Когда болид «Бенеттона» Михаэля Шумахера застрял на пятой передаче, Дэймон Хилл смог воспользоваться ситуацией и принести победу команде «Уильямс», что вызвало огромное облегчение.

Следует отметить, что многие скептики после Гран-при Испании сомневались в том, мог ли Михаэль Шумахер действительно пройти две трети гонки только на пятой передаче, включая пит-стоп.

Можно попытаться рассчитать, какой процент вероятности был у «Бенеттона» , чтобы солгать о проблеме (кроме очевидного желания отвлечь внимание от чего-то другого, что было действительно не так), но кажется, что не было бы смысла делать такое заявление, если бы оно не соответствовало действительности. И, конечно же, телеметрические данные, которые мы видели во время гонки вместе с Михаэлем Шумахером, точно указывали на то, что он действительно использовал только одну передачу.

Команда «Макларен» провела симуляцию на своей компьютерной программе после гонки и пришла к такому же выводу: это было возможно, и если скорректировать свой стиль пилотажа, можно было обойтись без потери более чем пары секунд на круге. Именно так и поступил немец.

Перформанс Михаэля Шумахера

У него было несколько очень ярких скольжений примерно на 41-м круге, возможно из-за масла на трассе, а может быть потому, что он всё ещё корректировал свой стиль. Но с первой, второй, третьей, четвёртой и шестой передачами или без них немец справлялся блестяще.

«Сначала я проходил круги за 1 минуту 32 секунды. Я нашёл способ по-другому использовать пятую передачу, что позволило мне снова проходить круг за 1 минуту и 26 секунд. Это меня очень удивило, но благодаря своему опыту в Гран-при я знаю много способов изменить свой стиль пилотажа и сэкономить топливо. Именно этот стиль пилотажа очень помог мне сегодня. Он выручил меня в самой сложной ситуации».

Босс «Бенеттон» Флавио Бриаторе после гонки широко улыбался. «Для меня это была лучшая гонка Михаэля, даже если он не победил. Он был великолепен».

И действительно, это был один из тех уикендов, когда казалось, что «Формулу-1» вот-вот разорвёт на части. Всё началось с угроз бойкота со стороны гонщиков, потому что все требования по безопасности, кроме одного, были выполнены. Это было самое важное требование. Гонщики были обеспокоены бетонной стеной на выезде из поворота «Ниссан», где нужно быстро повернуть направо, налево и снова направо.

«Мы выезжаем оттуда на скорости 240 км/ч, — сказал Мартин Брандл, председатель недавно реформированной Ассоциации гонщиков Гран-при. — Это могло бы повториться, как в Имоле».

Третий Гран-при подряд происходят жуткие аварии

«Организаторы гонки либо не хотели, либо им было сказано не вносить изменения», — продолжил Брандл. «Возможно, кто-то хотел посмотреть, насколько сильно гонщики будут держаться вместе».

И они действительно держались вместе, и какое-то время ситуация выглядела сомнительно.

«Мы сказали: „Хорошо, мы не участвуем в гонке»», — сказал Мартин, и в конце концов никто не поймал их на блефе, если это вообще был блеф.

К началу пятничной свободной практики была сооружена временная шикана из шин, но даже тогда всё было не так просто. На этот раз забастовку объявили «Бенеттон», «Уильямс», «Макларен», «Лотус», «Джордан» и «Футворк», требуя встречи с разгневанной публикой и Максом Мосли, чтобы обсудить желательность или иное регулирование, требующее, чтобы в тот уик-энд машины ездили в изменённом виде, и осуществимость сроков, которые он установил в Монако для внесения значительных изменений в автомобили к Хоккенхайму.

В то утро «Феррари», «Минарди», «Заубер» (только с Хайнцем-Харальдом Френтценом), «Ляррусс» и «Тиррелл» выехали на трассу, а «Симтек» и «Пацифик» остались вместе с другими крупными командами. «Нам сообщили, что это не в наших интересах — выезжать», — сказал представитель одной из двух новых команд, — и в сложившихся обстоятельствах мы поняли сообщение, которое нам передавали...»

Ранее на этой неделе Флавио Бриаторе написал критическое открытое письмо Мосли и распространил его в национальных СМИ, в то время как Рон Деннис высказывался критически в частном порядке.

Встреча в моторхоуме «Уильямса» между Берни Экклстоуном (как президентом FOCA), Бриаторе, Деннисом, Фрэнком Уильямсом, Питером Коллинзом, Эдди Джорданом, Джеки Оливером, Ником Виртом и Китом Уиггинсом с одной стороны и Мосли с другой была далеко не сердечной, несмотря на то, что различные стороны могли бы заставить вас поверить. «У нас был откровенный и позитивный обмен мнениями», — сказал Фрэнк Уильямс, но у него хватило такта рассмеяться, когда ему сказали, что лучше было бы сказать, что Мосли получил позитивный обмен взглядами Фрэнка.

«Формула-1» хочет перемен в безопасности

Мосли отрицал какое-либо отступление или угрозу бойкота, но «Бенеттон» и «Лотус» собирались стоять до конца.

Как бы то ни было, после обеда всё шло своим чередом, и, несмотря на недостаток опыта управления Шумахером «Бенеттоном» в новой спецификации с укороченным диффузором и более мелкими передними кромками крыльев, он уверенно доминировал.

На первом ряду к немцу присоединился Хилл за рулем «Уильямса». Мика Хаккинен и Джей-Джей Лехто заняли второй ряд. Казалось, что все успокоились. Но утром в субботу, в конце свободной практики, случился ещё один ужасный шок: итальянец Андреа Монтермини разбился на своём «Симтек», выезжая из последнего поворота, ведущего на пит-лейн.

Он всеми четырьмя колёсами заехал в грязь и совершил ошибку, пытаясь слишком активно бороться с машиной до того момента, когда она внезапно обрела сцепление с трассой и резко ушла влево в бетонную стену, которая ведёт обратно на саму прямую. «Симтек» выбросило обратно на трассу, где без передних колёс и с торчащими из открытого переднего конца монокока ногами Монтермини машина заскользила и остановилась прямо напротив боксов.

Казалось, что жестокие боги напоминали спорту, на что они способны, если захотят, и в некоторых местах пресс-центра, откуда открывается вид на место происшествия, было что-то неприятно близкое к истерике, когда люди смотрели вниз на искорёженный «Симтек». Ситуация казалась похожей на инцидент с Ратценбергером в Имоле, тем более что Монтермини заменил его в команде.

Всё это было пугающе, пока не стало известно, что он чудом остался жив и получил лишь незначительные травмы.

К тому времени, когда Шумахер уверенно и без пробуксовки вырвался вперёд во второй половине дня в воскресенье, большинство просто хотели, чтобы всё закончилось, и было ещё большее облегчение от того, что наконец-то произошло то, ради чего все собрались в Испании.

Хаккинен бьется с лидерами, но в итоге сходит из-за мотора

И по одной из таких причуд это была действительно хорошая гонка. Правда, Шумахер на раннем этапе оторвался на большое расстояние, так что к 21 кругу, когда он сделал свою первую из двух запланированных остановок для дозаправки топливом и смены шин, он опережал Хаккинена на 15 секунд (который временно обогнал Хилла во время остановок).

Но затем на болиде немца возникла проблема с пятой передачей, и к 25 кругу ситуация выглядела совершенно иначе: Мика лидировал, опережая Хилла, а Шумахер и Лехто держались на почтительном расстоянии. Чуть дальше позади Алези изо всех сил сдерживал Брандла.

До сих пор в этом году стратегии по топливу и остановкам для смены шин были слишком похожи, чтобы вызывать большой интерес. «Уильямс» еще в Бразилии понял, что один пит-стоп разрушает гонку. Все использовали стратегию с двумя остановками. Финн в первый раз заехал в боксы на 30-м круге, и уступил восьмисекундное лидерство Хиллу, британец вышел вперёд, и Мике пришлось снова работать изо всех сил, чтобы догнать и обогнать Шумахера.

Немец получил передышку, когда Дэймон остановился на 41-м круге, и вопреки всем ожиданиям вернул себе лидерство. Но его собственной финальной остановки ждали с нетерпением, и он заехал на 45-м круге. Как он собирался выбраться из боксов, имея только пятую передачу?

Здесь ему повезло, поскольку ограничение скорости на пит-лейне, безусловно, пошло ему на пользу, так как все выезжали осторожно, и с большим количеством оборотов и немалой помощью мощного крутящего момента мотора «Форд» он сумел вернуться в борьбу, даже не уступив место Лехто.

Хаккинен тоже совершил последнюю остановку на 45-м круге, потеряв 14 секунд преимущества над Хиллом и снова опустившись на третью позицию, которую он занимал на первых этапах. Но на этом борьба не заканчивалась. К 48-му кругу Хилл имел 7,5 секундное преимущество над Хаккиненом, который отставал от Шумахера на 2,9 секунды, но был явно на подъеме. Однако, к сожалению, это ни к чему не привело, когда на следующем круге его «Пежо» V10 дал сбой.

