«Благими намерениями выстлана дорога в ад» — гласит известный и весьма справедливый афоризм. «Было гладко на бумаге, да забыли про овраги» — говорит нам русская поговорка. Очень часто некоторые нововведения, даже если их и внедряли из самых лучших побуждений, приносят ущерб, а не пользу для общества. Такой была, к примеру, горбачёвская борьба «с пьянством и алкоголизмом», итогом которой стал рост самогоноварения, вырубка виноградников и чувство унижения у миллионов людей, которые по разным причинам собирались купить алкогольные напитки.
А ведь есть ещё «нововведения», которые изначально направлены на изменение положения в худшую сторону: ювенальные законы, «реформы образования» для понижения уровня знания, приватизация (средство украсть не только деньги, но целые отрасли).
В 2008 году в нашей стране для бюджетных учреждений была введена новая система оплаты труда (НСОТ). Идея была такова – подтолкнуть управленцев к экономии средств, разрешив эту самую «экономию» выплачивать в виде премий.
К чему это привело?
С обращением к руководству России, президенту, премьеру, целому ряду министров и политиков, ещё в сентябре 2016 года, обратилась Ирина Витальевна Канторович, кандидат исторических наук, преподаватель. Она не понаслышке знает, к чему привела новая система. Деньги в стране есть – их достаточно. Надо только… перестать их «экономить» так, как подсказывает НСОТ.
Автор обращение записала и ролик.
Предлагаю вашему вниманию текст обращения и видео. Изложенные факты весьма убедительны, а возникшая ситуация требует принятия решения. НСОТ необходимо скорректировать так, чтобы имеющиеся плюсы остались, а проявившиеся минусы были нивелированы.
ОБРАЩЕНИЕ
Президенту РФ Путину В.В.
Председателю Правительства Российской Федерации, председателю партии «Единая Россия» Медведеву Д.А.
Министру финансов Силуанову А.Г.
Министру здравоохранения Скворцовой В.И.
Министру образования и науки РФ Васильевой О.Ю...
Министру культуры Мединскому В.Р.
Министру труда и социальной защиты Российской Федерации Топилину М.А.
Президенту общероссийского объединения профсоюзов «Конфедерация Труда России», члену Совета при Президенте Российской Федерации по развитию гражданского общества и правам человека Кравченко Б.Е.
Уполномоченному по правам человека в РФ Москальковой Т.Н.
Председателю КПРФ Зюганову Г.А.
Председателю партии «Яблоко» Слабуновой Э.Э.
Председателю партии «Справедливая Россия» Миронову С.М.
Председателю Комитета гражданских инициатив Кудрину А.Л.
Уважаемые Владимир Владимирович, Дмитрий Анатольевич, Антон Германович, Вероника Игоревна, Ольга Юрьевна, Владимир Ростиславович, Максим Анатольевич, Борис Евгеньевич, Татьяна Николаевна, Геннадий Андреевич, Эмилия Эдгардовна, Сергей Михайлович, Алексей Леонидович!
Прежде всего, я хотела бы подчеркнуть, что я не прошу дополнительного финансирования для каких-либо лиц и структур, а наоборот, хочу сообщить, что столь необходимые в условиях кризиса средства для поддержки бюджетных организаций могут быть найдены в рамках существующей финансовой и административной системы. Для того, чтобы их найти не нужны сколь-либо масштабные реформы, а нужно только привести существующую систему финансирования в соответствие с потребностями государства, изменив нормы НСОТ – «новой системы оплаты труда», введенной в нашей стране в 2008 году. По ныне действующей системе все выделенные бюджетному учреждению деньги тратятся внутри него самого, при этом все сэкономленные (не потраченные на предназначенные цели) средства бюджетного учреждения переходят в фонд экономии данного учреждения, а затем директор выплачивает их сотрудникам в виде стимулирующих надбавок и премий. На практике, по слишком понятной и как бы даже предлагаемой условиями логике, эти стимулирующие и премии львиной долей (практически ничем не регулируемой по закону) переходят в зарплатные выплаты администрации и близких к ней лиц.
