочки Венеции,

Запутанные словно лабиринты.

Они, забыв про доводы и мнения,

Напоминают что-то виновато...

Запутанные словно отношения

Людей, всерьез ошибшихся когда-то…

В далёком парке сосны замерли,

Быть в выходной счастливым просто.

Как партизан в тюремной камере,

Сокрыт я в недрах производства.

Проснулась ты? К народу тянешься?

Ужель прельщаешься тусовкой?

А, может, снова хною красишься?

Ты станешь рыжею плутовкой?

Но пусть летают птицы по небу,

Шагай спокойно, человече.

Чуть-чуть влюби в себя кого-нибудь

И приходи домой под вечер.

Пусть будет пройдена вселенная,

Твоим желаньям не перечу.

Качусь, как солнце, после смены я,

Как колобок тебе на встречу.

Мне хотелось стать воздушным шариком,

И чужую догонять мечту.

Я бродил среди высоток карликом,

И хватал руками пустоту.

Заблудиться было очень просто мне

В переулках серых городов.

А теперь живу себе на острове,

В кутерьме прибоя и ветров.

И брожу вдоль скал высоких гномиком,

Да вдыхаю утренний туман.

А потом смотрю из окон домика,

Как сверкает синий океан.

И теперь запутаться непросто мне,

На какой бы ни ступил перрон,

Где бы ни был, я всегда на острове,

С девушкой, в которую влюблён.

Не случится ничего до срока,

Ничего случайным не бывает.

А тебя таёжная дорога,

Словно старый маятник, качает.

Я люблю идущих вдаль прохожих,

Сказки ветра, снегопада бредни...

Посмотри, гостиница похожа

На большие ходики в передней.

Мы на времена не будем злиться:

В никуда идём из ниоткуда.

Ты спешишь работать и учиться,

Я же — просто светлая секунда,

И с тобою в чувства не играю.

О грядущем даже не гадаем...

Носит нас безвременье по краю?

Мы ему наперекор шагаем!

Не на трассе и не на причале -

Время стрелки совместит по блату,

Мы с тобою снова повстречались

На большом старинном циферблате.

Край таёжный, в нём любая ёлка

Нам знакома, чуть ли не с рожденья...

Что такое время? Это только

Способ измерения движенья.