karies
поставил
103 плюса и 11 минусов
Награды:
36 рейтинг
0 подписчиков
3 подписки
6 постов
0 в горячем
Легенда о любви ...
Жила однажды красивая девушка по имени Тамара Убоева.
И любили ее братья Ашот и Денис Камшотовы. Они были родные.
Однажды братья пришли к выводу, что они оба любят Тамару так, что даже ебать ее не смогут, даже если отец велит. И поклялись братья — никогда с любимой не ебаться, как Александр Блок. Даже на ослов и бараниц не заглядываться… вообще ни на кого. Только дрочить.
Узнала о клятве Тамара и сказала, — Мне конечно прискорбно, что вы оказались такими долбоебами. И хорошо еще, что вы не поубивали друг друга из-за меня, но замуж за вас я не пойду. Вернее пойду, потому, что кроме вас тут вообще не за кого идти – живой души до Эльбруса кот нассал, но, тем не менее, я хоть перед свадьбой на ваши кочерыжки взглянуть желаю.
— Вы, — молвила Тамара Убоева, — братья, вашей тупой мамы, выйдите на скалу и вздрочните. А я внизу постою. Глаза закрою. А чье семя мне на лоб первое попадет, того я и буду.
Забрались братья Ашот и Денис на скалу, и давай свои хуи руками истязать, и глядеть сверху на Тамару.
Денис истязал, истязал, а потом спрятал свой орган в штаны и сказал: — Не получается у меня кончить. О другой я думаю. Из журнала «Lui» которая. Да пошла она на хуй эта Тамара, пусть ее ишаки ебут и волки тоже. Тоже мне красавица нашлась.
Младшему Ашоту ничего не оставалось делать, как тоже спрятать свой этот самый в штаны и замолчать. Потому что на Кавказе старший брат авторитет. Как скажет, так и будет.
Так до Тамары ничего и не долетело.
Денис ушел в Абхазию и там нашел себе нормальную бабу.
Ашот тоже ушел за братом и женился там, на сестре нормальной бабы.
А Тамара так и стоит внизу с закрытыми глазами. Ждет чего то. Со временем она сама превратилась в маленькую скалу. Местные люди так скалу и прозвали — скала ебанутой Тамары. Они обходят ее стороной и запрещают трогать детям.
Лишь иногда ночью, у ее подножья можно встретить одиноких некрасивых девушек с надеждой смотрящих вверх.
И любили ее братья Ашот и Денис Камшотовы. Они были родные.
Однажды братья пришли к выводу, что они оба любят Тамару так, что даже ебать ее не смогут, даже если отец велит. И поклялись братья — никогда с любимой не ебаться, как Александр Блок. Даже на ослов и бараниц не заглядываться… вообще ни на кого. Только дрочить.
Узнала о клятве Тамара и сказала, — Мне конечно прискорбно, что вы оказались такими долбоебами. И хорошо еще, что вы не поубивали друг друга из-за меня, но замуж за вас я не пойду. Вернее пойду, потому, что кроме вас тут вообще не за кого идти – живой души до Эльбруса кот нассал, но, тем не менее, я хоть перед свадьбой на ваши кочерыжки взглянуть желаю.
— Вы, — молвила Тамара Убоева, — братья, вашей тупой мамы, выйдите на скалу и вздрочните. А я внизу постою. Глаза закрою. А чье семя мне на лоб первое попадет, того я и буду.
Забрались братья Ашот и Денис на скалу, и давай свои хуи руками истязать, и глядеть сверху на Тамару.
Денис истязал, истязал, а потом спрятал свой орган в штаны и сказал: — Не получается у меня кончить. О другой я думаю. Из журнала «Lui» которая. Да пошла она на хуй эта Тамара, пусть ее ишаки ебут и волки тоже. Тоже мне красавица нашлась.
Младшему Ашоту ничего не оставалось делать, как тоже спрятать свой этот самый в штаны и замолчать. Потому что на Кавказе старший брат авторитет. Как скажет, так и будет.
Так до Тамары ничего и не долетело.
Денис ушел в Абхазию и там нашел себе нормальную бабу.
Ашот тоже ушел за братом и женился там, на сестре нормальной бабы.
А Тамара так и стоит внизу с закрытыми глазами. Ждет чего то. Со временем она сама превратилась в маленькую скалу. Местные люди так скалу и прозвали — скала ебанутой Тамары. Они обходят ее стороной и запрещают трогать детям.
Лишь иногда ночью, у ее подножья можно встретить одиноких некрасивых девушек с надеждой смотрящих вверх.
Налицо кризис половой самоидентификации, общество погружается в гендерный хаос, любая попытка дать ответ на .....
Нехватка мужчин, особенно настоящих, особенно в России, — эта болезнь цивилизации все больше похожа на неизлечимую. Проблема не только в демографии. Налицо кризис половой самоидентификации, общество погружается в гендерный хаос, любая попытка дать ответ на вопрос, что такое мужчина и что такое женщина, обречена на провал. Тем не менее корреспондент «РР» Юлия Гутова взяла на себя смелость сформулировать женские претензии к мужчинам. А ее коллега Игорь Найденов не побоялся ответить ей со всей силой своего мужского характера
Юлия Гутова: «Мужчины как коты. От них в диване тоже остается ямка».
«Мы с мужем переехали из Европы обратно в Россию. Заниматься, как прежде, наукой не получилось. И он… сидел дома. Десять лет. Говорил: “Что я, на стройку пойду?”» Самореализовывался за счет меня — унижал при знакомых. Я пахала в крупнейшем мировом пиар-агентстве. Домой приходила в одиннадцать. А на диване были две ямки — от него и от кота».
«Мой муж был успешный бизнесмен, но прогорел. С горя на два года заперся в комнате. И изучал каббалу!»
«Племяннику двадцать девять. В восемнадцать прятался дома от армии, так там и остался. Днем спит, ночью грабит родительский холодильник. В этом году из квартиры не выходил ни разу. Говорит: “Зачем? Ведь человеку немного надо…”»
Повсюду слышишь подобные истории моральной смерти мужчин.