Марк Бланделл приносит подиум «Тирреллу»

Сможет ли Шумахер что-то сделать с Хиллом, стало еще одним спорным вопросом по ходу гонки, поскольку, хотя разрыв в семь с половиной секунд колебался на несколько десятых в обе стороны, трасса становилась очень скользкой, и в итоге Шумахер решил сохранить шесть очков, а не упорствовать в борьбе за 10 и остаться ни с чем. Начиная с 55-го круга Гран-при он сдался.

Сильный заезд Лехто, ставший лучшим в его трех выступлениях за «Бенеттон», закончился отказом двигателя на 54-м круге, что было очень обидно. Джей-Джей выглядел гораздо лучше в этот уик-энд, чем в ранее в Монако, и был быстрейшим на утренней разминке в день гонки.

Брандлу тоже не повезло. На первых кругах он застрял на восьмом месте позади Шумахера, Хилла, Хаккинена, Алези, Лехто, Култхарда и Баррикелло, после чего уверенно продвигался вверх, а сочетание хороших остановок и грамотного вождения позволило ему подняться на пятое место, когда Хаккинен сошел. После его схода он стал четвертым, а после схода Лехто – уже третьим, но все надежды на второй подряд финиш на подиуме для пилота «Макларена» испарились в облаке дыма и пламени, когда его машина взорвалась при входе в первый поворот на 60-м круге. Согласно официальному источнику, взорвалась коробка передач, но циники больше доверяли второй поломке «Пежо».

Алези должен был занять третье место, но «Феррари» выглядела неповоротливой, а вот машина «Тиррелл-Ямаха» Марка Бланделла, напротив, была проворной и эффективной. Британец, стремясь остановить волну неудач, обрушившуюся на него в этом году, очень старался, и, опередив красную машину, когда она остановилась для смены шин на 38-м круге, через два круга после своего собственного пит-стопа, Бланделл помчался домой, показав отличный результат для этой обновленной команды. Он стал подтверждением разумного шасси 022 Харви Постлетуэйта, а также того, что «Ямаха» продолжает совершенствовать свой V10. Таким образом, Алези занял четвертое место в очередной разочаровывающий уик-энд для «Ферарри», которая продемонстрировала мало признаков прогресса, поскольку новые правила усложнили ситуацию. Француз остался недоволен своей машиной, а Бергер – вообще повержен. На первом круге его прошел Баррикелло, а затем он столкнулся с проблемами с коробкой передач.

Обидный сход Култхарда в дебютном Гран-при

«Джордан», напротив, снова на подъеме после перерыва, вызванного аварией Баррикелло в Имоле, и с возвращением Эдди Ирвайна был в полном порядке. Казалось, эта пара была обречена на хорошие очки, особенно после того, как Баррикелло квалифицировался с лучшим результатом в карьере на пятом месте, но бразилец бросил все силы на неудачный старт и уже пробивался назад к Алези, когда на 40-м круге у него непривычно сломался двигатель «Харт». Ирвайн взял на себя ответственность, и, пережив момент в шикане и постоянно ухудшающееся проскальзывание сцепления, взял последнее очко. Если бы не эти проблемы, он мог бы опередить хорошо управляемый «Минарди» Пьерлуиджи Мартини в борьбе за пятое место, но по мере ухудшения условий трассы он благоразумно сбавил обороты, и два очка маленького итальянца ушли без дальнейших проблем. Пьеро был шестым быстрейшим в пятничной квалификации, но в субботу у него отказал двигатель, поэтому он был рад своему результату.

Человек, который должен был быть третьим, вместо этого наблюдал за остатком своего первого Гран-при из гаража команды «Уильямс». Дэвид Култхард был нанят Фрэнком Уильямсом на роль второго пилота, и бывший тестовый пилот проделал потрясающую работу, квалифицировавшись девятым со спокойной уверенностью, которая говорит о его будущем в «Формуле-1». Он был достаточно честен, чтобы признать, что в субботней дневной сессии не лучшим образом использовал свои шины, и в этом случае он мог бы оказаться выше на решетке. Но как только началась гонка, он исправился, перепрыгнув на шестое место. Он всегда с головой уходил в борьбу, когда выступал в младших сериях.

Первые 16 кругов он легко держался за Алези и Лехто, понимая, что финн в ловушке, а он сам может позволить себе подождать. Хороший пит-стоп мог бы избавить его от обоих, когда они в свою очередь остановятся, а он знал, что ему предстоит ранняя остановка, и не было причин терять время, пытаясь обогнать. К сожалению, он уже ощущал колебания в работе двигателя «Ренго» на низких оборотах, и когда он заезжал на пит-стоп, мотор умер. Он потерял целый круг, пока его пытались завести, и когда британец, пошатываясь, вернулся на трассу, то оказался на 20-м месте. Когда проблемы с электроникой продолжили проявляться, команда вызвала его в боксы. Таким образом, Испания не принесла ему особых результатов, но его дебют в «Формуле-1» вполне мог превзойти дебюты Стюарта, Регаццони, Джунти, Ройтеманна, Проста, Херберта и Шумахера. Следите за ним; Барселона показала нам, откуда берутся следующие звездные таланты Ф1.

Долгожданная победа для «Уильямса»

«Футворк» и «Заубер» также ушли с пустыми руками. Кристиан Фиттипальди решил выдавить из машины максимум, что закончилось поломкой мотора на 36-м круге. Хотя бразилец боролся с Алези, Бланделлом и двумя «Джорданами». Его партнер по команде Джанни Морбиделли во время ранних остановок поднимался на пятое место, но сошел, когда его топливный клапан буквально провалился в бак на 25-м круге. Хайнц-Харальд Френтцен не отставал от итальянца и тоже ненадолго поднялся на пятое место, но когда его «Заубер» по собственной воле начал переключать передачи вниз, сошел с дистанции.

Действующий чемпион «Ф3000» Оливье Панис вновь проехал ровно и незаметно для «Лижье», финишировав седьмым. Напарник Эрик Бернар сошел с трассы на седьмом круге для устранения повреждений от осколков. Алессандро Дзанарди вернул «Лотус» на девятой строчке.

Испанский уик-энд стал для «Лотуса» горьким разочарованием. На предыдущей неделе Педро Лами был госпитализирован с серьезными травмами ног после того, как его 107C разбился в Сильверстоуне из-за отказа заднего антикрыла, а после того, как в пятницу в лагере «Лотуса» появилась информация о трещинах в крепежных конструкциях нового 109-го автомобиля Джонни Херберта и старого 107C Занарди, в команде возникло еще большее беспокойство. Проблема была решена к субботе, но 109-я машина была очень плохо отрегулирована, проехав всего несколько кругов до встречи, и она была настолько дерганной, что привела к вылету Херберта на 41-м круге, когда он мог бы бросить вызов Мартини, занявшему в итоге пятое место.

Когда Дэймон Хилл пересек клетчатый флаг, а затем совершил круг почета, размахивая «Юнион Джеком», исполнилось 26 лет с тех пор, как победа его отца на Гран-при Испании подняла команду «Лотус», все еще потрясенную гибелью Джимми Кларка в Хоккенхайме. Совпадения были просто невероятными, хотя Дэймон неудачно выступил в Монако, а Грэм выиграл уже следующий Гран-при после той гонки Ф2, Грэм участвовал и в промежуточной гонке – Daily Express Trophy в Сильверстоуне.

Дэймон первым признал, что его триумф во многом связан с неудачей Шумахера, но победа есть победа, и эта победа пришла как раз вовремя, чтобы поднять боевой дух «Уильямса» и еще раз доказать, что они все еще могут побеждать. Почти месяц спустя после аварии Айртона Сенны эта победа стала фантастическим успехом команды в 300-м Гран-при, но еще более удивительной статистикой стало то, что прошло восемь месяцев с тех пор, как команда из Дидкота в последний раз взяла клетчатый флаг раньше всех остальных. Так много изменилось с прошлогодней Монцы…

Источник.

Ставим лайки, подписываемся!

Большую часть гоночных выходных было настоящее шоу. Действительно, что-то, чем можно насладиться. «Феррари» была самой быстрой в первой официальной квалификационной сессии. Более того, «Феррари» действительно была самой быстрой как в официальной квалификации Гран-при, так и на каждой из свободных тренировок по обе стороны от неё. Приятное разнообразие, ведь «Уильямс-Рено», «Бенеттон-Форд» и «Макларен-Форд» уже так наскучили.

Конечно, это не могло продолжаться долго, и этого не произошло. Во второй и финальной квалификационной сессии все стало на свои места: Михаэль Шумахер смог выжать из машины на одну десятую больше, чем Жан Алези. Но поначалу казалось, что это будет хороший подарок ко дню рождения француза, которому исполнялось 30 лет.

Жан Алези впервые в карьере стартовал с первого ряда

Однако если для «Бенеттона» находиться на первом ряду было обыденным делом, то присутствие Алези стало уникальным событием. Об этом действительно стоит немного подумать, не так ли? Потому что Жан впервые в карьере квалифицировался на первом ряду.

Если в квалификации только Шумахер был быстрее пилотов «Феррари», то вот в гонке к ним подобрался новый лидер «Уильямса» ─ Дэймон Хилл.