Таким образом, директор сегодня имеет вполне ясный экономический мотив уменьшать объем работ (или, как теперь принято говорить, услуг), выполняемых его учреждением, чтобы увеличить фонд экономии и свои доходы. Это, с одной стороны, вызывает ухудшение качества здравоохранения, образования, соцобеспечения, что влечет за собой рост недовольства избирателей, а с другой стороны, приводит к усилению напряженности в рабочих коллективах из-за разницы в доходах.
Далее хотела бы привести несколько примеров таких действий, с которыми я столкнулась как учитель и просто как горожанка. Вот самый простой пример: в поликлинике, к которой я прикреплена, поменяли часы, когда можно делать уколы, на интервал с 11.00 по 13.00 и с 14.00 по 17.00 часов (ранее было время с 8.00 по 10.00). Естественно, почти ни один работающий пациент не сможет воспользоваться этой услугой и количество пациентов сокращается. Теперь можно перевести медсестру на полставки (работы у нее стало меньше) и увеличить фонд экономии. Таких примеров можно приводить десятки: опытный администратор всегда найдет, на чем сэкономить. Так, например, директор московской школы «Технологии обучения» для детей-инвалидов «экономит» более половины бюджета, поступающего на обучение учеников (подробности отражены в имеющейся в интернете Петиции «Руки прочь от денег детей-инвалидов!»). Список этот может быть легко продолжен.
При этом только официально, по закону (сочиненному самими же управленцами «под себя»), зарплата руководителя бюджетного учреждения сейчас в 3–8 раз больше, чем средняя зарплата работника. То есть только базово (без премий) директор школы, например, в среднем, получает минимум 4,5 ставки учителя (соотношение должно быть «один к трем», но учителя сейчас по статистике работают в среднем на полторы ставки, чему часто активно способствуют руководители школ). Такая разница в зарплате совершенно не соотносится с затрачиваемыми рабочими усилиями директоров.
Однако самые впечатляющие по масштабам мероприятия по созданию фонда экономии (с последующим распределением в собственные карманы) происходят на уровне региональных Департаментов и Комитетов здравоохранения, образования, соцзащиты и т.п. Здесь куются местные «реформы», позволяющие с самого начала большую часть денег, выделенных из бюджета, оставить нетронутыми («сэкономленными»). Именно для этого была придумана «оптимизация» системы здравоохранения и управления образованием. Так, «оптимизация» московского здравоохранения превосходит всякое воображение. Например, после январского приступа желудочной колики моей четырнадцатилетней дочери мы попали к гастроэнтерологу через 3 недели, а дозвониться по единственному на весь округ телефону для записи на гастроскопию так и не смогли в итоге. После ликвидации детской больницы № 3 в Измайлове ближайшей стала Русаковка. Врачи скорой открыто говорят: «Если будет что-то тяжелое, просто не успеем ребенка до больницы довезти». Это в Москве. А что же происходит в регионах? Вопиющие факты современного положения дел в здравоохранении, факты роста смертности, в том числе детской, изложены, например, на сайте «Нет реформе здравоохранения». Самое циничное – отказ детям в инвалидности, см. об этом петиции «Прекратите лишать детей инвалидности!!!», «Прекратите отказы в инвалидности детям с расщелинами губы и неба», например, а также ликвидации домов инвалидов (см. например, о ликвидации школы-интернат № 2 для грухих детей в Саратове).
А Департамент образования г. Москвы придумал такой замечательный способ «экономии»: с сентября 2014 года был изменен порядок финансирования школ. Школы получили сразу не все деньги, а только половину (госуслуги). Вторую половину (госработы) надо было обосновать заявкой и получить после «одобрения» Департамента. Деньги на госработы практически никому не выдали вовремя: плохо информировали директоров о том, как надо подавать заявки на госработы (возможно, намеренно), не удовлетворяли вовремя эти заявки и т.п. .. «Сэкономил» Департамент образования трудно представимую сумму, по-видимому, близкую к половине бюджета, выделенного на московское образование. Интересно было бы узнать, какие зарплаты были начислены его руководству в декабре 2014 года в виде премий и стимулирующих выплат.
