Маг Торвальд Чёрный сидел в кресле из драконьей кожи и считал деньги.

Не метафорически. Реально считал — стопку за стопкой, методично облизывая палец. Золотые септимы звенели о столешницу из окаменевшего мирового древа. За окном его башни тридцатого уровня Вертикального Города заходило третье солнце, окрашивая небо в цвет запёкшейся крови.

— Сто тысяч, — пробормотал он, откладывая очередную пачку. — За одного гребаного гоблина.

В дверь без стука ворвалась Элис Ледяное Сердце.

Её белые волосы искрились остаточной энергией телепортации, а в глазах плясали фиолетовые огоньки — верный признак того, что она в ярости. На плече у неё сидел феникс размером с кошку, из клюва которого капала расплавленная бронза. Дорогая птичка. Торвальд когда-то подарил её Элис на годовщину их партнёрства в Гильдии.

— Ты охренел? — она швырнула на стол свиток. Печать Совета Магов ещё дымилась. — Ты реально предложил Верховному Совету сдать тёмному лорду девять королевств? За ПРОЦЕНТ с военных поставок?

Торвальд даже не поднял взгляда.

— Восемь королевств. Дарнию я оставил. Там мой летний замок.

— Это же... — Элис запнулась, подбирая слово пострашнее. — Это же ГЕНОЦИД, блять!

— Это бизнес, дорогая. — Торвальд наконец оторвался от денег и откинулся в кресле.

Его чёрные глаза без зрачков — побочка от трансплантации демонического сердца — смотрели на неё со скучающим любопытством.

— Знаешь, сколько стоит поддерживать иллюзию героизма? — он потянулся к графину с эликсиром вечной молодости. Дерьмо стоило как три деревни, но без него он бы выглядел на свои четыреста семнадцать лет. — Декорации для "эпических битв", актёры на роль "благодарных крестьян", поддельные пророчества...

— Мы СПАСАЕМ людей! — голос Элис треснул, и из её ладоней брызнули ледяные иглы, пробив окно насквозь.

— Мы ПРОДАЁМ спасение, — поправил Торвальд. — Большая разница.

Он встал, подошёл к окну. Внизу, на уровнях с первого по десятый, кишел простой люд. Грязные, больные, нищие. Они молились на храмы Героев, таскали туда последние медяки, надеясь на защиту.

— Помнишь историю с драконом Скарроном? — спросил он, не оборачиваясь.

— Ты убил его. Спас три города. Тебя носили на руках.

Торвальд усмехнулся. Звук получился мокрый, неприятный.

— Я НАНЯЛ его. Пятьдесят тысяч авансом, сто после "геройского убийства". Скаррон сейчас владеет сетью борделей в Нижнем Квартале под именем Мадам Огненный Цветок. Отлично устроился, кстати.

Элис побледнела. Феникс на её плече встревоженно заверещал.

— Ты... всё это время... все подвиги...

— Спектакль, детка. Чистый театр.

Торвальд повернулся к ней, и в его мёртвых глазах плясали алые искры.

— Гильдия Героев — это корпорация. Самая прибыльная в семи мирах. Мы создаём угрозы, мы их "героически" устраняем, мы получаем бабло и славу. Идеальная схема. До тех пор, пока такие идиоты как ты не начинают ВЕРИТЬ в эту хуйню.

— Значит, тёмный лорд Азгрот... — голос Элис превратился в шёпот.

— Наш франшизник на Тёмных Землях. Отличный актёр, между прочим. По контракту раз в пять лет устраивает "нашествие", мы его "героически отбиваем", он откатывается назад. Все счастливы, бабло течёт рекой.

Элис опустилась на пол. Феникс слетел с её плеча и начал осторожно клевать её волосы, пытаясь утешить.

— Но... дети... те дети в Вейлорне... ты же их спас от...

— От банды наёмников, которую я же и послал. — Торвальд вернулся к креслу, плюхнулся в него. — Дети живы, родители счастливы, я герой. Наёмники получили гонорар и смылись на юг. Круг замкнулся.

Тишина легла между ними тяжёлым саваном. Где-то внизу кто-то кричал — то ли от боли, то ли от восторга. В Вертикальном Городе сложно было отличить.

— Почему ты мне это рассказываешь? — наконец спросила Элис. Её голос звучал чужим, пустым.