Зашла как-то женская мысль в мужскую голову, а там — пустота. Лишь где-то в дальнем углу притаилась маленькая такая, полудохлая мыслишка.
— Где ж остальные?
— А наши все внизу!
«Ты не мускулист, у тебя нет бентли, даже “бэхи”, нет любовниц, трех, ты не мужик!» — примерно так заявляет о себе устаревшее мужское достоинство. Неприспособленными к современной жизни делает мужчин именно оно. Вымирание в новом мире мужчин старого типа — общая тенденция цивилизованного мира. Женщины больше не «знают свое место», а значит, разрушена и мужская гендерная роль. Казалось бы, социальные перемены должны свистать мужские мысли наверх. Но что-то они не торопятся.
Раунд первый
Двадцатипятилетний Никита живет с папой. В квартире две стиральные машины: новую купили, а вывезти старую сыну впадлу, а папе некогда. Холодильника тоже два, по той же причине.
— Это грузчиков вызывать, тащить все вниз… Да ну на фиг, — машет рукой Никита.
В квартире затянувшийся переходный период. В комнате сто лет не доделан ремонт. Недавно приходила набожная соседка, развесила по дому распечатки молитв. «Молитва перед выходом из дома»: «Отрицаюся тебе, сатано, гордыни твоей…» Никита пьет Red Devil. Молитвы не снимает:
— А пофиг.
Его жизнь — рог изобилия: щедро сыпет сытными фигами.
— Про что ты, Юля, напишешь?
— Про смысл жизни мужчины.
— О, про секс! Хорошо!
Играет «Гоголь Бордэлло». Все смеются. В гостях еще Леша и Денис. Тут все время кто-то есть, потому что Никита — веселый, классный, компанейский парень. На спине его белой футболки надпись: «Давай дружить». На пузе два схематичных человечка занимаются оральным сексом. Он любит пошлые шутки и порно. Девушки у него нет. Просто последние пять лет Никита весит 120 килограммов. Но он уверен в себе и крут. «Ты мужик! — говорит его мужское достоинство из глубин подсознания, но не мозга. — Потому что… ты же мужик!»
В девятнадцать с кубиками мышц вместо живота Никита был любимцем женщин.
— Но я ведь не там, я здесь, — тыкает он пальцем в висок. — Когда ко мне девушки липли, я подумал: что будет, если испортится экстерьер? Располнел — и вот: «Никита, ты хороший, но…» Оказывается, дело было в кубиках пресса.
— Кени тебя любила суперстройным, — подает голос Денис.
— А пошли женщины на хер! — отзывается Никита.
— Красота не ценность? — вступаю я.
— Конечно нет!
— Любовь тоже?
— А ее не бывает.
Отец Никиты — шишка в администрации Краснодарского края. Из-под кресла выкатываются гантели. Из-за старой стиральной машины выглядывают велосипед и пыльный велотренажер.
— Это папа принес, — хохмит Никита. — Было так: «Папа, давай займемся спортом!» Через две недели: «Спасибо, папа, было круто!»
На стене у телевизора фотография отца. В свои пятьдесят два тот явно не забыл про гантели. К рамке пришпилены две медали, тоже папины.
— Победитель! — представляет Никита. — Это он чемпионат по футболу выиграл, у них там — между администрациями, бригадами, кланами…
— Папа — твой антипод, — говорю я. — Он за тебя переживает?
— Конечно! И не прессует. Леш, пойдем курить.
Раунд второй
Один друг прожил с Никитой день. Утром встали вместе: друг на работу, а Никита оприходовал пачку пельменей — и спать. В обед друг позвонил: «Что делаешь?» — «Сплю». В три часа дня позвонил еще: «Чем занят?» — «Проснулся, посмотрел фильм, опять сплю». Вечером друг купил утку, запек с яблоками. Никита сказал: «Жевать птицу впадлу». Съел хлеб с майонезом и лег спать. Так и живет последние пять лет. Друзей прикалывает, что он столько ест и спит. Он их поражает, как тигр в цирке. После девятого класса Никита учился в престижном колледже радиоэлектроники. На третьем курсе был отчислен за разгильдяйство. Окончил экстерном десятый и одиннадцатый класс, поехал с друзьями поступать в Москву. На вокзале решил, что пойдет на философский.
— Изображали мы там умников у друзей в общаге! А сами пили коньяк, курили сигары. Был кайф.
— Почему ты вместо того чтобы делать — изображаешь?
— Вот у меня сейчас мозг порвется — что ты такое сказала?
Никита не поступил: проспал с бодуна первый экзамен. Вернулся домой, устроился барменом. Потом еще куда-то продавцом-консультантом. Коллективы были друж-ные, жизнь веселая. Старательно допился до чертиков. Из психбольницы выписали быстро, но со справкой об инвалидности и пенсией в пять тысяч рублей. Друзья подозревают: это папа расстарался, чтоб от сына был хоть какой-то прок.
— Любовь — это когда рядом с человеком кайф, — утверждает Никита. — Потом этот наркотик приедается, нужен следующий. Есть кайф и его отсутствие, понимаешь?
Его младшая сестра уехала в столицу, выучила там японский, устроилась на работу, влюбилась в москвича.
— Почему у сестры получилось, а у тебя нет?
— Не знаю.
Леша:
— Пойдем курить?
Никита:
— Папа за меня расстроен. Но никогда об этом не говорит. Приходит вечером: «Сынок, скачал какой-нибудь фильм?» — «Да, папа». И мы садимся, едим, смотрим фильмы — каждый день. Кайф.
Раунд третий
— Ты считаешь, что никому не нужен?
— А кому? — проявляет интерес Леша.
— Обществу, что ли, ты имеешь в виду?! — эмоционально реагирует Никита. — Типа от тебя что-то зависит? Если все напились, а ты трезвый и друзей ведешь домой — вот тогда ты нужен.
