Великолепная Мэрилин

С.А. Аннина, Е.В. Прокофьева. «Мэрилин Монро. Жизнь и смерть секс-символа Америки» книга на Озон, отрывок размещается для ознакомления на некоммерческой основе.

Продолжение, Глава 13 "У МЕНЯ ХОРОШИЕ ВИДЫ НА БУДУЩЕЕ"

Предыдущий выпуск

После "лечения" Мэрилин выглядела, да и была, совершенно больной. Джо отвез ее в Неврологический институт при Колумбийском университете и три недели был ее преданной и заботливой сиделкой. А в конце марта увез ее с собой во Флориду — на курорт Редингтон-Бич.

Почти месяц Мэрилин и Джо мирно прожили вдвоем. Они купались, собирали ракушки и камни, подолгу гуляли, рано ложились спать. Раз или два Мэрилин сопровождала Ди Маджио в Сент-Питерсберг, где находились "Янки", — и Джо, обычно такой ревнивый, гордился и своей спутницей, и восхищенными взглядами, которые бросали на нее молодые бейсболисты.

Абсолютная идиллия! Многие подумали, что любовь Джо и Мэрилин не только вернулась, но стала, пожалуй, еще сильнее, чем во времена их долгого романа и короткого брака. И поторопились заключить, что дело идет к свадьбе.

Но сама Мэрилин вовсе не была ни в чем таком уверена.

Во-первых, она понимала, что Джо в качестве друга и любовника — совсем не то же самое, что Джо в качестве мужа. И что, вновь получив на нее права, он запросто может снова стать несдержанным и агрессивным.

Во-вторых, был еще и Фрэнк…

Фрэнк Синатра, который обращался с Мэрилин если не более страстно, то уж точно более нежно, чем с любой другой своей женщиной.

Но и с Синатрой было все не просто. В конце апреля, когда Монро решила вернуться в Лос-Анджелес, он предоставил в ее распоряжение свой дом (и она жила там, пока не сняла квартиру на Норт-Доухени-драйв), однако эта любезность могла быть вызвана и дружеским расположением, тем более что сам Синатра в это время гастролировал по Европе.

Летом взаимные чувства Мэрилин и Фрэнка, казалось, разгорелись особенно ярко — но перед приемом, устроенным в честь актера Дина Мартина в Лас-Вегасе 7 июня, Синатра отдал специальное распоряжение, запрещающее папарацци фотографировать его и Монро вместе. Между тем Мэрилин очень этого хотелось, и, заметно напившись шампанским к середине приема, она делала репортерам знаки, прося все-таки тайком запечатлеть ее с Фрэнком. Но певец и его телохранители жестко пресекали все попытки.

Фрэнк время от времени встречался с Мэрилин до конца 1961 года — так, в сентябре она сопровождала его в четырехдневном океанском круизе на яхте, — но не скрывал, что не хранит ей верность. В числе прочих он ухаживал за актрисой Джульетт Проувз, на которой даже намеревался жениться (но так и не женился).

А Джо тем же летом 1961-го получил еще одну возможность доказать свою преданность Мэрилин. 29 июня в одной из больниц Нью-Йорка ей сделали операцию, удалив желчный пузырь. В Нью-Йорк Монро привез Ральф, но Джо сидел с ней в приемном отделении — и его же лицо Мэрилин увидела, очнувшись от наркоза. Затем эстафету ухода за Мэрилин приняла специально приехавшая для этого Бернис Миракл. Сестры были искрение рады встрече, пусть повод для нее был не из веселых.

В Нью-Йорке Монро не задержалась надолго. В отсутствие работы в Голливуде главным "маяком" в Лос-Анджелесе для нее стал дом доктора Гринсона. Психотерапевт становился все более и более значимым для нее человеком, все больше и больше забирал власть над Мэрилин в свои руки.

Забегая вперед, скажем: возможно, Ральф Гринсон и не был прямо или косвенно повинен в гибели Мэрилин, как считали некоторые близкие ей люди и биограф Дональд Спото. (Эту версию мы обсудим несколько позже, наряду с другими версиями смерти Монро.)

Однако очевидно, что пользы его лечение принесло не слишком много. Он ставил Мэрилин диагнозы, констатируя то параноидальную шизофрению, то (по словам домашнего врача Монро Хаймана Энгельберга) маниакально-депрессивный психоз, — а она становилась еще несчастнее. Он должен был помочь ей обрести внутреннюю самостоятельность — но стремился, чтобы она стала абсолютно беспомощной без него. И Гринсон, и Энгельберг в больших количествах прописывали Мэрилин успокаивающие лекарства. Правда, справедливости ради нужно сказать, что пациентка неплохо овладела разными хитростями из арсенала наркоманов, научилась добывать лекарства на стороне, и ни один из ее врачей не мог уследить, что именно и в каких дозах она поглощает.