После своего четвёртого места в Испании Алези был предсказуемо недоволен, проклиная характеристики своей машины, которые вынудили его к обороне. Машина имела высокую скорость на прямых, но очень плохую управляемость в поворотах.

Вступили новые правила, касающиеся взаимодействия воздухозаборника и мотора. И, к сожалению, именно в этом, по-видимому, заключалась часть пятничной скорости «Феррари», поскольку, в то время как большинство других участников решили подрезать свои воздухосборники, чтобы предотвратить возникновение давления на впускные отверстия двигателя, «Феррари» просто прорезала щели в боковых стенках кожухов двигателя. К субботе она была вынуждена сделать гораздо их больше, и хотя гонщики доблестно пытались создать впечатление, что ничего не изменилось, резкое снижение скорости на прямых говорило само за себя.

Алези не смог улучшить свой результат, а единственным утешением для «Феррари» стало то, что Герхард Бергер смог подняться на стартовой решётке до третьего места, опередив Хилла, который сам едва опережал своего всё более впечатляющего нового напарника по команде Дэвида Култхарда.

На старте Хилл пропустил вперед Култхарда

Старты в Гран-при 94-го интересны, и Канада не стала исключением. Шумахер сорвался с места, оставив лишь лёгкий след от дыма от шин, и «Феррари» последовали его примеру. «Уильямс», напротив, буксовал колёсами. Култхард, как это свойственно ему, отлично стартовал и опередил Хилла, который на мгновение застрял с избыточной пробуксовкой колёс и добрался до первого поворота только пятым, опередив сражающихся Эдди Ирвайна и Рубенса Баррикелло на «Джордан-Харте», которые зажимали «Макларен-Пежо» Мики Хаккинена.

К концу круга Ирвайн откатился на восьмое место, а Баррикелло украл шестое перед Хаккиненом, а за ними следовали Джанни Морбиделли, Юкио Катаяма и Хайнц-Харальд Френтцен, Марк Бланделл, Мартин Брандл, Кристиан Фиттипальди, Джонни Херберт, Андреа де Чезарис, Оливье Беретта, Пьерлуиджи Мартини, Микеле Альборето, Алессандро Дзанарди, Юрки Ярвилехто, Эрик Комас, Дэвид Брэбэм, Оливье Панис, Эрик Бернар и Бертран Гашо. Брандл продержался только до четвёртого круга, когда его двигатель внезапно заглох на подходе к последнему повороту.

Он попытался поиграть с замком зажигания, но тот оставался мёртвым. Позже «Пежо» заподозрили, что дело было либо в генераторе, либо в топливном насосе. Проблемы «Заубера» также начались рано. Френтцен вылетел с 11-го места на шестом круге, перелетев через бордюр шиканы и врезавшись в стену из шин, а де Чезарис сошел с несчастливого 17-го места на 25-м круге, когда в его двигателе упало давление масла. Шумахер быстро создал отрыв от Алези, но Жан чувствовал себя относительно комфортно, удерживая разрыв примерно в пять секунд. Позади них вскоре стало ясно, что Бергер сдерживает Култхарда, Хилла, Баррикелло и Хаккинена. Какое-то время они работали отдельно от следующей группы, в которую входили Ирвайн, Морбиделли и Катаяма, при этом Бланделл постепенно подтягивался к ним. Но к шестому кругу все они снова собрались вместе.

Командный приказ «Уильямса»

Попытки Култхарда обогнать Бергера ни к чему не привели. Молодой шотландец всё больше раздражал Хилла. Они три раза смогли поравняться, но Култхард отказывался уступать позицию. Всё это время Бергер набирал передышку и снова отдалялся. В конце концов Култхард получил указание из боксов пропустить Хилла, и когда тот проезжал мимо, Дэймон грубо жестикулировал в его сторону. Позже они поссорились в гараже «Уильямса», выпустив пар от своих эмоций по этому поводу.

Как только он проехал, Хилл помчался за Бергером, оставив Култхарду разбираться с Баррикелло, Хаккиненом и другими. Дэймон довольно легко догнал «Феррари», но какое-то время сталкивался с той же проблемой, что и Култхард, пока австриец не совершил ошибку, входя в шикану в быстром правом повороте на задней части трассы на 15-м круге. Хилл с благодарностью нырнул внутрь, чтобы вырвать третье место.

После этого пилот «Феррари» постепенно отрывался от Култхарда, Баррикелло и Хаккинена, но затем первые пит-стопы прервали ход гонки. «Бенеттон» придерживался стратегии либо раннего заезда в боксы, либо позднего, если считал это необходимым, поэтому у него было пространство для манёвра. Между тем «Феррари» выбрал политику разделения. На своей машине француз установил обновлённую заднюю подвеску с другим центром крена и лучшим износом шин, так что ему нужно было остановиться только один раз, тогда как со старой настройкой Бергер останавливался дважды. К отметке 25 круга Шумахер всё ещё опережал Алези чуть более чем на 10 секунд, но Хилл приближался, чтобы побороться за второе место. Култхард был четвёртым с Фиттипальди, Бергером (который остановился на 22-м круге), Баррикелло (21-й круг), Хаккиненом (18-й круг) и Бланделлом (15-й круг) в очереди позади. Морбиделли восстанавливался после своего пит-стопа (24-й круг) на десятом месте, опережая Беретту (который ещё не остановился), Лехто (то же самое), Мартини (то же самое) и Ирвайна (остановившегося на 23-м круге).

Через три круга небо на несколько минут зловеще потемнело, и упало несколько дождевых капель, но затем гроза, которая уже бушевала на западе, свернула в сторону, и все снова смогли вздохнуть с облегчением.

Яркая борьба за четвертое место

Алези заехал на пит-стоп на 31-м круге, а Хилл — на 33-м; во время этих манёвров англичанин обогнал «Феррари», в то время как Шумахер продолжал лидировать и оставался на трассе до 40-го круга, прежде чем наконец заехать в боксы. Хотя Хилл будет сильно давить на него, было ясно, что ничто, кроме несчастья, ошибки или ненадёжности, не изменит исход этой гонки. Первая тройка казалась очень устойчивой, тем более что у Алези теперь были проблемы с понижающей передачей «Феррари» с четвёртой на третью.

Четвёртое место не было таким однозначным. Пит-стоп Култхарда прошёл достаточно гладко на 34-м круге, и когда Фиттипальди заехал двумя кругами позже, Бергер и Хаккинен возобновили свою борьбу. При торможении «Макларен» выглядел очень сильным, но при наборе скорости «Феррари» всегда удавалось одержать верх. Как и Алези, Баррикелло снова страдал от проблем с электроникой в трансмиссии своего «Джордана» и после того, как поначалу держался значительно впереди «Макларена», несколько потерял связь с ними, в то время как Морбиделли и Култхард уверенно занимали седьмое и восьмое места, пока Фиттипальди, Ирвайн, Бланделл и Херберт участвовали в ожесточённой борьбе за девятое место. Катаяма тоже какое-то время был частью этой борьбы, но его гонка уже была испорчена, когда первая остановка на 18-м круге стоила ему больше минуты из-за заклинившей гайки левого заднего колеса. Позже, во время второй остановки, проблемы возникли с левым передним колесом.

Ирвайн выбыл из гонки в конце 40-го круга, когда его занесло на последнем повороте и он задел стену пит-лейна. Хаккинен не давал покоя Бергеру, а Култхард и Бланделл начали сокращать преимущество Баррикелло. Однако самым спокойным участником был Морбиделли, который плавно переместился на четвёртое место, опередив сражение Бергера и Хаккинена после того, как остальные сделали свои вторые остановки. Он стильно ехал весь день и выглядел сильным претендентом на то, чтобы финишировать на этой позиции, но у него сломалась гидравлическая труба в трансмиссии, и ему пришлось сойти с дистанции.

Второй большой шлем для Шумахера

По мере приближения к концу гонки Шумахер опережал Хилла более чем на 35 секунд, а Алези постепенно отставал из-за проблем с трансмиссией. Затем шёл Бергер, которого всё ещё преследовал Хаккинен, а Култхарду, отставшему на круг, приходилось занимать шестое место перед Фиттипальди и Лехто.

Во время квалификационного заезда финского гонщика полностью «разгромил» Шумахер, и по какой-то причине, известной только команде, финн отстал от немца на три секунды. Однако в гонке он стартовал с 20-го места и уверенно продвигался вперёд, стремясь заработать первое очко. За ним так быстро, как позволяла трансмиссия, гнался Баррикелло, а Херберт одиноко занимал 11-е место: его «Лотус» хорошо шёл наравне с Фиттипальди, Ирвайном и двумя гонщиками из «Тиррелл», пока не потерял преимущество из-за проблем с тормозами.

На 62-м круге развернулась финальная драма: у Хаккинена возникли проблемы с двигателем «Пежо». Когда он выходил из последнего поворота, двигатель заглох. Позже французская компания обнаружила утечку в системе подачи сжатого воздуха для управления клапанами. После 69 кругов Шумахер первым пересёк финишную черту, одержав свою пятую победу за шесть гонок и ещё больше увеличив отрыв в чемпионате. Вскоре после него гонку завершил и Хилл.