— Когда-то ты собирался стать дизайнером, ребята говорили. Человек захочет красивый дом — ты будешь ему нужен.
— Ему мои навыки нужны. А сам я буду гастарбайтером. Я специально сделал так, что меня отчислили из колледжа. Потому что не мое. Я рисовал на парах! Шаржи делал на однокурсников, мне все открытки для девушек заказывали.
— Что ж в художественный не пошел?
— Сначала надо три года вазы с яблоками рисовать. Тебя учат не тому, что ты хотел делать. Вдалбливают правила, нагнетают нервы. Потом надо еще доказать, что ты выучил, как они говорили, хотя думаешь по-своему. Студенты годами пашут не за знания — за галочку.
— Какой смысл жизни вообще у всех людей? Продолжить род? — вклинивается Леша.
— Мужчины покоряли космос и моря, чтоб показать всем, какие е…чие, — подхватывает мысль Никита. — Или, типа, я родился — это ведь что-то значит? Надо хоть чемпионат выиграть. По футболу.
— Вот я тружусь грузчиком, каждый день, — ловит мяч Леша.
— А я тебя за это уважаю, — отбивает подачу Никита. — Потом ты будешь главным грузчиком. Потом директором главных грузчиков. И наконец — человеком-трактором!
Никита теперь почти не рисует: все равно выходят одни скомканные листы.
Нокаут
— Какое-то звено пропущено, — говорю я. — Между желанием быть дизайнером и отсутствием желания вообще кем-то быть.
— Ну, просто человек загорается, а потом — пшить, как спичка, — объясняет Никита.
«Мерседес эс шестьсот шестьдесят шесть!..» — перебивает его компьютер.
— Я какую музыку люблю? — откровенничает мой герой. — Gangster Shit! Битуха и читка, читка!
Приходит гиперактивный сосед Дима. Он все пытается устроить Никиту на работу, но не получается.
— Дима, а у тебя какая цель? — спрашиваю я его.
— Закрыть на работе объект, сходить на вождение, встретиться с моей девушкой Ариной.
— А в смысле — глобально?
— Ну, развить отношения с Ариной. И чтобы на работе были хорошие проекты… Права получить…
Никита любит играть на плейстейшн в драки: для себя всегда выбирает девушку-японку, которая, повинуясь его джойстику, ловко крушит мускулистых парней одного за другим.
— Тебе не кажется, что и в реальности мужчина проиграл?
— Женщина не победила, — откликается Никита, — она просто взяла власть. А мужчины расслабились. Все это… оно как-то кружится само вокруг меня. Приходит, уходит. Я к этому никакого отношения не имею. Я даже не могу объяснить папе, почему ничего не хочу. И тебе. И себе.
— А как же смысл жизни?
— А может, я не хочу его знать. Может, если я его узнаю, мне станет страшно.
Никитино «фиговое дерево» — чтобы сделать вид, будто он понимает, что за фигня с ним происходит.
— Знаешь, среди моих друзей почти все как Никита, — говорит Денис. — Не все, конечно, дома торчат, но в привычном смысле не работают: увлекаются искусством, путешествуют автостопом… У нас есть интернет-сообщество любителей артхаусного кино. Я его называю «клуб неудачников».
Итоги боя
Московский психотерапевт Михаил Папуш сидит на диване с котом на руках и тоже говорит, что брутальным лидерам крышка:
— Мужчины теряют главную роль. Они привыкли делать то, что умеют: работу, карьеру. Женщины раньше отвечали за все остальное. Теперь «все остальное» — главное. То, что умеют мужчины, обессмыслилось. Стать академиком… и что? Наука сдохла. Космонавтом? Капитаном дальнего плавания? Миллионером? А зачем? Существование, полное возни и тре
Юлия Гутова: «Мужчины как коты. От них в диване тоже остается ямка».
«Мы с мужем переехали из Европы обратно в Россию. Заниматься, как прежде, наукой не получилось. И он… сидел дома. Десять лет. Говорил: “Что я, на стройку пойду?”» Самореализовывался за счет меня — унижал при знакомых. Я пахала в крупнейшем мировом пиар-агентстве. Домой приходила в одиннадцать. А на диване были две ямки — от него и от кота».
«Мой муж был успешный бизнесмен, но прогорел. С горя на два года заперся в комнате. И изучал каббалу!»
«Племяннику двадцать девять. В восемнадцать прятался дома от армии, так там и остался. Днем спит, ночью грабит родительский холодильник. В этом году из квартиры не выходил ни разу. Говорит: “Зачем? Ведь человеку немного надо…”»
Повсюду слышишь подобные истории моральной смерти мужчин.
Зашла как-то женская мысль в мужскую голову, а там — пустота. Лишь где-то в дальнем углу притаилась маленькая такая, полудохлая мыслишка.
— Где ж остальные?
— А наши все внизу!
«Ты не мускулист, у тебя нет бентли, даже “бэхи”, нет любовниц, трех, ты не мужик!» — примерно так заявляет о себе устаревшее мужское достоинство. Неприспособленными к современной жизни делает мужчин именно оно. Вымирание в новом мире мужчин старого типа — общая тенденция цивилизованного мира. Женщины больше не «знают свое место», а значит, разрушена и мужская гендерная роль. Казалось бы, социальные перемены должны свистать мужские мысли наверх. Но что-то они не торопятся.
Раунд первый
Двадцатипятилетний Никита живет с папой. В квартире две стиральные машины: новую купили, а вывезти старую сыну впадлу, а папе некогда. Холодильника тоже два, по той же причине.
— Это грузчиков вызывать, тащить все вниз… Да ну на фиг, — машет рукой Никита.
В квартире затянувшийся переходный период. В комнате сто лет не доделан ремонт. Недавно приходила набожная соседка, развесила по дому распечатки молитв. «Молитва перед выходом из дома»: «Отрицаюся тебе, сатано, гордыни твоей…» Никита пьет Red Devil. Молитвы не снимает:
— А пофиг.