Вот неполный список лекарств, которые принимала Монро в последние два года жизни: барбитураты, торазин, фенобарбитал НМС, амитал, нембутал, секонал, болеутоляющий наркотик демерол, хлоралгидрат, дексамил (смесь амфетамина с барбитуратами).

Ральф Робертс рассказывал: "Вначале она восхищалась Гринсоном, но никто из нас не думал, что он хорошо влияет на нее. Этот человек все более контролировал жизнь актрисы, указывая, кто должен быть ее другом, кого она может посещать и так далее. Но она считала, что должна претворять его волю в жизнь".

Но и сама Мэрилин сознавалась, что чувствует, будто ее доктор манипулирует ею, — и все же становится все более от него зависимой.

А Робертс знал, о чем говорит. Потому что именно он оказался первым близким Мэрилин человеком, которого Гринсон попытался отлучить от нее.

В конце лета и осенью 1961 года Ральф и Мэрилин были почти неразлучны. Собственно, она проводила с ним все время, которое не общалась с доктором Гринсоном и его домочадцами (к тому времени актрисе внушили, что она практически член семьи Гринсонов). Мэрилин звала Ральфа "братиком", и друзья говорили, что они действительно похожи на брата и сестру. Ральф поселился в отеле рядом с квартирой Мэрилин и был шофером, сиделкой, наперсником актрисы.

Неудивительно, что доктор Гринсон приревновал. Однажды ноябрьским днем Робертс, как обычно, привез Мэрилин на сеанс. Зайдя в дом, она через несколько минут вышла и подбежала к машине.

Плача, Мэрилин сообщила: "Доктор Гринсон считает, что ты должен возвратиться назад в Нью-Йорк. Он выбрал мне в качестве компаньона кого-то другого. У него сложилось мнение, что двое Ральфов в моей жизни — наверняка слишком много. Я объясняла, что зову тебя Рафом. "Ведь он же Раф!" — повторяла и повторяла я ему. Но он сказал, что нет — мне нужен кто-то совсем другой".

Мэрилин была очень опечалена, но не могла противиться воле доктора.

"Кто-то совсем другой" оказался 59-летней Юнис Мюррей. Эта одинокая замкнутая женщина, фанатично (хотя не бескорыстно) преданная Гринсону, стала компаньонкой Монро. На всех друзей актрисы Юнис производила отталкивающее впечатление. По мнению многих, было в ней что-то от злой старой ведьмы из детских сказок… Никто, включая саму Мэрилин, не сомневался, что Мюррей доносит Гринсону о каждом слове и каждом поступке своей хозяйки — вернее, подопечной и поднадзорной.

Помощница, пресс-агент и подруга Монро Пат Ньюкомб (та самая девушка, с которой кинозвезда некогда разругалась на съемках "Автобусной остановки") вспоминала: "Поначалу Мэрилин обращалась к этой женщине за советами — ведь она, как-никак, была той замечательной домоправительницей, которую подыскал для нее Гринсон. Но я с первого дня не доверяла Юнис Мюррей, постоянно совавшей нос в чужие дела. Я старалась избегать ее — просто потому, что она была мне не по душе. Эта особа напоминала недоброго духа, который все время кружит, все время приглядывается и прислушивается ко всему".

Между тем боссы "20th Century Fox" решили вернуть Мэрилин Монро в строй. По контракту она должна была сняться еще в двух фильмах "Fox" с гонораром 100 000 долларов за каждый. (Заметим, Элизабет Тейлор пообещали за снимавшуюся на той же студии "Клеопатру" в несколько раз больше, и Мэрилин прекрасно знала об этом.)

Фильмом, который предложили Монро, был римейк комедии 40-х "Моя возлюбленная жена" с Кэри Грантом. В сценарии, переписанном Арнольдом Шульменом и Наннелли Джонсоном, Мэрилин отводилась роль неверной жены, которая, мучаясь угрызениями совести, бросает мужа и детей, улетает на Гавайские острова, а вернувшись спустя пять лет, обнаруживает, что муж по недоразумению счел ее погибшей и женился на другой.

Хотя режиссером был назначен хорошо знакомый Мэрилин Джордж Кьюкор, она не горела желанием сниматься в этой картине. Однако снова послушалась доктора Гринсона, который решил, что ей это пойдет на пользу.

