Дед Андрей лежал на кровати и смотрел, как по потолку сходятся и расходятся яркие разноцветные нити. Недоеденная тарелка грибов стояла в мойке, напрасно ожидая заботливых рук вдовца. Постепенно нити превратились в концентрические круги, а сам потолок, словно огромный пресс начал медленно опускаться на Андрея.
Никакого страха у деда не было, а напротив было чувство эйфории и душевного подъема. Остатки грибов из тарелки пришли в движение, в мойке началась возня и наконец оттуда во весь рост показался здоровенный мухомор.
Красная шляпка, покрытая белыми мухами, переходила в рубчатое туловище, на котором красовался щелеобразный рот. Белые мухи на шляпке шевелились и издавали странные, похожи её на речь звуки. Не понимая ни единого слова, дед Андрей, тем не менее, сразу ухватил суть претензий напрасно срезанного гриба.
Дед Андрей лежал на кровати и смотрел, как по потолку сходятся и расходятся яркие разноцветные нити. Недоеденная тарелка грибов стояла в мойке, напрасно ожидая заботливых рук вдовца. Постепенно нити превратились в концентрические круги, а сам потолок, словно огромный пресс начал медленно опускаться на Андрея.
Никакого страха у деда не было, а напротив было чувство эйфории и душевного подъема. Остатки грибов из тарелки пришли в движение, в мойке началась возня и наконец оттуда во весь рост показался здоровенный мухомор.
Красная шляпка, покрытая белыми мухами, переходила в рубчатое туловище, на котором красовался щелеобразный рот. Белые мухи на шляпке шевелились и издавали странные, похожи её на речь звуки. Не понимая ни единого слова, дед Андрей, тем не менее, сразу ухватил суть претензий напрасно срезанного гриба.
Одобряют