Его жизнь — рог изобилия: щедро сыпет сытными фигами.
— Про что ты, Юля, напишешь?
— Про смысл жизни мужчины.
— О, про секс! Хорошо!
Играет «Гоголь Бордэлло». Все смеются. В гостях еще Леша и Денис. Тут все время кто-то есть, потому что Никита — веселый, классный, компанейский парень. На спине его белой футболки надпись: «Давай дружить». На пузе два схематичных человечка занимаются оральным сексом. Он любит пошлые шутки и порно. Девушки у него нет. Просто последние пять лет Никита весит 120 килограммов. Но он уверен в себе и крут. «Ты мужик! — говорит его мужское достоинство из глубин подсознания, но не мозга. — Потому что… ты же мужик!»
В девятнадцать с кубиками мышц вместо живота Никита был любимцем женщин.
— Но я ведь не там, я здесь, — тыкает он пальцем в висок. — Когда ко мне девушки липли, я подумал: что будет, если испортится экстерьер? Располнел — и вот: «Никита, ты хороший, но…» Оказывается, дело было в кубиках пресса.
— Кени тебя любила суперстройным, — подает голос Денис.
— А пошли женщины на хер! — отзывается Никита.
— Красота не ценность? — вступаю я.
— Конечно нет!
— Любовь тоже?
— А ее не бывает.
Отец Никиты — шишка в администрации Краснодарского края. Из-под кресла выкатываются гантели. Из-за старой стиральной машины выглядывают велосипед и пыльный велотренажер.
— Это папа принес, — хохмит Никита. — Было так: «Папа, давай займемся спортом!» Через две недели: «Спасибо, папа, было круто!»
На стене у телевизора фотография отца. В свои пятьдесят два тот явно не забыл про гантели. К рамке пришпилены две медали, тоже папины.
— Победитель! — представляет Никита. — Это он чемпионат по футболу выиграл, у них там — между администрациями, бригадами, кланами…
— Папа — твой антипод, — говорю я. — Он за тебя переживает?
— Конечно! И не прессует. Леш, пойдем курить.
Раунд второй
Один друг прожил с Никитой день. Утром встали вместе: друг на работу, а Никита оприходовал пачку пельменей — и спать. В обед друг позвонил: «Что делаешь?» — «Сплю». В три часа дня позвонил еще: «Чем занят?» — «Проснулся, посмотрел фильм, опять сплю». Вечером друг купил утку, запек с яблоками. Никита сказал: «Жевать птицу впадлу». Съел хлеб с майонезом и лег спать. Так и живет последние пять лет. Друзей прикалывает, что он столько ест и спит. Он их поражает, как тигр в цирке. После девятого класса Никита учился в престижном колледже радиоэлектроники. На третьем курсе был отчислен за разгильдяйство. Окончил экстерном десятый и одиннадцатый класс, поехал с друзьями поступать в Москву. На вокзале решил, что пойдет на философский.
— Изображали мы там умников у друзей в общаге! А сами пили коньяк, курили сигары. Был кайф.
— Почему ты вместо того чтобы делать — изображаешь?
— Вот у меня сейчас мозг порвется — что ты такое сказала?
Никита не поступил: проспал с бодуна первый экзамен. Вернулся домой, устроился барменом. Потом еще куда-то продавцом-консультантом. Коллективы были друж-ные, жизнь веселая. Старательно допился до чертиков. Из психбольницы выписали быстро, но со справкой об инвалидности и пенсией в пять тысяч рублей. Друзья подозревают: это папа расстарался, чтоб от сына был хоть какой-то прок.
— Любовь — это когда рядом с человеком кайф, — утверждает Никита. — Потом этот наркотик приедается, нужен следующий. Есть кайф и его отсутствие, понимаешь?
Его младшая сестра уехала в столицу, выучила там японский, устроилась на работу, влюбилась в москвича.
— Почему у сестры получилось, а у тебя нет?
— Не знаю.
Леша:
— Пойдем курить?
Никита:
— Папа за меня расстроен. Но никогда об этом не говорит. Приходит вечером: «Сынок, скачал какой-нибудь фильм?» — «Да, папа». И мы садимся, едим, смотрим фильмы — каждый день. Кайф.
Раунд третий
— Ты считаешь, что никому не нужен?
— А кому? — проявляет интерес Леша.
— Обществу, что ли, ты имеешь в виду?! — эмоционально реагирует Никита. — Типа от тебя что-то зависит? Если все напились, а ты трезвый и друзей ведешь домой — вот тогда ты нужен.
— Когда-то ты собирался стать дизайнером, ребята говорили. Человек захочет красивый дом — ты будешь ему нужен.
— Ему мои навыки нужны. А сам я буду гастарбайтером. Я специально сделал так, что меня отчислили из колледжа. Потому что не мое. Я рисовал на парах! Шаржи делал на однокурсников, мне все открытки для девушек заказывали.
— Что ж в художественный не пошел?
— Сначала надо три года вазы с яблоками рисовать. Тебя учат не тому, что ты хотел делать. Вдалбливают правила, нагнетают нервы. Потом надо еще доказать, что ты выучил, как они говорили, хотя думаешь по-своему. Студенты годами пашут не за знания — за галочку.
— Какой смысл жизни вообще у всех людей? Продолжить род? — вклинивается Леша.
— Мужчины покоряли космос и моря, чтоб показать всем, какие е…чие, — подхватывает мысль Никита. — Или, типа, я родился — это ведь что-то значит? Надо хоть чемпионат выиграть. По футболу.
— Вот я тружусь грузчиком, каждый день, — ловит мяч Леша.
— А я тебя за это уважаю, — отбивает подачу Никита. — Потом ты будешь главным грузчиком. Потом директором главных грузчиков. И наконец — человеком-трактором!
Никита теперь почти не рисует: все равно выходят одни скомканные листы.
Нокаут
— Какое-то звено пропущено, — говорю я. — Между желанием быть дизайнером и отсутствием желания вообще кем-то быть.