Торвальд потянулся к ящику стола и достал второй свиток. Этот был запечатан личной печатью Элис — кристаллом льда с каплей её крови внутри.

— Потому что я знаю про твой контракт с настоящими повстанцами.

Он развернул пергамент. Там, её почерком, было написано соглашение о свержении Гильдии, раскрытии правды, возвращении магии народу.

— Думала, я не слежу за своими партнёрами? — Торвальд усмехнулся. — Дорогая, я знаю о каждом твоём вздохе с тех пор, как ты присоединилась к Гильдии.

Элис вскочила на ноги. Её руки уже светились синим — заклинание ледяного копья, уровень "снести к чертям всю башню".

— Даже не пытайся, — устало сказал Торвальд.

Он щёлкнул пальцами.

Из стен выползли тени. Сотни теней. У каждой были глаза — красные, голодные, нечеловеческие. Тени Безымянных, демонов из Пустоты. Самая дорогая и смертоносная охрана в мире.

— У тебя выбор, — продолжил Торвальд, снова возвращаясь к подсчёту денег. — Либо ты забываешь про свою дурацкую затею со справедливостью, и мы продолжаем зарабатывать. Либо...

Он не договорил. Не было нужды.

Элис смотрела на тени. Потом на Торвальда. Потом на свои руки, всё ещё светящиеся магией.

— Либо я сдаю тебя повстанцам, — неожиданно сказала она. — Как настоящего героя.

Торвальд замер.

— Что?

— Ты думал, я одна в этом дерьме? — губы Элис скривились в улыбке. Впервые за много лет она улыбалась по-настоящему. — Мы знали. Все знали. О спектаклях, о договорённостях, о твоих схемах.

Она сделала шаг вперёд. Тени зашипели, но не двинулись.

— Единственное, чего мы не знали — где ты хранишь контракты с "тёмными лордами". Теперь знаем.

Из-за спины Элис выплыла фигура в сером плаще. Капюшон откинулся, и Торвальд увидел лицо человека, которого казнил собственноручно пятьдесят лет назад.

— Привет, Торвальд, — сказал Верховный Архимаг Селестис. — Помнишь меня? Того дурака, который хотел сделать магию бесплатной для всех?

Желудок Торвальда провалился в пятки.

— Но ты... я видел, как ты...

— Умирал? — Селестис усмехнулся. — Да. Очень убедительно, правда? Элис научила. Она, кстати, моя внучка. Сюрприз.

Мир вокруг Торвальда начал плыть. Тени Безымянных вдруг развернулись к нему, и он понял — они уже не его.

— Контракт на охрану, — спокойно пояснила Элис, — я переписала три месяца назад. Пока ты ебался с той суккубой из Дома Наслаждений. Кстати, она тоже наша.

— Это... — Торвальд попытался встать, но ноги не слушались. — Это невозможно. Без моей крови печать не...

— Твою кровь я собирала двадцать лет, — сказала Элис. — Каждый раз, когда мы работали в паре. Каждый порез, каждая царапина. Феникс, между прочим, не просто так на моём плече сидел.

Птичка довольно чирикнула.

— Итак, — Селестис подошёл к столу, взял один из свитков с контрактами. — Вот это — доказательство твоего сговора с Азгротом. Это — схема финансирования "угроз". А это... о, это прекрасно... это список всех "героев" Гильдии, которые на самом деле просто актёры.

Он повернулся к Торвальду, и в его глазах горел огонь, которого не было пятьдесят лет.

— Знаешь, что мы сделаем? Мы сделаем тебя героем. НАСТОЯЩИМ героем. Ты пойдёшь к народу, расскажешь всю правду о Гильдии, раскроешь все схемы. Ты станешь символом раскаяния и перемен.

— А если я откажусь?

— Тогда мы расскажем правду без тебя, — пожала плечами Элис. — Но твои Тени Безымянных... ну, они очень голодные. И контракт теперь гласит, что их первая еда после перехода права собственности — это...

— Предыдущий хозяин, — закончил Селестис. — Демоническое право. Железобетонное.

Тени зашипели громче. Их красные глаза светились всё ярче.

Торвальд Чёрный, Гроза Драконов, Спаситель Королевств, Герой Гильдии, посмотрел на свои руки. На стопки денег вокруг. На людей, которых он считал пешками.

— Сколько? — хрипло спросил он.

— Что?