Первые очки в карьере для Дэвида

Култхард, напарник по команде «Уильямс», пришёл пятым, пропустив вперёд две «Феррари». Это позволило ему заработать очки в чемпионате со второй попытки в гонке, где он многому научился. Последнее очко досталось с облегчением Лехто после того, как «Футворк» Фиттипальди был исключён из гонки за недостаточный вес (2,5 кг).

На последнем круге Алези испытывал сильное беспокойство, так как на предыдущем круге его болид «Феррари» едва двигался. Однако он смог удержать с трудом заработанное третье место и пересек финишную черту всего на несколько метров впереди Бергера. На последнем круге у него заклинило трансмиссию на второй передаче, но он всё же смог добраться до финиша. В лагере «Феррари» испытали огромное облегчение, а также тихое удовлетворение.

Эти команды были серьёзными соперниками, и, возможно, Култхард, имея больше опыта, смог бы их победить. Однако у них были надёжные машины и двигатели, вероятно, более мощные, чем у других.

Команда «Феррари» готовилась представить обновлённую модель автомобиля к следующей гонке в Маньи-Куре, и это вселяло некоторый оптимизм. Если бы инженеры «Скудерии» слышали комментарии Хилла после гонки, они могли бы позволить себе ещё больше оптимизма.

Один из инженеров «Рено» спросил Хилла о его машине, на что тот ответил, что она стала лучше. Также он отметил, что двигатель тоже неплох, но не так хорош, как у «Феррари». Это могло означать, что во второй половине сезона ситуация для команды «Рено» может стать сложнее.

После шестого этапа Михаэль имел уже трехкратное преимущество над Хиллом на втором месте, однако дальше вмешается «ФИА» ...

Больше такого тут!

Ставим лайки, подписываемся!

Михаэль Шумахер на «Бенеттон-Форд» доминировал в Монте-Карло, в то время как все остальные не могли дождаться, когда эти гоночные выходные закончатся.

Статистика, которая могла ускользнуть от вашего внимания: в семи последних Гран-при двигатель «Форд» V8 выигрывал каждый раз. Год назад вы бы не поставили доллар на это в казино Монако. Теперь это едва вызывает ропот (меньше всего со стороны самого «Форд»). Как быстро меняются времена в «Формуле-1».

Доминирование Михаэля Шумахера в квалификации и на каждом из 78 кругов гонки Гран-при Монако подчёркивало совершенство связки пилота – команды. Немец был абсолютно уверен в себе на протяжении всей гонки, чтобы обеспечить себе первую поул-позицию в своей карьере, и первую для своей страны с тех пор, как Вольфганг фон Трипс вывел «Феррари» 156 на поул в Монце в далеком 1961 году.

Шумахер завоевал первый поул в карьере

Немец заявил о своём превосходстве с самого начала в четверг, даже когда затем ему пришлось пересесть на машину нового напарника Юрки Ярвилехто, когда на собственной отказал мотор. В субботу днем Мика Хаккинен на «Макларен-Пежо» приблизился к Шумахеру, но уступил ему почти секунду. То, что произошло дальше, было показательно.

Герхард Бергер на «Феррари» показал третье время – еще четыре десятых. Восьмым стал второй пилот «Макларена» Мартин Брандл. Британец был вторым по скорости в четверг, однако сегодня у него возникли проблемы с дифференциалом, которые нарушили баланс его MP4/9.

Шумахеру, таким образом, не нужно было особо рисковать, но он всё равно это сделал. Он установил своё быстрое время, используя только четыре быстрых круга. Немец перебил свое время с первой попытки, а затем смог снять еще шесть десятых. Айртон Сенна, естественно, занимал главное место в умах многих в тот уик-энд, и стиль Шумахера так напоминал бразильца. «Бенеттон» был послушным и быстрым, а его пилот агрессивным, полностью преданным своему делу и на пике уверенности.

Карл Вендлингер за рулем «Заубера» попал в аварию. Австриец после этого проведет в коме целых две недели, и не сможет продолжить сезон. Его напарник Хайнц-Харальд Френтцен откажется от участия в гонке.

Страшная авария уничтожила карьеру Карлу Вендлингеру

Это был довольно острый момент, как и то, как гонщики выстроились на стартовой решётке перед стартом, чтобы почтить память павших героев Имолы. Из уважения к Сенне и Роланду Ратценбергеру первый ряд решётки был оставлен свободным, и каждый человек нарисовал свой национальный флаг на дорожном покрытии. Гонщики почтили минутой молчания погибших пилотов, прежде чем сесть в свои машины.

Для «Уильямса» выходные вновь обернулись кошмаром. Команда приехала в Монако только с одной машиной. Всю квалификацию она провела в поисках ответа на отвращение FW16 к неровностям на трассе, где их было множество. В конце концов, Хиллу удалось улучшить ситуацию, и он показал четвёртое время, но команда явно испытывала огромные проблемы. В то время как Жан Алези привел вторую «Феррари» на пятую строчку. Кристиан Фиттипальди на «Футворке» остался позади.

Старт вышел полным событий. Джанни Морбиделли за рулем «Футворк» подрезал Пьерлуиджи Мартини на «Минарди», как итог – сход. Остались в стене и Хаккинен с Хиллом.

Минута молчания перед стартом, и несколько аварий после

Всё это не вызывало у Шумахера никакого беспокойства, и к концу этого круга он имел огромное преимущество в 3,7 секунды, которое он величественно увеличивал именно в том стиле, который так часто демонстрировал Сенна в Монако. Было совершенно ясно, что никто не сможет подобраться близко. Бергер перешел на вторую позицию. За третью строчку боролись Алези и Фиттипальди.

Бразилец ехал красиво, пока у него не начал перегреваться мотор. В то время как Брандл воспользовался суматохой и попал на пятую строчку.

Юкио Катаяма на «Тиррелле» опережал Альборето, Комаса и де Чезариса, а Херберт возглавлял плотную группу, включавшую Баррикелло, Беретту, Лехто, Паниса и Бернара. Брэбэм лидировал, за ним следовали Лами, Гашо и Бельмон.

Большая часть реальных обгонов происходила в боксах. Все команды договорились, на каком круге кто остановится, вместо того чтобы тянуть жребий, как первоначально предлагала «ФИА», и все согласились ограничить скорость в боксах до 80 км/ч после драмы в Имоле. Лами был оштрафован за превышение скорости во время квалификации, но никто не нарушал правила в гонке. Брандл должен был первым заехать в боксы на 21-м круге, и это оказалось умным решением Рона Денниса и его команды. Шумахер и Бергер остановились на 24-м круге.

Алези, однако, планировал только одну остановку и проехал до 34-го круга, так же как Фиттипальди, который всё ещё преследовал красную машину издалека. Только когда была пройдена половина дистанции, эта довольно скучная гонка начала приобретать реальный рисунок. К тому времени Шумахер всё ещё уверенно лидировал, но Бергер вернулся на второе место, а Брандл поднялся на третье.

Пит-стопы в гонке проводились поочередно

Алези восстановился на четвертом месте, все еще немного опережая Фиттипальди, а Бланделл начал возвращаться к своей шестой позиции после своей остановки, поскольку де Чезарис и Альборето прошли мимо него, когда он был на пит-стопе. Интерес действительно заключался в том, мог ли Брандл что-нибудь сделать с Бергером, который был на 3,2 секунды впереди на 36-м круге. Постепенно Мартин смог сократить разрыв. Британец описал субботу как самый разочаровывающий день в своей жизни, когда он упал со второго ряда, но теперь он вел машину с большой уверенностью.

Бланделл отлично справлялся с «Тиррелл» и должным образом вернул себе шестое место, когда Альборето и де Чезарис совершили свои пит-стопы. Но на 42-м круге из-за отказа двигателя он был вынужден преждевременно остановиться. «У нас была очень хорошая возможность набрать сегодня больше очков, и машина ехала действительно хорошо. Я не знаю, что случилось с двигателем, но задние колеса заблокировались, и я соскользнул».

Катаяма, тем временем, отступил назад с седьмого места из-за утечки масла из коробки передач и к 39-му кругу занимал 13-е место, когда трансмиссия вышла из строя. Многообещающий день для «Тиррелла» подошел к концу.

Брандл прорывается на вторую позицию

Однако для Брандла дела вот-вот должны были пойти еще лучше. Когда Шумахер чуть не попал в ловушку, наехав на масляное пятно. «Это был большой момент для меня, и я почти врезался в барьер», - признался он. «Но это было все, на что я мог пожаловаться».

Бергеру не повезло. «Я видел желтый флаг», - признался он, - «Но я не увидел флаг с изображением масла, пока уже не затормозил, и машина не начала вращаться». Бранд сел на хвост австрийцу. Тот держал Мартина некоторое время, пока британец не вырвался на вторую строчку.

Это был очень аккуратный маневр, и хотя это был тот вид маневра, который Герхард не позволил бы без борьбы месяц назад, это также был тот вид маневра, который уровень уверенности Брандла не позволил бы ему попробовать месяц назад в Бразилии. Герхард начал отставать из-за перегрева мотора и проблем с избыточной поворачиваемостью.

Брандл давил так, как мог на Шумахера. Без сомнения, это была одна из его лучших гонок в «Формуле-1».