— Ну, просто человек загорается, а потом — пшить, как спичка, — объясняет Никита.
«Мерседес эс шестьсот шестьдесят шесть!..» — перебивает его компьютер.
— Я какую музыку люблю? — откровенничает мой герой. — Gangster Shit! Битуха и читка, читка!
Приходит гиперактивный сосед Дима. Он все пытается устроить Никиту на работу, но не получается.
— Дима, а у тебя какая цель? — спрашиваю я его.
— Закрыть на работе объект, сходить на вождение, встретиться с моей девушкой Ариной.
— А в смысле — глобально?
— Ну, развить отношения с Ариной. И чтобы на работе были хорошие проекты… Права получить…
Никита любит играть на плейстейшн в драки: для себя всегда выбирает девушку-японку, которая, повинуясь его джойстику, ловко крушит мускулистых парней одного за другим.
— Тебе не кажется, что и в реальности мужчина проиграл?
— Женщина не победила, — откликается Никита, — она просто взяла власть. А мужчины расслабились. Все это… оно как-то кружится само вокруг меня. Приходит, уходит. Я к этому никакого отношения не имею. Я даже не могу объяснить папе, почему ничего не хочу. И тебе. И себе.
— А как же смысл жизни?
— А может, я не хочу его знать. Может, если я его узнаю, мне станет страшно.
Никитино «фиговое дерево» — чтобы сделать вид, будто он понимает, что за фигня с ним происходит.
— Знаешь, среди моих друзей почти все как Никита, — говорит Денис. — Не все, конечно, дома торчат, но в привычном смысле не работают: увлекаются искусством, путешествуют автостопом… У нас есть интернет-сообщество любителей артхаусного кино. Я его называю «клуб неудачников».
Итоги боя
Московский психотерапевт Михаил Папуш сидит на диване с котом на руках и тоже говорит, что брутальным лидерам крышка:
— Мужчины теряют главную роль. Они привыкли делать то, что умеют: работу, карьеру. Женщины раньше отвечали за все остальное. Теперь «все остальное» — главное. То, что умеют мужчины, обессмыслилось. Стать академиком… и что? Наука сдохла. Космонавтом? Капитаном дальнего плавания? Миллионером? А зачем? Существование, полное возни и тре
Налицо кризис половой самоидентификации, общество погружается в гендерный хаос, любая попытка дать ответ на вопрос, что такое мужчина и что
Нехватка мужчин, особенно настоящих, особенно в России, — эта болезнь цивилизации все больше похожа на неизлечимую. Проблема не только в демографии. Налицо кризис половой самоидентификации, общество погружается в гендерный хаос, любая попытка дать ответ на вопрос, что такое мужчина и что такое женщина, обречена на провал. Тем не менее корреспондент «РР» Юлия Гутова взяла на себя смелость сформулировать женские претензии к мужчинам. А ее коллега Игорь Найденов не побоялся ответить ей со всей силой своего мужского характера
Юлия Гутова: «Мужчины как коты. От них в диване тоже остается ямка».
«Мы с мужем переехали из Европы обратно в Россию. Заниматься, как прежде, наукой не получилось. И он… сидел дома. Десять лет. Говорил: “Что я, на стройку пойду?”» Самореализовывался за счет меня — унижал при знакомых. Я пахала в крупнейшем мировом пиар-агентстве. Домой приходила в одиннадцать. А на диване были две ямки — от него и от кота».
«Мой муж был успешный бизнесмен, но прогорел. С горя на два года заперся в комнате. И изучал каббалу!»
«Племяннику двадцать девять. В восемнадцать прятался дома от армии, так там и остался. Днем спит, ночью грабит родительский холодильник. В этом году из квартиры не выходил ни разу. Говорит: “Зачем? Ведь человеку немного надо…”»
Повсюду слышишь подобные истории моральной смерти мужчин.
Зашла как-то женская мысль в мужскую голову, а там — пустота. Лишь где-то в дальнем углу притаилась маленькая такая, полудохлая мыслишка.
— Где ж остальные?
— А наши все внизу!
«Ты не мускулист, у тебя нет бентли, даже “бэхи”, нет любовниц, трех, ты не мужик!» — примерно так заявляет о себе устаревшее мужское достоинство. Неприспособленными к современной жизни делает мужчин именно оно. Вымирание в новом мире мужчин старого типа — общая тенденция цивилизованного мира. Женщины больше не «знают свое место», а значит, разрушена и мужская гендерная роль. Казалось бы, социальные перемены должны свистать мужские мысли наверх. Но что-то они не торопятся.
Раунд первый
Двадцатипятилетний Никита живет с папой. В квартире две стиральные машины: новую купили, а вывезти старую сыну впадлу, а папе некогда. Холодильника тоже два, по той же причине.
— Это грузчиков вызывать, тащить все вниз… Да ну на фиг, — машет рукой Никита.
В квартире затянувшийся переходный период. В комнате сто лет не доделан ремонт. Недавно приходила набожная соседка, развесила по дому распечатки молитв. «Молитва перед выходом из дома»: «Отрицаюся тебе, сатано, гордыни твоей…» Никита пьет Red Devil. Молитвы не снимает:
— А пофиг.
Его жизнь — рог изобилия: щедро сыпет сытными фигами.
— Про что ты, Юля, напишешь?
— Про смысл жизни мужчины.
— О, про секс! Хорошо!
Играет «Гоголь Бордэлло». Все смеются. В гостях еще Леша и Денис. Тут все время кто-то есть, потому что Никита — веселый, классный, компанейский парень. На спине его белой футболки надпись: «Давай дружить». На пузе два схематичных человечка занимаются оральным сексом. Он любит пошлые шутки и порно. Девушки у него нет. Просто последние пять лет Никита весит 120 килограммов. Но он уверен в себе и крут. «Ты мужик! — говорит его мужское достоинство из глубин подсознания, но не мозга. — Потому что… ты же мужик!»