С января 2016 г. изменили порядок финансирования детских садов: Департамент образования сообщил, что детсады не выполнили госзадание в полном объеме за предыдущий финансовый год, потому что деньги выделялись с расчетом, что каждый ребенок ходит в сад каждый день. А дети болели и т.п. Поэтому Департамент посчитал среднюю по саду цифру, сэкономленную за счет отсутствия детей, и в 2016 г. сократил выделенные саду деньги – с перспективой, что в 2016 году дети будут болеть ровно столько же, сколько в 2015 г. Еще один способ экономии такой: в результате «оптимизации» московских детей до 3 лет в госучреждения можно устроить только на 3 часа в день. Далее – выкручивайтесь, как хотите. Эти примеры я узнаю, в основном, из разговоров с родителями детей. Понятно, что приведенные факты – капля в море вакханалии всеобщей экономии в частных интересах. При этом правительство отчитывается о том, что число мест в детских садах значительно выросло и очереди практически ликвидированы. Но оно умалчивает, что это достигнуто таким чиновничьим изобретением: формируется «списочный состав» групп чуть не до 45 человек. Множество фактов об «оптимизации» образования в Москве приводится, например, в петициях «Отправить в отставку руководителя образования Москвы И.И.Калину», «Спасите систему образования для детей с ограниченными возможностями здоровья в г.Москве». Об «оптимизации» в вузах см., например, петицию «Остановите разгром МПГУ» и материал о ликвидации Иркутского лингвистического института.
Существует опасение, что помимо этих реформ прямой «экономии» в руках Комитетов и Департаментов имеется ещё одно трудно доказуемое средство «экономии»: с ними «делятся» директора бюджетных учреждений. Поскольку по закону сейчас можно уволить любого директора без объяснения причин (п.2, ст. 278 ТК), директор полностью зависим от учредителя (региональных Департаментов, Комитетов и т.п. ). На все руководящие посты назначаются «свои» сотрудники: те, кто будет «делиться» с органом-учредителем, который гарантирует их «непотопляемость».
Пример – «случай И.Ю. Шпитальской», директора Санаторно-лесной школы номер 7 в Подмосковье. Вот фрагмент статьи «Комсомольской правды», от 28 февраля 2013 года, о проведенной в Лесной школе проверке:
«Но больше всего нарушений ревизоры нашли в специальной летней школе №7 для детей с ограниченными возможностями… Там нарушили все, что только можно было... Вот только несколько фокусов с разоблачениями, которые удалось выявить. Родителей, сопровождавших своих детей-инвалидов в летнюю школу, оформляли младшими воспитателями. Им начисляли зарплату, но на руки не выдавали ничего. Пока подтверждено хищение таким способом 1,4 миллиона рублей. Некоторые хитрости с начислением заработных плат персоналу принесли ещё 4,3 миллиона незаконных бюджетных рублей. Работников заставляли обналичивать премии и отдавать их администрации. Уже доказано получение таким способом 1,7 миллиона рублей. Разные нарушения по ремонту вылились в 2,3 миллиона рублей неправедного дохода администрации… В итоге … насчитали злоупотреблений на 41,5 миллиона рублей. Материалы переданы полиции, директор отстранена от работы».
Однако, после этого директор И.Ю. Шпитальская, допустившая все эти нарушения, стала работать директором московского Детского Дома для умственно-отсталых детей № 8 (Москва), а затем директором Центра содействия семейному воспитанию «Вера. Надежда. Любовь», в который помимо указанного Детского дома вошел ещё один: ГКУ Специализированный дом ребенка №25 для детей с органическим поражением центральной нервной системы и нарушением психики. Никакой ответственности за свои действия на посту директора Санаторно-Лесной школы 7 И.Ю.Шпитальская так и не понесла. И таких шпитальских среди наших управленцев немало.