Гринсон не ограничился "медицинскими" рекомендациями. Использовав свой авторитет — и, в какой-то мере, неразбериху, царящую тогда на "Fox", — он добился, чтобы студийные менеджеры официально приняли его на должность специального советника и консультанта Монро.

Вскоре после рождества, отпразднованного вдвоем с Джо Ди Маджио, Мэрилин купила себе дом. Ей очень нравился дом доктора Гринсона, построенный в испанском стиле, и она с помощью Юнис Мюррей и Пат Ньюкомб отыскала для себя нечто похожее, только поменьше, — одноэтажный особняк с красной черепичной крышей, сводчатыми окнами, стенами, отделанными белым алебастром. При доме имелись бассейн и красивый сад. Этот особняк на Пятой Элен-драйв сделался последним пристанищем Мэрилин Монро. Никому не показалась зловещим предзнаменованием надпись над входом: "Cursum Perficio" — "Я завершаю путь". Ведь этим латинским изречением в Старом Свете, в Европе, уже несколько столетий украшали дома, и означало оно всего лишь то, что и хозяева, и гости смогут обрести уют и покой после долгой дороги…

В феврале 1962 года Мэрилин отправилась в длительное путешествие. Сперва — в Нью-Йорк, где она повидалась со Страсбергами, обсудила с Полой сценарий будущего фильма (которому дали рабочее название "Что-то должно случиться") и по старой памяти посетила несколько занятий "Актерской студии". Затем — в Майами, штат Флорида, где три дня развлекала своего бывшего свекра Айседора Миллера, водя по ресторанам и театрам. Оттуда — в Мехико.

В столице Мексики Мэрилин, приехавшую с Пат Ньюкомб и своим парикмахером Джорджем Мастерсом, уже поджидала заранее командированная туда Гринсоном Юнис Мюррей. Но присутствие "дуэньи" не помешало Мэрилин отлично провести время, объездить несколько мексиканских городов и накупить кучу вещей для своего только что приобретенного дома. В этой поездке, по свидетельству Пат, актриса обходилась без барбитуратов и вообще без каких бы то ни было лекарственных снадобий.

Мэрилин обзавелась новыми друзьями. И дружба с Фредериком Вандербильтом Филдом, богатым наследником, от которого семья отказалась из-за его прокоммунистических взглядов, стала для ФБР очередным поводом заподозрить Монро в сочувствии "красным".

Также она, возможно, обзавелась новым любовником. Красивый молодой мексиканец Хосе Боланьос, начинающий сценарист, приехал с актрисой из Мексики в Лос-Анджелес и 5 марта сопровождал ее на церемонию вручения премии "Самой любимой кинозвезде в мире" от Сообщества иностранной прессы. Но это вызвало неудовольствие Гринсона. К тому же в Лос-Анджелес приехал Джо. И Хосе безропотно уехал домой.

Гринсон попробовал покуситься и на отношения Мэрилин с Ди Маджио. 6 марта Мэрилин находилась в доме своего психотерапевта, и зашедшему за ней Джо было отказано в свидании с бывшей женой. Естественно, Мэрилин не поняла, отчего ее, словно буйнопомешанную, держат взаперти. И вдвоем они с Джо — она наверху, в комнате, он внизу, в прихожей, — устроили Гринсону форменный скандал.

К тому моменту врач, казалось, окончательно помешался на своей пациентке. До того, что брал на себя полномочия "одобрять" или "не одобрять" даже романтические связи Мэрилин, считая иных из ее кавалеров (не вполне без оснований, впрочем) опасными типами, будящими у актрисы мазохистские наклонности. Так, он "не одобрял" Синатру, хотя тот тоже был его пациентом. "Не одобрил" Гринсон и Боланьоса — и тому пришлось уехать. Но, когда он попытался "не одобрить" Джо, всегда покорная Мэрилин взбунтовалась. Она осмелела настолько, что попросила Ральфа Робертса вернуться в Лос-Анджелес.

Съемки фильма "Что-то должно случиться", после долгих проволочек, начались только в конце апреля. Этой картине не суждено было выйти на экраны. Случись иначе, у нас был бы фильм, может, не слишком значительный сам по себе, как и многие другие ленты с Монро, — но великолепный благодаря ее изумительной игре.

"По крайней мере в тридцати из сорока с лишним дублей, снятых по указанию режиссера Джорджа Кьюкора, — пишет Спото, — Мэрилин Монро навсегда запечатлена не только в полном расцвете своей красоты, но и на вершине творческих возможностей… В этой картине Мэрилин Монро совсем не такая, как в лентах "Всё о Еве", "Ниагара", "Джентльмены предпочитают блондинок" или "Зуд седьмого года". Она — зрелая женщина, спокойная, деликатная, но одновременно полная очарования и блеска. Мэрилин не имитировала чувства; напротив, она глубоко ощущала их, анализировала, в определенном смысле — переживала и проживала".