В девятнадцать с кубиками мышц вместо живота Никита был любимцем женщин.
— Но я ведь не там, я здесь, — тыкает он пальцем в висок. — Когда ко мне девушки липли, я подумал: что будет, если испортится экстерьер? Располнел — и вот: «Никита, ты хороший, но…» Оказывается, дело было в кубиках пресса.
— Кени тебя любила суперстройным, — подает голос Денис.
— А пошли женщины на хер! — отзывается Никита.
— Красота не ценность? — вступаю я.
— Конечно нет!
— Любовь тоже?
— А ее не бывает.
Отец Никиты — шишка в администрации Краснодарского края. Из-под кресла выкатываются гантели. Из-за старой стиральной машины выглядывают велосипед и пыльный велотренажер.
— Это папа принес, — хохмит Никита. — Было так: «Папа, давай займемся спортом!» Через две недели: «Спасибо, папа, было круто!»
На стене у телевизора фотография отца. В свои пятьдесят два тот явно не забыл про гантели. К рамке пришпилены две медали, тоже папины.
— Победитель! — представляет Никита. — Это он чемпионат по футболу выиграл, у них там — между администрациями, бригадами, кланами…
— Папа — твой антипод, — говорю я. — Он за тебя переживает?
— Конечно! И не прессует. Леш, пойдем курить.
Раунд второй
Один друг прожил с Никитой день. Утром встали вместе: друг на работу, а Никита оприходовал пачку пельменей — и спать. В обед друг позвонил: «Что делаешь?» — «Сплю». В три часа дня позвонил еще: «Чем занят?» — «Проснулся, посмотрел фильм, опять сплю». Вечером друг купил утку, запек с яблоками. Никита сказал: «Жевать птицу впадлу». Съел хлеб с майонезом и лег спать. Так и живет последние пять лет. Друзей прикалывает, что он столько ест и спит. Он их поражает, как тигр в цирке. После девятого класса Никита учился в престижном колледже радиоэлектроники. На третьем курсе был отчислен за разгильдяйство. Окончил экстерном десятый и одиннадцатый класс, поехал с друзьями поступать в Москву. На вокзале решил, что пойдет на философский.
— Изображали мы там умников у друзей в общаге! А сами пили коньяк, курили сигары. Был кайф.
— Почему ты вместо того чтобы делать — изображаешь?
— Вот у меня сейчас мозг порвется — что ты такое сказала?
Никита не поступил: проспал с бодуна первый экзамен. Вернулся домой, устроился барменом. Потом еще куда-то продавцом-консультантом. Коллективы были друж-ные, жизнь веселая. Старательно допился до чертиков. Из психбольницы выписали быстро, но со справкой об инвалидности и пенсией в пять тысяч рублей. Друзья подозревают: это папа расстарался, чтоб от сына был хоть какой-то прок.
— Любовь — это когда рядом с человеком кайф, — утверждает Никита. — Потом этот наркотик приедается, нужен следующий. Есть кайф и его отсутствие, понимаешь?
Его младшая сестра уехала в столицу, выучила там японский, устроилась на работу, влюбилась в москвича.
— Почему у сестры получилось, а у тебя нет?
— Не знаю.
Леша:
— Пойдем курить?
Никита:
— Папа за меня расстроен. Но никогда об этом не говорит. Приходит вечером: «Сынок, скачал какой-нибудь фильм?» — «Да, папа». И мы садимся, едим, смотрим фильмы — каждый день. Кайф.
Раунд третий
— Ты считаешь, что никому не нужен?
— А кому? — проявляет интерес Леша.
— Обществу, что ли, ты имеешь в виду?! — эмоционально реагирует Никита. — Типа от тебя что-то зависит? Если все напились, а ты трезвый и друзей ведешь домой — вот тогда ты нужен.
— Когда-то ты собирался стать дизайнером, ребята говорили. Человек захочет красивый дом — ты будешь ему нужен.
— Ему мои навыки нужны. А сам я буду гастарбайтером. Я специально сделал так, что меня отчислили из колледжа. Потому что не мое. Я рисовал на парах! Шаржи делал на однокурсников, мне все открытки для девушек заказывали.
— Что ж в художественный не пошел?
— Сначала надо три года вазы с яблоками рисовать. Тебя учат не тому, что ты хотел делать. Вдалбливают правила, нагнетают нервы. Потом надо еще доказать, что ты выучил, как они говорили, хотя думаешь по-своему. Студенты годами пашут не за знания — за галочку.
— Какой смысл жизни вообще у всех людей? Продолжить род? — вклинивается Леша.
— Мужчины покоряли космос и моря, чтоб показать всем, какие е…чие, — подхватывает мысль Никита. — Или, типа, я родился — это ведь что-то значит? Надо хоть чемпионат выиграть. По футболу.
— Вот я тружусь грузчиком, каждый день, — ловит мяч Леша.
— А я тебя за это уважаю, — отбивает подачу Никита. — Потом ты будешь главным грузчиком. Потом директором главных грузчиков. И наконец — человеком-трактором!
Никита теперь почти не рисует: все равно выходят одни скомканные листы.
Нокаут
— Какое-то звено пропущено, — говорю я. — Между желанием быть дизайнером и отсутствием желания вообще кем-то быть.
— Ну, просто человек загорается, а потом — пшить, как спичка, — объясняет Никита.
«Мерседес эс шестьсот шестьдесят шесть!..» — перебивает его компьютер.
— Я какую музыку люблю? — откровенничает мой герой. — Gangster Shit! Битуха и читка, читка!
Приходит гиперактивный сосед Дима. Он все пытается устроить Никиту на работу, но не получается.
— Дима, а у тебя какая цель? — спрашиваю я его.
— Закрыть на работе объект, сходить на вождение, встретиться с моей девушкой Ариной.
— А в смысле — глобально?
— Ну, развить отношения с Ариной. И чтобы на работе были хорошие проекты… Права получить…
Никита любит играть на плейстейшн в драки: для себя всегда выбирает девушку-японку, которая, повинуясь его джойстику, ловко крушит мускулистых парней одного за другим.