Он потерял второе место, когда снова остановился для дозаправки и смены шин на 46-м круге, но когда «Феррари» сделала вторую остановку пять кругов спустя, статус-кво был восстановлен. Еще через восемь кругов уровень уверенности Брандла был дополнительно подчеркнут, когда он спокойно нырнул внутрь джентльменского Альборето, приближаясь к шикане издалека.

На этом этапе он начал прорываться. От 37 секунд на 57-м круге отставание уменьшилась до 25,2 секунды к 66-му кругу. Пилот «Макларен» проходил круги за 1:22, а вот Михаэль – за 1:26. И тут немец выдал серию быстрых кругов, чтобы дать понять, что все под контролем.

Третьим финишировал Бергер

Алези также столкнулся с проблемами и явно боролся, пытаясь догнать, не говоря уже о том, чтобы обойти де Чезариса, после того, как Андреа поднялся на четвертое место во время остановок.

Де Чезарис также воспользовался печальным уходом Фиттипальди, который был настроен на высокий финиш, пока его «Футворк» не застрял на шестой передаче на 48-м круге. Это действительно было плохой наградой за чрезвычайно зрелое выступление. Рубенс Баррикелло выбрал совершенно другие настройки «Джордана», и в результате ему не хватало скорости на прямых, и он застрял в своей группе до тех пор, пока его двигатель не отключился во время пит-стопа из-за электрической неисправности.

Постепенно другие элементы первоначальной битвы Комаса, Херберта, Баррикелло, Беретты, Лехто, Паниса начали распадаться. У Комаса была долгая остановка из-за неисправного сцепления, Херберт сошел с дистанции, когда его коробка передач начала переключаться сама по себе, и с Баррикелло, вышедшим из игры, Лехто вышел на седьмое место впереди Беретты, который проводил лучшую гонку в карьере.

Для Лехто Монако стал деморализующим событием. Он был потрясен, когда Шумахер сразу же доказал, что он быстрее в той же машине после того, как взял напрокат машину финна утром в четверг, и он чуть не пропустил гонку из-за болей в шее. Представьте, что у вас сильная головная боль, и вы едете по кочкам целые 77 кругов. Как и Алези, у которого травмированная шея тоже болела, он хорошо справился, закончив гонку седьмым.

Лучшая гонка в карьере Мартина

Это не было классическим Гран-при Монако ни в коем случае, но для Брандла это был лучший день в карьере. Рон Деннис назвал результат «лучшим среди проигравших».

Для Шумахера это был еще один шаг к тому, что начинает казаться неизбежной короной чемпионата, и самая приятная из его четырех побед в этом году.

«Это было ближе, чем предыдущие три в этом сезоне, и это было сложнее, потому что вам нужно быть осторожным на каждой отдельной круге», - сиял он. «Вот что делает эту победу такой особенной». Для «Формулы-1» сама гонка, к счастью, была безопасной, но никто не забывал о бедственном положении Вендлингера. Это также стало водоразделом, публичной платформой для Макса Мосли, чтобы объявить о своих намерениях внести радикальные реформы, и для команд, чтобы отреагировать. Но прежде всего, это была неделя, которую нужно было пережить. Неделя, когда «Формула-1» продолжала шоу без своего короля, и Михаэль Шумахер заявил о своих претензиях на наследство.

Больше такого тут!

Ставим лайки, подписываемся!

Спустя 30 лет после гибели Айртона Сенны Дэвид Тримейн вспоминает мрачные события Гран-при Сан-Марино 1994 года и объясняет, почему легендарный статус бразильца будет жить вечно.

Смерть Айртона Сенны стала таким же сильным ударом для гонок, как и смерть Джима Кларка в 1968 году. Оба были яркими представителями своего поколения, хотя Айртон, возможно, был склонен к безрассудной агрессии, подвергая себя большему риску. Оба обладали артистическим чутьем и таким врожденным талантом, данным Богом, что всегда верилось, что в конечном итоге он станет их защитным талисманом.

Они были слишком хороши, чтобы погибнуть в гоночных машинах.

Тридцать лет назад в этом месяце смерть Айртона была столь ошеломляющей и жестокой, что к 1994 году мы все думали, что гонки продвинулись так далеко в плане безопасности, что многие из старых призраков – даже огонь, самый большой страх гонщиков, – были успешно изгнаны. «Формула-1» достигла той стадии, когда люди почти позволили себе поверить, что смерть больше не является гостем гонок.

Как же мы ошибались. И как ужасно это было доказано, когда на кадрах, которые преследуют спорт и по сей день, она стала, возможно, первым смертельным случаем в «Формуле-1», показанным в прямом эфире.

Я любил Имолу и маленький отель в Фонтанеличе – La Pergola, – которым управляла щебечущая итальянка по имени Роза, чей муж Лео смотрел на нас с кухни, наблюдая, как она обнимает нас по прибытии.

Мы все с нетерпением ждали, какую аэродинамическую магию сотворил Эдриан Ньюи, чтобы вернуть «Уильямс» на один уровень с «Бенеттоном», и чего сможет сделать Айртон в 20-очковом отставании от набравшего ход Михаэля Шумахера, который образовался за первые два этапа после того, как великий чемпион не смог закончить Гран-при Бразилии и Тихого океана.

Плохие вещи начали происходить уже через 16 минут после начала пятничной квалификации, когда Рубенс Баррикелло попал в масштабную аварию, потеряв контроль над своим «Джорданом» 194 в Variante Bassa после того, как наехал колесом на бордюр. Машину на скорости около 225 километров в час жестоко швырнуло в ограждение из шин, и она почти сразу же остановилась в одном из тех ужасных поворотов, когда энергия поглощается так резко. Мы посчитали чудесным спасением то, что симпатичный маленький бразилец отделался лишь разбитым носом.

Следующим днем я смотрел квалификацию по телевизору вместе с моим другом-журналистом Джо Савардом, когда Роланд Ратценбергер разбился на спуске к Тосе, на 20-й минуте сессии. Роланд был моим другом, с которым мы не виделись несколько лет, со времен нашей совместной «Формулы-3» в 1987 году. Нам не удалось встретиться в Аиде, и когда я шел через паддок в Имоле в четверг днем, он схватил меня за руку, и вот мы уже обнимались и смеялись, оба такие счастливые, что он наконец-то осуществил свою мечту и сел за руль болида «Формулы-1». Он был милым, дружелюбным, счастливым парнем, и мы договорились поужинать с общими друзьями в субботу вечером.

Но когда мы с Джо наблюдали за тем, как аметистовый «Симтек» затормозил после явно очень сильного удара, и Джо очень тихо сказал: «Посмотрите на его голову», мы поняли, что произошло самое худшее. Четырьмя годами ранее, став свидетелем ужасной аварии Мартина Доннелли прямо у меня на глазах в Хересе, я считал, что только что видел, как мой первый товарищ погиб в гоночном автомобиле. К счастью, Мартин выжил. К сожалению, Роланд не выжил.

Он стал первым человеком, погибшим в болиде «Формулы-1» со времен Элио де Анджелиса в той скандальной аварии на тестах в Поль Рикар в 1986 году, и его смерть очень сильно ударила по больному. Утром в воскресенье все были по понятным причинам подавлены, и ходили слухи, что Айртон был особенно расстроен и профессор Сид Уоткинс даже советовал ему не участвовать в гонках. Но он, конечно же, участвовал, потому что так уж он устроен, и выяснилось, что у него был австрийский флаг, которым он собирался размахивать в знак победы. При всей его внешней агрессивности за рулем, я думаю, это как ничто другое говорит о внутреннем Айртоне, так же как и его решимость посетить место аварии Донелли. Он сделал это, потому что, должен был знать, что делать в таких обстоятельствах. А как гонщик он должен был знать, каково это – заглянуть в черную яму, когда все пошло не так, а не только каково на вкус победное шампанское.

Перед стартом обстановка была необычайно напряженной, и не только из-за событий пятницы и субботы. Новые опасения возникли, когда Джей Джей Лехто заглох на своем «Бенеттоне», занимая пятое место в левой части решетки. Он проводил свою первую гонку после травмы шеи, полученной в начале года, и это был его большой шанс. Я помню, как молился, чтобы в него никто не врезался, но Педро Лами не заметил, и его Lotus 107C сильно врезался в заднюю часть пострадавшего B194, разбросав повсюду обломки. Как будто Джей-Джею и так было несладко, он и Эван Демулас приехали из Монако вместе с Роландом. Теперь мы с ужасом наблюдали, как колесо пролетело прямо над трибуной слева от решетки, хотя прошло немало времени, прежде чем выяснилось, что оно ударило полицейского.

Затем последовала длительная задержка, когда решетка была очищена, и поле проехало на очень низкой скорости за позорно медленным автомобилем безопасности Opel Vectra. Давление в шинах упало... Затем человек в конце пит-лейна непостижимым образом позволил Эрику Комасу вернуться на «Ляррусс», который был отремонтирован после повреждений, полученных в той стычке на старте. Он влетел в Тамбурелло и был вынужден резко затормозить, столкнувшись с последствиями аварии Айртона. Эрик остановился практически рядом с распростертым телом единственного человека, который остановился, чтобы помочь ему, когда он разбился в Спа в 1992 году, и это уничтожило его.