А ведь жизнь актрисы в период с 30 апреля по 1 июня, когда снимались упомянутые эпизоды, была не легкой и не спокойной. (Впрочем, когда бывало иначе?)

И сильнейшая простуда, подхваченная Мэрилин в самом начале съемок, оказалась меньшим из зол.

Монро опять прибегла к услугам Полы Страсберг, что вызвало у Гринсона раздражение и ревность. Он категоричным тоном велел пациентке расстаться с преподавательницей, но Мэрилин, как и в случае с Джо, не подчинилась приказу.

Однако психотерапевт успел привязать к себе Мэрилин так прочно, что его внезапный отъезд за границу 10 мая поверг актрису в растерянность. Тем более что Гринсон, как уже говорилось, сумел выставить себя незаменимым в профессиональных делах Мэрилин — и теперь она чувствовала себя зависимой от него еще и в этом плане.

И в то же время она, освободившись от "всевидящего ока", не могла не вздохнуть с облегчением. И сразу после отбытия Гринсона Мэрилин указала Юнис Мюррей на дверь. Что, наверное, мечтала сделать уже давно.

Но через несколько дней Монро сама оказалась под угрозой увольнения. И причиной было историческое празднование дня рождения Джона Кеннеди в Нью-Йорке 19 мая (на самом деле, уточним, 35-й президент США родился 29 мая). Кеннеди лично пригласил Мэрилин участвовать в торжественном концерте, и, хотя это было известно заранее, студийные боссы решили шантажировать актрису увольнением, чтобы не допустить сбоя графика съемок. Разумеется, Монро не поверила угрозе.

20 мая Мэрилин вернулась и, к своему удивлению, увидела у себя на кухне Юнис. Та, по ее словам, сочла, что речь шла всего лишь о кратком отпуске. По доброте душевной Мэрилин махнула на это рукой. Но за несколько дней до смерти предупредила Юнис о новом увольнении, окончательном и бесповоротном. Монро говорила близким, что намерена избавиться и от удушающей зависимости от своего психотерапевта. По словам Ральфа Робертса, "уже в конце июля Мэрилин осознала, что если она хочет еще иметь хоть каких-либо друзей, какую-то собственную жизнь, то ей надо будет расстаться с Гринсоном".

Съемки вроде бы продолжались своим чередом. Но 1 июня 1962 года, день 36-летия Мэрилин Монро, оказался и последним днем в ее жизни, когда ее снимали на кинокамеру. А 5 июня юристы "Fox" сообщили адвокату Монро Милтону Радину, что собираются возбудить против актрисы иск о расторжении контракта.

Спешно вызванный из Швейцарии доктор Гринсон пытался убедить боссов "Fox" смягчиться, самодовольно уверяя, что Мэрилин станет послушной и сделает все, что он, её психотерапевт, ей прикажет. Однако продюсеры Спирос Скурас и Питер Леватес приняли окончательное решение еще до разговора с Гринсоном.

Спустя много лет другой продюсер "20th Century Fox", Генри Уэйнстайн сказал: "Производство "Клеопатры" сильно опаздывало и поглотило миллионы, а здесь вдруг появилась проблема с низкобюджетным фильмом, отстававшим от графика лишь на несколько съемочных дней. Все это выглядело так, словно Скурас и Леватес теряли контроль над прожженными игроками. Посему Мэрилин являлась в данной игре пешкой — неординарной, печальной, трагичной, смешной, — но только пешкой. Вот правдивый облик этой голливудской истории"

Разрыв с "Fox" Мэрилин восприняла как глубокую личную обиду, как предательство. (Надо сказать, что далеко не все предали ее: партнер Монро по фильму категорически отказался играть с другой актрисой, чем, в свою очередь, тоже навлек на себя гнев студийных боссов.) Но это в любом случае не стало бы для нее концом света. Она была слишком знаменита, слишком любима, чтобы остаться без работы. Летом 1962 года Мэрилин вела переговоры по поводу сразу нескольких проектов. Например, они с Сиднеем Сколски хотели наконец осуществить давнюю мечту: снять "Повесть о Джин Харлоу", биографический фильм о любимой киноактрисе Глэдис Бейкер, Грейс Годдард — и самой Мэрилин. Сколски должен был выступить как продюсер этого фильма. В июле Мэрилин и Сидней навестили мать Харлоу — Джин Белло, "Маму Джин", чтобы заручиться ее согласием. "Мама Джин", увидев Мэрилин, плакала и смеялась. Она сочла, что Монро так похожа на ее дочь, как будто бы та воскресла из мертвых, и благословила начинание.