— Тебе не кажется, что и в реальности мужчина проиграл?
— Женщина не победила, — откликается Никита, — она просто взяла власть. А мужчины расслабились. Все это… оно как-то кружится само вокруг меня. Приходит, уходит. Я к этому никакого отношения не имею. Я даже не могу объяснить папе, почему ничего не хочу. И тебе. И себе.
— А как же смысл жизни?
— А может, я не хочу его знать. Может, если я его узнаю, мне станет страшно.
Никитино «фиговое дерево» — чтобы сделать вид, будто он понимает, что за фигня с ним происходит.
— Знаешь, среди моих друзей почти все как Никита, — говорит Денис. — Не все, конечно, дома торчат, но в привычном смысле не работают: увлекаются искусством, путешествуют автостопом… У нас есть интернет-сообщество любителей артхаусного кино. Я его называю «клуб неудачников».
Итоги боя
Московский психотерапевт Михаил Папуш сидит на диване с котом на руках и тоже говорит, что брутальным лидерам крышка:
— Мужчины теряют главную роль. Они привыкли делать то, что умеют: работу, карьеру. Женщины раньше отвечали за все остальное. Теперь «все остальное» — главное. То, что умеют мужчины, обессмыслилось. Стать академиком… и что? Наука сдохла. Космонавтом? Капитаном дальнего плавания? Миллионером? А зачем? Существование, полное возни и тре
Юлия Гутова: «Мужчины как коты. От них в диване тоже остается ямка».
«Мы с мужем переехали из Европы обратно в Россию. Заниматься, как прежде, наукой не получилось. И он… сидел дома. Десять лет. Говорил: “Что я, на стройку пойду?”» Самореализовывался за счет меня — унижал при знакомых. Я пахала в крупнейшем мировом пиар-агентстве. Домой приходила в одиннадцать. А на диване были две ямки — от него и от кота».
«Мой муж был успешный бизнесмен, но прогорел. С горя на два года заперся в комнате. И изучал каббалу!»
«Племяннику двадцать девять. В восемнадцать прятался дома от армии, так там и остался. Днем спит, ночью грабит родительский холодильник. В этом году из квартиры не выходил ни разу. Говорит: “Зачем? Ведь человеку немного надо…”»
Повсюду слышишь подобные истории моральной смерти мужчин.
Зашла как-то женская мысль в мужскую голову, а там — пустота. Лишь где-то в дальнем углу притаилась маленькая такая, полудохлая мыслишка.
— Где ж остальные?
— А наши все внизу!
«Ты не мускулист, у тебя нет бентли, даже “бэхи”, нет любовниц, трех, ты не мужик!» — примерно так заявляет о себе устаревшее мужское достоинство. Неприспособленными к современной жизни делает мужчин именно оно. Вымирание в новом мире мужчин старого типа — общая тенденция цивилизованного мира. Женщины больше не «знают свое место», а значит, разрушена и мужская гендерная роль. Казалось бы, социальные перемены должны свистать мужские мысли наверх. Но что-то они не торопятся.
Раунд первый
Двадцатипятилетний Никита живет с папой. В квартире две стиральные машины: новую купили, а вывезти старую сыну впадлу, а папе некогда. Холодильника тоже два, по той же причине.
— Это грузчиков вызывать, тащить все вниз… Да ну на фиг, — машет рукой Никита.
В квартире затянувшийся переходный период. В комнате сто лет не доделан ремонт. Недавно приходила набожная соседка, развесила по дому распечатки молитв. «Молитва перед выходом из дома»: «Отрицаюся тебе, сатано, гордыни твоей…» Никита пьет Red Devil. Молитвы не снимает:
— А пофиг.
Его жизнь — рог изобилия: щедро сыпет сытными фигами.
— Про что ты, Юля, напишешь?
— Про смысл жизни мужчины.
— О, про секс! Хорошо!
Играет «Гоголь Бордэлло». Все смеются. В гостях еще Леша и Денис. Тут все время кто-то есть, потому что Никита — веселый, классный, компанейский парень. На спине его белой футболки надпись: «Давай дружить». На пузе два схематичных человечка занимаются оральным сексом. Он любит пошлые шутки и порно. Девушки у него нет. Просто последние пять лет Никита весит 120 килограммов. Но он уверен в себе и крут. «Ты мужик! — говорит его мужское достоинство из глубин подсознания, но не мозга. — Потому что… ты же мужик!»
В девятнадцать с кубиками мышц вместо живота Никита был любимцем женщин.
— Но я ведь не там, я здесь, — тыкает он пальцем в висок. — Когда ко мне девушки липли, я подумал: что будет, если испортится экстерьер? Располнел — и вот: «Никита, ты хороший, но…» Оказывается, дело было в кубиках пресса.
— Кени тебя любила суперстройным, — подает голос Денис.
— А пошли женщины на хер! — отзывается Никита.
— Красота не ценность? — вступаю я.
— Конечно нет!
— Любовь тоже?
— А ее не бывает.
Отец Никиты — шишка в администрации Краснодарского края. Из-под кресла выкатываются гантели. Из-за старой стиральной машины выглядывают велосипед и пыльный велотренажер.
— Это папа принес, — хохмит Никита. — Было так: «Папа, давай займемся спортом!» Через две недели: «Спасибо, папа, было круто!»
На стене у телевизора фотография отца. В свои пятьдесят два тот явно не забыл про гантели. К рамке пришпилены две медали, тоже папины.
— Победитель! — представляет Никита. — Это он чемпионат по футболу выиграл, у них там — между администрациями, бригадами, кланами…
— Папа — твой антипод, — говорю я. — Он за тебя переживает?
— Конечно! И не прессует. Леш, пойдем курить.