Всем сразу стало ясно, что положение Айртона очень серьезное, и это поразило спорт, как удар грома.

Когда несчастная гонка была перезапущена и тянулась круг за кругом, мы с Найджелом Робаком облокотились на подоконник в комнате для прессы и смотрели на пит-лейн. «Это обречено, как и чертова Инди 500 в 1973 году», – сказал я ему, и мы вспомнили, как питмен Армандо Теран был убит пожарной машиной, ехавшей по «неправильному» пути на пит-роуд к аварии Шведа Сэвиджа в четвертом повороте. «Мы сделали 75%, почему бы им просто не прекратить эту ужасную гонку? Все, что нам сейчас нужно, – это заезд на пит-лейн». И через несколько мгновений, на 49-м круге, это произошло: «Минарди» Микеле Альборето потерял колесо при повторном прохождении поворота, в результате чего пострадали механики Клаудио Бизи, Даниэле Вольпи, Маурицио Барбьери и Нил Болдри. И все равно гонка затянулась до своего горького конца.

Около 17.30 мы узнали, что Айртон умер. Некоторые журналисты с Флит-стрит, мало что знавшие о гонках, ходили в оцепенении, и не один из них сказал: «Никто не говорил нам, что такое может случиться!» Закаленные профессионалы, знающие кровавую историю своего спорта, вырвали страницу из блокнота Тайлера Александера о выживании и принялись за работу, приберегая свои эмоции до тех пор, пока их не закроют в укромном месте. Это была долгая ночь

Когда мы с Найджелом выезжали из отеля в понедельник утром, Роза как будто почувствовала, что ей нужно извиниться от имени Италии за наши ужасные выходные. Она расплакалась, вручив каждому из нас по бутылке красного вина в очень трогательном жесте. Она была не единственной.

День прессы в Motoring News пришелся на вторник той праздничной недели, и я помню, как в обычно оживленном офисе было тихо, как в морге. Наша маленькая группа энтузиастов работала великолепно, и много лет спустя автор ралли Пол Фернли сказал мне: «Мы знали, что вам придется писать обо всех гонках Формулы-1 и что мы ничем не сможем помочь, поэтому мы просто следили за тем, чтобы все мы делали свою работу настолько эффективно, насколько могли». Я знал это подсознательно и никогда не испытывал большей гордости за то, что газета стояла за тот злосчастный день и как мы освещали трагедию, которая так глубоко затронула всех нас и миллионы людей по всему миру. Если мы и делали что-то, что действительно имело значение, то, я считаю, это было именно так.

В последующие годы я неизбежно часто думал об Айртоне. Печально, что в гонках, как и в жизни, все неизбежно уходит в прошлое. Именно это всегда так возмущало меня как молодого болельщика, когда кто-то, кто был тебе дорог и за чьей карьерой ты внимательно следил – Джимми, Педро Родригес, Джо Зифферт, Роджер Уильямсон, Тони Бриз, Том Прайс – вдруг оставался позади, его история была закончена.

Каким я его помню?

Я по-прежнему считаю его самым умным, глубокомысленным и харизматичным гонщиком, которого я когда-либо встречал, и что под его порой хрупкой, но непроницаемой внешней оболочкой скрывался чрезвычайно добрый, чувствительный и щедрый характер, который совершенно не соответствовал тому монстру, каким он мог быть на трассе, когда на него находило мрачное настроение.

Если его задевало что-то критическое, что вы написали, – как меня, когда он задирал кого-то вне трассы, – его глаза могли заморозить ваше сердце. Но у него было очень доброе лицо и улыбка. Я тоже помню этот певучий голос и беседы за круглым столом возле дома на колесах «Макларена». Иногда мы заводили его на что-то действительно хорошее, и он начинал глубоко копать, чтобы дать нам тщательно продуманные идеи, а потом обычно один очаровательный парень постарше ненароком все портил благонамеренным, но грубым прерыванием, например, «Я говорю, старина, ты действительно думаешь, что сможешь победить Алена завтра?», и Айртон вздыхал и замолкал, как бы говоря: «Ладно, это твой удел». Я навсегда запомнил его один день в гостиничном номере в Аделаиде. Сам факт того, что гонщик так развлекал нескольких рептилий в своих личных покоях, был замечателен сам по себе, а это интервью было самым завораживающим из всех, в которых я когда-либо принимал участие.

Это случилось через две недели после «Той аварии» в Сузуке в 1990 году, когда он намеренно снес Алена, уступив ему на старте.

Это было задолго до того, как можно было делать фотографии, но когда ему показали фотодоказательства, он наотрез отказался признать, что въехал в «Феррари» и оторвал заднее крыло, утверждая, что оно отвалилось само по себе.

Он был непримирим, но год спустя на разгневанной пресс-конференции в Сузуке после того, как отдал победу напарнику по команде Герхарду Бергеру, он честно признался, что сделал это специально. После того, как страшный Балестр обманом отобрал поул на чистой стороне решетки, он решил: «Если этот парень войдет в первый поворот впереди, он не сможет его пройти». Это был захватывающий взгляд на веру в себя, которая была необходима ему на каждом шагу, даже когда он знал, что это противоречит истине.

Это была темная сторона человека, о котором Ален сказал в Португалии в 1988 году после того, как его машина свернула на пит-стрит: «Если он хочет этого так сильно, что готов умереть за это», имея в виду чемпионат мира, «тогда он может это сделать». Но в тот день в Поднебесной были и другие комментарии.

Я всегда верил, что в тот день в Хересе после аварии Донелли он сознательно отправился в черную яму и смело встретился с посланиями, которые она передала ему, когда его напарник по гонке был близок к смерти. И когда там возобновилась квалификация, и он завоевал 50-й поул в своей карьере, он просто вышел на трассу, полный решимости показать, что асфальт и гравий никогда не смогут подавить дух гонщика.

Я помню, как на послегоночной конференции он использовал сильное ругательство, чтобы описать то, что делали Нельсон Пике и Оливье Груйяр, когда он настиг их во время гонки на максимальной скорости, так скоро после такой аварии. Его гнев и полное презрение.

Теперь я хотел узнать, почему он отправился на место аварии, и он снова вошел в эту зону напряжения, и мы все напряглись, чтобы услышать ответ, на формулировку которого – я позже засекал время – у него ушло 37 секунд. Он не плакал, но его глаза были полны эмоций.

Можно было услышать, как движется тень. «Для себя», – прозвучал в конце концов ответ.

И как леденяще звучит этот ответ сегодня в свете того, что в итоге с ним случилось, когда он добавил: «Я сделал это, потому что подобное может случиться с каждым из нас. Я знал, что это что-то плохое, но я хотел убедиться в этом сам. После этого я не знал, как быстро я могу ехать. Или как медленно».

Он сделал еще одну долгую паузу, и я спросил, нужно ли ему быть смелым, чтобы сделать это? Третья пауза. «Как гонщик, ты должен пройти через некоторые вещи, справиться с ними», –  мягко ответил он. «Иногда они не похожи на человеческие, но ты проходишь через это и делаешь их просто из-за тех чувств, которые ты получаешь, управляя автомобилем, и которые не получишь в другой профессии. Некоторые вещи не очень приятны, но для того, чтобы иметь некоторые приятные вещи, приходится с ними сталкиваться».

Я всегда больше всего уважал людей в ситуациях, когда, по выражению Найджела Робака, они проявляли ненормальную храбрость. И если меня когда-нибудь спросят, что я больше всего помню об Айртоне, то это то, что он сделал в тот день, честь и мужество, с которыми он вел себя после возобновления сессии. Для меня это был его лучший момент как гонщика и как человека.

Я также помню, что когда он спас Эрика в Спа, он был в восторге, когда Проф сказал ему, что он поступил именно так, как он советовал ему поступить в подобных обстоятельствах.

Но какой парадокс, что человек, который мог выбить соперника Проста с трассы, а не уступить ему поворот, мог так заботиться о своих товарищах в других обстоятельствах.

Все хорошие парни, конечно же, сильно давят. Такова природа игры. Но я до сих пор вижу, как Айртон напрягается на последних кругах квалификации, помню напряжение и волнение, которые всегда предшествовали последней попытке, особенно если кто-то другой ехал быстрее. Вы буквально задерживали дыхание, когда он работал, особенно в таких местах, как Монако, где отсутствие страховочной сетки было так жестоко очевидно. Наблюдать за ним в такие моменты – значит быть потрясенным его самоотдачей.

Я не жалею о многом в своей жизни, но в моменты размышлений я жалею, что не был достаточно зрелым или менее рассудительным, чтобы предложить поужинать вместе, зарыть топор войны и поговорить о таких вещах, как жизнь.

В момент его смерти удар был нанесен потерей такой харизматичной звезды, жестокостью и наглостью, с которой один из его звездных талантов, такой же, как Джимми, должен был остаться позади. Теперь, когда нам неизбежно приходится приспосабливаться, мы думаем об утрате таких возможностей и о том, каких великих свершений он мог бы достичь для своих соотечественников, когда перестал участвовать в гонках.