— Сколько жизней я спас? Настоящих. Не в спектаклях.

Элис задумалась. Потом тихо сказала:

— Ни одной, Торвальд. За четыреста лет — ни единой гребаной души.

Он кивнул. Почему-то именно этот ответ ранил больше всего.

— Тогда у меня есть условие, — сказал он, поднимая глаза. — Я расскажу всё. Раскрою все схемы, всех героев-актёров, все контракты. Но взамен...

— Взамен?

Торвальд улыбнулся. Первый раз за триста лет улыбнулся не расчётливо, не цинично, а просто... грустно.

— Взамен вы позволите мне совершить один настоящий героический поступок. Последний. Настоящий.

Селестис и Элис переглянулись.

— Какой?

— Увидите, — Торвальд поднялся с кресла. Тени зашипели угрожающе, но он просто прошёл сквозь них к окну.

Внизу кишел город. Миллионы жизней. Большинство — в нищете и страданиях.

— Вся магия Гильдии, — сказал он, не оборачиваясь, — всё золото, все артефакты, все контракты с сущностями — всё это держится на одном. На моём демоническом сердце. Оно как... аккумулятор. Источник.

— Куда ты гнёшь? — напряглась Элис.

— Если вынуть его правильно, с правильным ритуалом, вся эта энергия выплеснется наружу. Все заклинания Гильдии развалятся разом. Контракты сгорят. Артефакты превратятся в пыль. И...

Он повернулся к ним.

— И вся магия, которую мы монополизировали четыре века, вернётся в мир. К людям. Бесплатно. Навсегда.

Селестис присвистнул.

— Это убьёт тебя.

— Да. — Торвальд кивнул. — Именно поэтому это будет настоящий героизм. Не спектакль.

Элис шагнула вперёд, протянула руку. На её лице было что-то похожее на жалость.

— Торвальд...

— Не надо, — он отстранился. — Я монстр, Элис. Четыре века я превращал надежду в товар, а героизм в цирк. Я не заслуживаю прощения.

Он подошёл к стене, прикоснулся к древней руне. Из пола начал подниматься алтарь — чёрный обсидиан с выемкой для сердца.

— Но знаешь что? — он начал расстёгивать рубашку. — Хоть один раз в жизни я сделаю что-то настоящее. Не за деньги. Не за славу.

Его пальцы дрожали. Под рубашкой, там, где у обычных людей билось сердце, светилось тускло-красным демоническое ядро.

— Просто потому что это правильно.

— Подожди, — Селестис подошёл ближе. — Если ты это сделаешь... народ никогда не узнает. Что именно ты их спас. По-настоящему.

Торвальд засмеялся. Звук эхом разнёсся по башне.

— В этом-то и соль, старик. В настоящем героизме никто не считает дивиденды.

Он лёг на алтарь.

— Элис, — позвал он. — Сделай это ты. Ты достойна.

Девушка подошла, в руке уже формировался ледяной кинжал. Слёзы текли по её щекам, оставляя морозные дорожки.

— Прости, — прошептала она.

— Не за что, — ответил Торвальд. — Ты дала мне шанс стать человеком.

Кинжал опустился.

Демоническое сердце разлетелось на тысячу осколков.

А вместе с ним — по всему миру, сквозь измерения и реальности, через города и деревни, леса и пустоши — понеслась волна чистой, необузданной магии.

Нищий на первом уровне вдруг исцелил свои язвы касанием руки.

Девочка в деревне на краю мира случайно вызвала дождь посреди засухи.

Старый рыбак научился разговаривать с рыбами и перестал голодать.

Магия вернулась. К людям. Навсегда.

А в башне на тридцатом уровне, над телом циничного ублюдка, четыреста лет притворявшегося героем, стояли двое людей и плакали.

Потому что иногда герои не носят блестящих доспехов.

Иногда они умирают в рваных штанах, с пустым кошельком и демонической дырой в груди.

Но зато по-настоящему.

P.S.

Три месяца спустя в Вертикальном Городе поставили памятник.

Не Торвальду Чёрному, Великому Магу.

А какому-то безымянному парню, который отдал своё сердце за будущее.

Имя на табличке стёрлось в первую же неделю.

Но магия в мире осталась. Для всех.

И это, как ни странно, было единственным настоящим дивидендом в жизни самого расчётливого сукиного сына в истории семи миров.