Раунд второй
Один друг прожил с Никитой день. Утром встали вместе: друг на работу, а Никита оприходовал пачку пельменей — и спать. В обед друг позвонил: «Что делаешь?» — «Сплю». В три часа дня позвонил еще: «Чем занят?» — «Проснулся, посмотрел фильм, опять сплю». Вечером друг купил утку, запек с яблоками. Никита сказал: «Жевать птицу впадлу». Съел хлеб с майонезом и лег спать. Так и живет последние пять лет. Друзей прикалывает, что он столько ест и спит. Он их поражает, как тигр в цирке. После девятого класса Никита учился в престижном колледже радиоэлектроники. На третьем курсе был отчислен за разгильдяйство. Окончил экстерном десятый и одиннадцатый класс, поехал с друзьями поступать в Москву. На вокзале решил, что пойдет на философский.
— Изображали мы там умников у друзей в общаге! А сами пили коньяк, курили сигары. Был кайф.
— Почему ты вместо того чтобы делать — изображаешь?
— Вот у меня сейчас мозг порвется — что ты такое сказала?
Никита не поступил: проспал с бодуна первый экзамен. Вернулся домой, устроился барменом. Потом еще куда-то продавцом-консультантом. Коллективы были друж-ные, жизнь веселая. Старательно допился до чертиков. Из психбольницы выписали быстро, но со справкой об инвалидности и пенсией в пять тысяч рублей. Друзья подозревают: это папа расстарался, чтоб от сына был хоть какой-то прок.
— Любовь — это когда рядом с человеком кайф, — утверждает Никита. — Потом этот наркотик приедается, нужен следующий. Есть кайф и его отсутствие, понимаешь?
Его младшая сестра уехала в столицу, выучила там японский, устроилась на работу, влюбилась в москвича.
— Почему у сестры получилось, а у тебя нет?
— Не знаю.
Леша:
— Пойдем курить?
Никита:
— Папа за меня расстроен. Но никогда об этом не говорит. Приходит вечером: «Сынок, скачал какой-нибудь фильм?» — «Да, папа». И мы садимся, едим, смотрим фильмы — каждый день. Кайф.
Раунд третий
— Ты считаешь, что никому не нужен?
— А кому? — проявляет интерес Леша.
— Обществу, что ли, ты имеешь в виду?! — эмоционально реагирует Никита. — Типа от тебя что-то зависит? Если все напились, а ты трезвый и друзей ведешь домой — вот тогда ты нужен.
— Когда-то ты собирался стать дизайнером, ребята говорили. Человек захочет красивый дом — ты будешь ему нужен.
— Ему мои навыки нужны. А сам я буду гастарбайтером. Я специально сделал так, что меня отчислили из колледжа. Потому что не мое. Я рисовал на парах! Шаржи делал на однокурсников, мне все открытки для девушек заказывали.
— Что ж в художественный не пошел?
— Сначала надо три года вазы с яблоками рисовать. Тебя учат не тому, что ты хотел делать. Вдалбливают правила, нагнетают нервы. Потом надо еще доказать, что ты выучил, как они говорили, хотя думаешь по-своему. Студенты годами пашут не за знания — за галочку.
— Какой смысл жизни вообще у всех людей? Продолжить род? — вклинивается Леша.
— Мужчины покоряли космос и моря, чтоб показать всем, какие е…чие, — подхватывает мысль Никита. — Или, типа, я родился — это ведь что-то значит? Надо хоть чемпионат выиграть. По футболу.
— Вот я тружусь грузчиком, каждый день, — ловит мяч Леша.
— А я тебя за это уважаю, — отбивает подачу Никита. — Потом ты будешь главным грузчиком. Потом директором главных грузчиков. И наконец — человеком-трактором!
Никита теперь почти не рисует: все равно выходят одни скомканные листы.
Нокаут
— Какое-то звено пропущено, — говорю я. — Между желанием быть дизайнером и отсутствием желания вообще кем-то быть.
— Ну, просто человек загорается, а потом — пшить, как спичка, — объясняет Никита.
«Мерседес эс шестьсот шестьдесят шесть!..» — перебивает его компьютер.
— Я какую музыку люблю? — откровенничает мой герой. — Gangster Shit! Битуха и читка, читка!
Приходит гиперактивный сосед Дима. Он все пытается устроить Никиту на работу, но не получается.
— Дима, а у тебя какая цель? — спрашиваю я его.
— Закрыть на работе объект, сходить на вождение, встретиться с моей девушкой Ариной.
— А в смысле — глобально?
— Ну, развить отношения с Ариной. И чтобы на работе были хорошие проекты… Права получить…
Никита любит играть на плейстейшн в драки: для себя всегда выбирает девушку-японку, которая, повинуясь его джойстику, ловко крушит мускулистых парней одного за другим.
— Тебе не кажется, что и в реальности мужчина проиграл?
— Женщина не победила, — откликается Никита, — она просто взяла власть. А мужчины расслабились. Все это… оно как-то кружится само вокруг меня. Приходит, уходит. Я к этому никакого отношения не имею. Я даже не могу объяснить папе, почему ничего не хочу. И тебе. И себе.
— А как же смысл жизни?
— А может, я не хочу его знать. Может, если я его узнаю, мне станет страшно.
Никитино «фиговое дерево» — чтобы сделать вид, будто он понимает, что за фигня с ним происходит.
— Знаешь, среди моих друзей почти все как Никита, — говорит Денис. — Не все, конечно, дома торчат, но в привычном смысле не работают: увлекаются искусством, путешествуют автостопом… У нас есть интернет-сообщество любителей артхаусного кино. Я его называю «клуб неудачников».
Итоги боя
Московский психотерапевт Михаил Папуш сидит на диване с котом на руках и тоже говорит, что брутальным лидерам крышка:
— Мужчины теряют главную роль. Они привыкли делать то, что умеют: работу, карьеру. Женщины раньше отвечали за все остальное. Теперь «все остальное» — главное. То, что умеют мужчины, обессмыслилось. Стать академиком… и что? Наука сдохла. Космонавтом? Капитаном дальнего плавания? Миллионером? А зачем? Существование, полное возни и тре