Также продюсер Артур Джейкобс, создатель и руководитель кинокомпании "The Arthur Р. Jacobs Со., Inc.", пригласил Мэрилин Монро и Дина Мартина сняться в комедии "Я люблю Луизу". Режиссером фильма должен был стать Джей Ли Томпсон, а композитором — автор песни "Бриллианты — лучшие друзья девушки" Джул Стайн.

(Впоследствии Джейкобс все-таки снял этот фильм — с Ширли Мак-Лейн вместо Мэрилин. Картина вышла в 1964-м под названием "Какая же дорога перед нами!")

На "20th Century Fox" очень быстро поняли, какую глупость совершили, и 25 июля Питер Леватес лично явился к Мэрилин "с белым флагом". Они расстались друзьями, полные воодушевления и совместных идей. Однако вскоре на студии произошел очередной "переворот", к власти вернулся Дэррил Занук. Полетели головы — в числе прочих был уволен и Леватес. Но к Мэрилин Занук теперь относился совсем не так, как в первые годы ее карьеры. Он пообещал ей взять производство фильма "Что-то должно случиться" под личный контроль. И только смерть Монро помешала осуществлению плана.

(Опять же, и этот фильм позже был снят заново, с Дорис Дэй в главной роли и под названием "Подвинься, дорогая!".)

Люди, близко знавшие Мэрилин, — Ральф Робертс, Сьюзен Страсберг, Руперт Аллан, Пат Ньюкомб, — потом в один голос говорили, что летом 1962 года, ее последним летом, она резко и ощутимо изменилась. Причем — несмотря на нездоровье и жизненные передряги, изменилась к лучшему.

"Она действительно отслеживала все свои дела и не давала другим водить себя за нос". Она стала более зрелой и, несмотря на на что, более уравновешенной, более оптимистичной. В Мэрилин словно просыпалась новая женщина.

Похоже было на то, что свет борется в ней с тенью, здоровое начало — со всем больным, темным, исстрадавшимся.

В одном из ее последних интервью причудливо перемешаны мудрость, горечь и надежда.

"Мне исполнилось тридцать шесть лет. Мне это не мешает. Считаю, что у меня хорошие виды на будущее и я должна как можно лучше использовать представляющиеся шансы — точно так же, как и всякая иная женщина. Поэтому, когда мне доводится слышать всю эту болтовню насчет того, что я, дескать, вялая и нерадивая, что часто заставляю людей ждать себя, то прошу не забывать — я тоже жду. Жду на протяжении всей жизни… Вы не представляете, как это бывает, когда у тебя есть все то, что имеется у меня, а ты не можешь назвать себя ни любимой, ни счастливой. В жизни я всегда хотела только одного: быть сердечной с людьми и чтобы они были сердечными со мной. Это честный обмен. К тому же я — женщина. Я хочу, чтобы мужчина любил меня всем сердцем, — так же, как мне хотелось бы любить его. Я пыталась, пробовала, но до сих пор такой любви у меня не случалось".

Так говорила Мэрилин Монро за несколько недель до своей смерти.

Продолжение следует...

Последние 10 выпусков:

765 Мэрилин Монро в фильме "Вождь краснокожих и другие" (VI) Цикл "Великолепная Мэрилин" 765 серия Фильм "Вождь краснокожих и другие" (VI)

766 Мэрилин Монро - фотобиография (I) - 1926г. Цикл "Великолепная Мэрилин" 766 выпуск ММ - Фотобиография (I) 1926

767 Мэрилин Монро в Клубничке (X) Цикл "Великолепная Мэрилин" 767 выпуск ММ в Клубничке (X) NSFW

768 Мэрилин Монро на обложках журналов (XXXV) Цикл "Великолепная Мэрилин" 754 выпуск ММ на обложках журналов (XXXV)

769 Мэрилин Монро в фильме "Всё о Еве" (II) Цикл "Великолепная Мэрилин" 769 серия Фильм "Всё о Еве" (II)

770 Мэрилин Монро на гифках (XIV) Цикл "Великолепная Мэрилин" 770 серия ММ на гифках (XIV)

771 Вещи Мэрилин Монро (I) Цикл "Великолепная Мэрилин" 771 серия Вещи ММ (I)

772 Мэрилин Монро в рекламе (XXI) Цикл "Великолепная Мэрилин" 772 серия ММ в рекламе (XXI)

773 Мэрилин Монро на фотографиях Джона Флореа (XXVII) Цикл "Великолепная Мэрилин" 773 часть Фотограф Джон Флореа (XXVII)