Из всех чемпионов, которых я знал, он был, пожалуй, самым быстрым, самым мозговитым, бойким и агрессивным, в то время как вне кокпита он мог быть мягким человеком, который очень много думал о других людях.

Он не теряет актуальности и сегодня, потому что многие молодые гонщики, которые сейчас делают себе имя, попали под его влияние или уважение к нему своих родителей-наставников на решающих этапах своей карьеры. А еще есть Фонд Сенны, над которым он работал, когда погиб. Это неправительственная организация, признанная ЮНЕСКО за свою работу в сфере образования, которой теперь управляют его сестра Вивиана и ее дочь Бьянка. На сегодняшний день фонд помог более чем 35 миллионам детей.

СЕННА! Это имя резонирует и вдохновляет, его харизма не иссякает. И это, безусловно, величайшее наследие любой звезды автогонок.

Больше такого тут!

Ставим лайки, подписываемся!

Журналист Адам Купер вспоминает, как Айртону Сенне команда «Макларен» заплатила огромные деньги, чтобы тот продолжал бороться с «Уильямсом».

Возможно, он и не выиграл чемпионат мира «Формулы-1» 1993 года, но, тем не менее, «Макларен» MP4/8 занимает особое место в истории. Последняя победная машина Айртона Сенны. За ее рулем бразилец одержал пять незабываемых побед в сезоне, в котором «Уильямс» FW15C доминировал так же, как и «Ред Булл» в 2023 году.

Конечно, особый талант Сенны был важной частью уравнения, но не более чем в залитом дожде Донингтон-парке, где произошла самая знаменитая из его побед в гонках.

Однако автомобиль тоже сыграл свою роль. С компактным Ford HB V8 и простой, но эффективной системой активной подвески MP4/8 была проворной и очень быстрой машиной, которую Сенна смог использовать по максимуму, наслаждаясь непривычным для него статусом аутсайдера.

Босс команды Рон Деннис отрицал действительность

Автомобиль, который с нежностью вспоминают те, кто работал над ним, был единственным экземпляром, единственной моделью с двигателем «Форд» в эпоху, когда Рон Деннис жонглировал производителями и постоянно искал преимущества. И что еще более примечательно, выбор двигателя стал компромиссом в последнюю минуту после того, как уход «Хонды» заставил «Макларен» искать альтернативные варианты.

Именно на Гран-при Италии 1992 года «Хонда» официально объявила о своем уходе из «Формулы-1» по окончании сезона. «Чего я не знал, так это того, что они позвонили Рону в начале года и сказали ему, что думают о том, чтобы завершить сделку», ─ вспоминает тогдашний руководитель операционного отдела «Макларен» Мартин Уитмарш. «Но Рон не сказал мне, и, кроме того, Рон отрицал это ─ он не верил в это. Он думал, что это просто позиционирование, часть каких-то переговоров.

Затем [босс «Хонды»] мистер Кавамото приехал в Монцу. Мы с Роном были в доме на колесах, и он сказал: «Я просто подтверждаю, что мы останавливаемся». Я сказал: «Да? Мы только что выиграли четыре чемпионата мира подряд, вы не можете остановиться». Он сказал: «Одной победы недостаточно». Я подумал, что еще вы хотите от нас? «В то время, в сентябре, мы вообще ни над чем не работали, потому что, насколько я понимал, это было неожиданно.

Впоследствии «Хонда» рассказала мне, что они говорили Рону, но Рон не слушал. Рон всегда говорил, что мы ничего не знали до воскресного утра в Монце, но я верю, что они ему сказали. Рон не всегда слушал!».

До первой гонки 1993 года оставалось всего шесть месяцев, и «Макларен» срочно требовался новый поставщик.

Команда получила клиентские моторы «Форд»

Одним из вариантов была покупка «Лижье» и лишение французской команды контракта с «Рено», и этот путь был рассмотрен акционером «Макларена» и боссом «ТАГ» Мансуром Ойехом. Когда все оказалось слишком сложным, единственной приемлемой альтернативой стал Ford HB V8.

«Мы метались, и, по-моему, я подписал контракт с Косворт в декабре», ─ говорит Уитмарш. «Это было довольно поздно. Мы начали проектировать для Косворт еще до того, как получили контракт». «Форд» был партнером «Бенеттона», чей босс Том Уокиншоу был не в восторге от того, что ему придется делить двигатель с серьезным соперником. Компромисс заключался в том, что у «Макларена» не будет новейшей спецификации, и это стало источником напряженности на протяжении большей части года.

Подтверждение в последнюю минуту усложнило жизнь чертежному бюро в Уокинге. К тому же аккуратно упакованный V8 был легче и меньше, чем «Хонда» V12, под который изначально проектировался автомобиль 93-го года, и требовал меньше топлива и охлаждения. Все это помогло двигаться в правильном направлении после сложного года с MP4/7, которую превзошел «Уильямс» FW14B. «Мы проектировали машину, не зная, какой у нее двигатель, поэтому нужно было учесть различные варианты длины мотора и расхода топлива», ─ говорит главный конструктор Нил Оутли. «Насколько я помню, HB был короче, а расход топлива был намного меньше, чем у V12. Автомобиль был спроектирован с довольно консервативными размерами радиатора, не далеко ушедшими от тех, что мы получили бы с V12, поэтому было довольно легко сделать их меньше».

«Очевидно, что мы начали с мотором Хонды», ─ говорит тогдашний руководитель отдела аэродинамики Анри Дюран, ─ над которым японский производитель работал вместе с «Маклареном», поэтому команде пришлось начинать все заново с собственного проекта. Его передали Пэту Фраю, только что прибывшему из «Бенеттона», где он руководил проектом внедрения электронных помощников. «Пэт был настоящим гуру активной подвески», ─ говорит Уитмарш. «До этого у нас была очень сложная система Хонды, которая так и не стала успешной, и мы перешли на гораздо более простую систему. Думаю, Пэт проделал чертовски хорошую работу».

«Когда я пришел туда, уже было разработано базовое оборудование, но все оно находилось в процессе изготовления», ─ вспоминает Фрай. «И ничего не было начато в плане управления, настройки управления и всего остального. Чем хороша система «Макларена», так это своей простотой. Вы не беспокоились о том, чтобы пытаться настроить демпфирование и быть умным.

По сути, вы измеряли нагрузку на каждый демпфер и, исходя из этого, рассчитывали, каким будет сжатие пружины, чтобы компенсировать это. Все это было эффективно сегментировано, как мы это называли. С точки зрения гоночной техники, параметрами были высота передней стойки, высота задней стойки, и это было все, что нужно для начала».

Машину пришлось переделывать за несколько месяцев до старта сезона

Уход «Хонды» также заставил «Макларен» разрабатывать собственные системы управления с помощью родственной компании TAG Electronics, которая до этого работала с такими клиентами, как команда спортивных автомобилей «Мерседес».

«Раньше все сводилось к тому, чтобы нанять лучших гонщиков, сделать лучшую аэродинамику, сделать жесткое шасси, настроить амортизаторы и отправиться выигрывать чемпионат», ─ говорит Уитмарш. «Примерно в 1990 году системы управления стали играть важную роль. Можно было либо сотрудничать с Magneti Marelli или Bosch и пытаться получить что-то от них, либо разработать собственную электронику, что и было сделано в «Уильямсе». Мы пошли по последнему пути». «Для коробки передач мы использовали блок TAG с двигателем «Хонды» 1992 года», ─ говорит Оутли. «А потом форс-мажорные обстоятельства заставили нас перейти на полный блок управления двигателем в 1993 году. Другого выбора не было. Это не было такой уж большой проблемой. С Косворт было проще договориться, чтобы соединить эти два двигателя вместе».

Зимой Деннис столкнулся с еще одной проблемой. У Сенны закончился контракт, а с уходом «Хонды» трехкратный чемпион мира вел жесткую игру, чтобы остаться в команде в 1993 году. Не помогало и то, что Ален Прост возвращался после годичного перерыва, чтобы присоединиться к «Уильямсу», в котором Найджел Мэнселл так доминировал в 1992 году, ─ место, которого жаждал сам Айртон. «Как только Хонда ушла, он не захотел продолжать», ─ говорит Уитмарш. «Как и любой гонщик, он хотел побеждать. Думаю, он был прав».

В конце концов Сенна согласился на участие в первых пяти гонках за 5 миллионов долларов ─ сумма, которую, по словам Денниса, он оставил в банке после оплаты двигателей «Форд», - но при условии, что деньги поступят на его счет вовремя. Первые гонки сезона проходили в режиме мыльной оперы «появится он или нет?».

Каждый Гран-при до конца не было понятно, а поедет ли Айртон Сенна

«Это был миллион за гонку», ─ говорит Уитмарш. «За 24 с половиной года, что я проработал в Макларене, мы были прибыльны в Формуле-1 и в других наших бизнесах каждый год, кроме 1993-го, когда мы платили Айртону 1 млн долларов за гонку». На другом месте сидел новичок «Формулы-1» Майкл Андретти, чемпион «Индикара» 1991 года и личный выбор Денниса.