Также НСОТ создала огромную социальную напряженность: она априорно поставила работника и работодателя в отношения бизнес-партнеров с противоположными интересами – чем меньше директор заплатит работникам, тем больше поступит в фонд экономии, а затем распределится в виде стимулирующих между администрацией и «своими» сотрудниками. Директора делают все, чтобы уменьшить объем работ, выполняемых их организациями, и сократить число рабочих мест. Это приводит к росту безработицы и превращает уволенных работников-бюджетников из специалистов в людей, вынужденных браться за любую неквалифицированную работу, чтобы выжить (представьте себе моральное состояние такого человека!). В школах Москвы это приводит также к таким последствиям: директора стремятся уволить опытных знающих учителей (им надо платить надбавки за квалификацию, за научную степень и т.п. ) и набрать учителей из соседних областей – желательно только что окончивших вузы (чтобы не платить надбавки). При этом любому сотруднику бюджетного учреждения – врачу, учителю – посмевшему поднять голос в защиту работников, создают такие условия, что он вынужден уволиться. На практике правила введения системы оплаты труда совершенно не соблюдаются: администрации вводят Положения об оплате труда «под себя». Например, администрация бюджетной школы ЦО «Технологии обучения» (Дорогомилово) ввела с огромным числом процессуальных нарушений не соответствующее законодательству Положение об оплате труда, позволяющее «своим» сотрудникам платить за ставку работы базовую зарплату в 3–4 раза больше. На жалобу профкома прокуратура ответила отпиской. И не удивительно: прокуратуры, инспекции по труду сейчас завалены жалобами. Они пишут отписки. И их можно понять: объем нарушений чудовищен. Госаппарат просто с ним не справляется. Из-за НСОТ социальная напряженность постоянно растет. Работники видят, как бюджет расходуется нецелевым образом. Администрации жируют, а у многих работников в результате НСОТ зарплаты упали (хотя по закону этого не должно быть). При этом учредители бюджетных учреждений (Департаменты, Комитеты и т.п. ) отчитываются цифрами «средней зарплаты». Например, нас уверяют, что средняя зарплата московского учителя чуть не 80 тысяч рублей. Эта средняя складывается из миллионных зарплат директоров и их замов и довольно низкой зарплаты учителей (за которую они работают не на ставку, а на полторы-две, по статистике).
( Зарплаты провинциальной администрации отражены, например, здесь: видно, что директора захолустных школ получают даже больше директора районной школы: по 50-60 тыс (это на 2014 год), а главврач районной больницы получает 100 тысяч рублей, при том, что другие врачи получают не больше 20.)
Из-за неконтролируемой «экономии» социальная напряженность постепенно подходит к критическому состоянию. В Тульской области учителя получают уже по 90 рублей за урок и выходят на площадь бастовать из-за нищенских зарплат (на практике ничто не мешает директору сокращать и сокращать зарплату работнику). В Астрахани отдельные категории малоимущих обречены на голод (власти своим приказом отменили бесплатные школьные обеды и отказываются выплачивать минимальное единовременное вспомоществование). Выступление перед депутатами главы Следственного комитета Иркутской области как по нотам описывает страшные последствия НСОТ, приведшие к детским смертям в интернате для детей-инвалидов.
Вот фрагмент этого выступления: «При увеличении количества находящихся детей в 3 с лишним раза штат был увеличен на 24%. Нагрузка на работника выросла почти в 3 раза. Зарплата же при этом уменьшилась также в 2 — 3 раза. При этом, заметьте, количество врачей вообще не увеличилось – на 102 ребенка 1 педиатр.» И т...п.
В целом, стремление сэкономить любыми средствами, обусловленное нынешними нормами НСОТ, приводит к постепенному саморазрушению государства. НСОТ — термит российской государственности, её надо срочно отменять или реформировать. Прошу Вас всемерно содействовать этому. Необходимо, как представляется, срочно издать правительственное распоряжение, согласно которому сэкономленные в каждом учреждении бюджетные средства не шли в «фонд экономии», а использовались бы в интересах простых граждан - например, для повышения заработной платы тех сотрудников, чьи зарплаты ниже среднего уровня по региону.
Ирина Канторович, к. ист. н., преподаватель (Контакты: irinakant3@gmail.com)