Однако босс команды подстраховался, наняв также Мику Хаккинена, намекнув финну, что он может оказаться в гонках скорее раньше, чем позже. Кроме того, бывший пилот «Лотуса» будет участвовать в обширной программе испытаний и станет удобным запасным вариантом на случай, если у Андретти или Сенны что-то не заладится.

В руках Проста «Уильямс» FW15C оказался доминирующей силой с самого начала сезона, по крайней мере, на одном круге. Однако, финишировав вторым в первой гонке в Кьялами, Сенна затем одержал великолепные победы в сложных условиях на домашней трассе в Интерлагосе и наиболее известном Донингтоне, выйдя на первое место в чемпионате. Параллельная борьба партнера по команде Андретти, который постоянно попадал в аварии, показала, насколько многое зависело от Айртона.

Однако Сенна был во многом обязан системе активной подвески, за которой в гоночные уик-энды следили Фрай и Джорджио Асканелли и которая была модернизирована после четырех гонок.

«Бенеттон» вставлял палки в колеса команде

«Ограничением в этой машине был мозг инженера», ─ говорит Фрай. «Она также автоматически переключалась на повышенную и пониженную передачу, и вы могли сегментировать различные биты. Это был полный кошмар цифр, в которые нужно было вникать. Но она была такой мощной, и это был отличный способ узнать об устройстве автомобиля».

Тем временем Уитмарш позаботился о том, чтобы успех Сенны был в центре внимания «Форд». «В начале года у нас были клапаны с проволочной пружиной, и нам мешал Том Уокиншоу», ─ говорит Уитмарш. «Мы заставили Форд согласиться на поставку пневматических клапанов, потому что мы были быстрее Бенеттона с клиентским двигателем. Мы получили пневматические клапаны для Имолы, но Уокиншоу полетел в Детройт и попросил Форд отозвать их. Мы приехали в Имолу, и нам пришлось убрать пневматические клапаны и вернуться к двигателям с проволочными пружинами.

На одном из этапов мы спроектировали полную верхнюю часть двигателя. Как правило, мы решили, что должны что-то сделать! Поэтому мы разработали систему дроссельной заслонки. Главный конструктор Косворт не предоставил Бенеттону кривые мощности, но в конце концов мне удалось выбить их и получить кривые мощности. Мы предлагали Косворт деньги как клиенту, чтобы улучшить эту сделку, но это было политически сложно». Сенна одержал свою третью победу в Монако ─ шестой этап в этом году ─ после того, как сбой на бордюре спровоцировал огромную аварию на тренировке.

Только после того, как он сошел с дистанции на следующей гонке в Монреале, Прост вернул себе лидерство в чемпионате. Когда Дэймон Хилл набрал скорость во втором «Уильямсе», а Михаэль Шумахер заблистал в «Бенеттоне», Сенне стало сложнее жить, и в середине сезона он с трудом мог финишировать даже на подиуме, пока Прост шел к титулу. «У его заклятого врага было на 60 л.с. больше, чем у него», ─ говорит Уитмарш о Сенне. «Когда ты сидишь в машине и нажимаешь на ограничитель оборотов на 10 500 или около того и слышишь, как Рено крутит 13 000 об/мин, это, наверное, немного деморализует!».

Мотор и аэродинамика «Макларена» были хуже, чем у «Уильямса»

Не помогло и то, что устаревшая аэродинамическая труба Национальной физической лаборатории в Теддингтоне была выведена из строя на шесть недель в середине сезона, пока в ней проводилась столь необходимая модернизация. «Нам пришлось остановить разработку», ─ вспоминает Дюран. «Было трудно понять это с точки зрения гонщика. Айртон, очевидно, очень сильно напрягался. Это один из тех случаев, когда нужно было просто взять и сделать это».

В июне «Макларен» усилила свою техническую команду, пригласив нового главу отдела исследований и разработок Падди Лоу, который ранее активно участвовал в других проектах «Уильямса». Он обладал уникальным пониманием сильных сторон двух машин. «Аэродинамически Макларен не был так силен, как Уильямс, потому что я знал цифры по обеим машинам», ─ говорит Лоу. «Но я думаю, что подвеска была очень хороша.

Машина была проворной, легкой и обладала хорошими механическими свойствами. Она была конструктивно эффективной и жесткой.

Болиду не хватило мощности и аэродинамики ─ так как же он смог сделать то, что сделал?

Должно быть, у него были хорошие механические свойства по сравнению с Уильямсом». Летом спорт потряс запрет на использование вспомогательных систем для гонщиков в 1994 году, но Лоу все равно продолжил работу над новым проектом.

«Я видел, что есть возможность применить усилитель тормозов», ─ говорит он. «Зная, что АБС, которую, как я знал, делали Уильямс, будет запрещена в следующем году, встал вопрос: что мы можем сделать просто и быстро? Мы решили сделать простую систему помощи при торможении. На ее разработку и создание ушло три гонки. Мы установили систему на машину в Португалии, Японии и Австралии». По ходу сезона команда «Макларен» также выжила больше производительности из мотора, наконец-то получив возможность использовать версию с пневматическими клапанами, которую Уокиншоу хотел оставить для «Бенеттона».

«Поскольку Рон покупал эти двигатели, он мог делать все, что хотел», ─ говорит Лоу. «Мы изготовили специальную головку блока цилиндров, а также могли эксплуатировать двигатели более жестко и делать то, что они не позволяли делать рабочей команде, потому что Рон говорил: «Это мои двигатели, это мои деньги, поэтому мы будем делать то, что хотим». Мы могли эксплуатировать их более жестко, на более высоких оборотах - нам не нужно было следовать их правилам».

Во второй половине года в лагере «Макларена» происходило много событий. Версия автомобиля B была протестирована с двигателем «Ламборгини», финансируемым «Крайслер», и казалась настолько многообещающей, что Сенна захотел сразу же принять участие в гонках, хотя Деннис разозлил детройтского гиганта, решив вместо этого объединить усилия с «Пежо» на 1994 год.

Тем временем Андретти, наконец-то попавший на подиум в Монце, покинул команду.

Хаккинен был вознагражден за свою работу на тестах, заменив американца в Эшториле, где он поверг Сенну в шок, обогнав его.

Последняя победная машина Сенны

Затем Сенна выиграл еще одну гонку в Японии, и завершил сезон победой в Австралии ─ это был его последний старт за «Макларен» перед переходом в «Уильямс» на место ушедшего из команды Проста. Тормоза с усилителем дали машине толчок в тех последних гонках. «Особенно в начале торможения, когда ты пытаешься как можно быстрее поднять давление. Они могли делать это гораздо быстрее и на более высоком уровне. Это стоило большого количества времени на круге», ─ говорит Лоу.

Смерть Сенны в Имоле, через полгода после победы в Аделаиде, придала MP4/8 дополнительный резонанс как его последней победной машине ─ и, возможно, именно на ней он продемонстрировал свое истинное величие больше, чем на любой другой.

В 2018 году его шасси из Монако было продано на аукционе Bonhams за 3,6 млн фунтов стерлингов, включая комиссионные.

Тогда сообщалось, что покупателем стал Берни Экклстоун, но тайным покупателем за кулисами оказался Себастьян Феттель, который, что довольно неловко, в то время был гонщиком «Феррари». Протестировав автомобиль в частном порядке, он представил его на публике на фестивале в Гудвуде в 2023 году.

Четырехкратный чемпион ─ не единственный человек, для которого этот автомобиль является особенным.

«Это, пожалуй, один из моих любимых автомобилей, над которыми я работал», ─ говорит Оутли. «Технология была, но по сравнению с сегодняшним днем она была очень простой ─ ею могла управлять очень небольшая группа людей».

«Это был веселый год, но разочаровывала середина сезона, пока мы не получили лучший двигатель и не добились большего прогресса в подвеске и торможении. В последних гонках все было очень здорово. Как команда мы были единым целым, и все это работало очень хорошо. Это была отличная группа людей и веселая машина со всеми доступными игрушками».

«Это мой любимый Макларен», ─ соглашается Дюран. «Это была хорошая машина, достойная по сравнению с Уильямсом. Можно было спорить о том, какое шасси было лучшим в тот или иной момент сезона. В 1992 году такого не было. Мне она нравилась, потому что была простой, не запутанной, просто имела смысл».

«Для меня это был великий год», ─ говорит Фрай. «Это была мечта инженера. Конечно, некоторые из других действующих машин, которые я делал, были отличным развлечением, хорошим научным проектом, но не до такого уровня. Но этот болид был прост, если посмотреть на него. Это была прекрасная, простая вещь». Уитмарш не из тех, кто ценит памятные вещи из «Формулы-1». Однако, когда несколько лет спустя руль из Донингтона появился на его столе ─ с сертификатом подлинности, который он должен был подписать в качестве подарка для спонсора «Макларена», ─ он решил его сохранить.

«Я очень неравнодушен именно к этому автомобилю», ─ говорит он. «Потому что в истории Макларена если и был один автомобиль, который, как я могу утверждать, я сформировал, то это именно он. И это одна из причин, почему у меня есть руль Айртона Сенны из Донингтона».

Ставим лайки, подписываемся!

Больше такого тут!